Первомартовское движение 1919 года

Из приведенных статистических данных видно, что в северных и центральных провинциях Кореи Первомартовское движение началось и было подавлено раньше, в то время как в южных провинциях про­явилась в некотором роде «запоздалая реакция». Однако Первомар­товское движение в южных провинциях было и подавлено позже. В северокорейской исторической литературе 1990-х годов особое внима­ние направлено как раз на то, что Первомартовское движение нача­лось не в одном Сеуле, а одновременно и даже в первую очередь в Пхеньяне где также зачитывалась Декларация независимости, и уже из этих двух городов оно распространилось по всей стране[251]. Отече­ственные исследователи также обращают внимание на пхеньянские первомартовские демонстрации независимости.

После того как прекратились массовые манифестации корейского народа на протяжении 1919 г. в Корее происходили многочисленные выступления рабочих, главным образом в форме забастовок на япон­ских и других иностранных предприятиях. 2 сентября 1919 г. корей­ский патриот Кан Угу (1855-1920) попытался убить генерал-губернатора Сайто Макото (1858-1936; в должности в 1919-1927 и 1929-1931 гг.) бросив бомбу у Сеульского вокзала.

Первомартовское движение проявило себя не только на террито­рии Кореи, но и за ее пределами — в соседних государствах, т. е. в Рос­сии и Китае (Маньчжурии), в местах компактного проживания корей­цев. Там даже создавались свои декларации независимости. Так, лидеры вооруженного антияпонского сопротивления в Северо-Восточном Китае — Ким Чвачжин (1889-1930), Ё Чжун, Пак Напха и др. еще в феврале 1919 г. составили «Декларацию независимости Великой Ко­реи». Корейцы, проживавшие в российском Приморье, выступили 17 марта 1919 г. в городе Никольске также со своей особой Декларацией независимости.

Первомартовское движение было поистине уникальным не только по своим масштабам. Впервые за всю историю страны в обществе, где существовало строгое разделение на классы и сословия, все население страны выступило единым фронтом во имя единой цели. Несмотря на то, что формально участники движения не ставили перед собой дру­гих задач, кроме восстановления независимости своей страны, Пер­вомартовское движение было больше, чем просто движение за неза­висимость. Можно сказать, что в этом движении были заключены некоторые элементы буржуазно-демократической революции[252].

Во-первых, Договор об аннексии 1910 г. не только поставил точ­ку в истории корейской монархии, но и лишил Корею собственной государственности. Таким образом, Первомартовское движение, про­возглашая своей целью «восстановление независимости», объективно стремилось к восстановлению государственности, но не старой, монар­хической, которая по многим причинам была невозможна, а новой. И это могла быть только буржуазная республика.

Во-вторых, в сеульской Декларации независимости есть отдель­ные фрагменты, демонстрирующие то, что участники движения ви­дели новое корейское государство как республику. Прежде всего, это указание на необходимость внутреннего развития корейского обще­ства, в котором будет возможно «гармоничное развитие каждой личности», «духовное развитие» и «свободное развитие нации». Все это невозможно в традиционном монархическом обществе, разделенном на высшие и низшие сословия, различающиеся в своих правах. И да­лее это указания в Декларации на «общий ход развития всего мира», «волны прилива мировых перемен», «новый мир», «время великого преобразования мира». В соседних с Кореей Китае и России в начале XX столетия произошли крушение монархий и установление респуб­лик. В Европе многие народы Балтийского региона наконец-то обрели государственную независимость, став парламентскими республиками.

В-третьих, в Первомартовском движении участвовали не просто все социальные слои населения. Ведущую роль в выступлениях иг­рали новые классы — буржуазия, рабочий класс, буржуазная интел­лигенция. Среди крестьянства было немало арендаторов и сельско­хозяйственных рабочих. Встречались также представители религиоз­ных организаций различных конфессий, в частности протестантизма,

появившегося в Европе и США как отражение новых социальных от­ношений эпохи капитализма. Из 33 представителей корейской нации, подписавших сеульскую Декларацию независимости, 4% относилось к категории промышленной буржуазии.

В-четвертых, как уже говорилось, Первомартовское движение бы­ло далеко не всегда мирным, выливаясь в вооруженные столкновения с японской полицией, армией, а также представителями класса зем­левладельцев. Кроме того, подавлялось движение за независимость 1919 г. также силой оружия. Согласно сведениям корейского истори­ка тех лет Пак Ынсика (1859-1926), представленным в его знамени­том труде «Кровавая история движения за независимость», с 1 марта до конца мая 1919 г. в ходе подавления Первомартовского движения японцами было убито 7509 человек, ранено —15961, брошено в тюрь­мы—46948 человек, уничтожено 48 церквей, 2 школы, сожжено 715 домов.

Таким образом, Первомартовское движение стало активным, осо­знанным выступлением большинства социальных слоев Кореи про­тив колониальных властей за новую самостоятельную государствен­ность, т. е. приобрело элементы буржуазно-демократической рево­люции.

Говоря об итогах Первомартовского движения, следует отме­тить, что в современной историографии господствует точка зрения, согласно которой, несмотря на то, что движение было подавлено, оно оказало огромное воздействие на ход национально-освободительной борьбы корейцев, стало началом нового этапа борьбы за независи­мость. В ходе Первомартовского движения всему миру было проде­монстрировано желание корейского народа восстановить свою незави­симость; показана жестокая, антигуманная сущность японского коло­ниального режима, для воздействия на который мировая обществен­ность в то время еще не обладала соответствующими рычагами; был дан толчок для дальнейшего организованного сопротивления япон­ской колонизации Кореи как внутри страны, так и за ее пределами.

Еще в ходе Первомартовского движения, 11 апреля 1919 г. в Шан­хае было создано Временное правительство Республики Корея. С этого момента начинается история современной Республики Корея (Южная Корея), что также отражено и в ее Конституции.

Вскоре после подавления всенародного антияпонского выступле­ния, 20 августа 1919 г. японцы были вынуждены объявить о прекраще­нии «военного правления» в Корее и переходе к «культурному прав­лению». Это стало важнейшим, хотя и «половинчатым», завоевани­ем Первомартовского движения, позволившим корейцам развернуть деятельность за сохранение национальной культуры, активизировать борьбу за восстановление национальной независимости.