Расширение гитлеровской коалиции. Активизация внешней политики СССР

 

1935 год ознаменовался началом агрессивных действий в Европе. Первой к ним приступила Италия. У Муссолини давно созрел план захвата земель в Восточной Африке. Он мечтал объединить Эритрею и Сомали в одну большую колонию, включив в нее и Абиссинию (Эфиопию). Еще с конца 1934 г. Италия стала отправлять в Эритрею войска и военные грузы.

Чтобы получить поддержку своих агрессивных планов и договориться по другим вопросам, интересующим Италию, Муссолини пригласил в Рим нового министра иностранных дел Франции Лаваля. 7 января 1935 г. они договорились об определении франко-итальянской границы в Африке. В результате Италия получала хороший плацдарм для осуществления своих планов, Лаваль и Муссолини договорились также о заключении Дунайского пакта.

В том же месяце Муссолини пытался найти общий язык по вопросу об Эфиопии и с Англией, но итальянцам не удалось добиться от нее на конференции в Стрезе никакого ответа. Англичан беспокоило усиление Италии в Северной Африке на путях к Индии.

Англия и Италия вернулись к этому вопросу в июне, когда прибывший в Рим английский министр по делам Лиги Наций А. Иден предложил план, по которому Абиссиния уступила бы Италии часть провинции Огаден, а Англия соглашалась компенсировать Абиссинии ее потери за счет земель Британского Союза.

Муссолини отверг это предложение, заявив, что Италии нужна вся Абиссиния, и Англия позднее пошла ей на уступки. Хотя министр иностранных дел С. Хор, выступая в палате общин, призывал Италию воздержаться от применения военной силы, спустя несколько дней английское правительство приняло решение не выдавать лицензии на вывоз оружия не только Италии, но и Эфиопии. Этим решением Лондон поставил африканскую страну в тяжелое положение, так как она не производила вооружения.

Чтобы избежать провокации, негус Эфиопии Хайле Селассие I отвел эфиопские войска на 30 км от границы. Несмотря на это, 3 октября 1935 г. без объявления войны Италия начала вторжение. Эфиопия обратилась в Лигу Наций, и ее Совет 7 октября признал Италию агрессором. Ассамблея Лиги одобрила решение Совета. Образованный ею комитет 18-ти внес предложение не предоставлять Италии займы, наложить эмбарго на экспорт оружия в Италию, не импортировать итальянских товаров, не ввозить в Италию некоторые виды второстепенного сырья. Позже в число товаров, запрещенных к ввозу в Италию, были включены нефть и нефтепродукты.

Итальянские войска продолжали наступление. 5 мая 1936 г. была занята Аддис-Абеба, а спустя три дня Муссолини своим декретом присоединил Эфиопию к Италии.

Эфиопский народ оказал агрессору героическое сопротивление. Но силы были не равны. К тому же ни США, ни Англия,ниФранция не оказали Эфиопии серьезной помощи.

Видя безразличие со стороны этих держав, Германия продолжала открыто создавать сильную армию и флот. На Нюрнбергском процессе в 1946 г. министр экономики фашистской Германии А. Шахт показал, что все, что ни делала Германия, не встречало никаких препятствий со стороны других стран. Все воспринималось совершенно спокойно, лишь иногда направлялись ни к чему не обязывающие ноты протеста.

13 января 1935 г. в Сааре был проведен плебисцит, в котором приняло участие 539 тыс. человек, из которых 477 тыс. высказались за присоединение Саара к Германии. Такому исходу плебисцита во многом способствовала политика западных держав. Так, накануне плебисцита Лаваль заявил, что Франция безразлично относится к судьбе Саарской области и не заинтересована в его исходе.

На состоявшемся в первых числах февраля в Лондоне совещании глав правительств и министров иностранных дел Англии и Франции была достигнута договоренность об эффективном сотрудничестве с Германией. В этих целях было предложено заключить воздушную конвенцию. Дунайский пакт, Восточный пакт и вернуть Германию в Лигу Наций. Германия заявила, что предпочитает двусторонние переговоры. Берлин выразил готовность встретиться с представителями Англии, и согласие Лондона на ведение двусторонних переговоров было получено.

