вопрос и 11 вопрос

Введение

История России – чрезвычайно насыщенный аспект истории как таковой. За

время своего существования наша страна пережила множество бунтов,

восстаний, прочих социальных потрясений; на престоле побывали две правящие

династии, менялся политический строй, идеологические ценности. Однако в

истории существует также понятие сильной личности, которая привлекает

людей, заставляет их делать собственные выводы и умозаключение. На

протяжении всей истории России эти «сильные личности» внезапно появлялись,

как правило продвигали свою страну на много лет вперёд по уровню развития,

ставя её вровень с ведущими мировыми державами, а затем, сверкнув яркой

вспышкой, сходили с небосклона. За всю истории нашей страны подобных

блистательных людей я могу назвать немного, однако период конца XIX начала

XX века представляется поистине звёздным. Николай Христианович Бунге, Иван

Алексеевич Вышнеградский, Пётр Столыпин, С.Ю. Витте – вот те, кому Россия

многим обязана. Тем не менее каждая личность по-своему индивидуальна. Цель

моего реферата – выявить черты сходства и различия между С.Ю. Витте и П.А.

Столыпиным – наиболее близкими мне реформаторами вышеупомянутого периода,

а также между их реформаторскими деятельностями. Итак, проблемный вопрос

моего исследования: «Каковы сходства и различия между П.А. Столыпиным и

С.Ю. Витте, а также между их реформаторскими деятельностями?».

 

Глава I

 

Реформы С.Ю.Витте

 

Развитие железнодорожного транспорта и российской промышленности,

введение винной монополии, приведение в порядок финансов, налогов, внешней

торговли, денежного обращения и, наконец, ограничение самодержавия после

опубликования Манифеста 17 октября 1905 года – вот основные вехи

реформаторской деятельности Сергея Юльевича Витте.

Изначально Витте был приглашён в Петербург как специалист по

железнодорожному делу. Но он пробыл на посту министра путей сообщения менее

года. Вскоре Витте стал управляющим Министерства финансов, а с 1 января

1893 года официально возглавил это ведомство. Минфин считался ключевой

структурой в тогдашнем правительстве, и это назначение дало Витте шанс

реализовать свою бурлящую энергию и воплотить в жизнь новые для России

идеи.

Внешняя торговля и таможенное ведомство

На тот момент экономическая ситуация в стране была весьма

благоприятной. Российская промышленность находилась на подъёме, и Витте

решил, что необходимо поддержать отечественные товары промышленного

производства с помощью особой таможенной политики. Надо сказать, что

подобная защита промышленности не была изобретением Витте. Ещё Н.Х.

Бунге[1] прославился как зачинатель нового «охранительного» направления

таможенной политики, а при министре финансов И.А. Вышнеградском[2] уже

понемногу вводилась полномасштабная протекционистская политика. Витте ввёл

принципиально новое во внешнеторговую политику. Дело в том, что таможенные

тарифы образца 1891 года, как и более ранние, зачастую вводились едиными

для всех торговых партнёров России. На Западе же получили распространение

двоякие тарифные схемы. Подразумевается, что в зависимости от встречного

благоприятствования своей таможенной политики то или иное государство

вводило по отношению к своим партнёрам минимальные или максимальные тарифы

на импорт. При этом торговые отношения двух государств должны были

регулироваться особыми двусторонними договорами.

Приняв во внимание это обстоятельство, Витте в 1893 г. добился принятия

закона, гласившего, что ввозные пошлины 1891 г. (их впору назвать

запретительными) признаются нормой. Более того, министр финансов по

согласованию с министром иностранных дел мог повышать эти ставки в случае

отказа страны содействовать России в экспорте хлеба. Вскоре Германская

империя ответила на введение тарифа 1891 г. установкой особых пошлин для

российского экспорта, главным образом это был хлеб. Витте пугали неизбежным

поражением в разразившейся таможенной войне, но Сергей Юльевич не уступил и

довёл начатую реформу до конца. Германия, оказавшись без российского хлеба,

была вынуждена заключить с Россией двусторонний договор на 10 лет, который

впоследствии был перезаключен ещё на более длительный срок. Подобные

соглашения были заключены также с Францией и Австро-Венгрией. Система

двусторонних торговых договоров стала доминантой российской внешней

торговли. Межгосударственные соглашения стали важной частью новой торгово-

промышленной стратегии Российского государства.

Фискальные результаты новой тарифной политики Витте оказались весьма

положительными. Если к кануну 1891 года таможенный доход составлял в

среднем 140 млн. руб. в год, то в 1899 г. он составил 219 млн. руб., а в

1903 г. – 241 млн. руб., 14% доходной части бюджета.[3]

Денежно-финансовая система

Ахиллесовой пятой денежно-финансовой системы России долгое время

являлось обилие кредитно бумажной массы (банкнот). Рубль постоянно

находился в процессе девальвации и был крайне неустойчив. Кредитным рублём

постоянно спекулировали. Все попытки предшественников Витте справиться с

ситуацией вызывали бурю среди народа, в особенности во время реализации

урожая. Другой вариант – попытки опять же предшественников Витте

стабилизировать денежно-финансовую систему путём жесткой экономии расходов

также не вызвали у министра одобрения, поскольку в этом случае финансовая

система страны не используется в качестве мощного рычага для развития

экономики.

Первой идеей Витте на посту министра финансов было преодоление

разразившегося кризиса с денежной наличностью путём дополнительной эмиссии

кредитных билетов(!). Хорошо знавший своего начальника А.Г. Рафалович,

представитель Министерства финансов России во Франции, тогда крайне

оптимистично заметил: «Витте человек такого большого ума, что через шесть

месяцев он всё поймёт и сделается великолепным министром финансов.

