Параллели

нтересно отметить, что, по утверждению Аристотеля, Сократ использовал «параллели», когда приводил примеры «справедливости» или чего-то другого, чему пытался дать определение. Рассматривая эти примеры, он пытался извлечь из них суть, «истинное определение». На самом деле это классическая индукция. «Как обнаружить скрытую истину?»

Главной характеристикой параллельного мышления является то, что, генерируя параллели и излагая их бок о бок, мы на этом этапе не пытаемся прийти к какому-либо выводу. Вопрос о том, что истинно, не стоит никаких опровержений. Никакого отбора «хороших примеров». Никаких рассуждений по поводу противоречивости высказываемых утверждений. Индукция подразумевает тщательный «отбор» примеров, в противном случае весь процесс застопорится. Если вы хотите определить «сущность» ищейки, круг рассматриваемых собак должен включать в себя исключительно ищеек. Если вы добавите сюда терьеров или карликовых пуделей, вы никогда не сможете прийти к определенному выводу. Парадоксальным образом индукция заранее устанавливает некое предварительное определение, какие-то рамки, в которые должны укладываться рассматриваемые примеры.

Если вы в качестве примеров «лебедя» рассматриваете только белых лебедей, вы неминуемо придете к

выводу, что все лебеди белые. Если же в качестве основы для выбора примеров вы подразумеваете какие- то другие характеристики, то можете прийти к выводу, что лебеди бывают как белые, так и черные.

Сам процесс индукции представляет собой замкнутый круг. Однако важно иметь в виду, что примеры всегда проходят определенный отбор. В условиях параллельного мышления никакого отбора нет.

На рисунке 11 изображен вид сверху на людей, рассматривающих здание. Все они параллельно смотрят в одном направлении на одну и ту же сторону здания, а потом параллельно сообщают, что видят.

Рис. 11

Рис. 12

Рис. 13

На рисунке 12 люди смотрят на разные стороны здания, каждый на свою. Они параллельно рассказывают, что видят, и каждое сообщение излагают параллельно с другими сообщениями.

На рисунке 13 каждый человек смотрит на «свое» здание в одной и той же деревне. Опять же сообщения поступают параллельно.

В каждом из приведенных примеров имеет место параллельное мышление. Разница в «теме» или «направлении».

В первом случае имеет место параллельное рассмотрение одной и той же стены здания.

Во втором случае параллельно рассматривается все здание целиком.

В третьем случае параллельно рассматривается вся деревня.

Направление или тема определяются предметом обсуждения или размышлений. Предмет не обязан иметь очень четко очерченные границы. Тем не менее есть степени релевантности. Если обсуждается тема ирригации, то личные качества некоей поп-звезды представляются нерелевантными, то есть не имеющими отношения к изучаемому предмету (если только не используются специально в качестве «провокации»).

Где граница между релевантными и нерелевантными замечаниями, уместными и неуместными? Четкой границы нет, и в процессе высказывания идей никакого «отсева» быть не должно. Если вы попросите нескольких человек показать, где север, одни, возможно, покажут нужное направление более или менее точно, другие же могут указать, к примеру, на запад. Где провести черту, отделяющую релевантные идеи от нерелевантных? Взять весь сектор между северо-востоком и северо-западом?

Хотя напоминать о релевантности и задавать общее направление важно, резких суждений, отвергающих неуместные идеи, быть не должно. Те параллели, которые оказываются менее релевантными, в дальнейшем проявят себя как менее полезные и будут в меньшей степени использоваться, когда дело дойдет до принятия решения. Как я уже говорил в одной из предыдущих глав, в параллельном мышлении нет охраняющего вход судьи, который играет важную роль в традиционном мышлении.

Как это уже было сказано в отношении индукции, слишком резкая изначальная постановка вопроса о релевантности предложений означала бы предопределение того, что мы пытаемся «найти». Если, обсуждая цитрусовые, упоминать лишь плоды оранжевого цвета, можно прийти к выводу, что все цитрусовые имеют оранжевый цвет. Лучше сначала до предела расширить рамки и только потом их сужать. Для параллельного мышления, где контроля «на входе» нет, это не является проблемой, в отличие от традиционного, где пришлось бы почти все время тратить на выяснение, допустима выдвинутая идея или нет.

Кто-то когда-то заметил, что потенциальным покупателям недвижимости всегда следует смотреть дома зимой. Летом листва может заслонить находящийся по соседству газовый завод. Надо ли требовать, чтобы все осмотры здания осуществлялись в один и тот же день и при одинаковых обстоятельствах? Нет, это вовсе не обязательно, если только определенные условия осмотра не оговариваются с самого начала. Как и в случае с альтернативами, всегда лучше сначала иметь широкий диапазон направлений, а потом сужать его.

