Челси прибыла в дом семьи Сет днем раньше, чем ожидалось. Это был вторник, половина пятого вечера.
Как оказалось, время было не совсем подходящим.
Только что на чай приехала герцогиня Бачен.
Вся прислуга сбежалась посмотреть на молодую хозяйку и проводить ее в картинную залу. Через несколько минут о ее прибытии уже объявили небольшой компании, собравшейся за чаем. Причем две женщины смотрели на Челси с явным неудовольствием.
Челси, одетая в костюм для верховой езды, улыбаясь, стояла в дверях. Синджина всегда поражала красота жены. Однако тут же ему пришла в голову мысль, что ее непременно нужно будет сводить к модистке.
Синджин немедленно поднялся и направился к жене. И когда он приблизился к ней, та бросилась в его объятия. Челси так была счастлива вновь видеть его после долгих пяти дней разлуки.
— Боюсь, я отвлекаю тебя? — прошептала она.
— Ни в коем случае. Вивиан все равно устроила бы это чаепитие, поэтому я просто рад, что ты спасла меня от этой скукотищи, — прошептал он в ответ.
— Синджин, ты так и будешь секретничать со своей женой или, может быть, представишь ее нам? — поинтересовалась герцогиня Бачен.
— Пойдем, дорогая, — произнес Синджин, беря ее под руку.
Пока они шли через весь зал к залитому солнечным светом уголку, где собрались все гости, он добавил:
— Только не стесняйся и не суетись, а то они тебя загрызут.
— Хороший совет.
— Полезный совет, если хочешь выжить в свете.
И, обращаясь к матери, произнес: у — Мама, позволь представить тебе мою жену.
Мать Синджина, Мария, герцогиня Доваджер, в свои сорок пять лет еще считавшаяся красавицей, очень мило и тепло приветствовала жену своего сына.
Дэмиен, совсем непохожий на брата, за исключением разве роста, казалось, был рад познакомиться с нею.
Его жена, смотревшая на Синджина с более чем сестринской любовью, что Челси тут же заметила, произнесла:
— О, сапоги! Как это мило…
Взгляд ее тем временем лениво и оценивающе скользнул по Челси.
— Да, я немного проехала верхом, чтобы чуть-чуть развлечься в дороге, — объяснила Челси. Вероятно, ей все-таки стоило сменить обувь, и, если бы эта мысль пришла к ней раньше, она бы, без сомнения, сделала это.
— На вас, должно быть, шотландское платье. Вы его сами шили? — Тон жены Дэмиена был столь высокомерен, а ее маленький носик был поднят так высоко, что Челси решилась на небольшую ложь:
— Я даже сама пряла пряжу и ткала. Синджину нравится, когда я занимаюсь хозяйством.
Она взглянула на мужа, едва сдерживающего улыбку.
— Я поражаюсь, чего она только не умеет, — сказал он, развивая ее шутку.
— Меня зовут Кассандра, — произнесла герцогиня Бачен до того, как Синджин успел ее представить.
— Вы надолго приехали?:
— мягко спросила она, и в то же время глаза ее холодно сверкнули.
Более неделикатного и бестактного вопроса нельзя было и придумать. Челси сразу поняла, что Кассандре было известно все об их отношениях с Синджином.
Челси решила не позволять более издеваться над собой и необычайно спокойно ответила:
— Я приехала немного поразвлечься. Синджин хотел показать мне Лондон. Я права, дорогой?
— Совершенно. А пока не хочешь ли чаю? — ответил он, меняя тему разговора.
— У мамы есть немного черного китайского чая, который она бережет как зеницу ока. А может, бренди?
Лично я предпочитаю бренди. Дэмиен, а ты? — спросил он, подводя Челси к матери. И, получив одобрительный кивок от брата, он подошел к небольшому столику и, наполнив рюмку, осушил ее залпом. «Иначе трудно будет с Кассандрой и Вивиан», — подумал он.
И лишь затем налил брату и еще раз себе., — Дорогуша, все будут несказанно рады увидеть вас, — сказала мать Синджина, протягивая Челси чашку чая. — Сейчас почти все в городе. Надо обязательно устроить бал в твою честь. Синджин завтра же отведет тебя к мадам Дюбэй, — продолжала она, попеременно смотря то на сына, то на Челси. — Он все устроит.
Я уже вижу вас в розовом платье с шелковыми цветами. Ах, это будет замечательно.
— Маман, опять вы, — перебил ее Синджин, — может, Челси не хочет одеваться на твой вкус. Может, ей вообще хотелось бы красное платье?
