Глава 12. «Рыжая лиса» и соревнования в Лондоне

Бег на длинные дистанции всегда приковывал к себе особое внимание любителей легкой атлетики. И это естественно. Перед зрителями разыгрывается представление, в течение которого можно хорошо познакомиться с действующими лицами, вдоволь насладиться перипетиями спортивной борьбы. В этом одно из преимуществ бега на длинные дистанции перед молниеносным, продолжающимся несколько секунд спринтерским бегом, а тем более перед метаниями или прыжками.

Бег Владимира Куца на 5000 метров в 1954 году на первенстве Европы привлек к себе большое внимание знатоков спорта, вызвал многочисленные отзывы в зарубежной прессе. Писали о том, что тактика бега чемпиона необычна, что давно уже зрители не видели такой отчаянной смелости на беговой дорожке, когда спортсмен, не обращая внимания на своих соперников, в том числе и на рекордсмена мира, олимпийского чемпиона, убегает вперед, круг за кругом увеличивая разрыв между собой и другими бегунами.

Куц превосходно знал историю своего вида спорта. Знал, какая острая борьба за высшее достижение и звание олимпийского чемпиона разворачивалась на этой дистанции. В Англии и некоторых других странах бегуны с давних пор состязались в беге на 3 мили (4828 м). В начале XX века лучшим бегуном на 3 мили считался зажиточный английский рантье Альфред Шруб. Он имел достаточно средств, чтобы оборудовать беговую дорожку для тренировок в собственном саду. В 1903 году Шруб показал на 3 милях результат 14:07,6, что в пересчете на 5000 метров равняется примерно 14:48,0. Пожалуй, этот результат можно считать точкой отсчета в мировых рекордах на 5000 метров.

Впервые бег на 5000 и 10 000 метров был включен в программу Олимпийских игр в 1912 году в Стокгольме. Здесь за первенство в беге на 5 километров боролись атлетически сложенный француз из Марселя Жан Буэн и невысокий худощавый финн Ханнес Колехмайнен. Лидерство сразу же захватил француз. За ним легко и непринужденно бежал Колехмайнен. Удар колокола, возвестивший о том, что начинается последний круг, не внес каких-либо изменений в расстановку бегунов, и борьба развернулась только на последней прямой, где финну удалось незначительно опередить отчаянно боровшегося за победу Буэна. Рекорд мира был улучшен почти на 30 секунд.

Франко-финская дуэль продолжалась и спустя 8 лет, в 1920 году (очередным играм помешала первая мировая воина). В беге на 5000 метров на Олимпиаде в Антверпене соперниками стали восходящая звезда финской легкой атлетики Пааво Нурми и маленький подвижный француз Жозеф Гийемо. Нурми, следуя своей привычке, бежал с секундомером в руках. Он был невозмутим и уверен в победе. Но когда до финиша осталось менее 100 метров, француз сделал неожиданный рывок, пулей промчался мимо финна и устремился к финишу. Нурми бросился в погоню, но было уже поздно.

Несмотря на эту победу, имя француза лишь промелькнуло в истории легкой атлетики, тогда как Нурми занял в ней одно из самых почетных мест. «Величайший бегун всех времен» был героем трех Олимпиад. С тех пор финны становились победителями олимпийских соревнований на 5000 метров еще трижды. Им же, начиная с 1912 года, в течение 30 лет принадлежали и мировые рекорды на этой дистанции.

Казалось, гегемония финнов на длинных дистанциях незыблема. Но в период с 1936 по 1948 год, когда олимпийские игры не проводились, на смену финским стайерам пришли шведские бегуны. Их успех объясним. В начале 40-х годов, когда большая часть Европейского континента была объята пламенем второй мировой войны и странам Европы было не до спорта, нейтральная Швеция сумела подготовить плеяду великолепных бегунов. Сильнейшим среди них был бесспорно Гундер Хегг, который в 1942 году в течение 82 дней установил 10 мировых рекордов на 7 различных дистанциях. Выдающиеся результаты показывали и многие другие шведские бегуны.

