Продолжение таблицы. (См.: Обозрение полицейских учреждений городов Парижа, Берлина и Вены

(См.: Обозрение полицейских учреждений городов Парижа, Берлина и Вены. Без места. 1884. - С.62)

Приведенные количественные данные говорят о силах и средствах столичной сыскной полиции некоторых стран, но не дают и не могут дать сравнительного представления о качестве деятельности этих сил, ибо количество выражает лишь внешнюю, формальную сторону, в данном случае существования разных сыскных органов.

Достижение же качества деятельности этих органов зависело от их внутренней сорганизованности, от профессионализма, нравственной пригодности их руководителей, чиновников и агентов, от условий, порядка и практикуемых методов работы.

В отечественной литературе разъяснялось, что, создавая новые сыскные органы российской полиции, для их успешного функционирования необходимо произвести: " 1) образование главных агентов этой полиции из органов общей полиции, всецело посвятивших себя полицейской службе и обнаруживших достаточные опытность и склонность к сыскной деятельности; 2) выбор добавочных агентов, т.е. так называемых шпионов или сыщиков в ограниченном числе, и сколь возможно разборчиво, безусловно избегая порочных людей; 3) органы эти отнюдь не должны пользоваться принудительною властью - например, правом на личное задержание, обыск и т.п., - ограничиваясь исключительно только тайным розыском, а когда нужно прибегнуть к принуждению, то агенты сыскной полиции обращаются за содействием к полиции явной, снабженной соответствующей принудительной властью; 4) поручение заведывания этой полицией особому опытному начальнику, подчиненному, однако, общему начальнику всей полиции вообще и 5) слияние сыскной полиции с общей так, что обе они составляют одно органическое целое"[283].

О том, как на практике была сорганизована сыскная полиция, как сформировалась "структура розыскного дела", рассказал, беря за образец Москву, в очерке "Сыскной аппарат" бывший начальник Московской сыскной полиции и заведующий всем уголовным розыском Империи в предреволюционные годы Аркадий Францевич Кошко (1867-1928) - основоположник современной криминалистики, человек, впервые в мире применивший в сыске дактилоскопию и антропометрическую систематизацию. При этом он уточнил, что та же организация существовала и в провинции, являясь осколком первой и отличаясь от нее лишь масштабом.

Так вот, при каждом московском полицейском участке состоял надзиратель сыскной полиции, имевший под своим началом 3-4-х постоянных агентов и целую сеть агентов-осведомителей, вербовавшихся по преимуществу из разнообразных слоев населения данного полицейского района. Несколько надзирателей объединялись в группу, возглавляемую чиновником особых поручений сыскной полиции. Эти чиновники ведали не только участковыми надзирателями и их агентами и осведомителями, но и имели свой особый секретный штат агентов, с помощью которого и контролировали деятельность подчиненных им надзирателей. Чиновники и надзиратели состояли на государственной службе. Агенты и осведомители служили по вольному найму и по своему общественному положению представляли весьма пеструю картину: извозчики, дворники, горничные, приказчики, чиновники, телефонистки, актеры, журналисты, кокотки и др. Некоторые из них получали определенное жалованье, большинство же вознаграждалось хлопотами полиции по подысканию им какой-нибудь казенной или частной службы.

Над деятельностью чиновников особых поручений наблюдал лично начальник Московской сыскной полиции, имея для их контроля около 20 секретных агентов. Имена и адреса последних были известны только ему. Им вменялась в обязанность строжайшая конспирация: с ними начальник сыскной полиции виделся только на конспиративных квартирах, которых у него в Москве имелось три. С помощью этих секретных агентов начальник сыскной полиции наблюдал за действиями и поведением любого своего подчиненного, не возбуждая в нем подозрений. Эти 20 человек были выбраны с большим разбором, из различнейших слоев московского населения. В их числе находились: старшая барышня с телефонной станции, исполнитель цыганских романсов, вечно вращавшийся в театральном мире, два метрдотеля из ресторанов, наблюдавших за кутящей публикой, агент из бюро похоронных процессий и служащие из казенной палаты главного почтамта.