— Дитя мое, это ведь не так? Красный — это для…
— Мама хочет сказать — для женщин определенной профессии. Я думаю, не стоит так беспокоиться, мадам Дюбэй знает разницу.
— А я думала, тебе нравится красный, — опять вмешалась в разговор Вивиан. — Та женщина, что была с тобой на Ротонде неделю назад, была в красном.
— Она была с Сенекой, а не со мной. Но так или иначе, моя жена не будет носить платьев такого цвета.
И хотя разговор становится все более увлекательным, я отказываюсь говорить о моде.
— А интересно, вы скоро получите наследство? — продолжала Кассандра, обращаясь к Челси таким тоном, будто спрашивала о ее литературных вкусах.
Челси вспыхнула, но, прежде чем успела ответить, Синджин пришел ей на помощь:
— Кассандра, если это случится, тебе расскажем в первую очередь. Но пока герцогине лишь семнадцать…
— Восемнадцать, — перебила Челси, как будто это имело значение.
— Восемнадцать? — Он тут же вспомнил, она говорила, что ей семнадцать лет и девять месяцев, в тот первый день в его карете. — Значит, мы пропустили твой день рождения?
Челси кивнула.
— Когда он был? — спросил он, как будто они были одни в комнате.
— Три дня назад.
— Отлично, тогда мы устроим бал в честь твоего дня рождения, — пока Синджин говорил, он уже думал о том, какой же подарок приготовить для жены. — И ты непременно должна быть в белом. Мама, где тот жемчуг, который носили все герцогини Сет? Хотя ты, конечно, хотела бы бриллианты? — обратился он к Челси.
— Я уверена, что ей сейчас больше нужны балы и танцы, чем дети, — заметила Вивиан, вмешиваясь в их разговор о драгоценностях семьи Сет, которые, она полагала, будут принадлежать ей.
В этот момент дверь в комнату распахнулась и три мальчика гурьбой вбежали в зал.
— Папа! Пойдем посмотрим, какая там лошадь! — закричал Бо, кидаясь к отцу. — Она рыжая, как наша ирландская кузина, и такая высокая!
— И такая спокойная, — перебил ее кузен Бен.
— — Джед даже кормил ее яблоками, — не отставал самый младший из них.
— Боюсь, это Тун, — сказала Челси, — должно быть, он слишком миролюбиво настроен сегодня, если позволяет Джеду кормить его яблоками. Тун не любит города.
— Это ваша лошадь, мадемуазель? — спросил Бо недоверчиво.
— Мадам Сет, — поправил Синджин. — Это Челси, — сказал он, обращаясь к группе мальчиков. — Она обращается с Туном как настоящий жокей. Кроме того, ей несколько раз даже удавалось обогнать меня на Мамелуке.
— Правда? — за всех спросил Бо.
Челси заметила, что, когда Синджин представлял ее, он не сказал ни «мачеха», «ни жена».
— Мы с Туном обогнали твоего отца на Мамелуке возле Оакхэма, — сказала Челси. — Там можно хорошо разогнаться, если земля сухая.
Брови взрослых удивленно поднялись. Все знали," как тяжело ездить верхом у Оакхэма.
— Мамелуке потом еще неделю дулся на меня, — озорно поглядывая на мужа, сказала Челси.
— Это потому, что он привык выигрывать, — сказал Бо.
— Я думаю, мы как-нибудь поедем покататься, и Челси покажет тебе несколько приемов.
В разговор опять вмешалась Кассандра и, как всегда, попыталась уколоть Челси:
— Это же замечательно — иметь в семье жокея. Эта профессия приносит много денег, не так ли, Челси?
— Довольно много, — ответила Челси и много значительно взглянула на Синджина, так что даже Бо это заметил.
— Что это значит? — удивился Бо.
— Я выиграл спор, — коротко ответил Синджин. — А когда ты немного подрастешь, я объясню тебе, как это делается. И почему ты до сих пор не поздоровался с бабушкой?
Мальчики бросились к герцогине, а Вивиан тем временем спросила:, — Неужели женщинам позволяют участвовать в скачках?
— На небольшие провинциальные скачки женщин допускают, — ответила Челси. — И мне доставляет огромное удовлетворение выигрывать у мужчин.
— И часто вам это удается?
— Довольно часто, к тому же я постоянно тренируюсь.
Чтобы заполнить образовавшуюся паузу, Синджин сказал:
— Я думаю, мальчики лопнут от нетерпения, если мы сейчас же не пойдем посмотреть эту чудо-лошадь.
Он подал Челси руку, и они в окружении детей отправились в конюшню. Пока они шли, Челси все думала, как же это замечательно — быть членом этой небольшой семьи.
