Глава 1. Эволюция уголовной ответственности за бандитизм

1.1. Возникновение и развитие института уголовной ответственности за бандитизм в дореволюционный период

Регулирование отдельных правовых аспектов ответственности за создание и участие в вооруженной группе в целях нападения на людей довольно рано появилось в числе законодательных установлений. Так, Судебник 1497 г. устанавливал ответственность за участие «в воровстве, разбое, убийстве, злостной клевете или в ином каком "лихом деле"»[1]. По-видимому, законодатель, обладающий еще недостаточной степенью юридической техники, в понятие «лихое дело» вкладывал ответственность за многие из существующих в настоящее время отдельно уголовных составов преступлений, посягающих на порядок и спокойствие в государстве.

Но действительная система преступных деяний появилась лишь в уголовном законодательстве Российской империи второй половины XIX - начала ХХ в., в частности, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. в редакции 1885 г. и в Уголовном уложении 1903 г.

Несмотря на то, что указанные памятники не выделяли самостоятельного раздела или главы, где были бы сосредоточены нормы об ответственности за преступные деяния, сходные теми, которые предусмотрены в гл. 24 разд. IХ УК 1996 г. (преступления против общественной безопасности). Отдельные нормы, включаемые в различные главы указанных правовых актов регулировали ответственность за посягательства, имеющие комплексный общеопасный характер. Например, В отделения первого "О составлении злонамеренных шаек и пристанодержательства" главы третьей "О нарушении общественного спокойствия, порядка и ограждающих оные постановлений" раздела восьмого устанавливалась ответственность за организацию и участие в шайке для разбоев, зажигательства (по-видимому, речь идет о поджогах), краж и т.д[2]. в целом законодатель еще не осознавал необходимость ответственности за формальный состав бандитизма, так как только при совершении преступных деяний, ради которых создавалась шайка, возможна была дополнительная квалификация по уголовно-правовой норме указанной в ст. 922-931 Уложения.

Последним в истории Российского монархического и самодержавного государства фундаментальным законодательным творением в сфере уголовного права было Уголовное уложение от 22 марта 1903 г. В его разработке приняли участи видные ученые уголовного права и криминалистики, в том числе Н.С. Таганцев, оставивший после себя богатый теоретический опыт для следующих поколений, И.Я. Фойницкий Н.А. Неклюдов и другие. Уложение существенно отличалось от предыдущих законодательных актов не только по технике юридических обобщений, но и по содержательной стороне конкретных уголовно наказуемых деяний. В ст. 279 главы двенадцатой "О нарушении постановлений, ограждающих общественное спокойствие" предусматривалась уголовная ответственность за участие в шайке, составившейся в целях осуществления воровства, разбоев, вымогательств или мошенничества, для повреждений чужого имущества, приобретения, принятия на хранение, сокрытия, заклада или сбыта чужого имущества, добытого заведомо преступным путем, а также за дачу пристанища заведомо участнику такой шайки или доставление средств для учинения преступных деяний. В этих случаях, если посягавший не подлежал ответственности за преступное деяние, шайкой учиненное, более строгому наказанию, он наказывался заключением в исправительный дом. Такому же наказанию подлежал виновный в том, что давал пристанище участнику такой шайки или доставлял средства для учинения заведомо преступных операций[3]. Указанная норма в целом была пригодна для применения, но на практике вызывало затруднение определение признаков указанных в законе преступных действий, так как законодатель ограничился лишь указанием на формы преступных деяний, не озаботившись раскрытием их содержания. По этой причине правоприменительные органы, прежде всего суд, были склонны давать собственное суждение по вопросам, не указанным с достаточной степенью четкости в законе. Законодатель, по-видимому, посчитал, что термины, которыми он оперирует, имеют однозначный смысл, но, как известно, юридическая терминология часто противоречит народным формам языка, что достаточно ярко проявилось в указанной норме, и породило процесс самостоятельного наполнения смыслом установленных законом преступных посягательств.

1.2. Развитие института уголовной ответственности за бандитизм в постреволюционный период

В первые годы советской власти не существовало кодифицированного акта уголовного права, и ответственность за общественно опасные посягательства предусматривалась отдельными актами законодательных, а нередко и исполнительных органов Советской России. В условиях трудной социально-политической ситуации требовалось официальное регулирование ответственности за наиболее тяжкие посягательства против общественной безопасности. К тому же органы государственной власти в 1918 г. запретили правоприменителю пользоваться законодательными актами Российской Империи, лишив его четкой системы преступлений и наказаний, разработанной предреволюционными юристами. Важным уголовно-правовым актом в этой ситуации стал Декрет ВЦИК от 20 июня 1919 г. "Об изъятиях из общей подсудности в местностях, объявленных на военном положении". В этом Декрете не только именовано такое преступление, как бандитизм, но и впервые в истории российского уголовного права дано описание признаков состава: "участие в шайке, составившейся для убийств, разбоя и грабежей, а также как пособничество такой шайке и укрывательство ее"[4].

Уголовный кодекс РСФСР 1922 г., как первый кодифицированный акт уголовного характера Советского государства, предусматривал специальную гл. 8 "Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок". В статьях данной главы Уголовного кодекса предусматривалась ответственность за различные посягательства общеопасного характера на социалистический порядок и безопасность, но нормы об уголовной ответственности за бандитизм в данной главе предусмотрено не было. Законодатель определил место данного общественно опасного посягательства в число норм о "Государственных преступлениях" (гл. 1 Особенной части УК РФ), раздел 2, «О преступлениях против порядка управления» которой предусмотрел ответственность бандитизм (ст. 76). Данная норма устанавливала уголовное наказание за «организацию и участие в бандах (вооруженных шайках) и организуемых бандами разбойных нападениях и ограблениях, налетах на советские и частные учреждения и отдельных граждан, остановки поездов и разрушения жел.-дор. путей, безразлично, сопровождались ли эти нападения убийствами и ограблениями или не сопровождались»[5]. Такие деяния карались высшей мерой наказания и конфискацией всего имущества. Подобная строгость уголовного закона объясняется, на наш взгляд, чрезмерно тяжелыми условиями быта того времени, и необходимостью, стоявшей перед государственной властью установить в разоренной стране порядок в наиболее сжатые сроки. Необходимо отметить, что большинство уголовных санкций из указанного раздела 2 о преступлениях против порядка управления УК 1922 г. в качестве санкций предусматривали лишь высшую меру наказания – расстрел, что обусловлено указанными выше причинами.