Данные агенты не столько вели общее наблюдение, сколько использовались в отдельных нужных случаях. Им давалось обычно определенное задание: проследить такого-то, проверить того-то и т.д.[284]

Эта иерархическая лестница в розыскном деле, где один агент, проверяя другого, в то же время и сам подвергался тайной проверке и наблюдению, была построена А.Ф. Кошко для укрепления порядка и дисциплины, для устранения встречавшихся злоупотреблений в работе, очищения аппарата от скомпрометировавших себя сотрудников. Известно ведь, что и на хорошем дереве бывают сухие сучья и хлеба без охвостья не бывает.

Благодаря этому "контролю над контролем" заведующему всероссийским уголовным розыском удалось внедрить в сознание подчиненных, что начальник следит за всем и в курсе всего происходящего, и это "сильно подтянуло людей" [285].

При Московской сыскной полиции имелся и так называемый "летучий отряд", состоявший примерно из 40 человек. В него входили специалисты по разным отраслям розыска: лошадники, коровники, собачники и кошатники, магазинщики и театралы. Названия эти происходили от сфер деятельности членов "летучего отряда", а необходимость его объяснялась тем, что, во-первых, кражи резко отличались друг от друга способами их выполнения, а, во-вторых, места сбыта ворованного также были различны. Поэтому считалось весьма важно иметь постоянных агентов, специализировавшихся каждый в своей области.

Так, агент Никифоров был кошатником и собачником, и проявлял недюжинные способности в своем деле по розыску пропавших у богатеев животных. По словам А.Ф. Кошко, сама природа создала его для этого амплуа. Даже в его внешности было что-то собачье: сильно вывернутые ноги, как у таксы, манера склонять голову набок, прислушиваясь, и способность при волнении заметно шевелить ушами [286].

Агент Тихомирова использовалась А.Ф. Кошко в тех случаях, когда по ходу дела требовался тип барыни. Она обладала красивыми манерами, недурно говорила по-французски и по-английски, со вкусом одевалась. У своих сослуживцев она была известна под прозвищем Аристократка[287].

Кроме того, что Московская сыскная полиция имела даровитых сыщиков, она была и серьезно, по тому времени, технически оборудована. Она имела дактилоскопические регистраторы, фотографический кабинет с талантливым фотографом Менгденом, архив и антропометрические приспособления.

При ней имелись и собственный парикмахер, и собственный гример, и обширнейший гардероб всевозможного форменного, штатского и дамского платья, используемого для перевоплощения агентов в требуемые по ситуации образы[288].

Имелся при Московской сыскной полиции и питомник дрессированных в соответствующем направлении собак-ищеек, среди которых был знаменитый Треф, благодаря чутью и нюху которого было раскрыто несколько преступлений. Молва разносила по городу слухи о чуть ли не сверхчеловеческом уме и способностях этого пса. Многие журналы помещали его изображения, иногда Треф фигурировал даже в кинематографических фильмах.

Вокруг этого Трефа происходили и анекдотические истории.

Читаю в воспоминаниях А.Ф. Кошко.

"Проходя как-то к себе в кабинет через приемную, я наткнулся в ней на убого одетую старушку. Завидя меня, она в пояс поклонилась и что-то зашамкала.

- Тебе что, бабушка?

- Я к вашей милости.

- В чем дело?

- Уже вы простите меня, дуру, ваше высокоблагородие, а только я к вам с покорнейшей просьбой, утешьте старуху.

- Да кто ты такая, и что тебе нужно.

- Я-то. Да я в кухарках у господ служу, тут недалеко от вас, на Гнездниковом. Господа хорошие, пожаловаться не могу; жалостливые тоже и всякую животную любят и жалеют не меньше моего. И уж очень мы с ними обожаем собак и кошек. Так вот я к вам и пришла, не откажите мне, старухе. - И она снова мне поклонилась.

- Ровно ничего не понимаю. Говори толком, что тебе от меня нужно.

- Да вот, наслышались мы про вашу знаменитую собачку Трефа. Люди говорят, что как взглянет она на человека, так сразу же насквозь его видит. Тявкнет раз - стало быть, вор, а тявкнет два - убивца.