Как бы я хотела, чтобы он был твой! Почему не ты был первый, кого я встретила...
Лия сидела на полу спальни Себастьяна и, вытирая волосы полотенцем, сушила их перед камином. Она слышала мягкий звук его шагов, когда он подошел к ней. Сел позади нее и взял полотенце из ее рук.
Он привлек ее к себе, так что ее спина прижималась к его груди. Обняв ее, положил подбородок ей на затылок. Они сидели молча, наблюдая за пламенем в камине, и оба чувствовали, как постепенно согреваются их тела.
Наслаждаясь близостью Себастьяна, позволяя его силе и теплу создать для нее уют, Лия полностью расслабилась. Она чувствовала, как напряжение покинуло каждый мускул от лодыжек до плеч, пока она, полулежа, прижималась к нему, ощущая полное доверие.
Он пошевелился, пропуская кончики ее волос сквозь пальцы. Он что-то говорил ей на ухо, щекоча дыханием.
— Это то, о чем я мечтал так долго. Просто сидеть вот так, рядом с тобой. Чувствовать, что ты полностью доверяешь мне.
Лия чуть-чуть повернула голову, чтобы видеть его глаза, и провела ладонью по его щеке.
— Но я доверяла тебе. Скорее я не доверяла себе.
Искорки смеха вспыхнули в его глазах, щетина на лице оцарапала ее ладонь, когда он улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что я значил для тебя слишком много, чтобы отказаться? Выходит, неотразимость — еще один мой недостаток?
— Да.
Она улыбнулась уголками губ и изменила позу, и теперь, встав на колени, оказалась в кольце его рук. И сама обняла его за шею.
— Я знала, что ты не позволишь мне делать то, что я хотела, оставаться запертой на все замки. Я боялась прикоснуться к тебе, боялась, что отдам тебе все, не оставив ничего себе.
Его улыбка растаяла, теперь его руки сжимали ее ребра слабее, почти нежно.
— А сейчас?
Она провела рукой по его волосам, ее палец прошелся по его лбу, по бровям, спустился вниз к носу. Она раскрыла его губы большим пальцем, и когда он, втянув его внутрь, мягко укусил, не было страха, что это заставит ее пульс биться быстрее, а кровь стучать в ушах.
— Я прикасаюсь к тебе сейчас, — шептала она, — и понимаю, что никогда не ощущала в себе такой силы. — Она наклонилась вперед, прошлась губами по его щеке, дразня мягкую кожу за его ухом. — Ты даешь мне эту силу.
Он опустил руки и отклонился назад, опираясь о пол.
— Тогда скажи мне, Лия, что я должен делать?
Ее взгляд спустился к его груди, задержался на распахнутом халате. Потом, продолжая свое путешествие, прошелся по его широкой груди, по поверхности его живота, по тугому выступу его возбуждения. Опустив руки, стоя на коленях, она положила ладони на его лодыжки, неторопливо прошлась по икрам его ног, наслаждаясь текстурой темных волос, теплом его кожи.
— Позволь мне доставить тебе удовольствие, — сказала она.
Сделав паузу, она спустила халат со своих плеч, обнажив грудь. Его глаза потемнели, его грудь резко вздымалась при каждом вдохе.
— Прямо сейчас, — добавила она.
Ее пальцы уперлись в его колени, затем поднялись выше, прижимаясь к его плоти, большие пальцы поглаживали внутреннюю сторону его бедер.
Он тихо простонал проклятие, когда его бедра задрожали под ее прикосновениями. Лия улыбнулась и развязала пояс его халата. Когда он попытался наклониться вперед и уткнуться в ее шею, она позволила ему, но только на мгновение, пока спускала халат с его плеч. Она не знала, что больше доставляет ей удовольствие: то, что Себастьян сейчас абсолютно голый перед ней, или те невообразимые вещи, которые он делал своими губами и языком в том месте, где ее плечо переходило в шею. Наверное, и то и другое.
Она не могла противиться, когда он осыпал поцелуями ее ключицы, ложбинку между ее грудей.
— Но это не я доставляю тебе удовольствие, — шептала она.
— Нет? — Его губы ласкали ее грудь. — Тогда, боюсь, я должен просить у тебя прощения за то, что это доставляет удовольствие мне.
Контроль, который она искала так долго, разрушился полностью. Было невозможно не подарить ему удовольствие, как и невозможно отказаться от того удовольствия, которое дарил он ей. Эгоистичные и бескорыстные, сильные и вместе с тем ранимые — здесь не было места для контроля, когда она была в объятиях Себастьяна, а только простое понимание, что они принадлежат друг другу. И больше никакого одиночества.