Германия тем временем объявила 16 марта 1935 г. об отказе от военных статей Версальского договора. За несколько дней до этого в опубликованной в Лондоне «Белой книге» отмечалось, что, в связи с тем что Германия в обход и в нарушение Версальского договора усиленно вооружается, английское правительство увеличило свои военные расходы. Опубликование «Белой книги» можно расценить двояко. С одной стороны, Англия хотела усилить свои вооруженные силы, чтобы не допустить превосходства Германии.Но, с другой стороны, лишь обвиняя Германию и ничего не предпринимая для того, чтобы добиться реального сокращения вооружений, Англия как бы подталкивала ее или во всяком случае давала ей карт-бланш в военных вопросах.

Не опасаясь нежелательной реакции Англии, Германия прямо заявила о том, что она больше не считается с Версальским договором. После газетной перепалки англо-германские отношения успокоились. Вся острота немецкой кампании была направлена против Франции. Французское правительство внесло в парламент законопроект, в котором предлагалось призывать молодежь в армию не с 21 года, как было, а с 20 лет, и определить срок службы для вновь призываемых с апреля 1935 по 1939 г.

В Германии было опубликовано сообщение, что правительство намерено создавать военную авиацию. Казалось бы, западные державы, и прежде всего Франция, а за ней и Англия, должны были выступить против этого намерения, но ничего не сделали, и взамен получили Декрет о введении в Германии всеобщей воинской повинности. Лондон и Париж протестовали против нарушений Версальского договора, но немецкое правительство, понимая, что дальше заявлений дело не пойдет, отклонило протест.

Соединенные Штаты, придерживаясь политики нейтрализма, несмотря на поступавшую из Европы информацию о значительном увеличении вооружений в Германии и агрессивных заявлениях руководителей рейха, тоже ничего не предприняли.

Состоявшиеся в марте 1935 г. в Берлине переговоры английского премьер-министра и министра иностранных дел Саймона с Гитлером проходили, как говорилось в официальном коммюнике, «в духе полной откровенности и дружественности». Однако, как можно судить по сообщениям печати и по заявлению самого Саймона в палате общин, Гитлер заявил, что он не будет участвовать ни в каких пактах о взаимопомощи и тем более в тех, в которых будет участвовать Россия. Германия выступила также против пакта, в котором гарантировалась бы независимость Австрии. Гитлер потребовал равенства с Англией и Францией в военной авиации, но тут же сделал оговорку, что увеличение советских вооруженных сил вызовет необходимость отказаться от согласованных норм.

Таким образом, Германия с молчаливого согласия Англии и Франции добилась не только уравнения своих вооруженных сил с двумя западными странами, но и значительного превосходства над ними. Например, всеобщая воинская повинность давала Германии двойное превосходство воинского контингента над французским.

В этот период, когда со всех сторон поступали тревожные известия, Советский Союз, в противоположность Лондону и Парижу, активизировал свою внешнеполитическую деятельность. В январе советское правительство призвало Совет Лиги Наций объединить усилия стран–членов международной организации на борьбу с агрессией. Народный комиссар иностранных дел СССР М. М. Литвинов, выступая 17 января 1935 г. в Совете Лиги, произнес следующие слова: «Мир неделим, и все пути к нему выходят на одну большую широкую дорогу, на которую должны вступить все страны. Пора признать, что нет безопасности лишь в собственном мире и спокойствии, если не обеспечен мир соседей, ближних и дальних».

Действительно, тогда существовала реальная возможность совместно остановить Гитлера. Бороться с агрессией надо там, где она возникает. Совет Лиги, однако, отклонил просьбы Абиссинии сначала о приостановке подготовки Италией военных действий, а затем о пресечении итальянской агрессии.

После отказа Германии от военных статей Версальского договора Советский Союз, стремясь найти и согласовать общие точки зрения, пригласил в Москву лорда хранителя печати Англии А. Идена. Этот политический деятель, исходя из реального положения вещей, понимал надвигающуюся на Европу опасность. Прибыв в Москву 28 марта 1935 г., Иден был принят И. В. Сталиным, В. М. Молотовым и М. М. Литвиновым. Стороны были согласны в том, что необходимо продолжать усилия, чтобы создать систему коллективной безопасности в Европе. В коммюнике о переговорах отмечалось, что «дружественное сотрудничество обеих стран в общем деле коллективной организации мира и безопасности представляет первостепенную важность». Советский Союз изъявил готовность принять активное участие в создании Восточного пакта, который способствовал бы объединению всех стран в противостоянии агрессии. Из Москвы Иден отправился в Варшаву и Прагу, где его встретили по-разному. Если польское руководство не захотело говорить о Восточном пакте, то в Праге эта идея нашла полное понимание.

