То есть, существуют законы развития, эволюция, прогресс, историческая справедливость? А как в таком случае объяснить Октябрьскую революцию, к примеру?

Для этого надо вернуться в Смутное время. Как известно, от «Ивана Грозного» осталось всего четыре подлинных документа. Что, Смутное время было таким уж катастрофичным? Горели столицы, люди жили в норах?

Нет. Неким странным образом разветвлённая царская фамилия «Рюриковичей», родственников в которой хватило бы на сотню династий, вдруг сменилась династией захудалых псковских Захарьиных-Юрьевых-Романовых. Пришли Ртищев, Ордин-Нащокин, псковские же дворяне. Пришли неизвестные, «неродовитые» русские фамилии и фамилии западноевропейские, даже шотландские, даже испанские.

Почему, откуда? С какой стати? Многих мы сегодня видим англичан или португальцев из знатных (обеспеченных работой и положением), которые бы предпочли вдруг Москву? А ведь сегодня ситуация в России несравненно более выгодная для иностранцев...

Я пытаюсь так подробно разработать частные вопросы не для того, чтобы и в дальнейшем их разжёвывать, а лишь для того, чтобы дать пример моей системы доказательств. Я иду от вспышки к вспышке. Все очевидные для меня истины (а очевидность их сродни художественной и религиозной – она беспримесна) выстраиваются благодаря общей базе знаний в некое мировоззрение. Мировоззрение же не поддается анализу и системе доказательств. Оно или принимается на веру, или отвергается по причине недостаточной концентрации.

Итак: откуда в России появилось столько иностранцев и пришлых русских в конце 16 века?

После завоевания Европы в 14 веке, после захвата Константинополя в 1453 году, после строительства Кремля в конце 15 века и открытия Америки Колумбом чётко обозначилась в Западной Европе сила, которую можно назвать силой европейской пассионарности, европейского патриотизма, силой последнего шанса.

Русско-турецкое (северо-южное) присутствие в Европе носило, видимо, характер гарнизонный. В крупных центрах стояли административные войска, надзиравшие и собиравшие налоги. Деньги и ценности переправлялись в метрополию.

(Стоит вспомнить, кстати, о том, что вся Европа буквально нашпигована замками и крепостями. Нам говорят, что эти укрепрайоны построили некие герцоги и графы, чтобы бороться с «правительствами» своих стран. Хотел бы я видеть герцога, который выступил бы таким образом против, например, города Парижа … И интенсивное каменное строительство дворцов в Европе, и прекрасные «римские» дороги также явились следствием хозяйствования России в Европе.

Необходимость всегда тянет за собою комфорт и удобства. Таким образом, оккупационные (российские) войска и администрация силами местных жителей построили крепости и дороги, чтобы самим спать спокойно и иметь возможность собирать дань. И уже освоившись и ассимилировавшись, ранее назначавшиеся «центром» военачальники стали называть себя «герцогами» и «графами». То же самое происходило и в других местностях Земли: отсутствие крепостей в Китае, в частности, доказывает то, что Китай мог быть в составе основных земель Ордынской (Российской) империи, а Великая китайская стена отделила части основных земель друг от друга после поражения России в 1612 г. А к этому поражению Россию привело то, что от безмерной дани с Европы, от пошлин на восточные товары метрополия (Россия и её вассалы – Польша, Турция, частично Германия) жирела, подобно современным нефтяным эмиратам, и всё более погружалась в «сон золотой»).

Ненависть и зависть к «хозяевам» в Европе передавалась уже и гарнизонным службам. Они были поставлены перед выбором: или не оставаться уже русскими (поляками, турками), будучи женатыми на местных и имея часто детей, не знающих родного (= русского) языка, и имея в том числе уже «европейские» фамилии (ибо администрация постепенно и даже срочно превращалась в местную аристократию), или уходить на Родину, не умея или не желая ассимилироваться.

Многие предпочли вернуться. Это как раз те неродовитые и уже с иностранными фамилиями. Кстати, и немцы вплоть до 20 века «возвращались» в Россию совершенно безболезненно, как возвращаются погулявшие по свету дети в отцовский дом.

Вернувшиеся «бывалые люди», естественно, были взбешены тем, как расходовались присылаемые ими средства. Русь лежала кверху брюхом, цари (ханы) гоняли за зверьём в степях, города бражничали, службы зевали. К тому же, бывалые люди, выдавленные из Европы необходимостью ассимиляции, знали, как быстро Европа взрослеет для дел. Как вчерашние братья и соратники – Польша и Германия – быстро идут с нею на сближение. Как отплывают всё дальше на волнах ислама самые верные друзья – турки.

Необходимость реформ и презрение к местным порядкам породили у бывалых людей катастрофический патриотизм, когда уже вся страна со своей блистательной историей становилась вначале выродком, а затем уже и изначально порочным образованием. Так зрело время Петра.

Неправильно – в стиле марксистов-экономистов – было бы предполагать, что неудовольствия бывалых людей и собственная леность могут привести к катастрофе громадную державу. Это – только признаки глубокого кризиса. Только катализаторы. На самом деле причины катастроф (и внезапных болезней) всегда невидимы. Они, может быть, в разрыве родственных связей, в грязных углах и непоеной скотине, в нестерпимом солнечном мареве.

Но – случилось. Одно уцепилось за другое, одна царская ветвь окончилась, вторая началась не совсем удачно, опричнина, возврат власти, увиденное вдруг соседями ослабление.

И уже Польша, вчера еще младшая, шлёт полки для поддержания «порядка». Уже и Швеция торопится «помочь». И немцы из-за спин поляков всматриваются.

Неужели гигант занемог? Похоже.

До такой ли степени, чтобы поставить там своих «младших», которые, наконец, поучили бы заносчивых старших, как надо жить?

И появляется королевич Владислав. И немецкие родичи консультируются и консультируют своих псковских. И даже султан заволновался.

Однако гигант не настолько занемог. Он отрицает поляков. Хотя родственников ближе поляков нет. И Марина Мнишек лихо скачет в астраханских степях. И гетман пробивается к Костроме, к сердцу Руси, к тайнику силы.

Нет, только не поляки! В крайнем разе пришлые неродовитые бывалые люди. Романовы. Но это для маленького клочка России – от Нижнего до Зарайска. От Минина до Пожарского.

Так самозванство Романовых породило Октябрь. Так повешенный ими на воротах Кремля 4-летний «ворёнок» – сын Марины и Димитрия, обернулся ангелоподобным Алексеем в Ипатьевском доме. Так «… рука народа чешется века».