Глава 31 Одиннадцатое февраля. Девушка с леденцом

(переводчик: Елена ♥Ева♥ Туманова)

 

Лена и я все еще кружились под музыку, когда Линк пробился к нам через толпу:

— Эй, друг, я ищу тебя повсюду, — Линк согнулся пополам и уперся ладонями в колени, пытаясь привести дыхание в норму.

— Где пожар?

Линк выглядел обеспокоенным, что было совсем не присуще парню, который тратит все свое свободное время на попытки закадрить очередную девчонку и скрыться от матери одновременно.

— Твой отец. Он сейчас наверху на балконе Павших солдат, в пижаме.

Согласно Путеводителю по Южной Каролине Павшими Солдатами назывался музей Гражданской Войны. Но на самом деле это был всего лишь старый дом Гейлора Эванса, который был просто забит всяческими артефактами Гражданской Войны. Гейлор оставил свой дом и коллекцию дочери, Вере, которая так отчаянно хотела стать членом ДАР, что позволила миссис Линкольн и ее свите переделать дом и превратить его в первый и единственный Гатлинский музей.

— Отлично, — позорить меня в собственном доме ему показалось мало. Он решил еще раз счастье попытать, прогулявшись за его пределами. Линк выглядел непонимающе. Наверное, он думал, что я должен был бы дико удивиться, услышав, что мой отец бродит в пижаме. Он ведь и понятия не имел, что подобное твориться ежедневно. Я понял, как Линк все-таки мало знал о моей жизни за последнее время, даже не смотря на то, что он мой лучший друг, да что там, он — мой единственный друг.

— Итан, он прямо на балконе, как будто прыгнуть собирается.

Я не мог пошевелиться. Я слышал каждое его слово, но никак не мог отреагировать. В последнее время я стыдился своего отца. Но я все еще любил его, сумасшедшего или нет, я не мог потерять его. Он единственный родитель, который у меня остался.

Итан, все в порядке?

Я посмотрел на Лену, в ее большие зеленые глаза полные беспокойства. А ведь сегодня вечером я могу потерять и ее. Я могу потерять их обоих.

— Итан, ты меня слышишь?

Итан, ты должен пойти. Все будет в порядке.

— Пошли, друг! — Линк потянул меня. Рок-звезда исчезла. Сейчас он был просто моим лучшим другом, пытающимся спасти меня от меня же самого. Но я не мог оставить Лену.

Я тебя тут одну не оставлю. Только не в одиночестве.

Краем глаза я заметил Ларкина, направляющегося к нам. Отлепился на минуту от Эмили.

— Ларкин.

— Ага, что случилось? — видимо он тоже чувствовал, что что-то твориться, потому что был слишком обеспокоен для парня, который всегда выглядел равнодушным.

— Мне нужно, чтобы ты отвел Лену обратно домой

— Почему?

— Просто пообещай, что отведешь ее домой.

— Итан, со мной все будет в порядке. Иди уже! — Лена подтолкнула меня к Линку. Она выглядела настолько напуганной, насколько я был испуган в душе. Но я не пошевелился.

— Хорошо. Сейчас же отведу ее обратно.

Линк дернул меня в последний раз, и мы стали продираться сквозь толпу. Потому что мы оба осознавали, что в любую минуту я могу стать круглым сиротой.

Мы неслись через заросшие поля Равенвуда, к дороге и Павшим Солдатам. В воздухе стоял густой смог от пушек, которые отдавали честь погибшим при Битве на Медовом Холме, и каждую секунду можно было услышать новый залп. Вечер был в самом разгаре. Мы подбирались уже к самому краю плантаций Равенвуда, где Равенвуд заканчивался и начинался Гринбрайер. В поле зрения уже появились желтые светящиеся в темноте ленты, обозначавшие Безопасную Зону.

А что если уже слишком поздно?

Музей был окутан тьмой. Линк и я перескакивали через две ступени, чтобы преодолеть четыре пролета как можно быстрее. Когда мы добрались до третьего, я инстинктивно остановился. Линк почувствовал это, так же, как он всегда необъяснимо чувствовал, когда я передам ему мяч или когда я в очередной раз опоздаю. Он остановился рядом.

— Он здесь.

Но я не мог пошевелиться. Линк прочел выражение моего лица. Он знал, чего я боюсь. Он встал рядом, так же, как на похоронах мамы, передавая людям все те белые гвоздики, чтобы положить их на гроб, пока мы с отцом неподвижно стояли и смотрели на могилу, будто сами умерли.