Для людей, привыкших к традиционным методам мышления, отсутствие контроля суждений «на входе» означает засилье идей, не имеющих никакого отношения к делу. Это связано с дихотомией релевантно- сти/нерелевантности, прочно засевшей у них в голове. На самом деле переход от идей вполне уместных к неуместным достаточно плавный, и четкого разделения здесь нет.

В главе, посвященной альтернативам, я указал на разницу между структурированным и неструктурированным параллельным мышлением. Неструктурированное параллельное мышление подразумевает различные описания объекта внимания в рамках заданного направления. Все комментарии, более или менее соответствующие данному направлению, принимаются к сведению и излагаются параллельно. Структурированное мышление предполагает наличие дополнительных условий, уточняющих направление мышления.

Например, если общей темой обсуждения являются «сельскохозяйственные субсидии», а в качестве дополнительного условия выдвинута желтая шляпа, тогда участники обсуждения на время действия этого условия «направляют свое внимание» на достоинства и преимущества сельскохозяйственных субсидий, к коим относится, например, возможность сохранения традиционного сельского образа жизни для мелких фермеров.

Традиционное мышление требует сразу же оправдывать и обосновывать каждую предлагаемую идею. В системе параллельного мышления любая «возможность» принимается как таковая.

Можно возразить, что в реальной жизни нельзя смотреть одновременно в двух направлениях. Однако в каком-то смысле это все- гаки возможно. Представьте, что вы смотрите на здание. Не отрывая взгляда от него, вы можете надеть розовые очки и отметить для себя, что вы видите. Потом вы можете надеть желтые очки и снова отмечать, что видите. Если здание разноцветное, в разных очках вы будете видеть его по-разному. Именно в таком смысле работают «шляпы». И на практике работать с ними очень просто. Они устраняют чувство хаоса и повышают эффективность параллельного изучения предмета по сравнению с неструктурированным подходом.

Здесь я хочу повторить мысль, которую высказал в одной из предыдущих глав, поскольку она очень важна. В условиях параллельного мышления мы ставим перед собой задачу смотреть в определенном направлении. Умение направлять внимание в нужную сторону очень важно. Но речь здесь не идет о «классификации» наблюдений после того, как они сделаны. Речь также не идет о том, что вы высказываете различные идеи, а затем классифицируете их, одни помещая в рубрику «проблемы», другие в рубрику «достоинства» и т. д. Практическая разница между этими двумя подходами велика: одно дело направлять внимание, и совсем другое — судить о результатах наблюдений.

Я придаю такое значение «направлению внимания» потому, что вы можете не увидеть каких-то аспектов рассматриваемой проблемы, пока не направите внимание в их сторону. Простая классификация вещей нисколько не помогает «видеть» лучше.

И тут вновь следует подчеркнуть разницу между сократовским методом и параллельным мышлением. В рамках сократовского метода и традиционного мышления мы предполагаем, что идеи, замечания, наблюдения, восприятие просто «есть». Они каким-то образом приходят к нам, возникают в голове, и наше дело — просто оценить их и классифицировать. В этом состоит сущность критического мышления. Но откуда эти наблюдения, идеи, восприятия берутся? Как они рождаются? В школе у нас есть учебники как источники идей. У Сократа в платоновских диалогах были собеседники, высказывавшие разные предположения. Но в реальной жизни где брать идеи? Вот почему в системе параллельного мышления так важен аспект направления внимания. Сократовский метод вопросов не дает того эффекта и по-настоящему применим только по отношению к «значению» слов и терминов.

Следовательно, первая часть параллельного мышления по своей природе созидательна.

Одно из основных различий между сократовским методом и параллельным мышлением кроется в их отношении к противоречиям. Западная, аристотелевская, логика зиждется на утверждении, что ничто не может «быть» и «не быть» одновременно. В некотором смысле это является основой основ. Неприятие противоречий позволяет принять систему ячеек-категорий. Любой объект или понятие либо принадлежат данной категории, либо не принадлежат. Нельзя одновременно принадлежать и не принадлежать. Это применимо к классам, группам и т. д. В платоновских диалогах Сократ использует противоречия как инструмент доказательства. «Если мы допустим это и это, то придем к противоречию, а значит, такого быть не может».

В «Федоне» Сократ говорит: «Утверждение, что душа является попросту гармонией тела, как мелодия является гармонией лиры, и утверждение, что знание является припоминанием того, что уже существует, несовместимы»*. В одном случае знание уже есть, а в другом оно приходит только после появления тела. Эти два предложения несовместимы и взаимно исключают друг друга. Это означает, что идея гармонии должна быть отвергнута, потому что идея о знании как припоминании может быть «доказана».