Лия вздохнула, когда Себастьян потянулся вперед, чтобы обхватить ее ягодицы, застонала, когда он наклонил голову, чтобы взять ее сосок в рот, звуки ее удовольствия почти такие же возбуждающие, как его горячий и мягкий язык. Она качнулась вперед, дразня их обоих, когда надавила на его возбужденный жезл.
— Ты рассказал мне о своих фантазиях, Себастьян, — шептала она, затем прервалась и одобрительно застонала, когда одна из его рук, захватившая ее ягодицы, подвинулась и длинный палец вошел в нее сзади.
Она прогнулась в спине, облегчая ему ласки, затем снова скользнула вперед. Рот Себастьяна стал грубее, покусывая ее сосок, прежде чем втянуть его вместе с языком.
— И все же, — тяжело дыша, проговорила она, чувствуя движение его пальца. — Я... никогда не рассказывала тебе о моих фантазиях.
Холодный воздух овеял ее грудь, когда его вздох коснулся ее кожи, заставляя ее снова отдаться его губам.
— Все, что ты хочешь, любовь моя.
— После приема в Линли-Парке, когда ты вернулся в Лондон и сделал мне предложение, ты помнишь, как мы ехали в карете вокруг парка, когда я согласилась выйти за тебя?
— Конечно.
Опираясь одной рукой о его плечо, чтобы не потерять равновесие, Лия провела другой по его груди. Она приникла к нему и обхватила пальцами другой руки его член. Закрыв глаза, Себастьян стиснул губы.
— Я не должна была желать тебя тогда, но я желала. И я думала об этом.
Крепко держа его жезл, она проводила пальцами вверх и вниз, наслаждаясь игрой страсти на его лице и тем, как он пытался, вздохнув, задержать дыхание, а потом медленно выдыхал.
— Позволь и мне рассказать тебе о моих фантазиях, — прошептала она ему на ухо.
Себастьян застонал, чувствуя, как ее рука сжала его жезл. Повернув голову, он искал ее рот только для того, чтобы прижаться к ее губам.
— В своих фантазиях, — говорила она, ее голос был полон искушения, — я представляла, что мы сидим в карете, и я поднимаю свои юбки.
Ее большой палец дотронулся до кончика его жезла.
Себастьян вздрогнул от этого прикосновения.
— Лия...
— Поднимаю юбки, — снова повторила она, — а дальше ты встаешь передо мной на колени, а я кладу ноги тебе на плечи. И ты целуешь меня... — Она вздохнула, ее лицо пылало от собственного желания, и Себастьян никогда не видел ничего более возбуждающего. — И ты целуешь меня... там...
Себастьян замедлил движения своего пальца, кружа вокруг ее лепестка и едва прикасаясь к нему. Она издала легкий вздох отчаяния, и тогда он вознаградил ее, войдя в нее глубокими, сильными ударами.
Она отпустила его и положила руки ему на плечи, толкая его назад, пока он не оказался на ковре.
— Что случилось дальше? — спросил он и заскрипел зубами, когда она уселась на него в нужной позиции.
Она наклонилась и поцеловала его, дразня медленными, соблазнительными касаниями губ и языка.
— Затем, прежде чем я кончила, ты поднялся с пола кареты, встал передо мной и поднял мои ноги так, чтобы они обхватили твою талию.
Она не спускала с него глаз, удерживая его взгляд, ее глаза наполовину прикрылись тяжелыми веками. Затем она опустилась ниже, усаживаясь на его жезл. Только огромное самообладание удержало Себастьяна от того, чтобы не кончить в этот момент. Она была мокрая и податливая.
—...и тогда ты трахнул меня.
Она прикусила губу и опустила глаза, сама не веря, что сказала это слово. Но он не позволил ей устыдиться — не здесь и не с ним. Он приподнял бедра и еще глубже вошел в нее, пробуя то один ритм, то другой, пока не нашел тот, который был удобен ей. Постоянный, уверенный ритм, который заставил ее приоткрыть губы и отбросить голову назад и забыть обо всем. Ее груди то поднимались, то опадали, твердые соски дразнили его, заставляя еще больше напрягать его тело. Наслаждение нарастало до немыслимого крещендо. Себастьян сжимал ее талию, с каждым ударом приближаясь к завершению...
Он застонал, когда ее внутренние мускулы сжались вокруг его члена. Его пальцы впились в ее кожу.
— Тебе нравится, когда я трахаю тебя, Лия? — пробормотал он, задыхаясь.
Она открыла глаза и посмотрела на него. Медленная, довольная улыбка таяла на ее губах.
— Господи, да!