— Что если… что если он уже прыгнул?

— Не может быть. Я оставил с ним Рид. Она не даст ему прыгнуть.

Мне показалось, что земля реально ушла из-под ног.

Если она использует свои силы на тебе и скажет прыгнуть со скалы — ты прыгнешь.

Я оттолкнул Линка, залетел наверх и стал осматривать коридор. Все двери, кроме одной, были заперты. Лунный свет растекался по идеально покрашенному сосновому полу.

— Он там, — сказал Линк, но я знал это уже и без него.

Когда я вошел внутрь, мне показалось, что я сделал скачок во времени. ДАР неплохо постарались тут. В комнате стоял огромный камин с длинной деревянной полкой над ним, уставленной полусгоревшими свечами с восковыми подтеками. Глаза павших Конфедератов смотрели с фотографий развешанных на стене, а напротив камина стояла античная кровать с балдахином. Но что-то было лишним в интерьере и ломало аутентичность атмосферы. Запах, мускусный и сладкий. Приторный даже. Смесь невинности и опасности, хотя Ридли была какой угодно, только не невинной.

Ридли стояла рядом с открытой балконной дверью, ее светлые волосы развевались на ветру. Дверь была открыта нараспашку, пыльные портьеры волнами врывались в комнату, как будто их загонял внутрь порыв ветра. Как будто он уже прыгнул.

— Я нашел его, — крикнул Линк Ридли, снова пытаясь отдышаться.

— Я вижу. Как дела, Соломинка? — Ридли улыбнулась своей тошнотворно-сладкой улыбкой. Я машинально улыбнулся, и меня тут же затошнило.

Я медленно подошел к двери, боясь не увидеть его там. Но он был там. Стоял. На узком карнизе, с другой стороны перил, в своей пижаме и босиком.

— Пап! Не двигайся.

Утки. На его пижаме были нарисованы дикие утки, нелепые неуместные утки, учитывая, что он вот-вот прыгнет с балкона.

— Итан, не подходи ближе, или я прыгну, — он выражался четче, тверже, яснее, чем за все предыдущие месяцы. Он снова говорил как мой папа. Именно поэтому я догадался, что это говорит не он, по крайней мере, не по своей воле. Это всё проделки Ридли. Сила внушения в действии.

— Пап, ты не хочешь делать этого. Дай я тебе помогу, — я сделал несколько шагов в его сторону.

— Стой, где стоишь! — закричал он, вытягивая руку, жестом подтверждая свою просьбу.

— Вам не нужна его помощь, не так ли, Митчелл? Вы просто хотите спокойствия. Вы просто хотите снова увидеться с Лайлой, — Ридли стояла, прислонившись к стене, с новым леденцом наготове.

— Даже не упоминай имя моей матери, ведьма!

— Рид, что ты делаешь? — Линк встал в дверном проеме.

— Не лезь, Малыш Динки. Это тебя не касается.

Я встал между Ридли и отцом, как будто мог заслонить его от волн ее магии.

— Ридли, зачем ты это делаешь? Он не имеет никакого отношения к Лене или ко мне. Если хочешь сделать мне больно, отыграйся на мне же. Оставь моего отца в покое.

Она запрокинула голову назад и засмеялась, злобно и пошло.

— Да мне нет до тебя дела, Короткая Соломинка. Я просто делаю свою работу. Ничего личного.

Кровь застыла в жилах.

Ее работу.

— Ты делаешь это для Сарафины.

— Да ладно тебе, а что ты ожидал? Ты видел, как мой дядя обходится со мной. Все эти семейные узы, они больше ничего не значат для меня.

— Рид, о чем ты говоришь? Кто такая Сарафина? — Линк сделал шаг к ней. Она взглянула на него. На секунду мне показалось, что в душе Ридли что-то ёкнуло, мелькнуло что-то настоящее. Что-то, похожее на истинные эмоции.

Но Ридли стряхнула с себя это так же быстро, как оно и появилось.

— Мне кажется, ты хочешь вернуться на вечеринку, не так ли, Малыш Динки. Группе пора начинать второй сет. Не забывай, мы записываем это шоу для альбома. Я лично собираюсь отнести его в некоторые звукозаписывающие студии Нью-Йорка, — проговорила она, смотря на него в упор. Линк засомневался, как будто хотел вернуться, но не был уверен.