Во многих политических и судебных спорах одна сторона пытается доказать противоречивость аргументов другой стороны. Если это удается, позиция другой стороны объявляется несостоятельной. Неприятие противоречий является своего рода «истиной игры», которая находит опору в языке. Если мы определяем стол как «предмет, имеющий четыре ноги», мы просто не можем принять стол о трех ногах за стол. Если объект не стоит на четырех ногах, мы не можем называть его столом.

Параллельное мышление допускает противоречия. Это связано с тем, что упор делается не на то, «что есть», а на то, «что будет происходить дальше» и «к чему это приведет» (то есть на «водную», а не на «каменную» логику).

«Самолет на Париж вылетает в 16.00».

«Самолет на Париж вылетает в 17.00».

Эти утверждения кажутся взаимоисключающими. Они полностью противоречат друг другу, если мы придадим им такую форму:

«Рейс на Париж запланирован на 16.00».

«Рейс на Париж не запланирован на 16.00».

Получается классическое противоречие между «есть» и «не есть».

В условиях параллельного мышления оба утверждения приемлемы. Вот когда придет время «построения решения», мы можем проверить оба утверждения, позвонив в аэропорт или сверившись с расписанием. Вполне может статься, что эти два предложения вовсе и не противоречат друг другу, потому что самолеты могут вылетать на Париж и в 16, и в 17 часов или по одним дням в 16, а по другим в 17. Если мы не можем точно проверить время вылета, тогда есть возможность предпринимать такие действия, чтобы учесть обе возможности: приехать в аэропорт в расчете на 16-часовой рейс, а если самолет вылетает все-таки в 17.00, часок посидеть в зале ожидания и почитать книжку.

В этом простом примере мы прежде всего видим то, что кажется противоречием, но на самом деле таковым может и не являться. Поэтому существует опасность с порога отвергнуть кажущиеся противоречия, основываясь на неполной информации и не зная о том, что противоречия-то никакого и нет. Кроме того, пример показывает, что проверять варианты нужно тогда, когда наступает подходящее для этого время, а не в ту же секунду, когда они поступают. И наконец, мы можем предпринять действия, учитывающие обе «противоречивые» возможности. Это схоже с хорошо известным процессом разработки прогнозов. Мы можем вообразить наилучший и наихудший варианты развития событий и выработать такие меры, которые подходили бы для обеих крайностей и для всего, что находится между ними.

Параллельное мышление допускает противоречия.

Есть еще один важный аспект, о котором нельзя не сказать. Противоречивые мнения о времени вылета самолета могут стать причиной бурных, но при этом пустых словопрений. Противоречия могут использоваться как оправдание для политики с позиции силы, где одна сторона пытается доказать ошибочность позиции другой стороны. В условиях параллельного мышления это невозможно.

Если в условиях параллельного мышления вход открыт любым идеям, тогда как быть с «истиной»? Когда наступит ее черед? Ответ: черед истины наступит тогда, когда в ней возникнет необходимость. Черед истины наступит тогда, когда нам нужно будет придумать выход, принять решение или проверить предложенный ход действий. Черед истины наступит тогда, когда перед на,ми будет полная картина.

«Соль в пище полезна».

«Соль в пище вредна».

Эти два утверждения противоречат друг другу. Какое из них нам следует рассматривать? Если бы мы должны были выбирать с самого начала, то оказались бы не правы в любом случае. Если же допустить, что оба утверждения верны, позже их можно попытаться примирить. Можно, например, прийти к выводу, что немножко соли — это хорошо, но избыток ее вреден.

Можно также сделать вывод, что одни люди, особенно с повышенным кровяным давлением, считают соль вредной. С другой стороны, в условиях влажного климата соленая пища полезна, поскольку организм теряет много соли с потом. Судить можно только тогда, когда мы имеем перед собой полную картину, учитываем все факторы. А отметать какой-то из двух вариантов «у входа» в некоторых случаях было бы большой ошибкой.

На первой стадии параллельное мышление не стремится к однородности, согласию или выводам. Никто не ищет объективную истину. Упор делается на возможности и «воки» (возможные картины).

Ключевая фраза в системе параллельного мышления — «выложить бок о бок». Все идеи излагаются параллельно. Они не взаимодействуют между собой, не касаются друг друга. Это в корне отличает параллельное мышление от традиционного, где каждое утверждение сразу же становится объектом критики. Первое время людям, привыкшим мыслить традиционно, трудно удержаться от суждений, когда кто-то из участников высказывает идеи, с которыми они не согласны и которые считают «ложными». Появляется сильное желание опровергнуть эти заявления, доказать их лживость и назвать человека, который их высказывает, дураком.

Именно для противостояния этой тенденции и придуман метод шести шляп. Правила игры со шляпами призваны предотвратить поспешные нападки и суждения.