Дальнейшие события развивались в соответствие с предреканиями

Рафаловича. Сергей Юльевич осознал ошибочность своих расчётов и уделил

большое внимание изучению опыта своих предшественников, пытавшихся заложить

предпосылки для введения золотого обеспечения рубля и размена бумажных

денег на металлические. Как Бунге, так и Вышнеградский добились

определённых результатов в этом направлении. Эти люди пытались упрочнить

курс рубля, накопить определённый запас золота в стране, а также провести

реструктуризацию государственных займов, чтобы выплаты проводились на

протяжении более долгого времени, и их ежегодный размер составлял

относительно небольшие для государства деньги, соответственно с меньшими

процентами. Некоторые действия были произведены Бунге и Вышнеградским в

отношение увеличения доходов от экспорта и импорта. Также понижался процент

доходов от облигаций и закладных листов земельных банков, что

способствовало переливанию капиталов в торгово-промышленную среду. Этой

линии стал придерживаться и Витте, заключивший на сравнительно выгодных для

России условиях ряд серьёзных займов, наиболее крупные из которых – 1894 и

1896 годов. В результате к 1 января 1895г. Золотой запас страны составил

645,7 млн. руб – против 372 млн. руб. в 1890г. – и продолжал расти. По

словам самого Витте, благодаря этим ресурсам: «Правительство смогло

сохранить курс рубля от посягательств биржевой игры».[4]

Но все эти меры носили сами по себе паллиативный характер. Российской

империи была необходима серьёзная реформа – полномасштабное преобразование

всей денежно-финансовой системы. Витте, понимая суть вопроса, должен был

доказать всей российской власти, прежде всего монарху, что преобразование

неизбежно в свете возможности дальнейшего развития страны. На заседании

Комитета финансов 15 марта 1895 г. С.Ю. Витте представил программу реформы

и сформулировал её суть перед широкой общественностью. По словам С.Ю.

Витте, главными изъянами действовавшей тогда российской денежной системы

являлись: нестабильная динамика изменения курса рубля и как следствие –

постоянные колебания цен, постоянная нехватка денежных знаков, негативный

инвестиционный климат.[5]

Витте подчеркнул необходимость присутствия иностранных инвестиций в

российскую экономику: «Между тем, без содействия чужеземных капиталов мы не

имеем возможности использовать естественные богатства, которыми столь щедро

наделены некоторые местности нашей страны»[6]. В качестве базового

обеспечения реформы Витте без всякого сомнения выбрал золото. На самом

деле, большинство умов того времени было настроено в пользу двух металлов –

золота и серебра. В конце концов, есть и традиции хождения денег в России,

когда золото и серебро шли «рука об руку», да и запасы серебра в России

были довольно значительны. Однако в случае высокой конъюнктуры снижение

стоимости одного из элементов подобной «двухметальной» денежной системы

могло негативно повлиять на курс рубля. Сам Витте, во-первых, был убеждён,

что серебро вскоре упадёт в цене: «Я же был того убеждения…, что цена на

серебро будет всё более и более падать, и что может наступить время, когда

серебро совсем потеряет титул благородного металла»[7]. Во-вторых, все

иностранные партнёры России уже давно перешли на золотое обращение.

Утечка информации о готовящейся реформе вызвала настоящий взрыв нападок

на Витте. Реформа существенно затрагивала интересы тех, кто всегда в России

был хозяином положения. Введение золотого паритета и повышения курсовой

устойчивости рубля могло буквально подстегнуть развитие российской

промышленности. Что же касается аграрного сектора, то повышение курсовой

стоимости рубля неизбежно должно было привести к падению цен на

сельскохозяйственную продукцию. Вспыхнула буря негодования со стороны

сельских хозяев и новоявленных фермеров. Началась серьёзная конфронтация

Витте с Государственным советом, который пытался отозвать все принятые

Министерством финансов нововведения. Здесь в полной мере сказались такие

качества Витте, как интуиция, прагматичный расчёт и умение пользоваться

механизмами власти.

Отныне вводился свободный размен кредитных билетов на золото. Как

считал Витте: «Денежная реформа должна быть осуществлена так, чтобы не

произвести ни малейших потрясений и каких бы то ни было искусственных

изменений существующих условий, ибо на денежной системе покоятся все

оценки, все имущественные и трудовые интересы населения»[8]. Это по его

мнению могло быть достигнуто только введением золотого размена рубля по

фиксированному курсу (1 кредитный рубль равен 66 2/3 коп. золотом).

Государственный банк стал единственным институтом в стране, имевшим

право заниматься эмиссией. Он имел право выпускать необеспеченные золотом

банкноты на сумму не более 300 млн. рублей. Все кредитные билеты сверх этой

сумму должны были быть обеспечены золотом рубль за рубль. Было

предусмотрено законодательно постоянное содержание в стране большого запаса

золота. В 1888г. золотой запас составлял около 45,8% к номинальной сумме

кредитных билетов, а к 1892г. он возрос до 81,2%. К 1896г. золотой запас в

стране составлял 103,2 процента от общей суммы кредитных билетов. Были

введены в обращение новые золотые монеты: империал (15 руб.) и полуимпериал

(7,5 руб.). Высочайшим указом на банкнотах Государственного банка России

делались следующие надписи: «Обеспечивается золотым достоянием российской

империи» и «Государственный банк разменивает кредитные билеты на золотую

монету без ограничения (1 рубль = 1/15 империала, содержит 17,424 долей

чистого золота)».[9]

Говоря о денежной реформе, многие часто не могут понять, почему Витте

проводил свою великую реформу, основываясь на девальвации (понижении

фактической цены рубля относительно номинальной), и почему не была введена

в России более мелкая единица, чем рубль. Ведь если бы это было сделано,

стоимость жизни в России могла бы упасть, а соответственно уровень жизни

населения вырос бы.

Сам Витте объяснял своё решение касательно девальвации тем, что в этом

случае в России не произошло никаких социальных перемен и народных

потрясений[10]. Население не заметило ровным счётом ничего. Когда 3 января

1897 г. вышел царский указ, дававший законодательную силу всем положением

денежной системы, то никаких перемен в ценах на товары широкого потребления

не произошло, а значит и народ перенёс реформу спокойно. Если бы реформа не

пошла по пути девальвации рубля, то, согласно экономической науке, всё

могло быть иначе.

Что касается введения более мелкой денежной единицы, то здесь у Витте

был совершенно конкретный проект. Уже были заготовлены отчеканенные образцы

новой монеты «Русь», которая, в соответствии с планами Витте, должна была

заменить рубль. Сергей Юльевич соглашается, что, говоря о личном и семейном

благосостоянии, мелкая денежная единица в стране действительно делает жизнь

дешевле. Однако в свете начавшегося противостоянии Витте с Государственном

советом, а также других аспектов разразившейся буря возражения министр

финансов был вынужден отбросить мысль введения «Руси»[11]

Таким образом, солидный золотой запас, благоприятная экономическая

ситуация и положительный внешнеторговый баланс позволили России

благополучно прейти на новую денежную систему и ускорить индустриально

капиталистическую модернизацию страны.

Налоговая система

Бурно развивающаяся страна требовала всё новых экономических вливаний,

соответственно значительных расходов бюджетных средств и поиска новых

источников денежных поступлений. После страшного голода 1891г., нанёсшего

удар по экономике страны последовал ряд урожайных лет, позволивших как-то

поправить ситуацию. Так в 1893 году доходы государства превысили расходы на

98,8 млн. рублей. В основном это могло быть достигнуто только благодаря

увеличению налогов. В частности, при Витте была окончательно отменена

подушная подать в земледельческих районах Сибири, оборонная подать приняла

форму раскладочного налога. Но главное – Витте предпринял попытку

реформирования торгово-промышленного обложения.