— Пап, послушай меня. Ты не хочешь прыгать. Она контролирует твои желания. Она может влиять на людей, этим она сейчас и занимается. Мама бы никогда не хотела, чтобы ты сделал это, — я смотрел на него, выискивая какие-нибудь знаки, что мои слова подействовали на него, что он слушал меня. Но не увидел ничего. Он просто смотрел в темноту. Были слышны лишь лязг штыков и крики мужчин вдалеке.

— Митчелл, больше в твоей жизни нет смысла. Ты потерял жену, писать ты больше не можешь, а Итан через несколько лет уедет в колледж. Почему ты не спросишь его о коробке из-под обуви, доверху набитой брошюрами разных колледжей, которая лежит под его кроватью? Ты останешься совсем один.

— Заткнись!

Ридли повернулась в мою сторону, разворачивая вишневый леденец.

— Мне жаль, что так получилось, Соломинка. Мне действительно жаль. Но у каждого своя роль, и эта — моя. С твоим отцом приключится небольшой несчастный случай сегодня. Такой же как и с твоей мамой.

— Что ты сказала? — я осознавал, что Линк что-то говорил ей, но я ничего не слышал. Я не мог слышать ничего, кроме тех слов, что она только что произнесла. Они раздавались эхом в моей голове снова и снова.

Такой же как и с твоей мамой.

— Ты убила мою мать? — спросил я с угрозой. Мне было уже наплевать на те силы, какими она обладала.

Если она убила мою мать…

— Спокойно, здоровяк. Это не я сделала. Это было незадолго до меня.

— Итан, какого черта тут происходит? — Линк стоял рядом со мной.

— Она не та, за кого себя выдает. Она… — Я не знал, как объяснить это Линку, чтобы он понял. — Она Сирена. Типа ведьмы. И тебя она тоже контролирует, так же как и моего отца сейчас.

Линк засмеялся:

— Ведьма. Ну, ты, чувак, даешь.

Я не сводил глаз с Ридли. Она улыбалась, перебирая пальцами вихры на голове Линка.

— Да ладно, детка, ты же знаешь, что любишь плохую девочку.

Я не имел понятия обо всех ее возможностях, но после небольшого представления в Равенвуде я знал, что она может запросто убить любого из нас. Мне никогда не следовало обходиться с ней, как с обыкновенной безобидной девочкой с вечеринки. Просто меня переклинило. И я только начинал понимать, как сильно. Линк переводил взгляд с нее на меня. Он не знал, кому верить.

— Я не шучу, Линк. Мне раньше надо было тебе все рассказать, но я клянусь, я не вру. Зачем еще тогда ей пытаться убить моего отца?

Линк отошел от нас в сторону. Он наверняка подумал, что я спятил. Да это и для меня звучало дико, даже не смотря на то, что я сам произнес эти слова.

— Ридли, это правда? Ты, правда, использовала какие-то чары на мне все это время?

— Только над твоей прической.

Мой отец отцепился одной рукой от перил. Он вытянул ее, как будто балансировал на канате.

— Пап, не делай этого!

— Рид, не делай этого, — Линк подошел к ней медленно. Я слышал, как позвякивает цепочка на его сумке.

— Ты что, не слышал, что тебе сказал твой друг? Я ведьма. Плохая, — она вышла из тени, распахнув свои золотистые кошачьи глаза. Я услышал, как у Линка перехватило дыхание, как будто он впервые на самом деле увидел ее. Но только на секунду.

— Может и так, но ты не совсем плохая. Я знаю это. Мы же проводили время вместе. Общались.

— Это была всего лишь часть плана, Горячий парень. Мне нужно было втереться в доверие, чтобы находиться поближе к Лене, — глаза Линка потухли. Что бы Ридли ни сделала с ним, как бы ни колдовала, его чувства были куда сильнее. — Так это все было абсолютной чушью? Я тебе не верю.

— Верь, во что хочешь. Но это правда. Настолько, насколько я вообще способна говорить правду.

Я заметил, как мой отец перенес вес, а вытянутой рукой он ловил баланс, размахивая ею вверх-вниз. Казалось, будто он хочет опробовать свои крылья, полетит он или нет. За несколько футов от музея ядро пушки упало на землю, взметнув в воздух комья земли и клубы пыли.

— А все то, что ты мне рассказывала про ваше детство с Леной? Что вы были словно сестры? Зачем тебе причинять ей вред? — что-то снова отразилось на ее лице. Я не был уверен, но мне показалось, что это было сожаление. Возможно ли?