Впрочем, необычный успех в беге в такой сравнительно небольшой стране, как Швеция, нельзя объяснить только ее нейтралитетом. В силу ряда благоприятных обстоятельств в те годы в этой стране была создана прогрессивная система тренировки. Г. Холмер и Г. Оландер положили в ее основу бег на местности с мягким, эластичным грунтом, позволяющим избежать утомления, повреждения суставов и связок, а следовательно, допускающим увеличение беговых нагрузок.

Наряду с другими рекордами в 1942 году Гундер Хегг установил и рекорд на 5000 метров – 13:58,2. Именно этот рекорд хотел побить Владимир Куц, когда готовился к первенству Европы 1954 года. Но, как известно, Эмиль Затопек опередил Куца, установив рекорды на обеих стайерских дистанциях.

Когда же чемпионом континента в Берне стал мало кому известный советский стайер Владимир Куц, улучшивший рекорд Затопека до 13:56,6, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Большинство считало, что победа русского – досадная случайность, что большее право на мировые рекорды имеют стайеры с давними традициями в легкой атлетике, имеющие свои национальные школы бега, и прежде всего бегуны из Англии.

Самое простое толкование победе Куца дал его соперник Кристофер Чатауэй. Он объяснил этот «феномен» тем, что все ориентировались на Затопека, стерегли его и совершенно не придали значения непонятной тактике «зарвавшегося новичка». Англичанин обещал доказать справедливость своего мнения при первой же встрече с удачливым русским. Эта встреча была намечена на октябрь того же 1954 года в Лондоне, где должен был состояться первый товарищеский матч сборных легкоатлетических команд Москва – Лондон.

Советские тренеры, в том числе и наставник Владимира Куца Григорий Исаевич Никифоров, хорошо представляли себе всю ответственность и трудность предстоящей встречи. Английские средневики и стайеры долгое время были сильнейшими в мире. Применяемая ими в первое время тренировка в виде длительного равномерного бега преимущественно в парках и на дорогах в сочетании с ходьбой уступила место более совершенным методам. Увеличились тренировочные нагрузки, вырос объем кроссовой подготовки.

Что касается волевой и тактической подготовки, то в Великобритании они считались важнейшими элементами тренировки. Один из известных английских бегунов Д. Лоу говорил: «Бегуны с плохим стилем еще могут добиться успеха, но с плохой тактикой – никогда».

Заметный след в истории бега в начале 50-х годов оставил студент-медик Роджер Баннистер, пробежавший первым одну милю быстрее 4 минут. Впоследствии бегуны всех стран, добившиеся такого же успеха, зачислялись в символический клуб Баннистера.

К следующему поколению английских бегунов относятся и главные противники Куца, борьбе с которыми он посвятил несколько лет своей жизни,– Кристофер Чатауэй и Гордон Пири.

Хорошо сложенный бегун с копной вьющихся рыжих волос Чатауэй за свою хитроумную тактику получил прозвище «рыжая лисица». Родом из аристократической английской семьи, Крис, как его называли приятели, учился в Оксфордском университете и готовился к карьере государственного деятеля. В 1947 году в возрасте 17 лет Чатауэй впервые выступил в школьных соревнованиях на милю. Затем его достижения улучшались с каждым годом. Уже в 1950 году он повторил рекорд на милю Д. Ловлока – 4:12,0, а через два года улучшил рекорд Баннистера на две мили, первым из англичан пробежав эту дистанцию быстрее 9 минут. На Олимпийских играх в Хельсинки он лидировал почти всю дистанцию 5000 метров и, если бы не падение на последней прямой, неизвестно, как бы закончился этот бег.

