Актёрские штампы

Слово «штамп» происходит от итальянского слова «stampa», что значит «печать».

«Под штампом в науке об искусстве актёра, - пишет в своей книге «Актёрские штампы и их преодоление» Л. Заславская, - принято понимать внешнее актёрское приспособление, с помощью которого живые человеческие чувства, действия, характеры подменяются их формальным изображением посредством раз и навсегда выработанных приемов».

Фактически, штампы - это подмена того, что должно происходить на сцене каждый раз заново (конечно, по установленной и репетициях логике) - осмысление происходящего и поведение в адрес партнёра, - тем, что привычно, хорошо знакомо, т.е. подмена того, что должно происходить «здесь, сегодня, сейчас», тем, что уже было. Всякий штамп есть подражание кому-то, чему-то или самому себе. То, что актёр где-то видел или у него самого родилось на каком-то спектакле и имело успех, он хочет повторить завтра, потом еще раз и т.д. Так и рождается штамп в этом месте роли, затем еще в одном и т.д. И может получиться, что вся роль будет сыграна на штампах.

Штампы - но есть нечто свойственное только актёрскому искусству и по признак отсутствия талант». Штампы возникают у режиссеров, у театральных художников, художников по костюмам, у музыкальных оформителей спектаклей.

«Штампы рождаются незаметно и в очень большом количестве. Поэтому актёр должен быть всегда настороже и не думать, что вырвав один штамп, он навсегда избавился от него. Нет, он появится в другом месте роли, а на месте прежнего может появиться новый, и так до бесконечности», - писал великий русский актёр Михаил Чехов.

Говоря об актёрском искусстве, можно говорить по крайней мере о четырёх группах штампов, хотя их, наверное, больше.

К первой группе отнесём штампы, возникшие в результате механического заимствования у других актёров тех или иных приемов игры, манеры говорить, ходить, выражать свои эмоции, заимствования решения образа.

Вторая группа штампов - это личные актерские штампы, когда актер переносит те или иные приёмы, удачные интонации, имевшие успех трюки, манеру поведения, получившие одобрение зрителя в одной из ролей, в свои другие сценические работы. Начинается эксплуатация однажды удачно найденного при воплощении совершенно другого характера, в неподходящей ситуации, в спектакле той же, а часто и другой стилистики.

Третья группа штампов - это штампы обще актёрские. Это формальное прикрытие внешним приёмом того места в роли, где не найдено точного логического решения, искренности в действии, точного внутреннего монолога. Это форма, осуществляемая актёром раньше, чем он накопил содержание.

К четвёртой группе можно отнести штампы, очень распространённые при постановке, как правило, классических спектаклей, особенно в так называемых костюмных пьесах. Это штамп чеховских пьес, пьес Мольера, Гольдони и т

Д. Л

АМПЛУА

Этим словом принято обозначать определённый круг ролей, наиболее соответствующих внутренним и внешним данным актёра.

В этом смысле, конечно, слово «амплуа» и сейчас могло бы употребляться, ибо, безусловно, есть роли, наиболее близкие данному исполнителю. Хотя вернее было бы сейчас говорить о ролях, круге ролей, которые тому или иному артисту несвойственны.

В XIX веке в драматическом театре были распространены амплуа трагических актёров и актрис, драматических любовников, фатов, драматических и комических старух и стариков, благородных отцов, инженю-драматик и инженю-комик (молоденькие девушки) и т.д.

Деление на амплуа возникло потому, что актёрам средних и малых способностей часто удавались некоторые, как правило, однотипные роли, на которых они и специализировались.

Борьбу с амплуа начал ещё в начале XX века К. С. Станиславский, который считал, что амплуа - удел плохих артистов. Истинный артист не признаёт амплуа, учил Константин Сергеевич, все роли должны обладать характером, т.е. быть характерными. Поэтому он признавал только одно амплуа - характерный артист, ибо всякая роль, писал он, не заключающая в себе характерности, - это плохая роль.

Конечно, Станиславский не отрицал того, что надо учитывать и внешние данные, и человеческие качества, необходимые для той или иной роли, но здесь речь идет не об амплуа, не о специализации на определённых ролях, а о внутренней сущности актёра.

В настоящее время театр все дальше уходит от деления актёров на амплуа. Как часто мы видим исполнение роли тем или иным артистом, не подходящим ни по своим внешним, ни даже внутренним данным тому стандарту, который существует для данной роли. Но выбор этот продикто­ван решением, взглядом на эту роль режиссёра. И на этом пути театр очень часто одерживает победы. Хотя заблуждаться по поводу наличия тех

или иных данных для избранной роли дело тоже очень опасное. Как писал К. С. Станиславский

Д. Л.