Геленджикского города-курорта! 2 страница

Звучит песня Э. Колмановского «Люди в белых халатах». Едет машина Управления курортом. Вокруг нее и вслед за ней идет колонна молодых медработников в белоснежных халатах и шапочках с красными крестами. Текст по радио:

Полотняный доспех, ослепительный блеск, —

В мире самое мирное шествует воинство.

И свой красный, навек с клятвой принятый, крест

Оно с честью несет и с великим достоинством.

На машину-помост поднимается главный врач курорта. Пе­ред ним — молодые врачи и медсестры. Главврач говорит, что сегодня в семью геленджикских врачей вливается новый отряд молодых медиков: выпускники городских медучилищ, врачи, приехавшие сюда на работу и т. д. Начинается их первый ку­рортный сезон. Сегодня их посвящают в геленджикские врачи-курортологи. Главврач говорит о том, что главное качество вра­ча— доброта и любовь к людям. Врач — это не должность, это призвание. Не зря говорили ранее — не медсестра, а сестра милосердия. Старинные слова — милосердие и сострадание — абсолютно точно передают те главные качества, без которых не может быть подлинного лекаря — исцелителя и врачевателя. Он призывает молодых быть жизнелюбивыми, как городской врач Франсуа Рабле, готовыми понять чужое одиночество, как судовой врач Даниэль Дефо, беззаветно храб,рьгм'и, как пол­ковой врач Фридрих Шиллер, уметь читать в душе пациента, как судебный врач Артур Конан-Дойл, владеть богатствами языка, как военный врач Владимир Даль, быть мудрыми и че­ловечными, как земские врачи Антон Чехов, Викентий Вересаев, Михаил Булгаков, не чураться выдумки, как врач Станислав Лем, не терять чувства юмора, как врачи Григорий Горин и Аркадий Арканов, быть готовыми к самопожертвованию, как детский врач Януш Корчак, любить людей, как врач — «друг народа» Жан-Поль Марат, быть всегда готовыми не пожалеть своей жизни ради свободы и блага родного народа, как врачи Эрнесто Че Гевара, Агостиньо Нето, Сальвадор Альенде.

Слово предоставляется одному из старейших врачей курорта. Он обращается к молодым с кратким напутственным словом.

Врач-ветеран. Мои молодые коллеги! Сегодня вы всту­паете в нашу семью геленджикских медиков-курортологов. Мы рады вам. Мы видим в вас достойных преемников старейшин нашего цеха, цеха исцелителей и врачевателей человечества. Ответьте мне: готовы ли вы чувствовать боль пациента, как свою собственную боль?

Молодые медработники. Готовы!

Врач-ветеран. Готовы ли вы по первому зову мчаться на помощь больному, забыв о своих делах?

Все. Готовы!

Врач-ветеран. Готовы ли вы всю свою жизнь, самого себя посвятить служению людям?

Все. Готовы!

Врач-ветеран. Помните. У вас есть только одна при­вилегия: первыми прийти на помощь. И у вас есть только одна радость: первыми увидеть пациента здоровым. Помните! Мы не производим материальных ценностей, но нам доверено то, что поистине бесценно: здоровье советских людей! Так поклянемся хранить честь и достоинство курортного врача, как кипенную белизну своего халата!

Все. Клянемся.

Врач-ветеран.

И на заре, и вечером, и в полночь

Нам счастье выпало — спешить на помощь.

Нет счета дням, ночам, годам,—

Светя другим, сгораю сам!

Врачи-ветераны вручают молодым врачам фонендоскопы, сестрам—-градусники. По радио — торжественная музыка.

К микрофону подходит молодая медсестра. Она говорит, что молодые выполнят завет ветеранов, не пожалеют ни сил, ни времени, ни знаний, чтобы принести здоровье доверившимся им людям. Обращаясь к публике, она говорит:

Мы расправимся с вашими хворями, От недуга дугой вам не гнуться, Ваше право — всегда быть здоровыми — Гарантировано Конституцией!