Уголовный кодекс редакции 1926 г[6]. сохранил в целом такие же подходы к классификации преступлений Особенной части, что и УК 1922 г. Уголовная норма и бандитизме, за небольшими уточнениями, практически не изменились по сравнению с Кодексом 1922 г. Данный состав, как и прежде, относился к преступлениям против порядка управления, и подвергся лишь косметическим правкам.

Следующим этапом развитии уголовного законодательства об ответственности за общеопасные преступные деяний связан с принятием 25 декабря 1958 г. Закона СССР "Об уголовной ответственности за государственные преступления"[7]. В разделе "Иные государственные преступления" данного Закона содержались нормы, которые предусматривали ответственность за такие преступные деяния против общественной безопасности, как бандитизм (ст. 14) и массовые беспорядки (ст. 16). Впоследствии эти уголовно-правовые положения без каких-либо редакторских правок были восприняты Уголовным кодексом 1960 г.

В ст. 77 УК 1960 г. бандитизм определялся как «организация вооруженных банд с целью нападения на государственные, общественные учреждения или предприятия либо на отдельных лиц, а равно участие в таких бандах и в совершаемых ими нападениях»[8]. В качестве меры уголовно-правового наказания за данное преступление было предусмотрено лишение свободы на срок от трех до пятнадцати лет с конфискацией имущества или смертная казнь с конфискацией имущества. Таким образом, законодатель оставлял применение смертной казни в качестве меры уголовной репрессии за тягчайшие из общественно опасных деяний, одним из которых является бандитизм. На современном этапе развития российского государства в соответствии с Конституцией Российской Федерации установлено, что смертная казнь может устанавливаться «за особо тяжкие преступления против жизни»[9] (ст. 20). Бандитизм же, не являясь таковым, не может быть наказуем высшей мерой наказания.

1.3. Уголовно-правовое понятие бандитизма

Проведённый исторический анализ отечественного законодательства в области борьбы с преступностью показывает, что на протяжении всего развития нашего государства бандитизм рассматривался как тяжкое преступление, а за его совершение предусматривалось строгое наказание. Давая определение указанного преступления и устанавливая ответственность за него, законодатель всегда вкладывал в него своё субъективное отношение, и дефиниция «бандитизм», тем самым, представляла собой не только уголовно-правовую, но и социально-политическую оценку деяний, признаваемых государством наиболее опасными и представляющими угрозу для политической стабильности в стране.

Бандитизм - основное проявление организованной преступности, однако в определённые исторические эпохи государства социальные формы и содержание бандитизма различались. Характерными особенностями рассматриваемого преступления являются, во-первых, его зависимость от экономического благополучия и политической стабильности государственной власти, и, соответственно, тенденция увеличения в сложные для государства периоды, и, во-вторых, его «оппозиционность» по отношению к государственному устройству, стремление участников преступных формирований устанавливать своеобразные нормы поведения, альтернативные и зачастую существенно отличающиеся от официальных законов.

Диапазон бандитских проявлений достаточно широк, однако отчётливо прослеживается две его основные разновидности: общеуголовный и политический. В настоящее время в современной России следует констатировать, во-первых, расцвет общеуголовного, и, во-вторых, возрождение политического бандитизма, основанного на сепаратистских, религиозно-националистических тенденциях в Чечне и приграничных с ней районах.

УК РФ 1996 г. указал основные признаки банды: устойчивая вооруженная группа (банда) созданная в целях нападения на граждан или организации.

В постановлениях Пленума Верховного Суда РФ от 21 января 1997 г. и от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» дано более подробное разъяснение: «Под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух или более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения. Банда признается вооруженной при наличии оружия хотя бы у одного из ее членов и осведомленности об этом других членов банды»[10].

В соответствии со ст. 209 УК основными свойствами бандитизма являются наличие банды и специальная цель ее создания - нападения на граждан или организации. Характеристика бандитизма, является более отчетливой и определенной, по сравнению с Уголовным кодексом 1960 г., поскольку вооруженность сформулирована как обязательный признак банды, а не бандитизма. Ст. 209 ч. 1 дает следующую дефиницию организации бандитизма: «создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой». Таким образом, в качестве обязательных элементов состава бандитизма выступают: 1) существование группы лиц; 2) наличие у такой группы признаков, указывающих на ее устойчивость и вооруженность; 3) специальная цель данной группы – нападение на граждан или организации (ее мы рассмотрим в части работы, посвященной субъективной стороне бандитизма).

Под группой лиц в уголовно-правовой науке и практике принято понимать двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения указанных в законе преступных действий. Высказывались также мнения в поддержку законодательного установления количественного состава преступной группы, начиная с трех человек[11]. Доводы авторов, подчас довольно обоснованные, не встретили сочувствия в уголовно-правовой науке, которая склонна соглашаться с мнением высшей судебной инстанции о минимально возможном числе участников преступной группы.

Вторым конституирующим банду признаком выступает ее устойчивость и вооруженность. Об устойчивости банды, в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда, могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, «как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений»[12]. Подобная формулировка указания высшей судебной инстанции свидетельствует, по нашему мнению, о двух обстоятельствах: во-первых, об открытости данного перечня для правоприменительной практики; в силу невозможности перечислить все конкретные обстоятельства совершения общественно опасного деяния в составе устойчивой группы преступников Пленум Верховного Суда ограничился лишь перечислением небольшого их числа; во-вторых, Пленум, на наш взгляд, считает, что при оценке обстоятельств конкретного преступления суду необходимо учитывать все факторы совершенного деяния, свидетельствующие об устойчивости группы, не отдавая тем или иным обстоятельствам приоритетного значения. В случае квалификации подобных действий необходимо помнить об относительности всех признаков совершенного деяния, о необходимости решать каждое уголовное дело конкретно, не опираясь на схемы, которые порой предлагает вышестоящий суд в своих судебных решениях.