Происходящие события тревожили и Францию. Париж выступил за немедленный созыв Совета Лиги Наций. Накануне сессии Совета по настоянию французского правительства в итальянском городе Стреза состоялась конференция премьер-министров и министров иностранных дел Англии, Франции и Италии. Она лишний раз показала неспособность одних и нежелание других создать систему коллективной безопасности. На чрезвычайной сессии Совета Лиги Наций, открывшейся 15 апреля 1935 г., решение германского правительства о проведении ряда военных мер было признано нарушением Версальского договора. Совет поручил особому комитету выработать меры экономического и финансового порядка, которые должны применяться к стране, нарушающей свои международные обязательства. Гитлер немедленно довел до сведения государств–членов Совета Лиги, что Германия не признает и отвергает принятую ими резолюцию.

В это время происходили переговоры между Берлином и Римом о дальнейших совместных действиях. Не встречая никакого противодействия со стороны Англии и Франции, Германия и Италия укрепляли союз и вырабатывали планы взаимодействия. Сотрудничество двух фашистских держав известно в истории как «ось Берлин – Рим», официальное оформление которой произошло несколько позже.

И в Англии и во Франции имелось довольно значительное противодействие курсу правительств этих стран. Критика официальной оппозиции касалась политики как в отношении агрессии Италии в Эфиопии, так и в отношении быстрого роста военных приготовлений в Германии.

В Англии внешнеполитическую линию страны критиковали такие видные деятели, как Д. Ллойд Джордж и У. Черчилль. Они обращали внимание на то, что этот курс ослабляет Лигу Наций и затрудняет создание системы коллективной безопасности. Во Франции после убийства Барту и прихода на пост министра иностранных дел Лаваля антифашистской и антивоенной оппозиции стало труднее. Тем не менее, общее настроение в стране в пользу создания системы коллективной безопасности и укрепления мира усиливалось.

Эта тенденция общественного мнения, а также активная внешнеполитическая деятельность советской дипломатии вынудили Лаваля пойти на заключение договоров с Советским Союзом и Чехословакией. Чехословацкое правительство, понимая опасность, которая создавалась на ее границах, искало защиту и на Западе и на Востоке – и у Франции и у Советского Союза. В Москву приезжал Лаваль, и в результате контактов Советским Союзом, Францией и Чехословакией были подписаны три договора.

Договор о взаимной помощи между СССР и Францией был заключен в Париже 2 мая сроком на пять лет с дальнейшим продлением до тех пор, пока одна из сторон не решит его денонсировать. Он предусматривал в случае нападения на одну из договаривающихся сторон оказание немедленной помощи и поддержки другой стороной.

Вскоре появились и два других договора – между СССР и Чехословакией и между Францией и Чехословакией. 16 мая в Праге был подписан советско-чехословацкий договор о взаимной помощи. Стороны обязались в случае угрозы или опасности нападения со стороны какого-либо государства немедленно начать консультации. Если же одна из сторон подвергнется нападению со стороны какого-либо государства, другая сторона должна оказать немедленную помощь и поддержку. Вместе с тем в протоколе, составленном при подписании договора, имелась оговорка: оба правительства признают, «что обязательства взаимной помощи будут действовать между ними лишь поскольку при наличии условий, предусмотренных в настоящем договоре, помощь стороне жертве нападения будет оказана со стороны Франции». Эта оговорка была сделана для того, чтобы не оставить советскую страну один на один с агрессором. Советский Союз взял обязательство прийти на помощь и оказать всяческую поддержку Чехословакии при условии, если ей окажет помощь Франция. Дальнейшие события показали справедливость и необходимость такой оговорки.