Над тремя машинами появляется огромный белый лозунг. На нем красными буквами написано:

«Конституция СССР. Статья 41. Граждане СССР имеют право на отдых. Статья 42. Граждане СССР имеют право на охрану здоровья».

Звучит торжественная музыка. Все участники представления под марш покидают площадь в той же последовательности, как появились. Кавалькада следует до следующей площади, где все повторяется с самого начала. И когда последняя группа уходит, на входе появляется голова пятой колонны шествия Начинается новое представление.

 

«БУДЬ ЗДОРОВ, РАСТИ БОЛЬШОЙ!»

(Историко-сказочное представление)

 

Впереди шествует униформист с штандартом, на котором начертано: «Геленджик — город солнца». За ним — духовой ор­кестр в костюмах средневековых герольдов. Затем — пушкари с двумя старинными пушками. Пушки ставятся посреди площа­ди, разыгрывается весь ритуал, предшествующий выстрелу,— прочищают ствол ершом, заряжают, подносят факел, команду­ют «Огонь!», затыкают уши... Залп! Пушки стреляют по зри­телям конфетти. Пушкари кланяются, садятся на пушки вер­хом. Герольды трубят.

По радио на фоне музыки звучит текст:

В наш ультрасовременный век

Любой ученый человек,

Кого б вы ни спросили,

Ответит «Мир устроен так:

Земля стоит на трех китах,—

На спорте, юморе и медицине!..»

Мир без Геленджика существовал только первые шесть дней творенья. А на седьмой день Господь Бог, умаявшись от трудов праведных, вызвал к себе заведующего РАЙ-здравом, божьего сына Эскулапа и повелел ему найти на земле место, где можно по-божески отдохнуть, а заодно и слегка подлечиться...

Снова трубят герольды, затем быстрая музыка — галоп. На фоне музыки текст диктора:

Бог Эскулап в колеснице несется, как птица,

Самые быстрые звери влекут колесницу,

Где б ни промчалась она, сотрясая равнины и горы,

Свет ей повсюду зеленый дают светофоры.

Появляется колесница бога медицины — Эскулапа. Это де­корированная машина, которую «тащат» самые быстрые пред­ставители водного, земного и воздушного царства: дельфин, ге­пард и сокол. Рядом с Эскулапом в колеснице великие врачева­тели разных эпох и стран: Гиппократ, Авиценна, Парацельс и Пирогов в соответствующих костюмах. У них в руках огромные термометр, клизма, шприц, стетоскоп, скальпель и песочные ча­сы. Рядом две дочери Эскулапа — Гигиена и Панацея, обе в белах халатах. Пока машина едет, по радио звучит текст:

Эскулап приятную получает весть,

Место благодатное на Кавказе есть,

И на этом поиски он решил свернуть —

Здесь вполне по-божески можно отдохнуть.

Следом за машиной Эскулапа въезжает вторая декорирован­ная машина. На ней огромная чаша со змеей, обвившей ее, — символ медицины. Рядом казачка с двумя бадьями на коромыс­ле, черкешенка с кувшином на плече, древний грек с амфорой в руках и русский витязь в шлеме. Обе машины останавли­ваются в центре площади, стыкуются бортами и образуют сце­ническую площадку. Эскулап подходит к микрофону.

Эскулап. Я сын бога Солнца Гелиоса, бога Света и покровителя всех искусств венценосного Аполлона. И именно он согласно древнегреческой мифологии открыл врачевание. Так что воплощенный во мне, Эскулапе, и в вашем прекрасном городе Геленджике союз солнечного света, искусства и медици­ны, этот союз, как говорится, от бога! Все герои.

Если ты телом иль духом ослаб,

Поможет тебе Эскулап!

И даже у смерти самой из лап

Вырвет тебя Эскулап!

Эскулап. Сейчас я на ваших глазах приготовлю самое удивительное в мире лекарство — средство от всех болезней. Подать мне сюда Черное море!