Упустив Куца на первенстве Европы в Берне, Крис в конце дистанции сравнительно легко обошел Затопека и был на финише вторым. Теперь исход встречи в Лондоне Куца с Чатауэйем волновал англичан. Конечно, Крис хотел во что бы то ни стало взять реванш за проигрыш в Берне. Он тщательно готовился к этому соревнованию, продумал тактику бега. На этот раз его ничто не должно отвлекать от поединка с Куцем. Не отпускать русского от себя ни на шаг и постараться выиграть у него на финише за счет преимущества в скорости – таким был его план.

А в это время в Москве Владимир не раз обсуждал с Никифоровым возможные варианты встречи с Чатауэйем. Они отлично знали, что англичанин может рассчитывать на свой мощный финиш. Следовательно, на дистанции нужно предложить высокий темп бега, как это было в Берне. Но каков сейчас Чатауэй? Какая скорость может лишить его сил, опустошить к финишу? Этого не знали ни Никифоров, ни Куц. В период между первенством Европы и матчем в Лондоне Куц успешно выступал на нескольких соревнованиях. Пожалуй, наиболее примечательным было его участие в первенстве СССР, которое состоялось в начале сентября в Киеве. Здесь на старт вышли почти все сильнейшие бегуны страны. Ануфриев, еще не смирившийся с прошлогодним поражением на чемпионате страны, Иван Пожидаев, Григорий Басалаев, Иван Семенов, Владимир Кривошеин, Иван Чернявский.

Несмотря на такую могучую рать, Куц остался верен своей тактике. В беге на 10 000 метров после 4 километров он уже по крайней мере на 100 метров опережал своих соперников и закончил бег под аплодисменты зрителей. Так же успешно он бежал и на второй стайерской дистанции. Конечно, это победное выступление на первенстве СССР было неплохой подготовкой к встрече с Чатауэйем.

...Когда 9 октября 1954 года команда советских спортсменов в огромном самолете «Викинг» в течение четырех часов летела над Европой в Лондон, Куц не выглядел замкнутым. Он не принадлежал к тому типу спортсменов, которые по мере приближения выступления становятся все молчаливее и задумчивее, бесчисленное количество раз проигрывая в уме все варианты, которые могут возникнуть на беговой дорожке. Нелюдимым и сосредоточенным он становился только на тренировках, которые еще с флотских времен привык проводить в одиночестве.

В Лондоне устроились в гостинице неподалеку от стадиона «Уайт-сити». Английские рабочие бастовали. Вели борьбу за свои права шоферы автобусов. Чтобы добраться из одного конца огромного города в другой, нужно было или иметь собственную машину, или идти пешком.

Три дня понадобилось на тренировки и знакомство со стадионом. Побывали и в знаменитом Гайд-парке. Здесь на чудесном травяном газоне они ежедневно проводили утреннюю зарядку. К сожалению, не удалось полюбоваться «фри спич корнер» (уголком свободных речей), где каждый желающий может взобраться на возвышение и говорить о чем угодно, только не нарушая законов и приличий.

Соревнования начались в 5 часов вечера по местному времени, в Лондоне уже стемнело. Но многие зрители пришли на стадион позднее. В 20 часов 40 минут начинался бег на 5000 метров. К этому времени 60 тысяч зрителей заполнили трибуны стадиона и, по подсчетам специалистов, еще по крайней мере миллион англичан наблюдали за бегом Куца и Чатауэйя по телевидению.

Пожалуй, для нас наиболее интересны высказывания самих участников бега.

«Итак, я принял старт с намерением сбросить несколько секунд с мирового рекорда, установленного в Берне – вспоминал Куц.– После первого километра я убедился, что Чатауэй оправдывает свою репутацию, не зря его прозвали «рыжей лисой». Он словно приклеился ко мне и, конечно, намерен «сидеть на моих пятках» до последнего моего вздоха. Впервые за все время выступлений на 5 километров я развил такую сногсшибательную скорость на первом километре... А Чатауэй все тут как тут. Я слышу его шаги, когда на миг стадион замолкает, чтобы, передохнув, вновь во всю мощь тысяч легких завопить «Крис!»