Советско-чехословацкий договор был быстро ратифицирован, и 8 июня в Москве состоялся обмен ратификационными грамотами. Что касается франко-советского договора, то его ратификация была очень затянута Лавалем, и он вступил в силу лишь 27 марта 1936 г.

С весны 1936 г. гитлеровская Германия начала активные агрессивные действия. Первым из них явилась ремилитаризация Рейнской зоны. 7 марта германское правительство заявило о своем отказе от Локарнских соглашений, и в тот же день немецкие войска вступили в Рейнскую область. Этот акт агрессии остался безнаказанным и еще больше поощрил гитлеровцев.

На открывшемся в марте заседании Совета Лиги Наций советский представитель Литвинов заявил, что захват Рейнской зоны – это лишь первый шаг на пути осуществления далеко идущих захватнических планов фашистской Германии, и предложил предпринять совместные усилия для пресечения агрессии. Однако другие члены Совета, в той или иной мере осуждая действия Германии, не шли на проведение конкретных мер. Постепенно одно государство за другим стали отказываться даже от тех незначительных санкций, которые были рекомендованы Лигой Наций. На Западе был в ходу выдвинутый английской дипломатией тезис о том, что применение санкций может в конце концов привести к войне в Европе. По инициативе Англии 4 июля 1936 г. Лига приняла постановление об отмене санкций в отношении Италии, ведущей войну в Эфиопии.

Летом 1936 г. внимание всего мира было приковано к событиям в Испании. Состоявшиеся здесь 16 февраля 1936 г. выборы в кортесы принесли победу партиям Народного фронта. Затем прошли выборы во Франции, на которых также одержал победу Народный фронт, получив в палате депутатов 381 место из 618. Это давало надежды на укрепление сил мира. Если к этому прибавить заключенные договоры между Францией и СССР, а также договоры этих двух стран с Чехословакией, то можно сделать вывод о том, что основа антифашистской борьбы с агрессией была обеспечена. Казалось бы, перед Европой и всем миром открывались хорошие перспективы для укрепления миролюбивых сил и создания системы коллективной безопасности. Однако события развивались по другому сценарию, разработанному в Берлине. Произошло это потому, что в Англии, США и Франции нашлись силы, которые продолжали пособничество Германии, что в конце концов и привело мир к войне.

Реакционные круги продолжали открытую борьбу против сил демократии и мира. 18 июля 1936 г. по условному сигналу «Над всей Испанией безоблачное небо» был поднят мятеж против законного республиканского правительства, и в Испании началась гражданская война. Ее вдохновителями и организаторами были немецкие и итальянские фашисты. Германия и Италия приняли непосредственное участие в войне на стороне мятежников.

По существу в Испании произошла первая схватка прогрессивных и демократических сил мира с фашизмом. На стороне республиканского правительства воевали тысячи людей различных национальностей, профессий и политических убеждений.

В Испанию из Германии и Италии отправлялись пароходы с оружием и боеприпасами для мятежников. Фактически два фашистских государства совершили интервенцию.

27 ноября 1936 г. испанское правительство обратилось в Лигу Наций с требованием оказать помощь в борьбе с интервентами за независимость страны. Испания была членом Лиги Наций и имела полное основание рассчитывать на поддержку международной организации. Однако большинство в Лиге Наций принадлежало Англии и Франции и идущим за ними странам, которые были против участия Лиги Наций в испанских событиях. Лига создала международный комитет по невмешательству. Представители западных держав проводили в нем политику, о которой можно сказать, что она препятствовала тем, кто хотел помочь испанскому правительству, и практически способствовала развитию интервенции Германии и Италии.

Сформировав после победы Народного фронта новый кабинет Франции, Л. Блюм совместно с правыми лидерами социалистов добился принятия решения о воздержании от поставок оружия законному испанскому правительству. Накануне этого Блюм посетил Лондон, где и была согласована единая линия поведения в отношении войны в Испании.

Теперь, спустя более 70 лет, которые отделяют нас от тех событий, анализируя политику руководящих деятелей западных стран и роль Лиги Наций, отчетливо понимаешь значение предвоенных уроков для настоящего и будущего. Этому способствуют многие документы, в том числе и протоколы заседаний Лиги Наций, хранящиеся в архивах бывшего здания Лиги на берегу Женевского озера.