Такой признак банды как вооруженность также требует некоторого пояснения. По мнению Пленума Верховного Суда РФ, вооруженность предполагает владение участниками банды холодным или огнестрельным оружием, как заводского изготовления, так и изготовленного в кустарных и домашних условиях, различными взрывными устройствами, а также газовым и пневматическим оружием.

Высший судебный орган предполагает наличие вооруженности и в тех случаях, когда банда имеет пневматическое оружие. Такое решение является, видимо, обоснованным, поскольку нынешние пневматические ружья и пистолеты бывают крупнокалиберными и обладают способностью поражать мишень на расстоянии до 100-150 м.

В литературе высказывалось мнение, что газовое оружие самообороны, снаряженное слезоточивыми или раздражающими веществами, "не способно причинить значительный физический вред здоровью, поэтому наличие лишь его в арсенале преступной группировки не позволяет считать ее вооруженной в понимании ст. 77 УК"[13]. Пленум Верховного Суда РФ допускает возможность квалификации преступной группы как вооруженной, при наличии у ее членов газового оружия. Речь здесь идет о газовом оружии, для приобретения которого требуется специальное разрешение (лицензия). В соответствии с абз. 3 ст. 13 Федерального закона "Об оружии" лицензия требуется для приобретения газовых пистолетов и револьверов[14]. Правоустановитель разделяет по статусу газовое оружие, в зависимости о степени и характера опасности обращения с ним. При этом на признак вооруженности группы и, соответственно, на квалификацию преступного деяния количество оружия, а также правомерность владения им не имеют влияния.

 

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика состава преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ «Бандитизм»

2.1. Объективные признаки преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ

2.1.1. Объект бандитизма

Объективные признаки банды, как и любого иного общественно опасного деяния, запрещенного УК РФ под угрозой наказания, включают в себя характеристики объективной стороны преступления, а также особенности объекта посягательства.

Как ясно из местоположения статьи 209 в УК РФ объектом данного преступления выступает общественная безопасность и общественный порядок. Отсюда возникает необходимость уяснения категорий «общественная безопасность» и «общественный порядок».

В жизни человека понятия опасности и безопасности играют роль ключевых мировоззренческих ориентиров, вокруг которых группируются фундаментальные ценности человеческого бытия. Они неотъемлемо связаны с человеческим существованием в мире, в определенной мере характеризуемым стремлением избежать тех многочисленных опасностей, которые подстерегают человека с момента его рождения и до конца земных дней. Голод, болезни, природные стихии - к этим естественным источникам опасностей следует добавить гораздо более многочисленные угрозы человеческой жизни, исходящие от самого человека, такие, как техногенные катастрофы, войны, преступления и в буквальном смысле безопасность означает отсутствие опасности. Однако в реальном окружающем мире не существует «ситуаций без опасностей». Где бы мы не находились, хоть что-нибудь угрожает нам. Иными словами, при рассмотрении безопасности в качестве результата отсутствия опасности безопасность сводится к чему-то несуществующему. Безопасность обозначает качественно сложное явление, смысл которого не исчерпывается отрицанием опасностей. Категория безопасности охватывает различные аспекты, среди которых выделяется способность к выживанию, т.е. способность к сохранению своего существования и продолжению жизнедеятельности.

Однако, как несомненен субъективный момент понятия безопасности, так несомненно и его объективно-всеобщее содержание. Безопасность представляет собой непреложную ценность, которая имеет универсальный характер, так как признается всеми людьми, независимо от их расовой, национальной или социально-классовой принадлежности. И хотя в относительно длительные периоды социальной стабильности ценность безопасности может отходить на второй план, социальные катаклизмы, эпидемии, войны, террористические акты, представляющие собой, к сожалению, атрибуты истории человечества, вновь обостряют значение безопасности и возвращают ей статус важнейшей жизненной ценности. Характерный пример - события 11 сентября 2001 г., которые перевернули общественное сознание американцев, поставив в их общественном мнении ценность безопасности выше ценности свободы.

Понятие безопасности предполагает определенные меры, направленные на устранение той или иной угрозы. Следовательно, это понятие предполагает и межличностные отношения, характеризуемые взаимным доверием, стремлением к мирному решению конфликтной ситуации. Чтобы установить безопасность, люди формулируют нормы и принципы своих взаимоотношений, народы заключают договора о ненападении, вступают в военные и политические союзы, гарантирующие им их безопасность[15].

В наши дни "основным субъектом обеспечения безопасности является государство, осуществляющее функции в этой области через органы законодательной исполнительной и судебной властей"[16]. В системе исполнительной власти всех стран есть специальные органы, которые занимаются исключительно обеспечением социальной безопасности. В нашей стране - это Федеральная служба безопасности РФ. "Федеральная служба безопасности Российской Федерации (ФСБ России) является федеральным органом исполнительной власти, в пределах своих полномочий осуществляющим государственное управление в области обеспечения безопасности..."[17]. Однако если государство берет на себя обязательство обеспечить и безопасность социального целого и безопасность индивида, то эта функция не снимается и с других органов власти, как исполнительных, так и законодательных и судебных. Поэтому значительное место в обеспечении безопасности имеют органы правосудия, применяющие закон.

Структурно система безопасности общества включает в себя:

а) наличие разработанной доктрины безопасности, которая выступает как определенная идеология, способная объединить общество, и одновременно как программа действий;

б) правовую основу, т. е. систему законов и иных правовых норм, позволяющих защищать интересы общества и составляющих его элементов (людей, социальных групп, политических и общественных объединений, общественного сознания и т. д.);

в) систему государственных органов, обеспечивающих безопасность общества;

г) общественную систему безопасности - совокупность неправительственных, общественных, самодеятельных институтов и организаций, которая базируется на активности населения и способности общества противостоять угрозам и опасностям для него;

д) корректную, основанную на демократических принципах, систему средств и методов обеспечения безопасности.

