НАЧАЛО Великой Отечественной войны

5.1. План «Барбаросса». Цели нацистов в войне против Советского Союза. «Молниеносная война»

Заключение пакта Молотова-Риббентропа никоим образом не изменило отношение А. Гитлера к России как к зоне будущей колонизации. Он продолжал видеть в ней главный объект для расширения «жизненного пространства» немецкой нации.

Так, летом 1940 г. фюрер отдал В. фон Браухичу приказ начать планирование восточной кампании. Командующий сухопутными силами и его штаб уже имели свои наметки. По их мнению, кампания против СССР должна продлиться не более четырех или, в крайнем случае, шести недель. В. фон Браухич полагал, что для достижения этой задачи потребуется от 80 до 100 немецких дивизий, а с советской стороны им будут противостоять от 50 до 75 «хороших дивизий»[266]. Того же мнения придерживался и Лондон и Вашингтон. Так, Ф. Нокс, секретарь военно-морского флота писал Ф. Рузвельту: «Насколько я могу судить, Гитлеру потребуется где-то от шести недель до двух месяцев, чтобы покончить с Россией»[267].

О том, что следующим шагом в ведении военных действий второй мировой войны будет нападение на Советский Союз, было объявлено германским генералам в резиденции Бергхоф 31 июля 1940 г. Докладывал генерал Ф. Гальдер, он же производил запись замечаний А. Гитлера. Из них следует, что фюрер не только решил для себя этот вопрос, но уже определил дату (весна следующего года), а также основные стратегические контуры своего замысла[268].

Несмотря на сомнения некоторых генералов по поводу войны с СССР, никто из них не возразил А. Гитлеру. Согласно воспоминаниям Ф. Паулюса: «Генеральный штаб сухопутных войск воспринял намерения Гитлера с двойственными чувствами. Он видел в походе против России опасный факт открытия второго фронта, а также считал возможным и вероятным вступление Соединенных Штатов в войну против Германии. Он полагал, что такой группировке сил Германия сможет противостоять только в том случае, если она успеет быстро разгромить Россию. Однако сила России представляла собой большую неизвестную величину…»[269].

Планируемая операция разрабатывалась на трёх уровнях. Генерал В. Варлимонт руководил планированием в оперативном штабе верховного командования вооруженных сил (ОКВ), генерал Г. Томас вел работу в экономическом отделе ОКВ, Ф. Гальдер руководил планированием в штабе сухопутных сил (ОКХ)[270].

В июле – декабре 1940 г. разрабатывалось одновременно несколько вариантов плана, в том числе план ОКХ, планы генерала Э. Маркса, Г. фон Зоденштерна и др. В результате неоднократных обсуждений, военно-штабных игр и специальных совещаний в ставке А. Гитлера, Генштабе сухопутных войск и других высших штабах 5 декабря 1940 г. был утвержден окончательный вариант плана (закодированный первоначально как «план Отто»), представленный начальник Генштаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдером[271].

Последний вариант плана войны против СССР, получившее кодовое название «Барбаросса» (в честь Фридриха Барбароссы, германского короля и римского императора в XII в.), был утверждён 18 декабря 1940 г. подписанием Директивы № 21, конечной целью которого «…является создание заградительного барьера против Азиатской России по общей линии Волга, Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации»[272].

Следует отметить, что при планировании агрессии против Советского Союза правящая верхушка Германии учитывала значительно возросший в результате оккупации ряда стран Европы свой экономический потенциал, а также экономические возможности европейских союзников. До 1941 г. нацисты захватили различных материалов и имущества на сумму 9 млрд. фунтов стерлингов, что вдвое превышало довоенный национальный доход Германии. Французскими и другими трофейными автомашинами гитлеровцы обеспечили более 90 дивизий вермахта. В июне 1941 г. почти в 6,5 тыс. промышленных предприятий оккупированных стран Европы выполняли заказы нацистов[273].

Таким образом, немецкая экономика была нацелена на реализацию теорий тотальной и «молниеносной» войн, являвшиеся основой нацистской военной доктрины. Однако А. Гитлер просчитался в одном: Россия и «блицкриг» – понятия не совместимые.

Военные цели Германии против СССР состояли в том, чтобы ещё до окончания войны с Великобританией в ходе скоротечной летней кампании разгромить Советские Вооружённые Силы в западных районах СССР и оккупировать часть Советского Союза до Волги и Северной Двины[274].

Таким образом, тщательно подготовленная и спланированная операция согласно плану «Барбаросса» имела несколько целей: не только захват территории Советского Союза и, таким образом, расширение «жизненного пространства», но и использование в самых жёстких формах экономического потенциала СССР, о чём свидетельствуют различные документы, разрабатываемые ведомствами Г. Геринга, Г. Гиммлера и др.

В тоже время, в течение шести месяцев с декабря 1940 г. по июнь 1941 г. немецкий Генеральный штаб постепенно сосредотачивал на советской границе армию почти в 3,2 млн. человек.