— Не мне решать это. Это не мой план. Как я и сказала, я просто выполняю свою работу. Разлучить Итана и Лену. Я не имею ничего против твоего старика, но его разум слаб. Это всего лишь крошка с целого торта, — она лизнула свой леденец. — Он просто стал легкой мишенью.

Разделить Итана и Лену.

Все это для того, чтобы разделить нас. Сейчас образ Аурелии, стоящей на коленях, как никогда четко возник перед глазами, и я вспомнил ее слова.

Ее защищает не дом. Ни один маг не может встать между ними.

Как я мог быть настолько глуп? Дело было не в том, есть ли у меня какая-то сила или нет. Это никогда не касалось меня. Это касалось нас.

Силой являлось то, что было между нами, что всегда было между нами. Когда мы нашли друг друга на Девятом шоссе в грозу. Когда мы повернули в одну и ту же сторону на развилке. Не нужен был никакой обряд Единения, чтобы связать нас. А теперь, когда они разделили нас, я оказался бессилен. И Лена одна, а сейчас я ей нужен, как никогда.

Я не мог соображать ясно. У меня не было времени, и я не собирался терять еще одного любимого мною человека. Я кинулся к отцу, и хотя я думал, что нас разделяют жалкие футы, казалось, что я бегу по болоту. Я видел, как Ридли шагнула вперед, а ее волосы развевались на ветру, как змеи Медузы-Горгоны.

Линк схватил ее за плечи:

— Рид. Не делай этого.

Прошли считанные секунды, я и понять не успел, что произошло. Перед глазами все пролетало в замедленном действии.

Мой отец обернулся посмотреть на меня.

Я видел, как он начинает отпускать перилла.

Я видел развевающиеся розовые и белые локоны Ридли.

И я видел Линка, вставшего перед ней, уставившегося в ее золотистые глаза и что-то шептавшего, чего я слышать не мог. Она посмотрела на Линка, и, не сказав ни слова, кинула свой леденец через перила, он пролетел мимо меня и упал на землю, разбившись на мелкие осколки. Все было кончено.

Так же быстро как мой отец отцепился от перил, так же быстро он за них и ухватился, ближе ко мне. Я схватил его за плечи и потянул на себя, через перила, на пол балкона. Он с грохотом свалился на спину и посмотрел на меня, словно перепуганное дитя.

— Спасибо, Ридли. Я имею в виду, что бы это ни было. Спасибо.

— Мне не нужны твои благодарности, — прошипела она, отстраняясь от Линка и подтягивая лямку своего топа. — Я не сделала тебе одолжения. Просто у меня не было настроения убивать его. Сегодня.

Она хотела придать своей фразе весомости, но в итоге вышло, что ее слова прозвучали по-детски.

Она накрутила розовую прядь на палец.

— Думаю, некоторые не особо порадуются этому факту, — ей не нужно было говорить кто, я видел страх в ее глазах. В эту секунду мне удалось видеть, насколько показным было ее поведение. Дым и зеркала.

И не смотря на все произошедшее, пока я пытался поднять отца на ноги, я чувствовал что-то вроде сочувствия к ней. Ридли могла бы заполучить любого парня на планете, но в ее глазах, все равно, плескалось вселенское одиночество. Она даже на каплю не была изнутри такой сильной, какой была Лена.

Лена.

Лена, с тобой все в порядке?

Все хорошо. Что случилось?

Я посмотрел на отца. Он не мог открыть глаза и ровно стоять на ногах.

Ничего. Ты с Ларкиным?

Да, мы подходим к дому. С твоим отцом все нормально?

Он в порядке. Объясню, как доберусь да тебя.

Я закинул руку отца себе на плечо с одной стороны, а Линк сделал то же самое с другой.

Не отходи от Ларкина, и будь внутри дома со своей семьей. Одна ты в опасности.

Мы еще шага не успели сделать, как Ридли встала перед нами у порога, преодолев расстояние от балконной двери до выхода за пару шагов своими бесконечными ногами.

— Простите, мальчики. Мне пора бежать, может отправлюсь в Нью-Йорк пока, залягу на дно. Это же так классно, — она пожала плечами.

И хотя она была монстром, Линк не мог не проводить ее взглядом.

— Эй, Рид?

Она становилась и посмотрела на него, практически с сожалением. Как будто она не могла ничего поделать со своей сущностью, как акула, которая не могла перестать быть акулой, но если бы она только смогла…

— Да, Малыш Динки.

— Ты не совсем плохая.

Она посмотрела ему в глаза и практически улыбнулась:

— Знаешь ведь, как говорят: «Меня просто такой нарисовали».