Обязательным условием эффективного функционирования данной системы являются ответственность власти перед обществом, строгое выполнение ею своих обязанностей, ограничение пределов вмешательства государства в дела общества необходимыми рамками. В уголовном праве система обеспечения общественной безопасности носит нормативный характер и включает в себя правовые, технологические и организационные нормы, а также специальные правила безопасности.

Содержание общественной безопасности нельзя сводить только к соблюдению различных правил по производству специальных работ и обращению с общеопасными предметами. Такой подход необоснованно ограничивает пределы общественной безопасности лишь сферой локальной или профессиональной деятельности, а ее содержание - специальной безопасностью. Источником опасности для общества могут выступать не только опасные производства и предметы, но и опасные формы поведения людей, особенно выражающиеся в насильственных формах поведения. Если такой социальный источник направлен на тот же объект, что и "технический" источник, обладает такой же разрушительной силой и способен причинить такие же последствия, то данные факторы нельзя игнорировать при правовой оценке содеянного. В ряде случаев отдельные опасные формы поведения людей необходимо расценивать как угрожающие безопасности общества.

Достаточно сложным является разрешение вопроса об объеме этого понятия, т. е. о том, какие именно отношения охватываются понятием "общественная безопасность". Преступления, посягающие на общественную безопасность, будь то транспортные, экологические или собственно преступления против общественной безопасности, неразрывно связаны с причинением физического, материального, организационного либо иного вреда гражданам, собственности, деятельности социальных институтов, окружающей природной среде. Вместе с тем данное утверждение не означает, что при совершении этих преступлений обязательно должен причиняться весь спектр указанного вреда. В конкретных случаях ущерб может носить или материальный, или физический, или организационный, или комбинированный характер, и причиняться лишь некоторым социальным благам, а не всем.

Характеристика общественной безопасности как "комплексного" объекта означает, что он должен включать в себя всю совокупность общественных отношений, обеспечивающих охрану жизни и здоровья граждан, материальных ценностей, окружающей природной среды. Иной вывод означал бы лишение отношений общественной безопасности их содержательной стороны. К тому же без причинения вреда названным ценностям не может быть нарушения общественной безопасности как социального блага, выступающего в качестве предмета соответствующих отношений. Отсюда следует, что причинение физического, материального или иного вреда при совершении преступлений против общественной безопасности охватывается понятием "нарушение общественной безопасности" и не требует дополнительной квалификации по соответствующим статьям Уголовного кодекса. Исключением является лишь умышленное причинение смерти, которое требует самостоятельной оценки.

Без нападения не может быть бандитизма, без насилия - захвата заложника, без причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью или причинения крупного ущерба - нарушения правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного или водного транспорта и т. д. Если соответствующие последствия не наступают или отсутствует угроза их наступления, то такие деяния нельзя рассматривать как преступления против общественной безопасности, а в некоторых случаях и вообще как преступления. Следует принимать во внимание и другое обстоятельство. Поскольку преступления против общественной безопасности причиняют вред или ставят под угрозу причинения вреда неопределенный круг лиц, материальных объектов, деятельность социальных институтов, постольку в целом отношениям общественной безопасности как объекту посягательства ущерб причиняется всегда, вне зависимости от конкретных форм его проявления (материальный, физический, организационный). Поэтому прав А. И. Коробеев, который считает ошибочным представление о существовании дополнительных объектов транспортных преступлений[18]. По нашему мнению, такой же вывод можно сделать и применительно ко всем преступлениям против общественной безопасности.

Как правовое явление, общественная безопасность может иметь различное по объему содержание и рассматриваться в нескольких уровнях. Общественная безопасность как составная часть родового объекта посягательств, предусмотренных разд. IX УК "Преступления против общественной безопасности и общественного порядка" (общественная безопасность в широком смысле слова), характеризуется состоянием защищенности безопасных условий функционирования общества и общественного порядка, здоровья населения и общественной нравственности, экологической безопасности, безопасности движения и компьютерной информации. Общественная безопасность в узком смысле слова, как видовой объект посягательств, предусмотренных гл. 24 УК "Преступления против общественной безопасности", выражается в состоянии защищенности жизни и здоровья граждан, имущественных интересов физических и юридических лиц, общественного спокойствия, нормальной деятельности государственных и общественных институтов.

По своей сути безопасность - явление полифункциональное. Поэтому наряду с обеспечением состояния защищенности (отсутствие опасности) основных благ общества от угроз и источников опасности она характеризуется и другими функциями, отражающими ее активный характер. В этом смысле справедливо отмечаются в литературе такие важнейшие свойства и функции безопасности, как снижать, ослаблять, устранять и предупреждать опасности и угрозы. Говоря о безопасности того или иного элемента, мы имеем в виду не только защищенность данного элемента от источников опасности, но и предупреждение и устранение опасности для него, а также поддержание такого уровня его защищенности, который является достаточным для нормального функционирования соответствующего элемента.

Активная роль общественной безопасности находит свое выражение в функции предотвращения, устранения угрозы жизни и здоровью людей, материальным ценностям, окружающей среде и деятельности различных институтов, общества и государства от общественно опасных форм поведения человека, а также в поддержании такого уровня защищенности указанных благ, который является достаточным для выполнения людьми и обществом своих социальных функций.

Таким образом, общественная безопасность представляет собой определенную совокупность общественных отношений, не только регулирующих безопасные условия жизни общества, но и поддерживающих такой уровень защищенности общества, который является достаточным для его нормального функционирования.

Вторым составляющим родового объекта разд. IX УК РФ является общественный порядок. В уголовном законодательстве термин "общественный порядок" впервые был закреплен в Кодексе 1960 г. в гл. 10 "Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения". В Уголовном кодексе 1926 г. гл. 8 именовалась "Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и порядок", а в Кодексе 1922 г. гл. 8 была озаглавлена "Нарушение правил, охраняющих народное здравие, общественную безопасность и публичный порядок". В науке уголовного права не сложилось устоявшегося мнения о понятии "общественный порядок". При всей сложности и высокой степени оценочности наиболее оптимальное понятие общественного порядка было сформулировано И.Н.Даньшиным, как система общественных отношений, сложившихся на основе соблюдения норм права, направленных на поддержание общественного спокойствия и нравственности, взаимного уважения, надлежащего поведения граждан в общественных местах, отношений в сфере социального общения[19].