— Я думаю, они привыкнут к Туну, а он — к ним и я смогу завтра с утра покатать их, пока город еще спокоен.
— Однако что же это за конь такой? — сказал Дэмиен, ставя свою рюмку, и поднялся. — Я пойду взгляну на него.
— Это самый большой конь, которого ты когда-либо видел, — сказал самый младший из мальчиков, Харри, беря отца за руку. — Как ты думаешь, тетя Челси разрешит нам посидеть на нем?
«Тетя Чел — как это замечательно звучит», — подумала Челси.
— А ты привезла в семью Сет огромное возбуждение. И добро пожаловать в Лондон, дорогая.
Туна вывели из конюшни, так что дети могли по очереди сидеть на нем. Конь вел себя не совсем спокойно: он еще не привык к городскому шуму. Но когда в седле сидел Бо, Челси сказала:
— Тун, это сын Синджина, и ты должен вести себя хорошо.
Конь тут же успокоился. А пораженный Бо закричал отцу:
— Папа! Папа, он понимает. Смотри, смотри, он позволяет мне ездить на нем.
— Я думаю, ты ему понравился, — сказал Синджин и, повернувшись к Челси, добавил:
— Как видишь, Бо без ума от лошадей.
«Как и его отец», — подумала Челси.
«Как и его мачеха», — подумал Синджин, наблюдая за Челси.
— Хочешь покататься? — спросила Челси, видя, как возбужден Бо. Маленькая копия отца. И она представила себе Синджина в детстве.
— Да, да! И я могу сам держать поводья! Я ему понравился. Наклонившись к отцу, он прошептал:
— Папа, если все женщины такие же, как Челси, то я теперь понимаю, почему ты проводишь с ними столько времени.
И, выпрямившись, сияя, как солнце, он медленно поскакал вокруг двора.
— Это был комплимент тебе, хотя у него не хватает вежливости для его девяти лет; Ты его совершенно очаровала. Еще не так давно он сказал мне, что,он никогда не будет интересоваться женщинами.
Но его сын не мог знать, что далеко не все женщины похожи на Челси. Ведь она была откровенна, ей не было дела до великосветских манер и повального увлечения тряпками.
— О-о, о-о! — закричал Бо. — Смотрите!
— Тун хвастается. Я научила его кое-чему. Подними поводья вот так, — крикнула Челси и показала руками, как их поднять. — Он будет танцевать.
— Как необычайно для скакуна, — удивился Синджин. — Когда ты успела так его выучить, это же отнимает уйму времени.
— А чем еще заниматься в Аиршире?
— Дэмиен, что скажешь? Я нашел не только жену, но и тренера для моих лошадей.
— Я бы сказал, это дополнение. К тому же и Бо от нее без ума, — заметил брат.
— Он замечательный мальчик, — прошептала Челси, наблюдая за Бо. — Такой жизнерадостный. Ты должен быть счастлив…
Хотя Синджин наблюдал за сыном, он уловил немного грустный оттенок в ее голосе. И, обняв ее, он сказал:
— Ты ему понравилась. Я очень рад.
Он не мог сказать большего, он не мог сказать:
«У нас будут еще дети», — он хотел, но не мог.
— И я очень рад, что ты приехала в Лондон.
Пока Тун был центром внимания во дворе, в картинной зале Вивиан и Кассандра обсуждали женитьбу Синджина.
Одетые почти одинаково, но зато по последней моде, они, после того как все ушли в конюшню, решили сменить чай на бренди.
— Не больше шести месяцев, — сказала Вивиан, водя пальцем по кромке бокала.
— Она, должно быть, беременна, ив таком случае ему не хватит шести месяцев.
— Она должна забеременеть. Я забыла.
— Как ты могла проглядеть это. Твой муж получил бы титул.
— Синджин так долго избегал женитьбы и.., был так предан Бо. Теперь Бо в любом случае получит большую часть наследства семьи Сет. А что он для этого сделал? Ему ведь и дела нет до всего этого.
— Хотя мне, конечно, нет никакого дела до всего этого, я готова поставить на эту маленькую шотландку. Она со странностями. Это и привлекает Синджина.
Ставлю пятьсот фунтов на то, что он не разведется.
Виван улыбнулась:
— Ты, как и все остальные, ошибаешься в его постоянности. Пятьсот плюс еще пятьсот, итак, тысяча на то, что Синджин разведется с нею до весны.
— Хорошо, как начнется сезон охоты, я приеду к тебе за деньгами.
И, подняв бокалы, они выпили, каждая уверенная в своей победе.
