Глава 4. Формирование Трех государств: Когурё, Пэкче и Силла в i-iv веках

 

Когурё, Пэкче и Силла — первые три государства Корейского по­луострова, с истории которых начинается непрерывная история ко­рейской культуры. Образовавшись почти одновременно, Три государ­ства боролись за гегемонию. В результате победило Силла, объединив страну под своей властью. Все последующие корейские династии были непосредственными преемницами Трех государств.

В научной среде существуют различные точки зрения на время образования Трех государств. В целом их можно свести к двум основ­ным. Первая точка зрения, которой придерживаются по большей ча­сти корейские историки, определяет время образования Когурё, Пэк­че и Силла как государств рубежом I в. до н. э. — I в. н. э. Причи-ны такого подхода понятны — вполне естественное желание доказать длительность истории корейской культуры. Сторонники этой теории исходят из того, что информация, представленная в «Исторических записях Трех государств» («Самгук саги»)[33] Ким Бусика (1075-1151), так же, как и в древних китайских исторических сочинениях, имеет реальную основу. Действительно, «Самгук саги» — это самый ранний исторический труд о Трех государствах, дошедший до нас. Это также самый полный источник фактической информации. И если не согла­шаться со сторонниками этой точки зрения, то тогда текст «Самгук саги» придется считать состоящим во многом из мифов, что также маловероятно.

Вторая точка зрения определяет процесс становления государ­ственности в Когурё, Пэкче и Силла как весьма длительный, заняв­ший несколько столетий и завершившийся лишь к III-IV вв. Ее при­держиваются отечественные историки. В Южной Корее также можно найти ее приверженцев, но их меньшинство. Так, руководство Цен­трального государственного (исторического) музея Республики Корея (Южной), который до конца 1990-х годов располагался на террито­рии комплекса построек королевского дворца Кёнбоккун в Сеуле, в 1990-е годы как раз исходило из второй точки зрения, называя время первых веков нашей эры как «Прото-Три государства» («Вон Сам­гук»), за что получало нарекания со стороны ряда южнокорейских историков. Эта точка зрения опиралась на данные археологических раскопок, а также на исторические тексты, такие, как «Самгук са­ги», которые воспринимаются с учетом поправки на время написания труда (ХII в.).

Автор настоящей книги склоняется ко второй точке зрения. Ско­рее всего, процесс формирования государственности, а следователь­но, и целостной культуры Трех государств следует рассматривать как длительный, т. е. занимающий первые столетия I тысячелетия н. э. Са­мые ранние сообщения о Трех государствах из «Самгук саги» следует относить к описаниям истории союзов племен с зачатками государ­ственности. То, что в «Самгук саги» история Когурё, Пэкче и Силла первых веков нашей эры представляется как история государств, на­верное, объясняется поздним (XII в.) написанием самого памятника и, соответственно, непроизвольной «подгонкой» сохранившихся к тому времени исторических фактов о прошлом к тогдашним представлени­ям о единственно возможном государственном устройстве, в рамках которого и жил сам автор. Не следует забывать, что в XII в., т.е. во время написания Ким Бусиком своего сочинения, ни в Корее, ни где-либо в мире еще не существовало представлений о генезисе государ­ства.

Когурё

 

Когурё было особым государством среди Трех государств, по­скольку в его состав вошли территория, а вместе с ней была вос­принята и культура китайского округа Наннан (313 г.), а затем про-тогосударства Пуё (494 г.). Округ Наннан с китайским населением и высокоразвитой культурой сыграл огромную роль в становлении культуры Когурё[34].

До начала IV в. не только в культурном, но и территориальном плане Когурё было небольшим протогосударственным образованием в среднем течении реки Амноккан. С севера оно было ограничено прото-государством Пуё, а с юга — китайским округом Наннан. Этнической основой Когурё были племена мэк. В дальнейшем были присоединены племена окчо, пуё и др.

Мифическим основателем Когурё считается государь Чумон. Чумон — личное имя, в переводе на русский язык означает «Меткий луч­ник». Храмовое имя Чумона — Тонмён-еаи, т.е. «Светлый государь Востока». Слово «Восток» в данном случае обозначает Корею, по­скольку она находится к востоку от Серединной Империи — Китая.

Представим краткое изложение мифа об основателе Когурё[35].