 

2.1.2. Объективная сторона бандитизма

С объективной стороны бандитизм выражается (в отличие от Уголовного кодекса 1960 г.) в четырех формах: в создании банды, в руководстве такой бандой (ранее эта форма рассматривалась как разновидность создания банды), в участии в банде или в участии в совершаемых бандой нападениях. Эти формы относительно самостоятельны, и преступление будет оконченным с момента совершения любого из названных действий. Другая новелла объективной стороны бандитизма - дифференциация ответственности в зависимости от характера выполняемых лицом действий.

В соответствии с ч. 1 ст. 209 УК наиболее опасной формой являются действия организаторов и руководителей банд. По ч. 2 данной статьи к ответственности привлекаются участники таких банд или участники нападений. Создание банды как форма проявления бандитизма в судебной практике встречается редко, поскольку упомянутая деятельность отражается в приготовительных к нападению действиях, внешний контроль за которыми весьма затруднен. При изучении судебной практики мы обнаружили лишь один случай, когда виновным лицам бандитизм вменялся в форме создания банды. Студент Воронежского мединститута И.Комаров задумал нелегально уехать за границу. С этой целью он подыскал себе сообщников, вместе с ними разработал различные варианты ограбления отдельных граждан, либо кассира какого-либо учреждения в день выдачи заработной платы, либо какого-либо ювелирного магазина и последующего прорыва с похищенным за границу. Для реализации своего намерения эта устойчивая группа по инициативе И.Комарова различными путями (изготавливали детали на заводе, откапывали в местах, где шли боевые действия во время Великой Отечественной войны, и т.д.) приобретала оружие. Во время тренировки и пристрелки пулемета в лесу члены банды были задержаны[20].

Создание банды - это любые действия, результатом которых стала организация устойчивой вооруженной группы лиц, имеющей целью совершение нападений на отдельных граждан, государственные и негосударственные структуры[21]. При этом под созданием банды понимается не процесс, направленный на ее создание, а результат предпринимаемых виновными усилий. В тех случаях, когда действия, направленные на создание организованной устойчивой вооруженной группы, в силу их пресечения правоохранительными органами либо по другим обстоятельствам, не зависящим от воли создателей, не привели к сформированию банды, они должны квалифицироваться как покушение на ее создание. Организационные действия могут совершаться одним или несколькими лицами и носить многообразный характер, однако в каждом случае суды обязаны в приговоре указать, в чем конкретно выразились данные действия (сговор соучастников, подбор сообщников и распределение ролей между ними, разработка планов, подыскание источников приобретения оружия, иное материальное обеспечение группы и т.п.). Установление факта создания банды всегда должно предшествовать доказательствам по обоснованию вменения членам и руководителям банды конкретных нападений.

Руководство бандой выражается в определении направлений деятельности уже созданной банды. Оно может выражаться в планировании и выборе объектов нападений, вербовке новых членов, распределении обязанностей между соучастниками в процессе деятельности банды либо во время нападений, даче указаний и распоряжений членам банды, определении местонахождения оружия, руководстве совершением конкретных акций, распределении похищенных средств и тому подобных действиях. В обобщенной форме понятие "руководство бандой" было сформулировано Пленумом Верховного Суда РФ следующим образом: "Под руководством бандой понимается принятие решений, связанных как с планированием, материальным обеспечением и организацией преступной деятельности банды, так и с совершением ею конкретных нападений"[22].

Как правило, создатели и руководители банды - это одни и те же лица, однако возможны и другие ситуации, когда одни лица создают банду, а другие осуществляют руководство ею (находится более сильный лидер, создатели привлекаются к уголовной ответственности по другим делам либо вообще выбывают из банды). Для квалификации это значения не имеет. Более сложными для правовой оценки являются случаи, когда создатели и руководители банды одновременно принимают участие и в совершаемых нападениях, а таких случаев на практике абсолютное большинство. Поскольку создание и руководство бандой предусматривается одной частью ст. 209 УК, а участие в банде или в совершаемых ею нападениях - в другой, то возникает вопрос о квалификации по совокупности преступлений (ст. 17 УК понимает под совокупностью совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями статьи). Отдельные авторы полагают, что, поскольку организация банды и руководство ею, участие в ней и в совершаемых ею нападениях предусмотрены в разных частях ст. 209 УК и представляют собой, таким образом, самостоятельные преступные деяния, действия руководителя или организатора банды, участвовавшего в совершаемых ею нападениях, следует квалифицировать по ч. 1 и 2 ст. 209 УК[23].

По нашему мнению, квалификация по совокупности преступлений в таких случаях невозможна, поскольку в обоих случаях налицо одно и то же преступление, имеющее различные формы выражения. Выделение ч. 1 и 2 ст. 209 УК обусловлено не разностью преступлений, а стремлением законодателя дифференцировать ответственность виновных лиц в зависимости от характера участия лица в преступлении. Создание банды, руководство бандой, участие в ней и в совершаемых ею нападениях есть различные формы проявления одного и того же преступления - бандитизма. Поэтому квалификация по совокупности частей в данном случае означает двойную ответственность за одно и то же преступление, что противоречит положениям ч. 2 ст. 6 УК, закрепляющей принцип справедливости.