Эмоциональные речи испанского министра иностранных дел Альвареса дель Вайо, призывавшего Лигу Наций и ее членов помочь законному правительству Испании и испанскому народу в борьбе за свои права и независимость, оставались неуслышанными представителями Англии и Франции. Советский представитель неоднократно выступал в поддержку справедливой борьбы испанского народа. Предлагалось использовать ст. 16 Устава Лиги, предусматривавшую коллективные действия против агрессоров, совершивших нападение на одного из членов международной организации. С призывами представителей СССР перекликались и выступления делегатов ряда других стран, призывавших Лигу использовать свои права и решительно выступить против интервенции Германии и Италии в Испании.

С целью увести Лигу Наций от критики Англия и Франция добились создания комитета 28-ми для рассмотрения предложений о пересмотре ст. 16. Советский представитель в этом комитете решительно выступил против ее пересмотра. Более того, СССР в августе 1936 г. предложил установить трехдневный срок созыва Совета Лиги в случае военного нападения на кого-либо из членов организации и предусмотреть применение военных санкций про­тив агрессора.

В обстановке фактического пособничества агрессии Германия и Италия установили контроль на море у испанских берегов, не допуская прибытия иностранных кораблей в порты, находящиеся под контролем правительства. В числе потопленных судов были и два советских – «Тимирязев» и «Благоев».

Советское правительство резко осудило пиратские действия на морях и предложило Англии и Франции предпринять решительные действия. Но политика пособничества агрессорам продолжалась, и СССР вынужден был в дальнейшем отозвать своего представителя из комитета по невмешательству.

Несмотря на усилия интервентов, гражданская война в Испании затягивалась. Гитлеровская Германия продолжала подготовку к свершению других агрессивных актов в Европе, а Япония расширяла войну против Китая. Между Германией и Японией, взгляды которых по международным вопросам совпадали, успешно развивалось экономическое и военное сотрудничество. В феврале 1936 г. в результате военно-фашистского мятежа к власти в Японии пришло правительство Хирота, опиравшееся на поддержку фашистского офицерства. Сближение Токио и Берлина ускорилось. 25 ноября 1936 г. в Берлине было подписано соглашение между двумя странами, известное как «Антикоминтерновский пакт». В нем были три статьи, содержание которых сводилось к тому, что стороны условились:

– взаимно информировать друг друга о деятельности Коминтерна и вести против него совместную борьбу;

– рекомендовать «любому третьему государству, внутренней безопасности которого угрожает подрывная работа коммунистического "Интернационала", принять оборонительные меры в духе этого соглашения или присоединиться к настоящему пакту»;

– установить 5-летний срок действия соглашения.

В дополнительном протоколе Германия и Япония взяли на себя обязательство принимать «суровые меры» против тех, кто внутри или вне страны действует в пользу Коминтерна. Стороны договорились о вмешательстве во внутренние дела других государств под предлогом борьбы с коммунизмом. Хотя это соглашение было открыто направлено против СССР, две страны, прикрываясь борьбой с коммунизмом, вели военную подготовку против Англии, Франции, а также США.

Спустя год, 6 ноября 1937 г., к антикоминтерновскому пакту присоединилась Италия. Таким образом, к концу 1937 г. был оформлен тройственный блок Германии, Италии и Японии. Япония признала аннексию Абиссинии; Германия и Италия признали правительство Маньчжоу-Го.

В июле 1937 г. Япония совершила новую интервенцию в Китае. Китайская армия оказывала всевозрастающее сопротивление агрессии. Борьбе китайского народа способствовала политика СССР. 21 августа 1937 г. Советский Союз подписал с Китайской Республикой договор о ненападении. СССР и Китай заявили об отказе от войны как средства разрешения международных споров и обязались воздерживаться от нападения друг на друга. Советский Союз поддержал Китай и в Лиге Наций, куда китайское правительство обратилось в сентябре. При обсуждении этого вопроса советский представитель осудил попустительство агрессорам со стороны западных держав. Лига Наций, заявил он, может оказать как Испании, так и Китаю куда большую помощь, чем та, которую они просят.