 

Правитель Пуё Хэбуру до старости не имел сына. Поэтому он молил духов гор и рек о наследнике. Однажды около озера Конён он увидел необычный камень, велел перевернуть его и обнаружил под ним ма­ленького ребенка, похожего на лягушку. Хэбуру решил, что это Небеса посылают ему наследника и взял мальчика с собой, назвав его Кымва, что значит «золотой лягушонок».

По настоянию своего министра по имени Аранбуль правитель был вынужден перенести столицу на восток и основать там Восточное Пуё. Причиной тому явился сон министра, в котором Небеса повелели ему освободить прежнюю столицу с тем, чтобы Небо смогло послать туда своих наследников и основать новое государство. Действительно, через некоторое время в прежней столице неизвестно откуда появился чело­век по имени Хэмосу, объявил себя сыном Небесного государя и стал править.

После смерти правителя Пуё Хэбуру его место занял Кымва. Од­нажды к югу от горы Тхэбэк нашли девушку по имени Юхва («Цве­ток ивы»), которая говорила, что она — дочь речного владыки Хабэка и что как-то в доме у реки Амноккан человек по имени Хэмосу («небес­ный» правитель прежнего Пуё, ради которого Хэбуру оставил столицу) овладел ею, за что родители разгневались и выгнали девушку из дома. Кымва решил взять ее с собой и поселил в отдаленном доме, так, чтобы никто не мог ее видеть. Однако лучи солнца постоянно преследовали девушку, и от них невозможно было спрятаться. Под действием лучей она зачала и родила огромное яйцо. Кымва хотел было избавиться от яйца, выбросив его, но птицы и животные сохранили яйцо. Он хотел сам разбить его, но не смог и, в конце концов, вернул матери. Мать по­ложила яйцо в теплое место, и через некоторое время из него появился красивый мальчик. Он был очень смышленым и хорошо стрелял из лу­ка, поэтому его и назвали Чумон — «Меткий лучник».

У Кымва было еще семеро сыновей, которые испытывали зависть к Чумону и даже боялись его. Они всячески упрашивали отца избавиться от Чумона. Кымва не хотел расставаться с ним. Тогда сыновья и при­дворные сановники задумали убить Чумона. Об этом узнала мать — Юхва и тайно известила сына. Чумон бежал с тремя друзьями. Погоня не смогла догнать беглецов. Чумон кормил лошадей так, что хорошие лошади выглядели хилыми (они то и достались Чумону), а плохие — упитанными (на них ездил ван и его приближенные). Ко всему проче­му, все живое в природе помогало беглецам. Например, рыбы и чере­пахи всплыли и выстроились так, что получился мост через реку Ом-хосу, которую пересекал Чумон. Так он достиг местности Чольбончхон, встретив по дороге трех мудрецов, которые стали его сопровождать. Местность ему понравилась, и он решил основать государство, дав ему название Когурё и взяв фамилию Ко. Это было в 37 г. до и. э. Тогда Чу­мону исполнилось 22 года. Его слава росла, и правители пограничных с Когурё территорий изъявляли желание подчиниться его власти.

 

Современные исследователи считают, что миф о Чумоне отража­ет процессы переселения части племен, населявших протогосударство Пуё, и образования таким образом Когурё — сначала как союза пле­мен, а затем — государства.

Основой формирования государства Когурё послужили пять ро­довых объединений — бу: Сонобу (возможен вариант прочтения как Еннобу), Чоллобу, Суннобу, Кваннобу и Керубу. Упоминания о бу встречаются в исторических источниках, начиная со II в. до н.э., а именно со 107 г. до н. э. Тогда в среднем течении реки Амноккан, после падения Древнего Чосона, появилась небольшая область Когурё, в которой проживали пять бу. Доминирующее положение занимал род Суннобу, а его глава признавался за вана.

К концу I в. до н. э. во главе когурёских бу встал родоплеменной союз Керубу, пришедший, как предполагается, из Пуё, что и отражено в мифе о Чумоне. Тогда глава Керубу стал ваном союза пяти бу, а за всем союзом закрепилось название «Когурё» — название местности, где проживал клан Керубу.