Гремит марш. На площадь въезжает кавалькада бога мо­рей и океанов Нептуна. Впереди — оркестр тритонов, которые трубят в витые раковины. Затем — тридцать три богатыря и дядька Черномор. За ними в карете, запряженной морскими коньками, едет Нептун с трезубцем на перламутровом троне. Впрочем, трезубец больше похож на большую вилку с насажен­ной на нее рыбой. Вокруг него — русалки, нереиды, морские звезды, осьминоги, медузы и морские черти. Сзади — морской змей. По периметру площади начинают бить фонтаны (две по­жарные машины и брандспойты). В карете вместе с Нептуном едут два вещих морских старца Протей и Нерей, а также пре­красная Амфитрита. Она жует яблоко. Все это появление пред­варяется текстом диктора:

Наш город у моря.

И вот по волнам

С ветрами, штормами и бурями споря,

Нептун с его свитой плывет в гости к нам,

А в свите все жители Черного моря.

Тритоны трубят и группа появляется на площади. Тридцать три богатыря поют хором на мотив песни охраны из кинофиль­ма «Бременские музыканты»:

Куда плывет Нептун, — секрета нет!

Секрета нет! Секрета нет! Секрета нет!

А мы всегда идем за ним вослед.

Царя морского свита и эскорт,

Сегодня мы пришли на ваш курорт,

А вскоре

Вернемся в море...

Если кто-то заскучал,

Мы споем частушку,

Кто не любит карнавал,—

Взять того на мушку!

Снова палят пушки, обсыпая всех зрителей конфетти.

Сегодня мы пришли сюда не зря,

Совсем не зря, весьма не зря, отнюдь не зря!

Веселых тридцать три богатыря!

Вода и суша пляшет и дрожит,—

Сегодня веселится Геленджик!

А вскоре

Вернемся в море...

Если кто-то загрустил

Нам пора явиться,

Пусть и он по мере сил

С нами веселится!

Идет танец русалок и других подводных жителей. (Если карету Нептуна технически трудно выполнить, то можно взять обычную поливальную машину, на цистерне сде­лать надпись «Море-окиян», из люка по пояс торчит Нептун. Остальные сидят на цистерне верхом, стоят на подножках ка­бины. Помимо всяких рыб, раков 1и прочей морской нечисти, карету могут сопровождать также сказочные и былинные пер­сонажи, имеющие некоторое отношение к подводной жизни: Водяной и Царевна-лягушка, Садко — Новгородский гость и капитан Немо и т. д. Это могут быть куклы и маски, а также костюмированные участники карнавала. На оформление этой группы не надо жалеть средств, она пригодится на традицион­ных праздниках Нептуна, морских карнавалах и других подоб­ных мероприятиях, проводимых в Геленджике ежегодно.) Тритоны третий раз трубят и возглашают. Тритоны. Слушайте! Слушайте! Слушайте! Сам владыка морской, повелитель всех океанов, грозный царь Нептун будет говорить! Нептун.

Вот уж десять тысяч лет

Отдыху-покою нет,

Ищем-рыщем, держим путь—

Где бы отдохнуть.

По морям и берегам

Я бывал и здесь, и там,

Посетил все порты,

Видел вое курорты.

Был я за границей,

Убежал из Ниццы,

На Лазурном берегу.

Жить я больше не могу.

Крым хорош, но солнца мало,

В Ялте холодно мне стало,

И совсем уж нету мочи

Загорать на пляже в Сочи.

На Гавайях и в Майями

Пахнет, как в зловонной яме...

Нынче голову кружит

Только город Геленджик!..

Нептун (к Эскулапу и его свите). Чем могу я вам служить?

Эскулап. Просим море одолжить!

Нептун (к своей свите). Эй, вы! Отлейте-ка им в бухту самой чистой воды из моего любимого Черного моря! Да смот­рите, не зачерпните от берегов Крыма, там нынче грязи полно... Мудрецы зачерпывают воду из цистерны и наливают казач­ке в бадейку, черкешенке в кувшин, греку в амфору и витязю в шлем. Те переносят воду в свою машину и сливают ее в чашу. В это время, простирая руки, говорит Эскулап. Эскулап.

