Положение в Корее в 1920-1930-е годы

Размах Первомартовского движения 1919 г. продемонстрировал японской администрации в Корее, что если и дальше продолжать «во­енную политику», то колониальному господству Японии вскоре может прийти конец. Для того чтобы снять нараставшее недовольство ко­рейцев и по возможности привлечь на свою сторону отдельных пред­ставителей корейского правящего класса, 20 августа 1919 г. от имени японского Императора был издан рескрипт о начале «культурного правления».

Согласно рескрипту, должна была измениться вся должностная система генерал-губернаторства. В частности отныне корейцам раз­решалось занимать некоторые административные посты и выражать свои национальные идеи через средства массовой информации. Япон­цы обещали улучшить систему народного образования, условия тру­да и инфраструктуру, учредить органы корейского (ограниченного) самоуправления в провинции. Для того чтобы продемонстрировать «мягкость» японского «администрирования» в Корее, отныне долж­ность генерал-губернатора разрешалось занимать также и граждан­ским лицам.

Однако «культурное» правление вовсе не означало того, что корей­цам было предоставлено больше свобод, и они стали на один шаг бли­же к самостоятельности. Одновременно с появлением больших воз­можностей для выражения волеизъявления, японцы расширили ре­прессивный аппарат. Формально в Корее была упразднена жандарме­рия (хонбён), однако почти в 3,5 раза увеличилось число отделений полиции и работавших в них полицейских (кёнчхалъ).

Эра «культурного правления» продолжалась в Корее около десяти лет. Мировой экономический кризис, разразившийся в 1929 г. и про­должавшийся до 1933 г., захватил Японию, которая в то время играла значительную роль в мировой экономике, а вместе с ней и Корею. В годы кризиса в Корее значительно сократилось промышленное про­изводство. Заработная плата рабочих понизилась на 30-50%, число безработных достигло уровня в 200 тыс. Сократились доходы пред­ставителей высшего сословия Кореи. Таким образом, втягивание Ко­реи в мировой экономический кризис являлось, помимо всего прочего, еще одним поводом для недовольства японской колонизацией.

В это время Япония предприняла решительные шаги для того, чтобы выйти из экономического кризиса. Спровоцировав взрыв на же­лезной дороге недалеко от Мукдена (Шэньяна), 18 сентября 1931 г. Япония ввела свои войска в Маньчжурию, где 1 марта 1932 г. бы­ло провозглашено подконтрольное Японии «Государство Маньчжу­рия» (Манчжоу-го), Маньчжурия была для Японии по многим по­казателям хорошим источником сырья и рынком сбыта. Оккупация Маньчжурии полуторамиллионной Квантунской армией стимулиро­вала развитие оборонной промышленности. Действительно, уже в 1932 г. в Японии начался промышленный подъем.

Вслед за этим и в Корее новый генерал-губернатор Угаки Кадзу-сигэ (1868-1956; исполнял обязанности в 1927 и 1931-1936 гг.) ввел военное положение. Был принят закон о контроле над корейской про­мышленностью, которая теперь должна была работать на нужды японской обороны. Между тем объявленное «новое правление» по­ка еще не означало повсеместного подавления и уничтожения всего корейского. Говорилось о предоставлении корейцам в будущем некоей автономии. С 1933 г. в провинциях были созданы выборные органы местного самоуправления, имевшие ограниченные полномочия. По­добно Японии, в Корее тоже начался промышленный рост. В прав­ление генерал-губернатора Угаки было создано более 1 300 новых оборонных предприятий; росло число корейских предпринимателей и рабочего класса. Наиболее интенсивно японцы развивали промыщ. ленность северной части Кореи, более богатой полезными ископаемы­ми. Именно там впоследствии рабочее движение получило наиболь­шее развитие.

Но в конце 1930-х годов японская политика в Корее изменилась. Новая провокация японцев 7 июля 1937 г. у моста Лугоуцяо у южных границ Маньчжоу-го стала поводом для начала тяжелой и затяжной японо-китайской войны. С началом войны Япония повела жесткую политику, направленную на искоренение любых проявлений нацио­нально-патриотического движения, уничтожение корейской культуры и корейской нации как таковой.

Однако в 1920-1930-е годы корейцы еще имели возможность ле­гальными и нелегальными путями бороться за независимость своей родины, не покидая ее пределов. Каковы же были основные направ­ления деятельности корейских патриотов внутри страны?