Сторонники теории раннего становления государственности в Ко­гурё считают, что ван был не просто главой союза племен, а факти­чески государем. В качестве аргумента приводят использовавшиеся в Когурё уже на рубеже тысячелетий наименования высших долж­ностей, отчасти напоминающие классические китайские. Например, санга — министр или сачжа — посланник. С другой стороны, были и такие наименования, которые трудно сопоставить с чем-либо. Напри­мер, кочхуга, условный перевод — «министр». В данном случае иеро­глифы, с помощью которых записывается должность, используются как знаки транскрипции вне связи с их значением. Трудно достовер­но судить о том, что стояло за этим или другим подобным назва­нием.

С самого начала образования для Когурё было характерно со­циальное расслоение. Высшее сословие представляли ван, а также тэга — главы родоплеменных объединений. Основную часть населе­ния составляли крестьяне. Зажиточные слои именовались хомин, что значит «зажиточный народ», а бедные крестьяне — хахо, т.е. «низ­шие дворы». С крестьян собирались продукты сельского хозяйства, рыбных и соляных промыслов. Последнее дает основание говорить о ранних формах налогообложения, а значит, и о некоторых элементах государства.

С первых веков своего существования Когурё не избежало столк­новений с ближайшими соседями — Китаем и Пуё. Например, в 28 г. ханьский (китайский) наместник Ляодуна напал на Когурё. В 121 г. когурёский Тхэчжо- ван напал на Ляодун и китайский округ Хёнтхо. В 172 г. в правление государя Синдэ- вана имело место вторжение ки­тайских войск в Когурё и т. д.

Однако более всего Когурё конфликтовало со своим северным со­седом Пуё. И Пуё, и Когурё, очевидно, находились на соотносимом уровне развития. Поэтому каждое из двух протогосударств могло быть поглощено другим, что и случилось впоследствии. В 6 г. до н. э. из Пуё был снаряжен военный поход в Когурё, в который отправилось 50 000 человек. Во многом из-за зимней непогоды нападавшей стороне пришлось отказаться от продолжения похода. В 13 г. н.э. в правле­ние Юри- вана было успешно отражено очередное нападение пуёсцев. В 21 г. Тэмусин-ван сам отправил войско в поход на Пуё. В 56 г. ко­роль[36] Тхэчжо- ван напал на земли племен окчо и присоединил их.

Излагая раннюю историю каждого из Трех государств, буквально по каждому отдельному событию можно найти ряд фактов, которые либо поддерживают, либо опровергают теорию раннего формирова­ния государственности. К примеру, выше было упомянуто о походе на Ляодун Тхэчжо- вана. Согласно сведениям из «Самгук саги», Тхэчжо- ван правил 94 года (53-145), т.е. жил он около 100 лет, что для ранней истории маловероятно.

Конец II в. н. э. является тем рубежом, когда уже однозначно мож­но говорить о начале формирования государственности в современном понимании этого термина, что связано с рядом важнейших изменений в административном устройстве Когурё. Пять бу были переименова­ны и получили названия в зависимости от сторон света (в отличие от прежних названий родоплеменных объединений). Так, Керубу стал называться Нэбу — «Внутреннее бу» (или Хванбу — «Желтое[37] бу»), Чоллобу — Пукну, т.е. «Северное бу» (или Хубу — «Заднее бу»), Сун-нобу — Тонбу, т.е. «Восточное бу» (или Чвабу — «Левое бу»), Кван-нобу — Намбу, т.е. «Южное бу» (или Чонбу — «Переднее бу»), Соно-бу — Собу, т. е. «Западное бу» (или Убу — «Правое бу»)[38]. Указанный факт переименования, скорее всего, связан с объединительными про­цессами, происходившими в Когурё, когда родоплеменные различия стирались, и все население становилось более или менее однородным.

Второе изменение произошло в системе наследования «должно­сти» вана. Наследование по линии братьев, когда после прекращения линии наследования ван избирался заново, сменилось на наследование от отца к сыну. Этот факт свидетельствовал об усилении центральной власти.

Однако, на наш взгляд, именно присоединение в 313 г. китайского округа Наннан (образованного в свое время на месте Древнего Чосона) послужило поворотным моментом в формировании государствен­ности Когурё как в территориальном, так и в культурном плане. Гово­ря о культурном влиянии, основное внимание хотелось бы обратить на значение китайской письменности, которая стала быстрее распростра­няться с присоединением округа. На протяжении полутора тысяч лет корейскую культуру и корейскую государственность обслуживала исключительно иероглифическая письменность, заимствованная из Ки­тая. Роль письменности в процессе формирования государства — те­ма для специальных исследований, и мы не будем останавливаться на ней подробно. В любом случае, новый этап распространения иеро­глифической письменности подготовил почву для принятия буддизма из Китая. В Серединном государстве к тому времени все основные буддийские каноны были переведены на китайский язык. Считается, что буддизм проник в Когурё в 372 г.[39] и вскоре стал государственной религией.