И тогда, не отводя от него глаз, она потянулась вперед, уперлась руками в его грудь и стала двигаться быстро-быстро. Себастьян больше не мог сдерживаться, удовольствие нахлынуло и захлестнуло его, увлекая и напрягая каждый мускул, и он излил себя в нее, не в состоянии больше контролировать себя, не в состоянии даже дышать.
Когда, наконец, он смог открыть глаза и снова вздохнуть, Лия была над ним, ее выражение было смесью нежности и смутного удовлетворения.
— Я сделала это, — прошептала она. — Заставила тебя потерять контроль.
Себастьян поднял голову и поцеловал ее.
— Да, ты сделала, — сказал он, потом подвинулся, пока она не оказалась под ним на полу. Его рука гладила ее живот. — Но ты не кончила вместе со мной.
Приподняв бровь, она взяла его руку и положила себе на грудь.
— И вы хотите исправить это, милорд?
— Немедленно, — ответил он. Но вместо того чтобы ласкать ее, он наклонился и поцеловал ее. — Когда-то я слышал, что вы сказали, что любите меня, миледи.
Она улыбнулась и обняла его за шею.
— Я люблю тебя.
— Я не слышу тебя.
— Я люблю тебя.
— Хммм... — Он укусил ее нижнюю губу, лениво лаская ее сосок пальцем. — Все еще не слышу...
— Ты долго собираешься мучить меня, Себастьян?
— Может быть.
— Очень хорошо. Я люблю тебя. Люблю, люблю, люблю...
— Еще! Хотя сомневаюсь, что этого будет достаточно.
— Я люблю...
Она задрожала, когда он лизнул ее сосок, затем, погладив ее живот, позволил своей руке спуститься ниже... Он целовал ее губы, нос, подбородок.
— Тише, Лия. Я тоже люблю тебя.
Она молчала секунду-другую.
— Я когда-нибудь говорила, что желание властвовать — один из твоих недостатков?
Он засмеялся, касаясь губами ее шеи.
Она простонала, когда почувствовала еще один палец внутри себя, затем спросила:
— Что это?
Он целовал ее ключицы.
— Себастьян?
Прошла минута, может, больше.
— Ох... — Она глубоко вздохнула. — Ты и сейчас демонстрируешь свою власть...
— Лия? — пробормотал он, затем поцеловал ее снова.
— Да? — спросила она, ее голос вибрировал на этом единственном слове.
— Молчи.
Она вздохнула, и он улыбнулся.
— Как скажете, милорд.
Эпилог
Я напишу тебе еще одно письмо, когда буду точно знать время, и тогда мы навсегда будем вместе.
Лондон, апрель 1850 года
Лия поставила фарфоровый чайник на стол и с улыбкой протянула чашку леди Эллиот:
— Я рада слышать, что лорд Эллиот чувствует себя лучше.
— О да. — Леди Эллиот сделала неопределенный жест. — С ним все прекрасно. У него прыть, как у двадцатилетнего мужчины. Вы понимаете, о чем я?
Аделаида, сидевшая слева от леди Эллиот, едва не поперхнулась чаем. Беатрис постучала ее по спине, пока она кашляла, деликатно прикрывая рот кружевным платком. Положив платок на колени, она со страхом ожидала следующего сомнительного комментария виконтессы.
Леди Эллиот взглянула на Лию, ее брови удивленно приподнялись.
— Я что-то не то сказала?
Миссис Майер глубоко вздохнула и поглубже уселась на софе.
— Не каждый мужчина обладает такой конституцией, как ваш, Верна. Если вы будете говорить об этом слишком часто, то это будет похоже на злорадство.
Лия потянулась к сахарнице и насыпала сахар в свою чашку.
— Я не сказала бы, что лорд Эллиот единственный, кто...
— Лия! — возмутилась ее мать, многозначительно глядя на нее.
—...хотя мы могли бы перейти к другой теме, так как моя сестра еще не замужем.
— Мистер Гриммонс все еще очарован.
Аделаида сложила платок и убрала в карман.
— Мама! — остановила ее Беатрис.
— Я просто хочу напомнить тебе, что следует заполучить мужа в течение сезона, это последняя надежда. Я уверена, мистер Гриммонс подождет тебя, пока мы вернемся за город.
Лия посмотрела на пустой стул справа. Хотя отец мисс Петтигру позволил ей дружить с Лией, когда она вышла замуж за Себастьяна, девушка лишь изредка заходила к ним на чай. Она говорила, что мать Лии и леди Эллиот недолюбливают ее, но Лия скорее была склонна верить, что мисс Петтигру предпочитала встречаться со своим клерком.