Основной формой бандитизма является участие в банде (ч. 2 ст. 209 УК). На данной стадии происходит более конкретное распределение ролей и обязанностей между членами банды, осуществляется непосредственная подготовка к совершению нападений. Участие в банде означает выполнение функций члена банды. Член банды - это лицо, которое дало согласие на участие в деятельности банды и подтвердило его своей практической деятельностью в любой форме (участие в обсуждении планов банды, выполнение функций разведчика объектов нападения, предоставление финансовых средств, различных документов или выполнение любых иных действий во исполнение планов банды). Форма вступления в банду может быть различной: устное или письменное согласие, совершение действий, свидетельствующих о присоединении лица к преступной деятельности банды, например, постоянное выполнение каких-либо поручений руководителей банды. Важно, чтобы лицо считало себя участником банды, а другие члены рассчитывали на его помощь в любой форме в деятельности банды. Членство в банде не обязательно связано со знанием всех или нескольких членов банды. Для признания лица членом банды при наличии определенных субъективных моментов достаточно контакта хотя бы с одним членом банды или ее руководителем. По одному из уголовных дел как участник банды по ст. 77 УК РСФСР 1960 г. была осуждена сожительница одного из братьев - организаторов банды. Она сбывала похищенное бандой имущество, предоставляла свою квартиру для дележа похищенного и обсуждения совершенных и планируемых нападений.

В соответствии со ст. 209 УК не требуется, чтобы все члены банды непосредственно участвовали в нападениях. Согласно планам банды, отдельные члены могут выполнять и иные функции (выбирать объекты нападений, предоставлять транспорт, оружие или боеприпасы, осуществлять функции разведчиков либо сбывать похищенное), не участвуя в нападениях. Действия таких лиц квалифицируются как участие в банде без ссылки на ст. 33 УК, поскольку банда в качестве формы соучастия предполагает не только соисполнительство, но и распределение ролей.

От членства в банде следует отличать пособничество бандитизму, когда лицо эпизодически оказывает содействие членам банды в ее деятельности. Чаще всего это выражается в однократных актах по предоставлению транспорта либо иных предметов, в том числе и орудий совершения преступления, в доставке соучастников к месту совершения нападения, совершении иных подобных действий, не связанных с непосредственным нападением. Если такое содействие носит постоянный характер, то "пособничество перерастает в участие в банде"[24].

В процессе деятельности банды ее участники помимо нападений могут совершать и другие преступления (хищение имущества, причинение физического вреда здоровью потерпевших, изготовление поддельных документов, угон автотранспорта, хищение оружия и т.д.). Когда такие действия совершаются самостоятельно, вне связи с планами и намерениями банды, они должны квалифицироваться по совокупности преступлений как бандитизм и соответствующее преступление. Квалификация по совокупности сохраняется даже в тех случаях, когда члены банды сознают факт совершения преступления отдельными членами вне рамок банды.

Более сложным является решение вопроса о правилах квалификации самостоятельных преступлений, обусловленных членством в банде. В специальной литературе высказываются два диаметрально противоположных мнения. Одни авторы полагают, что необходима квалификация по совокупности ст. 209 и соответствующих статей Кодекса[25]. В период действия Уголовных кодексов 1926 и 1960 гг. большинство авторов исходило из правила, что совершение бандой иных преступлений охватывается бандитизмом и не требует дополнительной квалификации по совокупности. Судебная практика в этом смысле также не отличается последовательностью. В 1955 г. Пленум Верховного Суда СССР по одному из конкретных дел рекомендовал хищение, совершенное бандой, квалифицировать по совокупности преступлений[26].

В 1975 г. Пленум Верховного Суда СССР указал: "Умышленное убийство, совершенное участниками банды при нападениях, подпадает под признаки бандитизма и не требует дополнительной квалификации по ст. 102 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик"[27]. В 1992 г. Верховный Суд РФ изменил эту позицию Верховного Суда СССР, указав: "Умышленное убийство, совершенное участниками банды при нападении, надлежит квалифицировать по совокупности преступлений как бандитизм и умышленное убийство"[28] (ныне это постановление утратило силу). Наконец, в п. 13 постановления от 17 января 1997 г. Пленум указал: "Судам следует иметь в виду, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ"[29].

Иные правила квалификации предлагают А.Андреева, Г.Овчинникова: "Совокупности преступлений не может быть, если объективная сторона второго состава, даже тяжкого преступления, как и бандитизм, выражается только в нападении. Таким образом, поглощаются составом бандитизма акты "разбойного нападения" как для завладения имуществом, так и оружием, поскольку и вооруженность, и нападение в целях завладения - это элементы бандитизма, который, как более опасный состав, поглощает ч. 3 ст. 218 УК"[30]. По нашему мнению, рекомендации о квалификации совершенных бандой преступлений по совокупности с бандитизмом отражают тенденцию придать норме о бандитизме более широкий, чем определено законодательными рамками, характер. В целях усиления ответственности за различные формы проявления организованной преступности статья о бандитизме интерпретируется как норма, предусматривающая ответственность за организованную деятельность и участие в организации, безотносительно к характеру и содержанию совершаемых бандой преступлений.

Однако рекомендации о квалификации по совокупности и в иных случаях недостаточно обоснованны, поскольку ведут к выхолащиванию содержания бандитизма, утрате его самостоятельных объективных и субъективных качеств. В силу повышенной общественной опасности законодатель признает бандитизм оконченным преступлением с момента организации банды, руководства ею или участия в банде. Это не означает, что последующие действия, связанные с совершением иных самостоятельных преступлений, требуют дополнительной оценки. Бандитизм - сложное преступление, которое характеризуется четко зафиксированными в законе объективными признаками: наличием организованной устойчивой вооруженной группы (банды) и специальной целью. Если преступление охватывается указанными признаками, то нет оснований квалифицировать содеянное бандой по совокупности ст. 209 и соответствующих статей Уголовного кодекса. Квалификация по совокупности возможна лишь в случаях посягательства членов банды на более ценный объект уголовно-правовой охраны, нежели объект бандитизма. По законодательству таковым является жизнь человека. Именно с учетом этого обстоятельства Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 22 декабря 1992 г. рекомендовал судам квалифицировать умышленное убийство, совершенное участниками банды при нападении, по совокупности преступлений как бандитизм и умышленное убийство. Такая рекомендация может повлечь за собой и изменение подходов в квалификации других преступлений, например, дополнительную квалификацию по совокупности за фактическое завладение имуществом при разбое и вымогательстве.