Именно в IV в. в Когурё окончательно утвердилось конфуцианство и была основана придворная конфуцианская академия. Конфуциан­ство служило идейной основой теории государственного управления в Корее.

К V в. Когурё не только окончательно оформилось как государ­ство, занимавшее весь север Корейского полуострова, но и имело раз­витый аппарат власти, армию, сложившиеся классовые отношения. Описанию этих процессов как в Когурё, так и в двух других корей­ских королевствах будет специально посвящена глава 5 первой части книги.

§ 2. Пэкче

 

Государство Пэкче формировалось в бассейне реки Ханган[40]. Сна­чала Пэкче было одним из сильных протогосударственных объеди­нений гук в составе протогосударства Махан. Правда, тогда первый слог названия — Пэк записывался другим иероглифом, но это совсем не означает, что речь идет о каком-то другом Пэкче. На ранних эта­пах использования китайских иероглифов для записи корейских слов иероглифы могли употребляться для передачи фонетического звуча­ния корейского слова независимо от значения.

Затем объединение Пэкчегук покоряло другие соседние гук, вхо­дившие в состав Махана. Процесс подчинения окружающих Пэкче территорий шел до III в. н. э. Поэтому вряд ли можно считать 18 г. до н. э. временем формирования государства Пэкче. Именно эта дата зафиксирована в легенде о возникновении Пэкче.

Самые старые из дошедших до нас памятников письменности не имеют единства мнений относительно того, кто и каким образом осно­вал Пэкче. Ниже приведем краткое изложение различных вариантов легенды, представленных в «Исторических записях Трех государств» («Самгук саги») Ким Бусика[41].

 

Основателем Пэкче был ван Ончжо[42]. Его отец — Чхумо. Еще имя отца могут записывать как Чумон[43]. Чумон бежал от преследований из Северного Пуё в государство Чольбон Пуё. Правитель Пуё, имевший не сыновей (т. е. наследников), а только дочерей, женил Чумона на второй дочери. Впоследствии Чумон наследовал престол Пуё. В Чольбон Пуё у Чумона родилось два сына — старший Пирю и младший Ончжо. Через некоторое время к Чумону пришел еще один сын, родившийся ранее в Северном Пуё. Именно он должен был стать наследником Чумона. Тогда Пирю и Ончжо решили отправиться на юг, чтобы поискать там земли для жительства. Так они вместе со своими подданными пришли к реке Хан [нынешняя река Ханган]. Ончжо решил поселиться непода­леку и южнее реки основал столицу Вире, назвав государство как Сип-че [или «Десять переселившихся»]. Пирю решил отправиться на берег моря в местность Мичхухоль. Но там почвы были непригодными для земледелия, и Пирю вернулся в Вире, воссоединившись с братом. Стра­на с тех пор стала называться Пэкче [«Сто переселившихся»]. Фамилия основателей Пэкче была Пуё.

 

Затем в «Самгук саги» вслед за представленной выше легендой следует изложение другой легенды, в общем и целом напоминающей первую. Однако согласно второй легенде, основателем Пэкче был не Ончжо, а Пирю.

 

Отцом Пирю и Ончжо был представитель королевского рода Пуё — Утхэ. Через некоторое время после рождения сыновей отец умер, и они остались с матерью, которая была родом из Чольбона. Ее звали Сосоно. В это время (37 г. до н. э.) из Пуё в Чольбон бежал Чумон. По прибы­тии в Чольбон он основал новую столицу и дал название государству — Когурё. Сосоно стала женой Чумона, и он относился к Пирю и Ончжо как к родным сыновьям. Через некоторое время в Когурё прибыл сын Чумона Юри, родившийся ранее еще в Пуё. Поскольку он должен был стать наследником, то Пирю и Ончжо отправились вместе с матерью на юг в местность Мичхухоль [где и было основано государство Пэкче].