К концу ХIX в России существовала крайне сложная система

налогообложения. Существовали следующие налоги:

. поземельный налог

. налог с недвижимости

. налог на денежные капиталы

. квартирный налог

. промысловый налог

Главный бич всех этих налогов – обложение не размера дохода, а формы

собственности и личности владельца (в зависимости от гильдии, титула и

т.п.). К началу двадцатого века эти налоги приносили казне около 7% от всей

суммы государственных доходов[12].

Торговля и промышленность России облагались налогами в весьма малом

размере. К середине девяностых годов позапрошлого столетия налоги на эти

отрасли составили около 3% от всех доходов бюджета[13], хотя торговля и

промышленность уже стали стержнем экономического развития и доходы от этих

отраслей составляли почти половину всех доходных статей государственного

бюджета.

Витте начал реформу с того, что увеличил промысловый налог с трёх

процентов до пяти. Доходы казны сразу увеличились на 5 млн. рублей[14]. В

1893 г. была изложена программа Министерства финансов по реформированию

налоговой отрасли, основной сутью которой было переориентирование с внешних

признаков при налогообложении (см. выше) на другие, более современные

методы.

Наилучшим выходом мог бы стать так называемый прогрессивный налог.

Однако Россия была к этому просто не готова. Сам Витте подчеркивал, что

«многие источники доходов остаются до сих пор не обложенными и у податной

администрации никаких сведений о них нет…» и что «при таких условиях

введение подоходного налога вызвало бы со стороны плательщиков нескончаемые

попытки к сокрытию доходов…»[15]

После жарких дебатов на эту тему 8 июня 1898 года был введён

промысловый налог. Сам налог состоял из основного и дополнительного.

Основной налог являлся ни чем иным, как ежегодной платой за лицензию на

право занятия тем или иным видом деятельности. Но теперь его размер

устанавливался в зависимости от отрасли предприятия, его размеров и места

положения. В связи с этим всю Российскую империю поделили на 5

экономических регионов по уровню развития. Таким образом, налогообложением

в зависимости от наличия личностных привилегий или княжеского титула было

покончено. Дополнительный налог, взимаемый с коллективных предприятий

(акционерные общества и товарищества) подразделялся на налог с капитала и

процентный сбор с прибыли. Причём процентный сбор с прибыли взимался только

в том случае, если прибыль превышала 3% от основного капитала и

устанавливался по принципу умеренной прогрессивности. Дополнительный налог

со всех остальных предприятий взимался в виде раскладочного налога и

процентного сбора с прибыли.

Новый промысловый налог несколько увеличил доходы казны (за первый же

год поступления выросли с 48 млн. рублей до 61 млн. рублей, то есть

27%)[16].

Основную же массу бюджетных поступлений составляли акцизные сборы от

производства таких товаров, как водка, табак, спички, керосин и сахар.

Именно на увеличение акцизных сборов, то есть косвенных налогов приходилась

основная часть «налоговых» доходов государственного бюджета.

Витте стоял у истоков так называемой сахарной нормировки, которая была

введена в России в 1895 году. Смысл её заключался в ограждении рынка от

излишков сахара путём обложения их дополнительным акцизным налогом.

Потребитель сахара – российский народ – защищался от высоких цен путём

выпуска на рынок неприкосновенных запасов. В результате производство сахара

с 42 млн. пуд. возросло к 1899 г. до 42,8 млн. пуд., потребление его

возросло с 27,8 млн. пуд. до 36,5 млн. пуд., а поступления доходов от

сахарного акциза и патентного (лицензия на право производства или продажи)

сбора – с 42,7 млн. пуд. до 67,5 млн. пудов[17].

 

Винная монополия

 

На момент начала работы Витте в качестве министра финансов император

Александр III говорил, что его гложет то, как спивается русский народ и что

пора найти какие-нибудь меры против пьянства[18].

Александр всем сердцем желал помочь русскому народу и казне, а потому и

было решено ввести винную монополию – мере уникальную, не существовавшую в

практике ни одной страны мира.

Основная суть питейной монополии заключается в том, что никто не может

продавать вино кроме государства, производство вина должно быть ограничено

теми размерами, в каких его покупает государство, а следовательно и теми

условиями, на которых будет настаивать государство.

При Александре III Витте удалось заложить основы винной монополии.

Первое, что было сделано – вся торговля перешла в руки государства.

Ректификация (обработка спирта и приготовление водки) делалась также

государством. Производство первичного спирта оставалась за частными

заводчиками. Однако заводчики могли произвести лишь столько спирта, сколько

предпишет государство и соответственно продавать могли только это

количество.

Введение винной монополии встретило большое сопротивление в

Государственном совете. Его пожилые члены имели некоторый страх перед всем

новым, неведомым в их эпоху. Больше всех Витте противостоял член совета

Грот, выступавший с ярким речами против введения винной монополии.

Реформа возымела положительный результат. К 1899 г. весь питейный доход

составил 421,1 млн. рублей против 297,4 млн. рублей в 1894 году, а к началу

1900-х годов доля питейного дохода составила 28% всех обыкновенных

бюджетных поступлений[19].

Однако реформа имела своей целью не только повышение доходов

государственной казны, но также и улучшение качества крепких алкогольных

напитков, взяв под контроль государства всё питейное хозяйство. попутно

повысив культуру их потребления. Защищаясь от нападок со стороны своих

недоброжелателей, Сергей Юльевич даже написал в одном из своих докладов,

что введение казённой монополии на продажу водки «не имеет в виду найти

источник доходов…в частной торговле вино и спирт появляются нередко с

вредными, расшатывающими здоровье примесями. Самые условия этой торговли,

допускающей, при неразборчивости в средствах, извлечение из неё наибольших

выгод, способствовали укоренению многообразных злоупотреблений, разорявших

низшие классы населения»[20].

Железнодорожное хозяйство

Приведение в порядок и развитие железнодорожного хозяйства страны

всегда оставались в поле зрения Витте даже после его ухода из Министерства

путей сообщения. В России времён Витте более ѕ всего железнодорожного

полотна находились в собственности акционерных предприятий, и менее ј

принадлежало государству[21]. Акционерные общества пользовались полной

самостоятельностью по части установки тарифов, что постепенно привело к

убыточности ряда железных дорог и к негативному влиянию подобной «частной

собственности» на экономику в целом. Нестабильность тарифной политики

собственников железных дорог в условиях жёсткой конкуренции между ними,

льготы так называемым «своим людям» и т.п. лишали торговлю и промышленность

возможности вести свои операции на более или менее предсказуемых условиях,

а экономика страны отчасти сходила с буржуазно-капиталистического пути

развития.