Весной 1938 г. обстановка в Европе продолжала осложняться. Выступление Гитлера 20 февраля 1938 г. в рейхстаге показало, что Германия в ближайшее время возьмет «под защиту» немцев, проживающих в Австрии и Чехословакии. Правительства Англии и Франции ничего не сделали, чтобы остановить Германию и не допустить ликвидации австрийского государства.

Новый глава внешнеполитического ведомства Англии Галифакс в беседе с германским министром иностранных дел Риббентропом 11 марта 1938 г. заявил, что его страна не будет вмешиваться в действия Германии и Австрии. На следующий день немецкие войска уже маршировали по австрийской земле. 13 марта Австрия была присоединена к Германии. Англия же и Франция отделались представлением Берлину нот протеста, которые не были приняты. Политика поощрения агрессоров делала свое дело. Лига Наций не досчиталась еще одного своего члена. Ее деятельность практически была парализована из-за позиции английских и французских представителей.

Решительно осудил агрессивные действия Германии Советский Союз. Как призыв к миру и предупреждение народам прозвучало выступление советского представителя в Лиге Наций 17 марта. Последние события в Европе, заявил он, непосредственно задевают интересы всех без исключения европейских стран, и в сложившейся обстановке не должно быть места международной пассивности по отношению к агрессии. СССР предложил немедленно созвать конференцию, на которой можно было бы обсудить практические меры по укреплению мира. «Завтра может быть уже поздно», – предупредил советский представитель. Он внес предложения по улучшению деятельности Лиги Наций, но Лондон и Париж заявили об их неприемлемости.

Проглотив Австрию, гитлеровская Германия стала готовиться к захвату Чехословакии. Решено было начать с присоединения Судетской области, где проживало 3 млн. немцев. В это трудное для Чехословакии время советское правительство заявило о том, что оно выполнит свои обязательства по договору с Чехословакией ипридет ей на помощь, если и Франция выполнит свои обязательства. Но Англия и Франция думали не о защите Чехословакии и не о том, как остановить агрессию, а лишь о том, как договориться с Гитлером и сделать хорошую мину при плохой игре.

Когда к осени обстановка накалилась до предела, английский премьер Чемберлен, впервые в жизни сев в самолет, 15 сентября 1938 г. прибыл в Берхтесгарден на свидание с Гитлером для обсуждения положения с Чехословакией. Гитлер сообщил ему о своем решении присоединить Судетскую область к Германии. Чемберлен согласился на передачу Германии не только Судетской области, но и других чехословацких территорий, на которых преобладающее население составляли немцы.

Французское правительство солидаризировалось с английским. После совместных консультаций Англия и Франция направили в Прагу президенту Э. Бенешу ноту, которая являлась практически ультиматумом, требующим согласия Чехословакии на передачу немцам Судетской области. Чехословацкое правительство ответило просьбой рассмотреть вопрос в арбитраже в соответствии с германо-чехословацким договором 1925 г. Но Англия немедленно направила в Прагу еще более резкое послание.

Бенеш вынужден был согласиться с этим требованием, хотя Советский Союз подтвердил, что он будет действовать в соответствии с заключенными соглашениями и поможет Чехословакии также как член Лиги Наций. Народ Чехословакии поднимался на борьбу.

На очередной встрече Чемберлена с Гитлером английскому премьеру было заявлено, что у Германии теперь новые планы, и она требует удовлетворения Чехословакией территориальных претензий Венгрии и Польши. Притязания Гитлера и уступки Чемберлена вызвали серьезные протесты в Англии. Гитлер открыто угрожал начать военные действия против Чехословакии. После обмена посланиями он согласился на созыв конференции четырех стран – Германии, Англии, Франции и Италии.

29 сентября 1938 г. в Мюнхене встретились Гитлер, Чемберлен, Даладье и Муссолини. Конференции, как таковой, практически не было. После коротких переговоров и выступлений Гитлера в ночь с 29 на 30 сентября была заключена одна из самых постыдных предвоенных сделок. Агрессоры торопились, уже через четыре часа после того, как закончилось заседание в Мюнхене, премьеру чехословацкого правительства был вручен текст Мюнхенского соглашения, согласно которому пятая часть территории Чехословакии отходила к Германии.