Каплю воды, что из амфоры эллина

(В ней красота Афродиты отмерена),

Ложку чертовской славянской удачи,

Статность осанки кубанской казачьей,

Стройность черкесскую высшего сорта,—

Вместе смешать для созданья курорта!

Воду в чаше тщательно перемешивают. Эскулап жестом при­глашает врачей.

— Консилиум! Прошу принять работу.

Гиппократ, Авиценна, Парацельс и Пирогов подходят к ча­ше. Один пробует воду на язык, второй нюхает, третий сует в нее палец, четвертый — термометр. На градуснике—17°.

Парацельс. Холодновато. В мое время при такой темпе­ратуре только ведьмы купались.

Пирогов. Не беда! Мы, русские,— народ закаленный, хо­лода не боимся.

Будут ездить только «моржи»,

В этот зимний курорт—Геленджик!

Авиценна. Это интересная мысль... Но хотелось бы, чтобы на Черное море люди не закаляться, а греться ездили...

Гиппократ. К тому же Геленджикская бухта еще в на­шу эру была известна как самая теплая бухта на всем Понте Эвксинском.

Гигиена. Папа! Вода явно не по сезону! Это не гигие­нично!

Панацея. И не может служить панацеей от всех болезней.

Эскулап. Хорошо-хорошо. Понял. Будь по-вашему. (Ве­щает, простирая руки.)

Отец! Бог солнца!

Выгляни в оконце.

Да будет свет!

Без света жизни нет.

Звучит космическая музыка. Появляется бог солнца Гелиос. Он в золотой мантии и в золотой короне, едет в золотой карете, которой управляет юный Фаэтон. В карету впряжены красные кони. Вокруг кареты бегают девочки-«кометы» с хвостиками на затылке и девочки-«звездочки» в кокошниках с золотыми луча­ми. Помимо них — группа детей с метеозондами, декорирован­ными под планеты Солнечной системы. И, наконец, свита «сол­нечных зайчиков»— дети, у которых золотые длинноухие заячьи шапочки-маски, а в руках — маленькие зеркала. Гелиос.

Светить и зажигать огонь сердец —

Почетней в мире нет задач, чем эти!

Всему, что есть на свете, я — отец,

И, значит, вы — мои родные дети!

Эскулап. Я — так просто прямой ваш потомок, папаша. Если, конечно, помните...

Гелиос. Тем более. Хотя и не помню! Гигиена и Панацея. Дедушка!.. Гелиос.

Ладно, ладно, не мешайте работать.

О, берег Солнца! 300 дней в году

Светить Геленджику и греть я рад,

Сегодня я приветствовать иду

Тебя — веселый город Солнцеград!

Звучит песня А. Островского «Пусть всегда будет солнце». Идет танец «солнечных зайчиков». В финале они ловят зер­кальцами лучи настоящего солнца и пускают «зайчиков» на трибуны. Номер кончается, Гелиос обращается к Эскулапу. Гелиос. Чем я могу помочь? Скорей, мой сын, ответь! Эскулап. Нам нужно бухту Геленджикскую согреть! Гелиос.

Готов служить задаче общей нашей.

Пусть все мои лучи сольются в этой чаше.

«Кометы» и «звездочки» выносят факел и линзу. «Солнеч­ные зайчики» направляют в линзу лучи солнца, а линзу настав­ляют на факел. И вот в факеле вспыхивает пламя. (Технически это делается просто: в ручке факела — газовый баллон и элек­тробатарейка, у сопла факела — кусочек электроспирали, под­соединенный к этой батарейке. Человек, который держит факел, нажимает на ручке одну кнопку — это включатель тока. Когда спираль накаляется, он нажимает вторую кнопку — это клапан газа. И в факеле появляется пламя.)

Гиппократ. Вот это правильно! Я еще до вашей эры говорил: «Что не лечится огнем, то неизлечимо!»