 

Существуют и другие версии легенд об основании Пэкче, дошед­шие до нас в текстах китайских исторических источников. Но у них всех есть общий момент: основатель Пэкче имеет родственную связь с Когурё и Пуё — государствами севера Корейского полуострова. По­этому считается, что большую часть населения Пэкче составляли вы­ходцы из северной части Кореи, и этнические корни у Пуё, Когурё и Пэкче схожи. С другой стороны, учитывая то, что Пэкче при форми­ровании включало в себя и культуру Махана, имевшую в том числе южные корни, можно говорить о двух разных по значимости состав­ляющих культуры Пэкче с доминированием северной ветви.

На раннем этапе формирования государства Пэкче (Пэкчегук), со­гласно легендам, в нем, очевидно, сначала главенствовало родоплеменное объединение Мичхухоль (Пирю), а затем Вире (Ончжо).

Пик или завершение процесса формирования государственности Пэкче большинство ученых относят к III в. При этом особую роль в становлении государственности они отводят противостоянию с нахо­дившимися на севере китайскими округами Наннан и Тэбан. Для того чтобы защитить себя от возможной агрессии с севера, нужно было об­ладать сильным войском, подобным войскам этих округов. Требова­лось активно перенимать не только систему организации войск, но и государственное устройство в целом. Кроме того, у Пэкче, очевидно, были торговые и культурные контакты с округами Наннан и Тэбан.

Окончательное формирование государственности в Пэкче связы­вают с правлением короля Кои- вана (234-286). При нем пэкческая ар­мия усилилась настолько, что сама атаковала китайские округа Нан­нан и Тэбан. В 246 г. в результате очередного похода в Тэбан был убит китайский губернатор этого округа.

В 260 г. Кои- ван ввел 16 чиновничьих рангов и 6 категорий знатно­сти. Одновременно был издан указ об обязательном ношении чинов­ничьей одежды, имевшей различные цвета в зависимости от ранга. Подобная четко определенная система должностей, во многом копи­руя китайскую, свидетельствовала о создании или попытке создания сильного государственного аппарата. Ряд корейских историков счи­тают, что это была не чиновничья система в ее развитом виде, а лишь некая «письменная копия», отражавшая переходную ступень между главенствованием родоплеменной знати и зачатками выборности. Сам Кои- ван не являлся наследником предшествовавшей семьи ванов, а был выходцем из другого рода.

В 262 г. в Пэкче были изданы законы о наказании чиновников за взяточничество и воровство. В 280 г. Кои- ван отправил в китайское государство Западное Цзинь послов с целью установления диплома­тических отношений.

Расцвет Пэкче приходится на IV в., когда в правление короля Кынчхого- вана (346-375) Пэкче завершило процесс подчинения окружа­ющих территорий (бывшего Махана) и даже начинало снаряжать во­енные походы против соседних корейских государств. Например, в 370 г. в ходе очередного похода Пэкче против Когурё погиб когурёский король Когугвон- ван. В IV в. территория Пэкче простиралась на юг вплоть до корейского Южного моря[44], а на севере — до границ с современной провинцией Хванхэ.

В IV в. в Пэкче окончательно закрепилось наследование престола от отца к сыну. Тогда же, согласно преданиям, начало составляться первое, не дошедшее до наших дней пэкческое историописание «Со- ги», т. е. «Летописи», что также свидетельствует о высоком уровне культуры и завершении процесса формирования государственности. В 384 г. в Пэкче официально, на уровне королевского двора, был при­нят буддизм.

И в заключение хотелось бы обратить внимание на важность гео­графического фактора при рассмотрении исторических процессов. Пэкче обладало самым удобным географическим положением в плане контактов с Китаем. С севера находились китайские округа Наннан и Тэбан, не отделенные от Пэкче естественными преградами. Желтое море, называемое корейцами «Западным морем», обеспечивало крат­чайший путь до китайского полуострова Ляодун. Все это не в послед­нюю очередь обусловило высокие темпы развития государственности Пэкче.

Силла

 

Государство Силла имеет особое значение для истории Кореи. Именно оно оказалось сильнее двух других соседних корейских го­сударств и сыграло роль первого объединителя Корейского полуост­рова. Создается впечатление, как будто и поныне земля бывшего ко­ролевства Силла — юго-восток Корейского полуострова, бассейн реки Нактонган — обладает какой-то «особенной силой». Многие полити­ческие лидеры, президенты Южной Кореи были выходцами из про­винции Кёнсан, совпадающей по территории с королевством Силла периода Трех государств. Самые распространенные корейские фами­лии ведут свое начало из Силла.