Ещё в 1889 г. было издано Временное положение о железнодорожных

тарифах. Таким образом, тарифное дело было поставлено под государственный

контроль. В дальнейшем Витте публиковал новые редакции положение и,

маневрируя тарифными ставками, менял направления грузопотоков, поощряя те

или иные статьи экспорта, а порою и ограждая покровительствуемые отрасли

промышленности от конкурентных импортных товаров, то есть, поддерживая

отечественного производителя.

Другое направление реформирования железнодорожного хозяйства при Витте

– выкуп убыточных железных дорог государством. К 1902 г. 2/3 железных дорог

России были выкуплены в собственность казной, и только 1/3 – дороги,

приносившие какой-никакой доход – находилась в собственности

негосударственных организаций[22]. В результате принятых мер железные

дороги стали приносить государству чистый доход: к 1898г. железные дороги

принесли стране почти 20 млн. руб., и это в условиях строительства

магистралей за Уралом, в частности Транссиба.[23]

Железнодорожное строительство при Витте переросло в настоящий бум. За

90-е годы по официальной статистике было построено 20,5 тыс. вёрст новых

линий и к середине 1902г. общая протяжённость железнодорожного полотна в

Российской империи составляла 61,7 тыс. вёрст, в том числе 53,3 тыс. вёрст

дорог, введённых в эксплуатацию, и 8,4 тыс. строящихся линий[24].

Большинство железных дорог строились государством. Позволялось также

строить железные дороги и акционерным обществом, но государство больше не

давало им никаких гарантий и не оказывало поддержки. Мало того, Витте, как

уже сказано выше, много внимания уделял национализации железных дорог. Если

сначала это касалось только убыточных железнодорожных предприятий, то

впоследствии это коснулось совершенно всех железных дорог. Министерство

финансов постоянно выкупало пакеты акций железнодорожных компаний и влияло

на политику этих фирм.

Россия приобрела практически за десять лет (Транссибирская магистраль

была окончательно введена в эксплуатацию только в 1914 году) разветвлённую

железнодорожную сеть со стратегическим значением – связь Запада с Востоком,

Центра с окраинами. Были построены такие магистрали как Среднеазиатская,

Пермь-Котласская, Вологодско-Архангельская. Самой протяжённое из них,

значение которой и по сей день трудно переоценить, являлась Транссибирская

магистраль. Витте без ложной скромности писал, что «…это великое

предприятие было совершено благодаря моей энергии…», добавляя при этом, что

ели бы не поддержка двух императоров – Александра и Николая – ничего бы не

вышло.

Интенсивное железнодорожное строительство способствовало экономическому

развитию России. В экономическую жизнь стран были включены Сибирь и Дальний

Восток – регионы с богатейшими природными ресурсами. Развитая транспортная

система развития оказала неоценимое содействие развитию тяжёлой

промышленности России.

Одновременно со строительством железных дорог в России получили импульс

к развитию такие сопутствующие отрасли как: металлообработка, производство

рельсов паровозостроение, а также интенсивно развивалась угледобыча.

Манифест 17 октября 1905 года

Семнадцатого октября 1905 года в разгар небывалой революционной смуты

был объявлен манифест «Об усовершенствовании государственного порядка».

Сергей Юльевич Витте, будучи на тот момент председателем Комитета

министров, доказал императору Николаю необходимость ограничения

самодержавия на благо и спокойствие России и явился одним из основных

составителей манифеста. Манифест провозглашал следующие положения:

1. Населению даруются незыблемые основы гражданской свободы на началах

действительной неприкосновенности личности, свободы слова, совести,

собраний и союзов.

2. К уже готовящимся выборам в Государственную Думу должны быть

привлечены те классы населения, которые остались к ним безучастны, на

основе всеобщего избирательного права.

3. Впредь никакой закон не может вступить в силу без одобрения

Государственной Думы. Выборным депутатам от народа должна быть

обеспечена возможность надзора и контроля действующих властей и их

государственной инициативы[25].

Несколько лет спустя, уже находясь не у дел, Витте комментировал: «Никто

не хочет понять…что, настаивая на манифесте 17 октября, я – убеждённый

поклонник самодержавия как лучшей формы правления для России – поступился

своими симпатиями во имя спасения Родины от анархии и династии от гибели.

Представителям последней я бросил средь бушующего моря спасательный

поплавок, за который им и пришлось ухватиться».[26] Значение Манифеста

далеко не исчерпывалось решением тактических государственных задач.

Манифест называли и лицемерной уступкой, сохранившей господство помещиков и

буржуазии, и разрушением самодержавного строя на корню. По мнению

некоторых, эта уступка была ничтожной и запоздалой, а некоторые полагали,

что она чрезмерна и преждевременна. Но никто не может поспорить с тем, что

день 17 октября 1905 года предвосхитил политическое развитие России по

меньшей мере до Февральской революции 1917 года.

Глава II

 

Реформы П. А. Столыпина

 

В последнее десятилетие, пожалуй, ни одна личность не удостаивалась

такого внимания, как личность Петра Аркадьевича Столыпина. Во многом это

объясняется тем, что в отсутствие советских стереотипов общество ищет себе

новых кумиров из прошлого. В России – родной для Столыпина стране – не

утихают споры относительно того, благом или бедой явился для страны Пётр

Аркадьевич. Одни со всей полнотой уверенности заявляют, что если бы удалось

довести столыпинскую аграрную реформу до логического конца, а рассчитана

она была до 1922 года, то, быть может, держава пошла бы совершенно по

другому пути. Другие напротив утверждают, что именно Столыпин довёл страну

до революции и своими «новаторскими» реформами погубил Россию. Эти дебаты

вряд ли когда-либо утихнут, а мы можем делать свои собственные выводы. Что

касается западной исторической литературы, то она в отношении иностранных

политических деятелей как правило беспристрастна. Однако это выполняется не

всегда. Приведу высказывания двух знаменитых историков, серьёзных

исследователей России. Р.Б.МакКин[27]:«Аграрная реформа имела небольшой

шанс развития капиталистического крестьянства. Среди крестьян нарастало

напряжение, всё более популярными среди них становились идеи марксизма.