Парацельс. Позвольте, коллега, сейчас мы ее слегка поджарим.

Берет факел и подносит к чаше. На термометре резко на­чинает подниматься температура.

Пирогов. Хватит, хватит, закипит! Голос (с завыванием). А мы ее сейчас остудим! Вой, свист, грохот. Врывается некто в развевающихся чер­но-синих одеяниях, с бородой и длинными волосами. С ним сви­та полуобнаженных женщин с синими лентами. Гелиос «закры­вается тучами», все дети прячутся за его карету. Нептун начи­нает «волноваться», его овита тоже. Это всё чисто пантомими­ческие движения. Так же остальные пригибаются, как от ветра, «сопротивляются» ему, как в пантомимическом номере «ходьба против ветра». На площади идет массовый гимнастический но­мер с лентами. В это время продолжается текст. Эскулап.

Что такое? Смерч? Циклон?

Ураган? Тайфун, муссон?

Гиппократ. Ветер северный — Борей! Авиценна. Он страшней, ч.ем суховей. Парацельс.

По-научному — норд-ост!

С ним дождя и града хвост.

Пирогов. Мы зовем его «бора...» Нептун. Усмирить его пора! Гелиос. Ну-ка, кончим этот вой! Смолкает фонограмма, вое останавливается.

Ты кого привел с собой?

Борей (хохочет). Это моя верная свита — «ветреные» жен­щины. У них ветер в голове гуляет!

Звучит современная музыка. Идет танец ветрениц—брейк-данс.

Эскулап. Безобразие! Этого нам только на курорте не хватало! Вон из Геленджика!

Борей. Что? Да я вас сейчас ветром сдую! Вой, свист, грохот, все пригибаются.

Каждый вечер воет ветер:

«Всем пора на боковую!

Не беда, что Солнце светит,

Я сейчас его задую!»

Дует на Гелиоса. Тот смело выходит навстречу. Гелиос.

Ночь пройдет, и на рассвете

Снова солнце выйдет к людям,

Греет, несмотря на ветер.

Нептун. Пусть врачи ваш спор рассудят! Четверо врачей выходят вперед. Все, что они рассказывают, иллюстрируется пантомимой. Нептун изображает прохожего в шубе, Борей и Гелиос действуют каждый за себя. Гиппократ.

Однажды заспорили Солнце с Бореем,—

Кто снимет с прохожего шубу скорее?

Парацельс.

Борей попытался сорвать ее грубо —

Прохожий плотнее закутался в шубу.

Авиценна.

А солнце пригрело — и сразу прохожий

Снял шубу, и шапку, и валенки тоже.

Пирогов.

Поистине, ласка—великое дело:

Кого она только из нас не раздела!

Побеждает Гелиос, и Пирогов под торжественную музыку поднимает его руку в знак победы. Но Борей не желает сда­ваться.

Борей. Подсуживали? Да? Сговорились?.. Судью с поля-а-а!

Свистит в четыре пальца, и снова — вой, свист, все сги­баются, «ветреницы» крутят лентами... Эскулап.

Эй, деревья, встаньте в рост!

Все—в атаку на норд-ост!

Тополь, кипарис, сосна,

Ветрам северным — война!

Все присутствующие, то есть свита Эскулапа, Гелиоса, Неп­туна и другие, с ветками деревьев в руках выгоняют с площади свиту Борея, а его самого окружают и хлещут ветвями, как ве­ником в бане. Борей.

Я разбит, пленен, сдаюсь!

В свежий воздух обернусь!

Он сбрасывает свои развевающиеся одеяния, бороду и па­рик. Теперь это красивый молодой юноша с голубой лентой че­рез плечо. На ленте надпись «Климат». Климат.

Теперь здесь воздух — первый сорт,

Климатический курорт!

(Дует в чашу.)

Парацельс.

Вновь тепло и покой.

Пусть под этой горой

Будут здравницы, пляжи и порт.

Гиппократ.

В этих древних местах,

На морских берегах

Будет лучший на свете курорт!