Следует отметить и внутреннюю противоречивость изложенной рекомендации. Если банда похищала оружие, например, для увеличения своего арсенала, то обязательной должна быть квалификация по совокупности ст. 209 и 226 УК. В случаях незаконного приобретения, ношения или изготовления оружия в тех же целях необходимости в квалификации по совокупности не возникает. Действующий Уголовный кодекс усилил ответственность за незаконный оборот оружия и его изготовление, отнеся случаи их совершения по предварительному сговору к числу тяжких преступлений. Таким образом, нелогичность оценки вроде бы была устранена. Однако противоречие сохранилось в другом. Вооруженность является обязательным, конститутивным признаком банды и, следовательно, имманентно присуща ей. Зачем же тогда нужна квалификация по совокупности? Таким образом, на наш взгляд, если совершаемые преступления (хищения, причинение вреда здоровью, приобретение оружия в различных формах и т.д.) охватываются указанными признаками, то нет оснований квалифицировать содеянное бандой по совокупности ст. 209 и соответствующих статей Кодекса. О квалификации по совокупности можно говорить лишь в тех случаях, когда содеянное не охватывается признаками бандитизма либо когда преступление совершается после нападения и не имеет с ним связи (например, причинение физического вреда сотрудникам правоохранительных органов, осуществляющих задержание членов банды). Как справедливо отмечает Р.Р. Галиакбаров, во-первых, при конкуренции составов, если один из них охватывает другой, квалификация по совокупности должна исключаться и, во-вторых, таким путем фактически нарушается принцип справедливости (ч. 2 ст. 6 УК), ибо никто не может нести уголовную ответственность за одно и то же преступление[31].

Участие в совершаемых бандой нападениях является второй формой бандитизма, предусмотренного ч. 2 ст. 209 УК, и в судебной практике также встречается редко. Это самостоятельная форма бандитизма, за которую несут ответственность лица, не являющиеся членами банды, но сознательно участвовавшие в отдельных нападениях. Под участием в нападении следует понимать действия лиц, которые не только, например, применяли оружие или изымали похищенное, но и непосредственно обеспечивали нападение (доставляли членов банды к месту нападения, устраняли препятствия во время нападения, находились на страже и т.д.). При систематическом обеспечении нападений лицо, по существу, становится членом банды со всеми вытекающими отсюда последствиями. Выполнение лицом, не являющимся членом банды, действий по обеспечению нападения, но вне места и времени совершения нападения следует расценивать не как участие в нападении, а как пособничество бандитизму, квалифицируемое по ст. 33 и 209 УК. Такой вывод следует из факта возможного распределения ролей в месте совершения нападения. Оценка действий в качестве участия в нападении при распределении ролей возможна лишь во временных и территориальных рамках нападения. Как пособничество бандитизму должны квалифицироваться и действия лиц, не являющихся членами банды, но совершавших эпизодические действия в интересах банды[32].

Бандитизм считается выполненным при наличии любой из четырех названных форм. Для лиц, участвующих в создании и руководстве деятельностью банды, преступление окончено с момента создания вооруженной банды независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления. Согласно п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1: "Создание вооруженной банды является в соответствии с ч. 1 ст. 209 УК РФ оконченным составом преступления независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления". Таким образом, судебная практика отвергла бытовавшее одно время среди специалистов мнение о признании организации вооруженной банды оконченным преступлением с момента начала организационной деятельности. Для члена банды преступление считается оконченным с момента участия в любой форме в деятельности банды. Если лицо дало согласие на вступление в банду, но не успело принять участие в практической деятельности, то содеянное следует квалифицировать по ст. 30 и ст. 209 УК. Для лица, принимающего участие в нападении, преступление признается оконченным с момента участия в нападении.

2.2. Субъективные признаки преступления, предусмотренного ст. 209 УК РФ

2.2.1. Субъект бандитизма

Субъектом бандитизма могут быть любые физические, вменяемые лица, достигшие на момент совершения преступления возраста 16 лет (ч. 1 или 2 ст. 209 УК РФ), либо должностные лица или представители власти, например работники милиции и других подразделений безопасности, входящие в состав банды и использующие свое служебное положение для обеспечения преступных актов либо безопасности участников банды.

Если среди лиц, участвовавших в вооруженных нападениях банды, окажутся несовершеннолетние в возрасте от 14 до 16 лет, виновные в тех или иных насильственных действиях или хищениях имущества, то уголовная ответственность этих лиц должна наступать по соответствующим статьям об умышленном убийство или умышленном телесном повреждении, или за кражу, грабеж и разбой[33].

При характеристике специального субъекта ч. 3 ст. 209 необходимо отметить, что в Уголовном кодексе 1996 г. впервые предусматривается квалифицированный вид бандитизма - совершение его лицом с использованием своего служебного положения. Основными причинами, побудившими законодателя ввести подобный квалифицирующий признак является его (законодателя) стремление посредством уголовно-правового запрета перекрыть возможности возникновения коррупции среди работников государственного аппарата, исключить утечку информации из правоохранительных органов. В соответствии с п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1: "Под совершением бандитизма с использованием своего служебного положения (ч. 3 ст. 209 УК РФ) следует понимать использование лицом своих властных или иных служебных полномочий, форменной одежды и атрибутики, служебных удостоверений или оружия, а равно сведений, которыми оно располагает в связи со своим служебным положением, при подготовке или совершении бандой нападения либо при финансировании ее преступной деятельности, вооружении, материальном оснащении, подборе новых членов банды и т.п."[34]. Специальный субъект данного состава может состоять на службе, как в государственных органах (работники органов власти и управления, пpавоохpанительных и других органов) или органах местного самоуправления, так и в различных негосударственных образованиях (коммерческих организациях, общественных организациях и объединениях, различных фондах и т.п.). Формы содействия банде могут быть различными: финансирование деятельности, предоставление информации об объектах, лицах и мерах, предпринимаемых правоохранительными органами, по пресечению преступной деятельности банды, в том числе и оперативной информации, осуществление связи между соучастниками, снабжение оружием, боеприпасами, транспортными и иными средствами, совершение действий по подстраховке и прикрытию как деятельности банды в целом, так и ее членов при совершении ими отдельных преступлений и т.д.