Поэтому реформы Столыпина были практически сразу обречены на провал». Хуго

Сетон-Ватсон[28]: «Различные пафосные заявления, высказываемые относительно

Столыпина, как то, что он был государственным деятелем, поставившим Россию

на путь к мирному, счастливому будущему, и что Россия сошла с этого пути

только из-за внезапно грянувшей войны, могут быть сразу сброшены со

счетов…».[29]

Дореволюционная Россия была аграрной страной, и даже после

индустриализации Витте аграрный сектор оставался ведущим. Столыпин произвёл

одну из самых радикальных реформ после крепостного права, вошедшую в

историю как аграрная реформа. Известен он также и другими преобразованиями,

как то: реформа западного земства и серьёзные попытки решения актуального

для России еврейского вопроса. Многое задумывал ещё Столыпин, но этим

замыслам не суждено было сбыться. 12 августа 1911 года он был смертельно

ранен в Киеве. Известно, что Столыпин планировал преобразовать систему

местного самоуправления, избавив её от сословного принципа организации.

Кроме того, Столыпин выстраивал перспективы касательно государственных

займов - задумывал ограничить их величину законодательно, а впоследствии и

вовсе отказаться от них. Подробный проект готовящихся реформ таинственно

исчез из рабочего стола имения Столыпиных в Ковно.

Аграрная реформа

Ещё будучи Ковенским предводителем дворянства, Пётр Столыпин обратил

внимание на ещё только зарождавшуюся в Литве, а именно там находилась

Ковенская губерия, систему хуторского хозяйства. Крестьянская община к тому

времени уже пребывала там в сильном упадке и была не похожа на ту общину,

которая была в центральных и восточных губерниях. Переделы земли в общинах

здесь были реже, а наделы были значительно больше. Лучшие земли шли с

торга, а за худшие полагалась доплата, которую бедняки как правило тратили

на перенос усадьбы. Хозяйство носило семейный характер. Большинство сделок

с землёй совершалось отдельными крестьянами.

Рядом же был хозяйственный опыт Восточной Пруссии – образцовых немецких

частных хозяйств,- который поражал Столыпина процветанием хуторян по

сравнению с российскими общинниками. Пётр Аркадьевич не раз специально

проезжал по территории Восточной Пруссии, чтобы поближе ознакомиться с

немецкими хуторами. Дочь Столыпина Мария была уверена, что именно тогда у

Петра Аркадьевича созрело убеждение заменить общину хуторами, которые он

пытался распространить пока только среди литовских крестьян.

В архиве П. Столыпина сохранилась записка, написанная в 1900 г. «О

расселении крестьян на колонии в Ковенской губернии» одного из губернских

чиновников. В записке подробно анализируется состояние сельского хозяйства

и земельного вопроса в губернии и делается вывод о безусловной

прогрессивности переселения крестьян на колонии, то есть на хутора.

Расселение на хутора сравнивается с опытом Пруссии и рассматривается в

основном с точки зрения устранения препятствий к расширению такой практики.

Препятствия были юридические и финансовые, так как литовский крестьянин

никогда не противился хуторской системе. Помогать следовало бедным

«колонистам», так как при отсутствии начального капитала они часто не могли

самостоятельно подняться на ноги.[30]

Эта записка показывает, что Столыпин вынашивал идею аграрной реформы

задолго до того, как ему была предоставлена соответствующая власть,

необходимая для проведения реформы по всей стране.

По мере своего продвижения по карьерной лестнице П.А. Столыпин пытался

в некоторой мере реформировать аграрный сектор вверенных ему территорий.

Так, будучи гродненским губернатором, Столыпин практически сразу после

назначения на эту должность представил на заседании губернского комитета

программу переустройства аграрного сектора Гродненской губернии:

. расселение крестьян на хутора;

. переход от «шнуровой» системы[31] пользования надельными землями к

хуторскому хозяйству;

. ликвидация сервитутов[32];

. кредит на мелиорацию.

С назначением на пост премьер-министра Столыпин получил возможность

реализовать свои грандиозные планы и губернаторский опыт. Сказать по

правде, Пётр Аркадьевич никогда не претендовал на авторство аграрной

реформы. Он никогда не утверждал, что прибыл в Санкт-Петербург с чёткой

программой. Действительно, многие элементы реформы готовились

предшественниками Столыпина на правительственных постах: С.Ю. Витте, П.Д.

Святополк-Мирским, В.И. Гурко. Пётр Столыпин, будучи премьер-министром

великой страны, просто действовал.

Он беззаветно защищал аграрную реформу, и её претворение в жизнь

стоило Столыпину множества жизненных сил. Без железной воли премьер-

министра реформа просто не состоялась бы. Она проводилась жёстко, но без

насилия и на основе закона.

Основу аграрной реформы составляли два понятия: отруб и хутор. Это были

два новых типа землевладения. Отрубом назывался участок земли, владелец

которого жил в деревне вместе с другими крестьянами, но его земля была

единой, а не разрозненной. Хутором назывался участок земли, хозяин которого

жил отдельно от других крестьян на расстоянии от деревень.

В её центре стояло закрепление индивидуальной частной собственности на

надельную землю и разрушение крестьянской общины, которая постепенно

становилась рассадником «бесов революции». Столыпин предполагал отменить

оставшиеся после отмены крепостного права выкупные платежи, дать

возможность всем крестьянам право свободно выходить из общины и закреплять

за собой надельную землю в наследуемую частную собственность. При этом

подразумевалось, что помещики из чисто экономических соображений будут

продавать свою землю крестьянам. Также предполагалось наделить крестьян

доселе неиспользовавшимися государственными землями и так называемыми

«землями запаса».

Предполагалось, что мирным эволюционным путём крестьяне наберут силу,

образовав, выражаясь современным языком, класс фермеров, в то время как

помещики и община постепенно ослабеют. Так оно и было: многие помещики

охотно продавали земли, в то время как Крестьянский банк[33] скупал их и

продавал крестьянам на условиях льготного кредитования.

Сам Пётр Аркадьевич так обозначал свою позицию относительно

необходимости создания в российском обществе фермерского класса:

«Естественным противовесом общинному началу является единоличная

собственность. Она же служит залогом порядка, так как мелкий собственник

представляет из себя ту ячейку, на которой покоится устойчивый порядок в

государстве». Путь создания мелкого земельного собственника по словам

Столыпина состоял в следующем: «…Если бы дать возможность получить сначала

временно, а затем прикрепить за ним отдельный участок, вырезанный из

государственных земель или из земельного фонда Крестьянского банка, причём

обеспечена была бы наличность воды и другие насущные условия культурного

землепользования, то наряду с общиной, где она жизненна, появился бы

самостоятельный, зажиточный поселянин, устойчивый представитель земли…».

Столыпин с опасением относился к так называемому третьему элементу. Эта

вольнодумная «левая интеллигенция» подстрекала упомянутых выше крестьян-

бесов к бунтам и прочим акциям протеста. В качестве борьбы с этим

малоприятным явлением премьер предложил создать специально для крестьян

земельную партию, имеющую корни в народе. Такая партия могла бы быть

противопоставлена «третьему элементу» с их популярными утопическими идеями,

К сожалению, проект так и не был реализован. Как знать, если бы крестьяне

получили свой ярко выраженный политический орган, возможно, история нашей

страны пошла бы по другому пути.

Говоря об идеях политиков «левого толка», должен сказать, что аграрная

реформа Столыпина в корне от них отличалась. Весь их смысл сводился к

следующему: конфисковать всю землю, а затем заново раздать крестьянам. Во-

первых, такой подход неприемлем с точки зрения норм цивилизованной частной

собственности. Во-вторых, ещё ни разу в России не был удачно воплощён

традиционный для России лозунг: «отнять и поделить». Нельзя создать

ответственного собственника, нарушая права собственности других.

Был и ещё один вопрос, который был частью аграрной реформы. В начале

прошлого столетия в России остро стояла проблема нехватки земли. При крайне

низкой производительности труда, отсутствии квалифицированных специалистов

в области сельского хозяйства и других слабых мест российского аграрного

сектора проблема не только не искоренялась, но также и усугублялась с

каждым годом. В результате роста численности населения, подстёгиваемого

экономическим развитием, нехватка земли ощущалась всё более остро, и

возникало так называемое аграрное перенаселение, что усугубляло социальную

напряжённость в деревне.

Поскольку стержень реформы – ликвидация общины – не мог возыметь

немедленных результатов, составной частью реформы также стала

государственная поддержка и субсидирование крестьян, пожелавших

переселиться на малоосвоенные земли в Сибирь и введение в оборот

государственных и банковских земель[34].

Далее по тексту привожу перечень конкретных мер, применённых

Столыпиным для внедрения аграрной реформы. 12 августа 1906 года

Крестьянскому поземельному банку передали для продажи неимущим крестьянам

государственные земли. Начиная с 3 ноября 1905 года проводилось

поступательное уменьшение выкупных платежей крестьян, а с 1 января 1907

года их аннулировали полностью. В этот же день был подписан государев указ

о субсидировании Крестьянским банком малоземельных крестьян.

9 ноября 1906 года последовал указ о крестьянском землевладении и

землепользовании. Этот правовой акт дал возможность каждому члену общины

закрепить за собой в собственности весь свой надел. По сути дела, крестьяне

второй раз за историю России были освобождены, но на этот раз от цепей

сковывавшей их общины.

В указе было сказано, что выход из общины осуществляется в месячный

срок после подачи заявления по приговору 2/3 голосов, причём община

выделяет уходящему крестьянину конкретный участок земли и назначает нужную

доплату. Если же необходимого количества голосов не набирается, то все

полномочия в этом вопросу переходят к земскому начальству.

Наконец, 14 июня 1910 года был издан Закон об изменении и дополнении и

дополнении некоторых постановлений о землевладении, который фактически в

принудительном порядке признавал личными собственниками всех домохозяев тех

общин, где не производились переделы в течение последних 24 лет. Таким

образом аграрная реформа ускорилась.

Также имеет значение закон от 19 мая 1911 года, позволявший крестьянам

покинуть общину, если за них проголосует простое большинство голосов, а не

2/3, как это было ранее.

К тому моменту, как механизм реформы был полностью запущен в действие

(1907 год), число освободившихся из общины крестьян составило примерно 50

тысяч человек. В 1908 году эта цифра выросла цифра составила 500 тысяч

человек, а в 1909 году число покинувших общину составило 579 тысяч человек

– абсолютный рекорд[35]. Далее цифры постепенно начали снижаться, в

особенности с началом Первой мировой войны. Данный факт доказывает, что

никакого насильственного демонтажа общины не было. Правительство могло её

просто запретить, однако Столыпин избрал демократический путь. Ещё

несколько десятков лет таких низких темпов, и община прекратила бы своё

существование.

В целом за годы реформы из общины вышло около 3 миллионов крестьян, а

вместе с ними – 22% всей земли.[36]

Вырастали сельскохозяйственные показатели. Например, сбор хлеба вырос в

1913 году до 5,6 млрд. пудов (86млн. тонн) в год, против 4 млрд. пудов в

начале века. Посевные площади выросли на 14%, в том числе в черноземной

полосе – на 8%, в Сибири – на 71%, на Северном Кавказе – на 47%.

За период реформы на 342% возросло производство и импорт

сельскохозяйственных машин. В Сибири вооруженность сельского хозяйства

техникой и инвентарём была выше, чем в Европейской части.[37]

В некоторых южных районах (Бессарабия, Полтава) община полностью

исчезла. В таких районах как Курская, Орловская губернии она перестала

занимать главенствующее положение. Однако в таких районах, как Север

Европейской части России, Юго-Восток, Северо-Запад процесс разрушения

общины ещё только начинал сдвигаться с мёртвой точки. Увы, политические

катаклизмы России помешали столыпинской аграрной реформе завершиться.

Решение еврейского вопроса

В России до сих пор бытует исторический миф о том, что Столыпин лично

разжигал огонь антисемитизма и даже подстрекал так называемую царскую

«охранку» к еврейским погромам. К счастью, западные историки давно

развенчали такие мифы: «Вопреки популярным представлениям, русские

автократы и их правительства сознательно и систематически не подстрекали к

погромам. Наоборот, многие российские государственные деятели считали

антисемитизм чрезвычайно вредным для России явлением и пытались с ним

бороться…»[38]. Пётр Аркадьевич Столыпин держал вопрос о евреях под личным

контролем и произвёл в этом вопросе серьёзные преобразования.

Осенью 1906 года после очередного заседания Совета министров Столыпин

удалил всех чиновников и предложил министрам обсудить вопрос особой

конфиденциальности. Он говорил о необходимости отмены некоторых ограничений

в отношении евреев, которые создают неблагоприятную атмосферу среди

еврейского населения, питают революцию, нежелательно влияют на мнение о

России на Западе и вообще не приносят практической пользы. Пётр Аркадьевич

высказался за немедленную отмену некоторых изживших себя ограничений,

которая всё равно не выполнялись и вели к злоупотреблениям служебным

положением низших чиновников. Никто из министров не возражал, и целый ряд

ограничений был намечен к отмене.

Привожу примерный перечень предложений Совета министров:

1. Практически полная отмена черты оседлости.

2. Снятие ограничений на владение и аренду недвижимостью, на участие в

горном деле, торговле и производстве спиртного, смягчение ограничений

на участие евреев в управлении акционерными обществами.

3. Отмена необходимости упоминать прежнюю принадлежность к иудейской вере

для крещеных евреев, разрешение родным следовать за ссыльными, отмена

наказания семьям за уклонение близкими от военной службы.

Законопроект о снятии с евреев большинства ограничений был составлен.

Было решено провести его по 87 статье, то есть через одобрение монархом.

Николай высочайше одобрил закон, однако в последний момент отозвал своё

одобрение под предлогом чрезвычайной важности вопроса с пожеланием, чтобы

проект был направлен в Государственную думу.

Как это не прискорбно, но ни на одном из заседаний четырёх созывов

российской Государственной Думы вопрос рассмотрен не был. Столыпин пытался

оказать некоторое давление на парламентариев, чтобы ускорить проведение

законопроекта, но все его попытки остались безуспешными. В то же время он

не мог принимать решительные меры, поскольку злые языки могли его обвинить

в особой поддержке еврейского населения, что стало бы поводом для всяческих

слухов, а такой поворот событий был для премьера нежелателен.

Реформа Западного земства

Вопрос западного земства – проявление актуальной ещё в первой половине

XIX века «польской проблемы». Поляки, будучи разделёнными и фактически

лишёнными государственности, они постоянно проявляли русофобские

настроения, пытались бунтовать, совершать восстания, подобные восстанию

1863 года и всячески проявляли свои негативные настроения по отношению к

России. Более того, элита Царства Польского продолжала негласно предъявлять

претензии на Украину и Белоруссию, некогда бывших польскими землями.

Вспомним хотя бы поход армии Пилсудского на Киев во время гражданской

войны.

В рамках политики «разумного национализма» Столыпин задумал повысить

«качество» представителей девяти западных губерний: Виленской, Ковенской,

Могилевской, Минской, Витебской, Киевской, Подольской и Волынской[39] -

путём изменения избирательного закона о выборах в Государственный совет.

По старому законодательству выборы в Госсовет производились местными

землевладельцами, которые в основном были поляками, а следовательно, и

представители в Госсовете оказывались поляками. Такое положение было

недопустимо, поскольку в западных губерниях поляки составляли 4% от общего

состава населения.

По законодательному предложению планировалось разделить указанные

девять губерний на три избирательных округа. Съезд землевладельцев делился

на два: польский и русский, который выбирал 20 выборщиков, причём поляки

выбирали по одному члену Госсовета, а русские – по два. Таким образом,

гарантировалось избрание в Госсовет шести русских и трёх польских членов.

Закон был введён в Государственную думу, однако октябристы возразили.

Дело в том, что Столыпин предложил также отсрочить выборы членов Госсовета

от западных губерний до проведения реформы, а партия октябристов

доказывала, что лучше ввести в западных губерниях земство, которое и будет

общим для всей страны порядком выбирать своих представителей в Госсовете.

Пётр Столыпин возразил, что тогда придётся слишком долго ждать.

В конце концов было решено выборы не отсрочивать, но полномочия членов

Госсовета от западных губерний сократить в расчёте на то, что правительство

за это время проведёт закон о Западном земстве. Столыпин всё же согласился

на введение земства в западных губерниях ради улучшения состава Госсовета.

17 июля 1909 года закон вступил в силу, но с некоторыми поправками.

Земства было решено ввести в шести губерниях из девяти. В трёх губерниях

Северо-Западного региона среди крестьян и помещиков русских было совсем

мало, а посему Столыпин введение земства считал невозможным. Был установлен

временный переходный период для распределения земель между поляками,

другими национальностями и русскими путём их скупки и продажи Крестьянским

банком. Без этого земство могло лишь только объединять враждебные для

России элементы.

Только весной 1910 года Государственная дума начала обсуждения нового

закона о земстве в западных губерниях. 7 апреля особой комиссией при думе

по местному самоуправлению был представлен доклад.

Отныне вместо сословных курий вводились национальные - польская и

русская. Число выборщиков определялось на основе формулы, которая включала

процент людей данной национальности во всём населении плюс процент ценности

недвижимости данной группы населения (сумма делилась пополам). На самом

деле это было выгодно полякам помещикам. При 1% населения и 99% стоимости

земли они всё равно получали 50% всех гласных[40].

При этом число крестьянских гласных не должно было превышать трети

уездных гласных, а в губернское ведомство они не допускались вообще.

Предлагалось также расширить представительство духовенство.[41]

Требование русского большинства среди глав управ и земских служащих

было сохранено, так как сплочённые поляки могли удачно воспользоваться

послаблениями в этой области.

Сам Столыпин считал вопрос Западного земства чуть ли не самым ключевым

за путь даже небольшую истории парламентской России: «Впервые в русской

истории на суд народного представительства вынесен вопрос такого глубоко

значения…быть может, с политической точки зрения не было ещё на обсуждении

Госдумы законопроекта более серьёзного, чем вопрос о Западном

земстве…».[42] Наконец, 29 мая 1910 законопроект был принят Государственной

думой.

Глава III.

 

Сравнительный анализ

 

Пришло время в соответствие с поставленной темой эссе провести

сравнительный анализ двух реформаторов и их реформаторской деятельности:

С.Ю.Витте и П.А. Столыпина. Для начала выделим основные позиции сходства.

 

1. Оба деятеля достигли вершины власти благодаря внезапной

головокружительной карьере.

2. Как Витте, так и Столыпин были убеждёнными монархистами, считали

самодержавие лучшей формой правления для России и были готовы пойти на

некоторые уступки демократии ради сохранения самодержавия.

3. Как Витте, так и Столыпин были крайне негативно настроены против

революции. Другой вопрос, что Столыпин шёл ради «успокоения» на более

радикальные меры, чем Витте. В частности, к таковым относятся введение

военного положения в ряде губерний, введение военно-полевых судов.

Сергей Юльевич предпочитал более деликатные меры по нормализации

обстановки в обществе. В частности, к таковым относится Манифест 17

октября 1905 года.

4. Николай II поначалу безусловно был расположен к обоим реформаторам.