Эскулап. Да будет же благословенно это место.

Авиценна. По-тюркски — «Геленджик».

Пирогов. По-русски — «Белая невеста».

Музыка. Из чаши, в которую лили воду, дули, которую по­догревали пламенем факела, вдруг появляется прелестная мо­лодая девушка в белой фате и белом свадебном платье. На розовой ленте надпись — «Геленджик».

Невеста.

«Торик» меня называли греки, купцы морские,

«Пагры» назвали позже римские легионеры.

«Ёптала» говорили торговцы из Византии,

И «Мавролако» сказали гребцы с генуэзской галеры.

Летели над бухтой годы, менялись мои названья,

Гунны, тьмутараканцы, турки, затем адыг...

И где-то в дали столетий, летней утренней ранью

Кто-то впервые нежно назвал меня — Геленджик!..

Гиппократ. Хелен— значит Елена. Джик — земля.

Может, это Самой красивой в мире, Прекрасной Елены, земля?

Парацельс.

Нет! «Геленджик» означает листву серебристого цвета. Наверное, кто-то когда-то видел здесь тополя.

Авиценна. Да нет! Геленджикская бухта —

это то самое место, Где белых рабынь продавали в гаремы

турецких вельмож.

Поэтому так и прозвали — беленькая невеста.

Так переводится с тюркского. Это доказано!

Г е л и о с. Ложь!

В этом имени нежном не может быть слез и горя.

Гелиос — значит Солнце!

А Геленджик — Солнцеград!

Солнцем полное небо!

Солнцем полное море!

Здравствуй, Солнечный город!

Пусть длится твой маскарад!

Все. Виват! Виват! Виват!

Эскулап.

Леченье климатом бесценно,

Лечись в Геленджике и будешь век здоров

Гиппократ. И это знали Гиппократ...

Авиценна....и Авиценна.

Парацельс. И пользовали Парацельс...

Пирогов.... и Пирогов.

Гелиос.

Теперь Нептун и я, тебя мы спросим вместе:

Ты хочешь сердце подарить такой невесте?

Климат (становится на колено). Да!

Нептун.

Мы спросим вместе, Гелиос и я:

Ты хочешь Климат взять себе в мужья?

Невеста (становится на колено). Да!

Эскулап.

Курорт и климат, лекарь и лекарство,

Сегодня здесь венчаем вас на царство!

Он соединяет их руки. Нептун и Гелиос надевают на них свои короны.

Невеста.

Введите тех, кто болен, хил и слаб,

Их вылечим мы — Климат, я и Эскулап.

Врачи и прочие герои вытаскивают на помост Бабу-Ягу и Кащея Бессмертного. Те упираются.

Гиппократ. Уважаемые друзья и коллеги! Перед вами — двое больных с далеко зашедшей клиникой основного заболе­вания.

Парацельс (читает историю болезни). Больной Кащеев-Бессмертнов. Возраста не помнит. К врачам никогда не об­ращался, лечился сам отваром бессмертника, чем и довел себя до полного истощения. Страдает манией преследования. Идея-фикс — будто где-то на острове растет дуб, под ним зарыт сун­дук, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — иголка, а на конце иголки — его смерть. Явный шизофрениче­ский бред.

Авиценна (читает другую историю болезни). Больная Баба Яговна. Травма ноги на производстве, зашибла пестиком от ступки. Нага усохла, производит впечатление костяной. Это наложило отпечаток на психику, больная страдает комплексом злодейства.

Пирогов. Итак, ученый консилиум в составе бога медици­ны Эскулапа, академика Гиппократа, профессора Авиценны, доктора Парацельса и доцента Пирогова постановил: подвер­гнуть больных принудительному климатическому лечению на ку­рорте Геленджик.

Кащей. Не верю я в леченье ваше...

Климат. Полезай немедля в чашу!..

Б а б а - Я г а. Мне б таблетку иль микстуру...

Невеста. Здесь полезней процедуры!