На январском совещании 1941 г. в Берлине была принята Директива по стратегическому сосредоточению и развёртыванию войск (план «Барбаросса»), согласно которой на территорию Советского Союза наносился удар трёх сформированных групп армий: «…группа армий «Юг» (под командованием генерал-фельдмаршала Г. фон Рундштедта – Авт.) наступает своих усиленным левым флангом в общем направлении на Киев, имея впереди подвижные части. Общая задача – уничтожить советские войска в Галиции и Западной Украине к западу от р. Днепр и захватить своевременно переправы на Днепре в районе Киева и южнее, создав тем самым предпосылки для продолжения операций восточнее Днепра», «…группа армий «Центр» (под командованием генерала-фельдмаршала Ф. фон Бока – Авт.), сосредоточив свои главные силы на флангах, раскалывает вражеские силы в Белоруссии. Подвижные соединения, наступающие южнее и севернее Минска, своевременно соединяются в районе Смоленска и таким образом создают предпосылки для взаимодействия крупных сил подвижных войск с войсками группы армий «Север» с целью уничтожения сил противника, находящихся в Прибалтике и в районе Ленинграда…», «…группа армий «Север» (командующий генерал-фельдмаршал В. фон Лееб – Авт.) имеет задачу уничтожить действующие в Прибалтике силы противника и захватом портов на Балтийском море, включая Ленинград и Кронштадт, лишить русский флот его баз...»[275].

К тому же на территории Норвегии и Финляндии были развёрнуты немецкая армия «Норвегия» и 2 финские армии – всего 21 дивизия и 3 бригады, поддерживаемые 5-м немецким воздушным флотом и финской авиацией, целью которых являлись Мурманск и Полярный, а также содействие группе армий «Центр» в захвате Ленинграда[276].

Таким образом, общее количество военной силы, осуществлявшее нападение на Советский Союз 22 июня 1941 г., насчитывало 190 дивизий, более 4 тыс. танков, 47 тыс. орудий и миномётов, около 4,5 тыс. самолётов, до 200 кораблей.

На командные пункты были перемещены высшие политические и военные руководители Германии и их органы управления. Ставка А. Гитлера была перенесена на командный пункт в Восточной Пруссии, в районе Ростенбурга, который получил название «Волчье логово». Главное командование сухопутных войск Германии перешло в подземные постройки в районе Ангербурга, главное командование военно-воздушных сил было перемещено в район Голдапа. Даже министр иностранных дел Германии и начальник отрядов СС покинули Берлин и в Восточной Пруссии оборудовали свое полевые штаб-квартиры[277].

Начало операции в силу множества причин, в частности в связи с проведением военных кампаний в Югославии и Греции, неоднократно переносилось, окончательно день нападения был назначен на 22 июня 1941 г. Для А. Гитлера день 22 июня имел два символических значения. Первое – именно в этот день Наполеон перешёл р. Березину и начал свой восточных поход. Второе, именно в этот день год назад он добился своего величайшего триумфа: в историческом спальном вагоне Фоша посреди Компьенского леса он принял капитуляцию Франции[278].

Для начала военных действий был избран пароль «Дортмунд». 20 июня 1941 г. он был сообщен войскам в краткой шифротелеграмме: «Пароль «Дортмунд» – 22 июня»[279].

Что касается осведомлённости советского правительства на счёт подготовки Германии к войне с СССР, то в настоящее время доказано, что известия о готовящемся германском нападении достигали Москвы и участились после утверждения плана «Барбаросса» 18 декабря 1940 г. Так же известно, что И. Сталин считал сообщения о намерениях немцев дезинформацией[280].

Хотя И. Сталин и знал в общих чертах о планах германского Генерального штаба, он не придал полученным сообщения большого значения, любой Генштаб составляет много планов, но план это ещё не политическое решение. Советскому руководству было также известно, что вдоль всей западной границы СССР происходит концентрация основных ударных сил немецкой армии. В ответ на это Советский Союз тоже увеличил свои военные силы в пограничных западных округах, но какого-либо беспокойства в политических и военных верхах СССР пока ещё не было[281].

Нападение гитлеровской Германии на Советский Союз, когда ещё продолжалась война с Великобританией, считали в Кремле, противоречило всякой логике. Выступая в Кремле 5 мая 1941 г. перед выпускниками военных академий РККА И. Сталин говорил: «…в 1870 г. немцы разбили французов. Почему? Потому что они дрались на одном фронте. Немцы потерпели поражение в 1916 – 1917 годах. Почему? Потому что они дрались на два фонта»[282]. Однако, военные действия на два фронта не начнутся в том случае, если А. Гитлера «не вынудит к этому угрожающее поведение СССР»[283].

С этого момента все действия И. Сталина были направлены на то, чтобы оттянуть сроки начала войны. Убеждённость И. Сталина подкреплялась и сообщениями, что Германия предъявит СССР некий ультиматум с экономическими, территориальными или политическими требованиями[284].

Таким образом, советское руководство в принципе не строило иллюзий в отношении гитлеровской Германии. Однако оно допустило неоправданный просчёт в оценке вероятного германского вторжения, несмотря на большое количество информации с предупреждениями и предостережениями, поступавшими в Москву по линии Народного комиссариата иностранных дел.