Принципиальным и достаточно сложным является вопрос о пределах ответственности виновных лиц за совершение бандитизма. По мнению В. В. Соболева, "члены банды должны нести ответственность не только за те нападения, в которых они сами непосредственно участвовали, но и за те, которые были совершены без их непосредственного участия, но не выходили за пределы целей и планов банды, и физически, материально или по крайней мере морально ими поддерживались"[35].

В.Осин считает, что "за любые преступления, установленные уголовным законом, организаторы банд должны нести уголовную ответственность по ст. 77 УК до тех пор, пока созданная ими криминальная группа не будет уничтожена или самоликвидируется"[36].

Согласно ч. 5 ст. 35 УК, "Лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали". Таким образом, виновным лицам должны вменяться конкретно совершенные ими действия, охватываемые признаками бандитизма (организация банды, руководство бандой, участие в банде или в совершенных бандой нападениях), а также иные преступления, которые совершаются во исполнение планов и намерений банды, но для участников банды только тогда, когда они принимают непосредственное участие в их подготовке, а для организаторов и руководителей - если они охватывались их умыслом. Это правило распространяется и на случаи, когда руководители или участники банд по тем или иным причинам (были задержаны правоохранительными органами, заболели и т.п.) участия в совершении подготовленных преступлений не принимали. Если характер преступлений меняется настолько, что это влечет иную квалификацию (вместо причинения вреда здоровью - причинение смерти, вместо простого состава - квалифицированный и т.д.), содеянное не может вменяться виновным, поскольку оно не охватывалось умыслом соучастников и, следовательно, отсутствует субъективное основание уголовной ответственности за соучастие.

2.2.2. Субъективная сторона бандитизма

Субъективная сторона представляет собой психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию, характеризующееся виной, мотивом, целью и эмоциями[37]. Она образует психологическое, т.е. субъективное, содержание преступления, поэтому является его внутренней (по отношению к объективной) стороной. Характеризуя признаки субъективной стороны, следует отметить, что бандитизм исторически характеризуется прямым умыслом, поскольку в дефиниции бандитизма ст. 209 УК содержится указание на специальную цель деятельности банды - совершение с определенными целями нападений. Субъект должен сознавать, что организовывает устойчивую вооруженную группу или входит в состав такой группы и что эта группа создана для совершения вооруженных нападений на учреждения и граждан

При этом сознанием и волей преступно посягавших лиц должны охватываться:

А) для руководителей и организаторов банд - организация или руководство деятельностью бандитской группой – организованной устойчивой и вооруженной группой лиц, имеющей целью совершение нападений. Создание банды предполагает совершение любых действий, результатом которых стало образование организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан либо организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п.

В тех случаях, когда активные действия лица, направленные на создание устойчивой вооруженной группы, в силу их своевременного пресечения правоохранительными органами либо по другим не зависящим от этого лица обстоятельствам не привели к возникновению банды, они должны быть квалифицированы как покушение на создание банды.

Под руководством бандой понимается принятие решений, связанных как с планированием, материальным обеспечением и организацией преступной деятельности банды, так и с совершением ею конкретных нападений.

Б) для каждого из участников бандитского формирования - совершение нападений в составе организованной вооруженной устойчивой группы или участие в иной форме в ее деятельности;

В) для участников отдельных бандитских нападений - участие в преступных налетах в составе устойчивой вооруженной группы.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ч. З ст. 209 УК РФ, характеризуется тем, что виновный помимо осознания общественной опасности совершаемых действий и желания их совершить сознает, что использует свое служебное положение и желает его использовать. Это лицо понимает, что занимаемое им должностное положение открывает ему дополнительные возможности для занятия данным видом преступной деятельности: облегчает создание, руководство либо участие в деятельности банды, усиливает ее конспиративность, результативность и т.п. за счет использования своих полномочий.

Статья 209 УК РФ не предусматривает в качестве обязательного элемента состава бандитизма каких-либо конкретных целей осуществляемых вооруженной бандой нападений. Это может быть не только непосредственное завладение имуществом, деньгами или иными ценностями гражданина либо организации, но и убийство, изнасилование, вымогательство, уничтожение либо повреждение чужого имущества и т.д.

Субъекты бандитизма, сознавая перечисленные обстоятельства, желают действовать именно означенным образом. Преступники, совершая свои общественно опасные посягательства, действуют с прямым умыслом, то есть осознают общественную опасность своих действий по созданию, руководству, участию в банде, либо в ее преступных злодействах, предвидят возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желают их наступления. Что же касается волевого и сознательного отношения к конкретным последствиям бандитских нападений, (причинению вреда здоровью в результате нападения, смерти потерпевшего и т.д.), то оно может существовать как в форме прямого, так и косвенного умысла[38].

При совершении конкретных нападений в качестве цели может выступать: совершение убийств (при умышленном лишении жизни признак сопряженности его с бандитизмом выступает в качестве отягчающего ответственность обстоятельства – п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ), причинение различной степени тяжести вреда здоровью, изнасилование, захват заложников, похищение людей, завладение собственностью граждан и учреждений, уничтожение либо повреждение имущества, подчинение влиянию бандитских формирований территорий или лиц, в которых у банды имеется корыстная либо иная заинтересованность. Анализ судебной статистики обнаруживает, что подавляющее большинство банд в качестве основной цели своих нападений предполагает корыстную заинтересованность.

Если устойчивая преступная группа занимается торговлей оружием, наркотиками, но не ставит целью совершение нападений на кого-либо, однако при попытке задержания члены этой группы оказали вооруженное сопротивление работникам правоохранительных органов, их действия нельзя квалифицировать как бандитизм. Такого рода преступления должны квалифицироваться как незаконный сбыт оружия (ст. 222) или наркотиков (ст. 228) и применение насилия в отношении представителя власти (ст. 318) или посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317) по совокупности.