Тридцать три богатыря хватают упирающихся Кащея и Ба­бу-Ягу и швыряют их в чашу с водой. Летят брызги. Эскулап переворачивает огромные песочные часы, считает.

Эскулап. Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четы­ре, три, два, один... Пуск!

Пушки палят, гремит музыка. Из чаши веселый голос: «Поехали!» И вот из чаши на помост выскакивают рыжий клоун и молодая красивая девушка в вечернем туалете.

Эскулап.

Создать человека мог и бог, —

Вот вылечить бы помог...

Пирогов.

В беде не поможет трюкач и ловкач,

Вас вылечит только врач!

Гиппократ. Наше дело техническое: берем Кащея, реа­нимируем, рекреацируем и транспонируем в выдающегося спе­циалиста по смехотерапии, смехолекаря, Смехаря.

Снимает с себя медицинскую шапочку и надевает на рыжую шевелюру Смехаря.

Авиценна. Наше дело творческое. Берем Бабу-Ягу, омо­лаживаем, охорашиваем и перекрашиваем в Королеву карнава­ла, повелительницу смеха, веселья и радости!

Эскулап надевает на голову Королевы корону, Амфитрита пристегивает к ее платью мантию.

Гигиена и Панацея. Ее всешутейшему величеству Ко­ролеве традиционного, юбилейного десятого геленджикского карнавала...

Протей и Норей. И его карнавальному высочеству, ака­демику юмора, профессору сатиры, доценту иронии, доктору Смехарю...

Все. Виват! Виват! Виват! Нептун.

Во имя розы ветров,

Во славу бурь и штормов,

В честь пяти океанов,

В память всех капитанов

Отныне и вовеки веков

Объявляю свое

Высочайшее покровительство

Граду Геленджику

И его постоянному карнавалу!

Вручает Королеве свернутую трубкой голубую грамоту с печатью на шнурке и продолжает.

Желаю не ведать ни слез вам, ни горя,

Чтоб мирными были и небо, и море,

Г е л и о с.

А я обещаю вам теплую воду

И ясную солнечную погоду!

Вручает Королеве такую же грамоту, но золотого цвета.

Эскулап.

А я гарантирую взрослым и детям:

Найдете здоровье здесь и долголетье!

Вручает Смехарю третью грамоту — белую с красной печатью.

Невеста.

Теперь от пляжа и до теннисного корта

Властители вы нашего курорта!

От волн морских до горных гряд и круч —

Мы вам вручаем от курорта ключ!

Богатыри вносят огромный ключ с надписью «Курорт Ге­ленджик», вручают Смехарю.

Климат.

Мы просим вас оказать нам честь,

Открыть сезон «восемьдесят шесть»!

Королева и Смехарь подходят к микрофону. Тритоны тру­бят, все замирают.

Богатыри (хором орут). Слушайте! Слушайте! Слу­шайте!

Королева. Люди посадские, слободские и прочих чинов и званий! Приветствую вас сегодня на нашем празднестве в славном городе Геленджике. Властью, дарованной мне нашим медицинско-божественным синклитом, повелеваю: отныне и во веки веков, по примеру всех достославных народов в день от­крытия нового курортного сезона всем в веселии пребывать,, друг друга с праздником поздравлять, всем оказывать всевоз­можное вспоможение и приятную благосклонность, желая в делах благополучия и в семье благоденствия.

Смехарь. В честь чего по знатным и проезжим улицам учинять карнавальные шествия ряженых и потешные машкерады, а на площадях и перекрестках шутейные действа и игрища молодецкие. А мордобития и пьянства не учинять, поелику для того и других дней в году зело довольно. В честь чего повеле­ваю из пушек палить, огненную потеху учинять и.пускать фей­ерверки, а всем вокруг радоваться и веселиться, учинять вся­кие танцы и развлечения, чтоб небу жарко стало! Все. Виват! Виват! Виват!

Пушки палят. На площади — массовый скоморошный танец. Королева (говорит, обращаясь к входу на площадь) Сезон! Откройся!