Однако впоследствии Витте, будучи назначенным на должность ещё

Александром III, был просто отлучён от дел, как полагают некоторые

историки, из страха, возникшего у императора Николая II перед силой

личности Витте, хотя тот в начале службы и пользовался благоволением

монарха. Есть определённые свидетельства того, что император Николай

ещё больше боялся Столыпина, опять же несмотря на удачно

складывавшиеся поначалу отношения между государем и Столыпиным. Вообще

здесь настораживает факт возгласа Распутина в Киеве в сторону едущего

в экипаже Столыпина, направлявшегося в роковую оперу: «Смерть идёт за

ним!», а также то, что Николай просто не явился на похороны Столыпина

без всяких на объяснений. Многие серьёзные исторические исследователи

говорят в пользу того, что террорист-убийца Столыпина Богров был

подослан властями свыше. В любом случае, в последний год жизни

Столыпина его противоречия с императором Николаем принимали всё более

явный и серьёзный характер. А что касается Витте, то он был унижен,

исключен из списков «присутствующих» членов Государственного совета,

то есть был отклонён на задний план и доживал свой век за знаменитыми

«Воспоминаниями». Неизвестно, что лучше для некогда активного,

блестящего государственного деятеля: остаться в стороне всеми забытым

или, подобно Столыпину, уйти «на подъёме» от пули. Так или иначе, факт

смены милости на гнев, невостребованности в случае Витте и

недопонимания со стороны властей является схожим в судьбах Витте и

Столыпина.

5. Витте и Столыпин занимали одинаковую позицию касательно

государственных займов. Они единогласно были за поступательную

политику постепенного отказа от государственных займов. Если быть

совершенно точным, то Столыпин был за немедленный отказ от новых

крупных займов при постепенном возвращении старых и получении

незначительных новых. Сергей Юльевич высказывался за продолжение

получения кредитов, однако при реструктуризации внешнего долга и

обширных закупках золота за счёт полученных средств в целях увеличения

золотовалютного резерва.

6. С.Ю. Витте и П.А. Столыпин многие реформаторские идеи унаследовали от

своих предшественников. Витте многое заимствовал из наработок Н.Х.

Бунге, а Столыпин – из наработок Витте, Святополк-Мирского,

Вышнеградского и других. В частности, отдельные элементы аграрной

реформы задумывались ещё графом Витте.

7. У Витте и у Столыпина были схожие позиции относительно

железнодорожного строительства. Поскольку специальностью Витте была

работа путейского инженера, то для него в развитии железнодорожного

строительства был явный профессиональный интерес. В стране начался

железнодорожный бум. Что касается Петра Аркадьевича Столыпина, то он

ни в коем случае не умалял роли железных дорог в развитии страны. При

Столыпине продолжалось строительство Транссибирской магистрали, а

закончено оно было уже после смерти премьера.

8. Наконец, Витте и Столыпин были солидарны в крестьянском вопросе. Как я

заметил в предыдущих главах, Витте готовил часть аграрной реформы.

Премьеры безусловно сходились во мнениях относительно того, что

крестьянская община – пережиток крепостнической России, а развитие

России, даже при индустриализации Витте было невозможно, ибо

Российская империя – вечная аграрная держава.

 

После обозначения основных позиций сходства выделим различия великих

персоналий Витте и Столыпина, а также их реформаторской деятельности.

 

1. В основе большинства реформ Витте было создание промышленной базы и

финансовое оздоровление, Столыпин – на реформирование аграрного

сектора, создание «фермерского класса» и реформу государственное

управление. Конечно, если поменять во времени местами периоды работы

на своих постах Столыпина и Витте, то неизвестно, за что взялся бы

Столыпин, будучи фактически первым, и как Витте продолжал и развивал

бы реформаторскую деятельность своего предшественника.

2. Трудно не отметить различия в «манере» и методах проведения реформ у

Сергея Юльевича Витте и Петра Аркадьевича Столыпина. Если Витте

утверждал, что реформы в России должны делаться спешно, чтобы по ходу

действия не успело возникнуть никаких вопросов, проблем и затруднений.

Так он и поступал, поскольку все его реформы проводились в кратчайшие

сроки. Например серьёзнейшая денежная реформа была проведена за

полтора года. Что до Столыпина, то его принцип гласил: «Сначала

успокоение, потом реформы». Он начал делать определённые шаги в

подготовке реформ почти сразу, как только началась его государственная

карьера. Но его аграрная реформа была рассчитана аж до 1922 года, что

само по себе сомнительно. За такой большой период времени в стране

может неоднократно поменяться действующий политический строй. Однако

Столыпин не был согласен с Витте и полагал, что России спешить некуда.

Я являюсь приверженцем позиции Столыпина. История – не бег на

спортивной дорожке.

3. Сергей Юльевич Витте постоянно думал о дополнительных доходах бюджета.

Он шёл абсолютно на все возможные меры: реформировал таможенное

законодательство, укреплял рубль и т.д. Столыпин же предпочитал

мыслить о благе империи в перспективе, в более далёком будущем. Он не

заботился о немедленном сиюминутном доходе. Его преобразование сулили

стране и народу более серьёзные блага. Историей не дано нам узнать

последствия столыпинских преобразований.

4. Судя по всему, Витте особо волновался о здоровье русской нации. Об

этом красноречиво говорят его выступления относительно винной

монополии. Вполне возможно и даже весьма вероятно, что Столыпин также

искренне и отчаянно ратовал за здоровье россиян, но мною таких

свидетельств найдено не было.

5. Так или иначе Витте был более демократическим ценностям, нежели

Столыпин. Вернее сказать, они оба были монархистами, но Столыпин

полагал, что Россия не готова к серьёзным демократическим

преобразованиям. Витте же в открытую заявлял о необходимости

демократизации, причём весьма серьёзной, для спасения государства как

такового и правящей династии Романовых.

6. Судя по всему, Столыпин был более интернационалистом, чем Витте. Факт

остаётся фактом: Витте не поднимал еврейский вопрос или какой-либо

другой, связанный с ущемлением прав тех или иных народов на территории

России в отличие от Столыпина.

7. Столыпин был ярым противником войны, если не окончательно убеждённым

пацифистом. Он также полагал, что бунты и восстания для России –

смертельный яд. Пётр Аркадьевич сказал: «Тридцать спокойных лет и вы

не узнаете России». Мы не можем сказать относительно Витте, что он был

настолько против войны и занимал такую особо жёсткую позицию по поводу

восстаний. Он известен как миротворец в случае с Портсмутским мирным

договором, но здесь он утверждал, что: «Я спас самодержавие и Россию

от краха», а не ссылался, подобно Столыпину, на идеалы мира и

спокойствия. Как известно, за подписанный в Портсмуте договор Витте

получил прозвище «граф Полусахалинский».