Итак, мы различны, и это различие имеет цивилизационную природу. До настоящего времени на уровне теории и практики международных отношений данный, казалось бы, очевидный подход так и не был воспринят. Соответствующий дисциплинарный дискурс осуществляется в пространстве выбора между двумя полюсами антропологических трактовок. Обе альтернативные точки зрения были сформулированы еще на стадии генезиса политологической мысли. Базовую дихотомию формирует ответ на вопрос об имманентном состоянии – добре или зле – природы человека. Первый вариант ответа получил логическое отражение в теории политического идеализма, второй – политического реализма.
Характерной особенностью обоих подходов является оперирование некой универсальной моделью человека, представление об антропологической всеобщности. Даже признание категории «национальный интерес» в рамках теории политического реализма не означает отхода от обозначенной объяснительной парадигмы. Национальные интересы в трактовках политических реалистов одномерны. Интересы каждой из наций калькируют друг друга. Да и сами нации предстают как сконструированные по единому подобию феномены. О том, что национальные интересы могут выстраиваться по совершенно различной ценностно-иерархической шкале, адепты политического реализма, как правило, не задумываются.[624]
Как научная дисциплина теория международных отношений получила преимущественное развитие в США (Г.Моргентау, Дж. Розенау, Дж. Модельски, М. Каплан, К. Дойч, К. Уолтц, Р. Гилпин, Р. Кеохейн, Дж. Най).[625] В результате родовые особенности американского мышления получили в ней характер теоретической доминанты. Невосприимчивость американцев к принципу многополярности мира предопределила формирование указанных выше концептуальных стереотипов. Достаточно указать на введенный в широкий оборот с подачи Френсиса Фукуямы термин «исламо-фашизм».[626]
Удивляет в данном случае не столько американская позиция (с американцами все ясно), сколько некритичность отношения к ней со стороны научных школ международных отношений других государств, включая Россию. Критикуется главным образом практика выстраивания внешнеполитической деятельности США, но не ее теоретические основания.
В противовес обоим универсалистским походам трактовки природы международных отношений авторами предлагается третий вариант формирования объяснительной модели. Базовым принципом для нее является представление о цивилизационной неоднородности основных субъектов мирового взаимодействия. Обреченность идеи унифицирующего планетарного миростроительства заключается не в имманентном зле человека, а в различиях понимания природы добра и зла.
Глубинные истоки международных конфликтов видятся в отсутствии разработанной системы диалогической практики. Диалог подразумевает цивилизационный билингвизм выстраиваемой модели коммуникаций. Современная же система международных отношений сконструирована по принципу монологической речи. Ее цивилизационная основа монолингвистична - «английский язык с североамериканским прононсом».