Когда параллели еще только выкладываются, согласие сторон не требуется. Достаточно того, что каждая идея укладывается в общую тему (и отвечает дополнительным условиям, если таковые имеются). При исследовании причин межэтнических конфликтов параллели могут предлагаться такие:

«Глубоко запрятанная историческая вражда, прежде подавлявшаяся, но теперь вышедшая на поверхность (как в бывшей Югославии)».

«Во времена хаоса, замешательства и неопределенности в племенных группах усиливается чувство идентичности, поскольку оно порождает видимость порядка, а также позволяет четче определить врагов».

«Эта вражда накапливается постепенно, вовлекая все новых людей. Доносятся слухи о нападениях и жестокостях. Человек ощущает потребность защитить своих, помочь тем, кто защищает тебя. Возникают опасения, что на тебя будут смотреть как на предателя».

«Есть бандитизм и криминал, а этнические распри — просто прикрытие».

«Отсутствие надежды, жизненной цели или возможности чего-то в жизни добиться приводит к вооруженным конфликтам, которые служат для людей всего лишь способом хоть как-то проявить себя и заработать. Это новая область предпринимательства».

«Конфликты приводят к возникновению чувства принадлежности к какой-то общности. Людям необходимо принадлежать к определенному клану, который позаботится об их интересах. В результате чувство клановой идентичности становится все сильнее. Этому способствует необходимость идентифицировать и ненавидеть другие кланы».

«Весь поток информации нацелен на эскалацию и увековечение конфликта. В такой ситуации для взрыва достаточно маленькой искры».

«Просто очень трудно остановиться, потому на тех, кто хотел бы остановиться, оказывают давление окружающие, и нет уверенности в том, что „другая сторо- на“ тоже остановится».

«Каждая сторона видит в конфликте средство самозащиты от реальной или мнимой агрессии».

«Невозможно оставаться посредине. Каждый вынужден выбирать, ты „за нас“ или „против нас“. В восприятии людей третьего не дано».

«Мстительная реакция „око за око“ приводит к созданию цепочки инцидентов, перерастающей в конфликт. Никакого общего плана или стратегии нет».

«Отдельным полевым командирам нравится власть, положение в обществе, чувство собственной значимости, дух товарищества, порожденные конфликтом, и они стремятся увековечить такую ситуацию».

Какие из этих возможностей истинны? Каждая, ни одна, некоторые или все понемножку? Система параллельного мышления позволяет принять во внимание все эти возможности. Нет нужды спорить о каждом варианте в том виде, в каком они были предложены. Традиционное мышление требует сразу же оправдывать и обосновывать каждую предлагаемую идею. Параллельное мышление принимает любую «возможность» как таковую. Поскольку никто не настаивает на обладании истиной, нет нужды пытаться опровергнуть предлагаемые идеи. Предложение рассматривается лишь как «возможность», одна из многих.

Часто имеет место смутное опасение, что если рассматривать самые маловероятные возможности наравне с весьма вероятными, они приобретают статус, которого не заслуживают. Ведь ясно, что не все возможности равны, и, следовательно, мы не должны относиться к ним как к равным. В скачках у любого участника всегда есть хотя бы теоретическая возможность победить, но каждый игрок отлично знает, что вероятность победы одних гораздо выше вероятности победы других. Так зачем относиться к этим возможностям как к равным? Почему не просчитывать для каждой возможности ее шансы? Да потому, что речь идет не о скачках, и аналогия с ними неуместна. Если вы ходите вокруг здания, то видите его с множества точек зрения. Это верно, что фасад здания в большей степени бросается в глаза, но общую картину можно получить, лишь сопоставив все точки зрения. Поэтому в параллельном мышлении никогда не ставится вопрос о том, что какие-то из параллелей имеют больше шансов оказаться «истинными», чем другие. Все параллели вносят свой вклад в общую картину. И решение принимается с учетом всех параллелей. Именно поэтому аналогия со скачками не проходит. Если же мы все-таки хотим ее использовать, нам следует смотреть на букмекера, который зарабатывает себе на жизнь благодаря тому, что шансы имеет каждая лошадь и все ставки складываются воедино.

Кусок ткани содержит в себе волокна, которые могут быть одного цвета, а могут быть разных цветов. Некоторые из этих цветов сильнее других влияют на восприятие рисунка или привлекательность ткани. Однако каждое волокно вносит равный вклад в создание ткани как таковой. Это очень похоже на параллели: каждая вносит свою лепту в общую картину, однако некоторые «лепты» оказываются больше или сильнее других. Фон может быть не менее важен, чем передний план. Тени придают предметам форму.

В системе параллельного мышления главное понимать, что, в отличие от мышления традиционного, вы не движетесь последовательно от одного «истинного» утверждения к другому, пока не дойдете до вывода. Вместо этого возможности выкладываются параллельно, а вывод, как мы увидим ниже, делается только потом.