(Rezitativ: 2’32)
– Не скучаешь, парень?
– Не скучаю, парень.
Сигареты все‑таки нашлись. Там, где им и положено, – в сигаретнице. О таком только читал: коробочка дерева полированного, сверху – вроде ложбинки. Приподнял коробочку за бока, опустил – а в ложбинке сигаретка.
Невкусная, правда.
Джимми‑Джона это не смущало. Его ничего не смущало – ни пустой особняк, ни девушка в компании призраков. Он даже ей не кивнул.
…А она его и не заметила. Или все‑таки? Когда мы уходили, оглянулась, словно хотела сказать.
Не сказала.
[……………………………………………]
– Ну, гони свои вопросы, Том Тим! Сыпь!
Акулья усмешка мне уже успела надоесть. Смолчать? А зачем?
…Герой с обложки, вечный загар, немодные джинсы, клетчатая рубаха, узлом завязанная. Краса и гордость семидесятых…
– Бросьте! – поморщился я. – Вам же не двадцать и не тридцать. И даже, как я подозреваю, не сорок. Зачем комедия, мистер Джимми‑Джон? Я на вашу анонимность не покушаюсь, секретов не выведываю и не собираюсь. И вопросов у меня, между прочим, никаких нет. Это вы меня сюда пригласили!
…Вопросы у меня, положим, имелись, но… Пусть съест! Съел? Съел, только скривился чуток.
– «Мистер» – не надо, Том Тим. Тем более если нам обоим за… Больше двадцати. Моя… Скажем так, клиентура – в основном тинэйджеры, так что приходится соответствовать. В речевом аспекте тоже.
Изменился? Ничуть, разве что глаза… Постарели? Поумнели? А программу‑переводчик я ругал зря. И нюансы ловит, и «ты» с «вы» различает, не путает.
– Много клиентов? – посочувствовал я. – Вызывают двадцать раз за ночь?
Голубоглазый подмигнул.
– Не угадали! Вызывают редко, не чаще раза в месяц. Откликаюсь тут же.
…А почему я подумал про «ты» и «вы»? Потому что по‑английски все равно будет «you»? А кто сказал, что акула говорит именно по‑английски?
– «Жалобная кнопка» есть в каждом файле, но чтобы догадаться, требуется некоторый интеллектуальный минимум. Или обстоятельства должны совпасть.
– У меня его нет, – констатировал я. – Интеллектуального минимума. Просто захотелось вырвать страницу.
Джимми‑Джон покачал головой, задумался.
– Не совсем так. Мы все‑таки спим, а не сидим у компьютера. Во сне ничего точно не пропишешь. Наше недовольство трансформируется по‑разному. У вас, к примеру, – в страницу с провокационной надписью. Другой бы стал скандалить на улице, требовать, скажем, белый пароход.
Мы сидели рядом, но не хотелось смотреть ему в глаза. Оставалось изучать стены. Все та же лепнина, медальоны с Амурами и Психеями, портрет какого‑то надутого старика… Наверное, гостиная. Зал рядом, девушка в красном платье общается с призраками.
Своя – со своими.
– А насчет секретов… Я не очень боюсь всяких умельцев, Том Тим. На подобный случай я кое‑что предусмотрел, поверьте!
Поверил. Если уж этот австралиец (австралиец?) сумел открыть гипнотелепатию…
– Программы индивидуальные и, если можно так выразиться, одноразовые. Каждый файл реагирует лишь на первого, кто взглянул, для остальных он – обычная картинка. Некоторые файлы переписать попросту нельзя, этот, к примеру. Получится обычная картинка, никому не интересная. А те, что я запускаю, так сказать, в народ, переписывать можно, но только три‑четыре раза, не больше. Кроме самых‑самых первых, вроде mo3. Такие пусть используют, не жалко.
– Разумно.
Спорить не о чем, спрашивать не хотелось. В конце концов, меня позвал он.
– Вы не против еще разок очутиться на пляже?
Как?!
– Поглядеть на mo8.jpg перед сном, – Джимми‑Джон усмехнулся, но не столь хищно. – А я бы перелистал ваш «Гипнономикон»… Хотите получить его текст? Не во сне, наяву?
Оп‑па! Теперь я должен произнести какую‑нибудь реплику. Нечто вроде: «Это невозможно!!!»
А вот возьму – и промолчу.
– Не верите?
Усмешка сгинула. Да, глаза изменились. И здорово.
– Верю. И что?
Не то чтобы совсем, но все‑таки… С такого станется! Однако пляж‑то, mo8.jpg – из первой десятки, из «первого поколения», как туда вдвоем попасть? Голубоглазый сам говорил!
– Да, файл старый, – согласился он, и я невольно вздрогнул. – Но попытаюсь, вдруг получится. Все‑таки книга появилась не без моей помощи. Если не хотите делать копии, я просто почитаю…
Все стало ясно, а если не все, то главное. Акулу заинтересовала книга – моя (моя?) книга. Зацепило!