Из гостиной раздался детский голос, и все дамы повернулись к двери. Вошел Генри, таща за руку Себастьяна. Сердце Лии перевернулось в груди при виде этих двух мужчин вместе, ее мужа и сына. Волосы Генри стали темнеть у корней. И хотя его глаза все еще были небесно-голубыми, как у Анджелы, его улыбка точь-в-точь повторяла улыбку отца.
— Бабушка, бабушка, посмотри на мой галстук!
Себастьян, извиняясь, пожал плечами, уголки его губ приподнялись.
— Он во что бы то ни стало хотел надеть сегодня галстук.
Генри отпустил руку Себастьяна и бросился к Аделаиде, которая протянула к нему руки.
— Генри, — сказала Лия, — не забывай о хороших манерах.
Остановившись, Генри повернулся к леди Эллиот и поклонился. Затем поклонился миссис Майер и улыбнулся Беатрис, которая подмигнула ему.
— Какой симпатичный молодой человек, — заметила леди Эллиот.
Генри потрогал узел своего синего галстука.
— Вы видите мой галстук?
— О, конечно, — засмеялась миссис Майер. — Вы, молодой человек, выглядите точно как ваш отец, не так ли?
Генри просиял, затем подошел к Аделаиде.
— Ты видишь мой галстук, ба? — прошептал он.
Себастьян наклонился и поцеловал Лию в щеку.
— Привет, любовь моя.
— Ты не мог побыть с ним часок или два? Галстук? Правда, Себастьян, я начинаю думать, что ты слишком увлечен мной.
— Ох, это действительно так, — прошептал он ей на ухо, улыбаясь леди Эллиот и миссис Майер, которые наблюдали за ними.
— Я прощаю тебя. Я тоже очень скучала...
— Ты не собираешься наказывать меня за то, что я снова прервал ваше чаепитие?
— Я наказывала тебя в последний раз?
— Нет, но только потому, что Генри смог отвлечь твою матушку.
Пока они говорили, Генри заскулил, привлекая внимание Лии, а также леди Эллиот и миссис Майер.
— Но папа говорит, что мне нельзя мороженое, — жаловался он Аделаиде, затем печально оглянулся через плечо на Лию и Себастьяна.
Аделаида фыркнула и усадила его к себе на колени.
— Значит, нельзя, раз папа так говорит. Но бабушка позволит тебе немножко мороженого, когда ты будешь с ней.
— О, Себастьян, — шепнула Лия. — Вот и подожди чуть-чуть...
Вскоре другие дамы поднялись, не закончив чаепитие. Очевидно, решив перейти к мороженому.
— Не могу поверить... — начала Лия, затем замолчала, когда Генри повернулся и подбежал к ней, улыбка осветила его личико. Она наклонилась и обняла его, крепко прижимая к себе. — Папа сказал тебе, что бабушка может дать тебе немножко мороженого?
Генри отступил на шаг и посмотрел на отца, затем снова на Лию. Улыбаясь, он кивнул. Лия рассмеялась.
— Тогда беги. — Она развернула его к Аделаиде. — Постой, Генри. — Он оглянулась через плечо. — Я люблю тебя, — сказала она.
— Я тоже, мама, люблю тебя, — воскликнул он, затем втиснулся между Аделаидой и Беатрис, взяв их за руки.
Лия вздохнула, подождала, пока все покинули комнату, прежде чем повернуться к Себастьяну. И скрестила руки на груди.
— Что случилось?
— В следующий раз не ждите так долго.
— Ты бы хотела, чтобы мы вошли через полчаса?
— Нет. Через двадцать минут, — сказала она. — Нет, десять.
Себастьян улыбнулся и, взяв руки Лии, положил их себе на плечи. А сам обнял ее за талию.
— Я начинаю думать, леди Райтсли, что вы одержимы мною?
Он поцеловал ее в висок, затем в щеку.
— А если так? — спросила она, подставляя ему губы для поцелуя.
— Что бы ни случилось, не останавливайтесь.
— Я не собираюсь.
— Прекрасно.
Спустя секунду она предложила:
— Вы собираетесь поцеловать меня, милорд?
— Я ждал, не вернутся ли наши гости через пять минут.
— У меня есть идея получше. В следующий раз мы отправим Генри с няней, а также и других леди на чай к моей маме. Может быть, они отправятся с ним по магазинам. И отошлем всех слуг, дав им выходной. И тогда мы будем совсем одни.
— Только вдвоем?
Лия кивнула.
Себастьян улыбнулся. Ни с чем несравнимая улыбка, от которой все ее нутро обдало жаром, а по коже пробежали мурашки.
— Ну что ж, миледи. Пожалуй, вы заслужили поцелуй.