…Вот на исходе и третий километр. По рекордному графику я должен дать себе сейчас некоторую передышку, но до отдыха ли, когда пахнет потерей рекорда. Надо идти на риск. Вместо того чтобы снизить темп, я готовлю новый рывок. Делаю глубокий вдох, и как с вышки в воду, бросаюсь вперед. Скорость такая, что, кажется, легкие не выдержат... Метров, наверное, двухсот хватит, чтобы измотать противника. Нет, не хватило. Его шаги по-прежнему слышны за спиной. Через круг я снова повторил свой бешеный спурт. Мне он стоил огромных усилий. Железными тисками сжимало грудь, не хватало воздуха. Казалось еще чуть-чуть и я упаду.

На вираже я посмотрел влево: что же дал мне этот рывок? Ага, как будто бы отстает моя тень… Но что творится на трибунах! Рев, вой, визг. Молят, требуют, чтобы Чатауэй вновь догнал меня... И вот он опять за моей спиной. Близится развязка. Осталось 100 метров – «рыжая лиса» сзади; 50 – сзади; финиш рукой подать, всего метра 3–4 – огненно-рыжая голова уже рядом, справа. Последние шаги. Выпятив грудь, кидается Чатауэй на финишную ленточку. Он срывает ее и падает без сознания на руки подбежавшего к нему Роджера Баннистера…»

К этому рассказу Куца нужно добавить, что бег проходил при свете бивших в лицо прожекторов, что, когда Володя боролся со встречным ветром, Чатауэй укрывался за его спиной. Скорость бега была так велика, что Куц превысил мировой рекорд на три мили (13:27,0).

Секундомеры показали одинаковое время, но по международным правилам Куцу приписали две десятые секунды. Чатауэй стал победителем матча, установив новый мировой рекорд – 13:51,6. Когда англичанин пришел в себя, первыми его словами были: «Спасибо, Куц! Один я бы не смог».

На следующий день на первой полосе «Дейли экспресс» был помещен снимок финиша на 5000 метров и текст: «Известия о забастовках мрачны... Но есть чем и порадовать лондонцев, идущих пешком на работу. Чатауэй сделал это. Он побил русского на последнем шаге и установил мировой рекорд!» Газеты словно позабыли о том, что москвичи победили в 21 виде программы матча, а спортсмены Лондона – только в 8 и что счет матча – 159:89 в нашу пользу!

Что касается Чатауэйя, то в своем интервью газете «Сандей график» он сказал: «Не думайте, что в среду во время бега мне было легко. Преследовать Куца, по правде сказать, неприятное занятие. Был такой момент, когда я почувствовал, что мне придется прекратить бег. По-моему, это было на десятом круге. Три раза Куц делал ускорения. Я их ожидал, но все равно принимать их было очень трудно. А Куц все держал и держал высокий темп, и я чувствовал, что силы оставляют меня. Крик Роджера: «Ты держишь его, Крис!»,– как бы подстегнул меня в самый критический момент. Я сразу понял, что Куцу не легче, чем мне. Роджер Баннистер помог мне победить...

Надо сказать, что при подготовке я много раз «бежал» с Куцем. Даже сидя дома с матерью, слушая музыку по радио, лежа в ванне, идя в контору утром, я много раз в уме выигрывал этот бег. Мои умственные и психологические приготовления важны для меня не менее чем физическая тренировка. Мне надо было победить и своего старого врага – страх перед последним кругом. Мне всегда представляется тонущий человек и его ощущения, когда он захлебывается, момент, когда он вынужден сдаться и беспомощно пойти ко дну. Перед последним кругом именно так я себя чувствовал и почти согласился с тем, что буду вторым. Но все же я боролся как никогда и после финиша не смог пройти и нескольких шагов...»

Прочитав это интервью, легко понять, насколько тщательно готовился Кристофер Чатауэй к поединку с Владимиром Куцем на лондонском стадионе «Уайт-сити».