30 сентября в Мюнхене Германия и Англия подписали декларацию о взаимном ненападении и урегулировании всех спорных вопросов. Позднее такая же декларация была заключена между Германией и Францией.

Те, кто думал, что, подписав Мюнхенское соглашение, они спасли мир, жестоко ошибались. Мюнхен стал нарицательным словом, означающим предательство чужих и своих народов. С 30 сентября 1938 г. мир покатился к войне.

В те дни и месяцы только СССР предпринимал все меры для противодействия агрессии и спасения мира. В самые критические для судьбы Чехословакии дни советское правительство дало своему послу в Праге следующие инструкции:

1. На вопрос Бенеша, окажет ли СССР, согласно договору, немедленную и действительную помощь Чехословакии, если Франция останется ей верной и также окажет помощь, можете дать от имени правительства Советского Союза утвердительный ответ.

2. Такой же утвердительный ответ можете дать и на другой вопрос Бенеша – поможетли СССР Чехословакии как член Лиги Наций на основании ст. ст. 16 и 17, если в случае нападения Германии Бенеш обратится в Совет Лиги Наций с просьбой о применении упомянутых статей.

3. Сообщите Бенешу, что о содержании нашего ответа на оба его вопроса мы одновременно ставим в известность и французское правительство».

Более того, когда стало ясно, что Франция предает свою союзницу Чехословакию, советское правительство довело до сведения Бенеша, что СССР готов прийти на помощь Чехословакии и в том случае, если Франция не выполнит своих обязательств, а польское и румынское правительства откажутся пропустить через территории своих стран советские войска. Но, для того чтобы такая помощь была оказана, советское правительство считало необходимым, чтобы сама Чехословакия защищалась от агрессии и чтобы ее правительство обратилось к СССР с официальной просьбой о помощи. Однако чехословацкое правительство не пошло на это. Так же как не шли на сотрудничество с СССР правительства Англии и Франции. Они отвергли, в частности, предложение СССР, сделанное еще 21 сентября на Ассамблее Лиги Наций, о совместных действиях против агрессии.

В последнее время не только на Западе, но и у нас кое-кто пытается обвинить СССР в несговорчивости и возложить на него ответственность за события предвоенных лет. Но документы свидетельствуют о том, что именно Советский Союз стремился преградить путь агрессии и добивался совместных действий для спасения мира.

В том, что не удалось создать единый фронт против агрессии, была не вина СССР, а беда всех народов Европы, и не только Европы. Запад выступал против сотрудничества с нашей страной. Западные страны не хотели и участия советских представителей в Лиге Наций и пошли на это лишь в силу необходимости. Английский исследователь Д. Чивер писал: «Хотя Советский Союз формально был принят в сообщество наций, в лучшем случае он был нежелательным партнером».

В обстановке, сложившейся в Европе после Мюнхена, Советскому Союзу в международных делах приходилось действовать с одной стороны, осторожно, взвешивая каждый шаг, а с другой – нельзя было медлить. Оценку политике правительств Чемберлена и Даладье в этот период дал Уинстон Черчилль. Он писал: «Просто поразительно, что эта публичная и безоговорочная декларация, со стороны одной из величайших заинтересованных держав (речь идет об официальном заявлении о позиции СССР в чехословацком вопросе, сделанном на Ассамблее Лиги Наций М. М. Литвиновым 21 сентября 1938 г.) не сыграла своей роли в переговорах г-на Чемберлена и в поведении французов во время кризиса. Советское предложение по существу было отвергнуто. Советы не были брошены на чашу весов против Гитлера, к ним отнеслись безразлично, чтобы не сказать пренебрежительно. События развивались так, как будто бы Советская Россия вовсе не существовала. Мы дорого поплатились за это».

Вполне понятно, что в Москве без подписания официальных документов не могли полностью доверять правительствам Англии и Франции тех дней.

Мюнхен стал своего рода рубежом в развитии событий в Европе, и Советскому Союзу надо было принимать решительные меры для обеспечения своей безопасности. Конечно, нельзя было не учитывать противоречий и недоверия между Англией, Францией, США, с одной стороны, и Советским Союзом – с другой. В этих условиях надо было суметь подняться над амбициями и различиями ради главной цели – спасения от военной катастрофы.