Палят пушки, гремит марш. Все, кто стоит в воротах, рас­ступаются, оттуда идет духовой оркестр в парадной гусарской форме. Одновременно с площади уезжают пушки, машины Эскулапа, Нептуна, Гелиоса, уходят их свиты и т. д. На площади остаются великие врачи, Королева карнавала и Смехарь. Пока марширует оркестр, они говорят. Королева.

Во славу иронии, шуток и смеха

Сия карнавальная будет потеха.

Просим всех веселиться, как встарь!

Смехарь. Музыканты готовы?..

Внимание!..

Жарь!

Гремит марш. Идет шестая колонна карнавала. На штан­дарте надпись: «Геленджик — город исторический».

Начинается шествие и проезд костюмированных групп. По радио звучат стихи и музыка, отдельные группы показывают концертные номера.

На машине — древнегреческая галера. Гребцы в хитонах. Вокруг — девушки в туниках. Машина останавливается перед трибуной. Девушки на поле танцуют сиртаки. В это время на фоне музыки звучит дикторский текст:

От праздников Дионисия,

От предков Аристофана

Позвольте поздравить искренно

Без лести и без обмана.

Ваш карнавал — прекрасный,

Лучше сегодня нет!

Пусть живет этот праздник

Еще десять тысяч лет!

Маршем идет пеший отряд римских воинов во главе с цен­турионом. В ритме бьют мечами о щиты. Проходят, не оста­навливаясь... По радио текст:

Перейден Рубикон!

Враг разбит и бежит.

Отдых воин в сраженье добудет!

Марш вперед, легион!

Впереди Геленджик!

Лучше отдыха нет и не будет!

Турки-янычары с кривыми ятаганами несут паланкин. В нем сидит паша, курит кальян. Его обмахивают опахалом. Вокруг него — адыгейские музыканты с народными инструментами и мо­лодые адыгейки в шальварах, в чадрах и с кувшинами на плече. Восточный танец девушек на поле. По радио звучит песня:

А в Стамбуле, в Константинополе,

Мимозы, розы, вай, какие тополи,

Но фруктов нет, и виноград весь слопали,

И женщин нет, последнюю прохлопали...

Ай-вай-вай,

Геленджик — вот это рай!

Виноград и фрукты в изобилии,

И красивых женщин где-то видели!

Мы придем,

Белых женщин украдем!

Из далеких геленджикских мест

Привезем в Стамбул себе невест!

Вот для этого сюда мы все притопали!

Оп-ля!

«Едет» корабль Петра I. На нем офицер петровских времен. Развернув свиток, читает указ (корабль медленно и без оста­новки едет вдоль трибуны):

Эй, православный народ!

Слушай, разиня рот!

Писан специально для вас

Нонешний царский указ!

Сего числа его императорское величество, самодержец все­российский, царь Великия, и Малыя, и Белыя и протчая, госу­дарь наш Петр Алексеевич всемилостивейше указал и повелел: «Понеже господь-бог по несказанной милости своей явил нам такие благодатные места, какие прежде неведомы были, в коих местах не только наши подданные исцелены от хворости были, но и мы сами со всею нашей фамилией всякие пользы по­лучили, то теперь сказать можем, что места сии паче других мест пользу имеют, понеже оные исцеляют различные болезни. И впредь повелеваем именовать оные места курортами. И для того мы, милосердствуя к подданным своим, яко отец, повеле­ваем хранить и лелеять сии места, сйречь курорты названные, по всему государству нашему, и объяснять для разумения в на­роде, чтоб всякий ведом был, яко ими пользоваться и при ле­чении сим поступать, дабы всяк своему здоровью не повредить, а паче пользу извлечь».

Дано сие марта 20-го, года 1719-го от рождества Христова в городе Санкт-Питерсбурхе...

Корабль Петра I проезжает не останавливаясь. За ним идет группа скоморохов (с медведем, с козой и др.) с ярмарки. Воз­можны выступления. Следом за ними марширует отряд грена­деров времен генерала Ермолова. Они браво поют на ходу: