Для управления земским имуществом и заведениями, а также для исполнения таких обязанностей, которые требовали особых познаний и подготовки, земские управы могли приглашать "посторонних лиц..." – вольнонаемных служащих, то есть нецензовый элемент или "третий элемент". Численно земские служащие далеко превышали цензовиков (земских гласных). По своему культурному уровню и по своим специальным познаниям они стояли несравненно выше общей массы земских гласных, менее были заражены духом либерализма. В отличие от земских деятелей (большинство среди которых были кадеты и октябристы) немалая часть представителей земской интеллигенции оказалась в рядах социалистических (преимущественно эсеры) партий. Либерально настроенные земские служащие подчеркивали конституционно-демократическую партию.
Воспитанные в большинстве случаев на сословно-крепостнических началах, имея перед собой пример административной иерархической субординации, "хозяева" земского дела трудно привыкали, а порою и не выносили строптивости земских служащих, всемерно старались их ограничить и привести в повиновение. Однако земские служащие, порою разрозненные и разбитые, вновь объединялись и брали дело в свои руки, оттесняя хозяев, "указывая" им надлежащее место.
Эта кажущаяся, на первый взгляд, чрезвычайно странной борьба "хозяев" с "наемниками" с конечной победой последних объясняется самим существом дела. По своей идее земство, как организация населения для проявления самодеятельности на началах самоуправления, естественно, должна была привлекать к себе все наиболее энергичное и жизнеспособное. Поэтому кузнецу и требования предъявлялись гораздо большие, чем к бюрократической машине. Главная задача земства – культурно-хозяйственная деятельность - требовала, прежде всего, знаний и высокого профессионализма. Этих знаний у выборных представителей земских исполнительных органов (членов и председателей управ) явно не хватало, а большей частью и не было. Нужда заставляла их прибегать к услугам "наемников" и притом истинного "третьего элемента" - идейной интеллигенции, которая способна была на жертвы ради всеобщего дела, то есть настоящих (действительных) тружеников.
Попытки "хозяев" обойтись без профессионалов, заменить их своими людьми, как правило, завершались очень плачевно. Земская практика знает немало случаев и не совсем аккуратного обращения с деньгами, и отсутствия элементарной честности и порядочности. Все это вызывало недовольство населения, и, прежде всего, крестьян, которые в большинстве своем (особенно в первое время) очень осторожно относились к земским нововведениям. Требовались огромные усилия "третьего элемента" и земских гласных, прежде чем начать какое-то новое дело.
Помимо всего этого, сам рост земского дела, остановить который было невозможно, все разраставшиеся потребности народа, удовлетворять которые было необходимо, требовали новых интеллигентных рабочих рук, то есть новых "наемников". Поэтому земства, исходя из местных потребностей, сами начинают готовить специалистов низшего и среднего звена, подбирать из числа коренных жителей стипендиатов для обучения в средних и высших учебных заведениях страны. И, таким образом, в начале XX века окончательно решают кадровую проблему.
В демократизации всех земских начинаний, в стремлении придать не показную, а действительную общедоступность и общеполезность – главная заслуга "третьего элемента". Земских гласных и выборных служащих управ население могло и не знать, но земского врача, учителя, агронома, ветеринара, страхового агента, фельдшера и т.д. крестьяне знали, уважили и ценили. Диалог образованного меньшинства и крестьянского мира в земстве получился и, как показала история, принес свои ощутимые результаты.
Земская практика выработала также и нелегальные формы организации отдельных представителей "третьего элемента". Что легально воспрещалось правительством, принимало скрытую или полулегальную формы в земствах и вне их. Служащие многих земств организовывались и действовали сообща, помогали своим коллегам, пострадавшим по политическим делам, связывались с другими земствами по доставанию мест товарищам и друзьям, оставшимся без работы, собирались для обсуждения различных вопросов земского дела и т.п. Весьма интересен в этом плане опыт Московской губернской земской кассы политического страхования.
Губернская страховал касса могла входить в союз с однородными учреждениями, возникающими в других губерниях, на условиях, которые утверждались съездом. Касса приходила на помощь своим членам в следующих случаях: 1) ссылка в определенные местности России или высыпка за границу; 2) арест и тюремное заключение; 3) выезд по собственному желанию за границу взамен ссылки; 4) высылка из пределов губернии; 5) вынужденный преследованием переход на нелегальное положение; 6) увольнение со службы за политическую деятельность или за принадлежность к политическим партиям. В указанных случаях касса обеспечивала участнику ее или его семье ежемесячное получение денежной суммы в течение определенного времени, а именно: а) в случаях лишения свободы касса оказывала помощь в течение всего времени ссылки и заключения; б) по возвращении из ссылки или по выходе из заключения, а также во всех других случаях – касса оказывала помощь потерпевшим членам в течение шести месяцев.
Размер ежемесячных выдач участникам кассы определялся по принадлежности их к разрядам страхования (15 руб., 25 руб., 50 руб., 75 руб.). Выбор разряда страхования предоставлялся личному желанию участника.
Средства кассы составлялись: 1) из запасного капитала, слагающегося из вступительных взносов участников; 2) из расходного капитала, куда поступили ежемесячные взносы участников кассы. Ежемесячные взносы соответствовали разрядам страхования (50 коп., 1 руб., 3 руб., 5 руб.). Член кассы, не сделавший своих взносов в течение четырех месяцев, терял право на помощь кассы. Он восстанавливался по решению совета группы после внесения недоимки за пропущенное время.
При губернском совете кассы был основан для приискания занятий (работы) потерпевшим членам особое бюро. Оно изучало профессиональный состав участников кассы и устанавливало контакты с профессиональными организациями и посредническими бюро.
Организация кассы полностью прошла по всем обычным линиям земской врачебно-санитарной организации в Московской губернии: во всех уездах образовывались местные группы, а в губернской земской управе - группы по отделам: санитарному, ветеринарному и прочим. Роль местных центров повсюду выполняли земские врачи – участковые и санитарные. Участковые врачи во всех уездах вошли в кассу почти в полном своем составе. Они вовлекли в состав страховых групп лиц, примыкающих к ним в политическом настроении из состава среднего медицинского персонала и учителей, а также из числа местных жителей. Земские санитарные врачи в большинстве своем были избраны делегатами групп. Руководящим органом являлся губернский съезд представителей групп, с участием центрального органа - правления кассы. Исполнительным губернским центром было земское санитарное бюро, причем на его медико-статистический отдел легли обязанности по статистике и отчетности кассы. Итак, вся мобилизация сил, необходимая для осуществления этого плана, была проведена весьма легко и быстро по проторенным путям земской организации.
Процедура действий земской кассы страхования устанавливалась в весьма простой форме. Все записи личного состава членов, застраховавших себя на случай "политической аварии", составляли круг ведения автономных местных групп. Представителю ее принадлежало ведение личных счетов участников, собирание ежемесячных взносов и передача их в губернский центр. Установление прав пострадавшего на пенсию, определение ее размеров и срочности также были делом местной группы, представитель которой получал из центра соответствующие указания. В бюро правления кассы сборы местных групп (по мере их поступления) регистрировались по счетам групп. Постановления о выдачах премий рассматривались срочно и приводились в исполнение в день заявления. В то время как все записи по личным счетам (взносов и выдач) велись на местах, в автономных группах, в задачу губернского центра входили: общая регистрация поступающих и выдаваемых сумм, проведение общих и однообразных принципов в практику местных органов.
О деятельности кассы ее центральным бюро гектографировались краткие ежемесячные цифровые сведения. Один-два раза в год собирались делегатские совещания, которым правление предоставляло отчетность по текущим делам кассы. В свою очередь, правление для исполнительной работы уполномачивало небольшую коллегию лиц, работающих в центре.
В 1907 г. в целях пропаганды идеи земского взаимного политического страхования, была составлена и издана брошюра "Опыт политического страхования" с приложением устава кассы и краткими сведениями из деятельности (без указания губернии).
Касса действовала в течение 9 лет – с 1905 по 1913 г. Общие итоги ее операций за это время были следующие. Общая сумма поступлений кассы составляла 31901 руб. 17 коп., в том числе 1402 руб. запасного капитала. Наибольшие поступления падают на 1906 и 1907гг. На 66% (по количеству членов) касса сформировалась в 1905-1906 годах.
В составе кассы в 1905 г. насчитывалось 306 членов. В следующем году оно возросло до 524 чел., и далее – до 571 чел. в 1913 г. По разрядам страхования наиболее наполненной группой явилась одна из средних (страховая сумма 50 руб. в месяц). Сюда приписалось 45% всего состава участников кассы. Высшая группа (75 руб.) заключала в себе 21%, что с предыдущим давало 2/3 всего объема кассы.
Для характеристики деятельности кассы приведем некоторые данные из годовых отчетов кассы. Так, в 1905 г. общее число потерпевших членов кассы было 4 чел., а в 1906 г. - 43 чел. Из них 35 чел. были подвергнуты аресту и тюремному заключению, после чего 14 чел. были высланы в более или менее отдаленные местности, а именно: в Якутскую область - 2 чел.; в Нарымский край - 1, в Тобольскую губернию - 4, в Архангельскую губернию - 2 чел.; одно лицо заменило ссылку выездом за границу; остальные 12 чел. были уволены из земской службы по требованию администрации без лишения свободы. По профессиям потерпевшие разделялись так: 24 - учителя, 8 - крестьяне и рабочие, 6 - врачи, 3 - фельдшерицы, 2 - агрономы, 2 - ветеринарные врачи, 1 - студент и 1 - священник. Из страховой кассы в 1906 г. всем этим лицам было произведено в общей сложности 206 выдач. При этом 100 руб. и менее получили 22 чел., до 200 руб. - 11, до 300 руб. - 4,600-700руб. - 1 чел. Средний размер выдачи составлял 153 руб.
В течение 1907 г. количество лиц, получивших пособие кассы, было 50. Из них 16 состояли членами кассы в 1906 г. и 34 чел. поступили вновь. Количество всех выдач за этот год было 249, среднее число выдач на одно лицо - 5, средний размер суммы -138 руб., 100 руб. и менее получили 24 чел., 100-200 руб. - 15, 200-300 руб. - 4, 300-400 руб. - 4, 400-500 руб. - 3 лица. Профессиональный состав потерпевших был таков: 24 учителя, 6 врачей, 3 ветеринарных врача, 3 фельдшерицы, 4 служащих губернской управы, 2 агронома, 4 крестьянина и рабочих, 2 конторщика, 1 студент, 1 служитель. Поводом к назначению пенсий послужили: увольнение с земской службы (без лишения свободы) - 18 членов, лишение свободы - 32, из последних заменили ссылку выездом за границу 5 лицам, освобождено 1 лицо, в бегах 3 члена, остаются в ссылке 5 лиц (Архангельская губ., Тобольская губ., Якутская область, Нарымский край).
В 1908 г. помощь оказывалась 34 лицам, из них вновь поступивших было 22, в 1909 г. - 21 чел., втом числе вновь потерпевших 14; в 1910 г. числа эти были 14 и 9, и в 1911 г. - 9 и 6, а 1912 и 1913 годах - лиц вновь потерпевших было 5 и 4 соответственно годам.
Таким образом, деятельность кассы как временного учреждения растянулась на довольно продолжительный срок. Однако ее главное значение приходится на начальные годы - 1906-1908, когда удары реакции по рядам земской интеллигенции наносились с особой жестокостью, мстительностью и сопровождались массовыми гонениями. В 1911-1912 гг. историческая обстановка, условия общественно-политической жизни в стране были исключительно другие, выражением которых служили годы общественного подъема. Потребности вступления в кассу политического страхования для новых членов почти не было. Регулярные взносы прежних ее членов за отсутствием реальных побудительных мотивов сократились почти до 1/5 части ее прежней нормы. Понизился запрос на помощь кассы. В конце 1912 г. правление приняло решение о прекращении приема новых членов в кассу. К 1913 г. все без исключения обязательства кассы по выдачам премий ее участникам были исполнены, а сама деятельность кассы приостановлена. В 1917 г. остаток средств был передан правлению Союза земских врачей Московской губернии.