– Первое – картинки, провоцирующие нужный сон, – я не спеша загнул палец. – Второе – общение во сне, гипнотелепатия…
Еще палец.
– Какое следующее чудо, Джимми‑Джон?
Он встал, медленно, тяжело. Встал, повел плечами, сгорбился. Сколько же ему лет?
– Это все еще не чудеса, Том Тим… Вы не компьютерщик?
– Абсолютный ламер, – выдал я чистую правду. – Даже ламмер. Через два «м».
– Тогда… Тогда я не смогу объяснить. Пока, по крайней мере.
Дз‑з‑зинь, звоночек! Впервые ты мне врешь, Джимми‑Джон! При чем здесь компьютерные премудрости? Мы же не о новой версии «форточек» речь ведем, да и о ней нормальными словами изъясниться можно. У Влада иногда получается.
– Вначале у меня была иная цель, очень скромная…
Он говорил, отвернувшись, глядя куда‑то в сторону медальона с Психеей. И голос стал другой, и тон…
– Представь, если ты – или кто‑то из твоих близких, друзей… Не так важно, кто именно, Том Тим! Он не может жить, как все люди, не может пробежаться по траве, поплавать с аквалангом, даже пройтись по улице. И с людьми общаться – тоже не может. Интернет, идол нынешних недоумков, – только суррогат. Понимаешь?
Понимаю ли я? Кажется, понимаю. Во всяком случае, начал. А он, между прочим, снова на «ты». Ладно, не время вредничать.
– Можно, конечно, включить компьютер, надеть шлем, стать на дорожку. Но виртуальный мир пока не создан, в лучшем случае надо ждать еще лет десять…
«И слава богу!» – воскликнул я, конечно же, не вслух. Дабы не спугнуть.
– К тому же виртуальное общение требует очень много времени, а его так не хватает, Том Тим! Его ни на что не хватает, даже чтобы поговорить с самыми близкими людьми. Не сказать «привет», не поцеловать в щеку, а побыть вместе, пообщаться… Ты сам это понял, Том Тим. И даже, кажется, написал.
– Кажется, – честно признался я. В конце концов «Гипнономикон» – тоже сон.
– Для начала – иллюзия мира, пусть и его кусочков. Для одного. Потом – возможность общения. Это оказалось совсем не трудно. Слова «гипносфера» я не знал, но что нечто подобное существует, понял сразу. Понял – и сумел нащупать.
– Ноосфера! – я не выдержал, подался вперед. – Если признать ее существование, то можно допустить, что мысли людей… Нет, что их сознание соприкасается не только наяву, не только когда они не спят!..
– Вроде того, – он кивнул, не спеша обернулся. – Технически, как я сказал, все оказалось не так сложно. Даже для полного ламера. Который с двумя «м»…
Наконец‑то улыбнулся!
– Если на мой файл посмотреть одновременно…
– В 23.00 по Афинам, – вновь не сдержался я.
– …Изображение становится чем‑то вроде мостика. Этот мост существует пока недолго…
[……………………………………………]
– Вы здесь, Эрлих?
«Том Тим Тота» она явно не запомнила.
– Вы не могли бы… Вы правы, в доме творится нечто странное.
…Джимми‑Джона даже не заметила. Точнее, не увидела.
– Мне… Давайте вместе выйдем на улицу!..
Альда Клеви, хозяйка дома‑призрака, была бледна. Нет, иначе! «Альда Клеви, хозяйка дома‑призрака, была бледна» – фраза из женского романа.
Джимми‑Джон быстро взглянул на часы, покачал головой.
– Заговорился. Пора! Я напишу вам, Том Тим. Можете здесь остаться, никакой опасности нет.
Остаться? Ах ты, бес, я же сегодня без бабочки! Попросту забыл, не посмотрел на картинку!
Стоп! Выходит, голубоглазый девушку в красном платье видит?
– Сейчас, Альда, – бросил я, не оборачиваясь. – У меня тут тоже кое‑что… странное.
– Думаю, договоримся! – Джимми‑Джон резко выпрямился, оскалился, вновь становясь героем с обложки. – Уверен!.. А то, что вы наблюдаете, – просто неудачный опыт. Попытка создать в некотором роде самостоятельную реальность, не всегда зависящую от нас…
Третий палец! Кажется, самое время загибать. Стоп, а зачем такое создавать‑то? «Самостоятельных реальностей» и так хватает – и когда не спим, и когда спим.
– Счастливо, Том Тим! Увидимся.
Смотреть, как он растворяется в воздухе, я не стал.
[……………………………………………]
– …Может, я заболела, Эрлих? Понимаете, все исчезает, пропадает куда‑то. Говорю с человеком – и вдруг его нет… Все, как вы говорили, – пустой зал, пустые комнаты. И дядя не пришел. Что мне делать, Эрлих?
Итак, самостоятельная реальность. Самостоятельная реальность в длинном красном платье. Симпатичная девушка, сообразившая, что живет в игре Kyrandia.
Я вдруг понял, что могу делать с ней, что угодно. Например, щелкнуть по носу.