Согласно легенде о Хёккосе, основателе Силла, это королевство образовалось еще в 57 г. до н.э., т.е. даже раньше, чем Когурё и Пэкче. Однако процесс становления государственности на Корейском полуострове тесно связан с процессом усвоения континентальной ки­тайской культуры (что совсем не отрицает своеобразия всех трех ко­рейских государств). Технологии производства изделий из бронзы и железа пришли в Корею из Китая. То же можно сказать об иеро­глифической письменности, особую роль которой в становлении госу­дарственности мы уже отмечали. Территории будущего королевства Силла были наиболее отдалены от Китая в сравнении с двумя дру­гими государствами. Кроме того, на пути к Китаю значительными препятствиями выступали горные хребты Собэк и Тхэбэк. Поэтому можно говорить о том, что на Силла китайское влияние распростра­нилось позднее. Средневековые хроники представляют королевство Силла самым древним из Трех государств. Современные историки объясняют это тем, что Силла являлось государством, объединившим Корейский полуостров, и, видимо, в средневековых корейских хрони­ках требовалось доказать право быть лидером: главенствующим мо­жет быть только то государство, чья история древнее.

Легенда о Хёккосе, основателе Силла, представленная в «Истори­ческих записях Трех государств» Ким Бусика[45], гласит:

 

Во времена китайской династии Ранняя Хань [206 г. до н. э. — 8 г. н.э.] старейшины шести родов собрались на берегу реки Альчхон и ста­ли думать, как им найти достойного человека на место государя. Под­нялись на холм и увидели под горой Янсан клубящийся пар и лошадь, стоящую на коленях и кланяющуюся чему-то. Подошли ближе и обнару­жили перед лошадью большое пурпурное яйцо. Лошадь, почуяв людей, заржала и взвилась в небо. Старейшины раскололи яйцо и нашли в нем дивной красоты мальчика, тело которого источало сияние. И назвали мальчика Хёккосе [что скорее всего является корейским словом, озна­чающим «Правление, озаряющее мир»]. Яйцо было похоже на тыкву, а тыква называлась «пак», поэтому родовым именем (т. е. фамилией) Хёккосе стало Пак.

Тогда же,когда было найдено яйцо, в деревне Сарянни у колодца Арен из бока дракона чудесным образом родилась девочка, которую на­звали по имени колодца - Арен. Когда Хёккосе и Арен исполнилось 13 лет. Хёккосе вступил на престол, Арен стала его женой-государыней. Это произошло на первом году правления под девизом У-фэн (китай­ской династии Хань) [т.е. в 57 г. до н.э.]. Новое государство получило название Сораболь, а Хёккосе стал именоваться «косоганом». Правил Хёккосе 61 год, после чего вознесся на небо. Название государства Сил­ла утвердилось гораздо позже.

 

Таким образом, и в легенде об основателе Силла Хёккосе, подоб­но легенде об основателе Когурё Чумоне, мы видим мотивы чудес­ного рождения первого государя из яйца, что дает основание делать предположения об общих корнях культур Когурё, Пэкче (родственная связь основателей Пэкче с Чумоном) и Силла. Считается, что леген­да о Хёккосе появилась в Силла позднее, чем легенды об основателях двух других государств, и испытала на себе воздействие первых двух.

Название государства Сораболь, или Сара, Саро, происходит от названия одного из 12 протогосударственных объединений гук, нахо­дившихся на территории протогосударства Чинхан, одного из Трех Хан. В течение нескольких столетий Саро подчиняло окружающие гук, пока на территории бывшего Чинхан не образовалось единое госу­дарство, которое с начала VI в. стали называть Силла. В самом Саро и подчиненных ему территориях на протяжении нескольких столетий происходили изменения, свидетельствовавшие о постепенном станов­лении и усложнении институтов государственности.

В южнокорейской историографии, с которой автор настоящей мо­нографии в принципе согласен, историю формирования королевства Силла принято делить на три основных периода, которые связывают с изменением названия, а вместе с ним и функций главы государства.

Первый период, длившийся до конца I в. до н. э. (начало точно определить пока не представляется возможным), называется перио­дом косоган и чхачхаун. Первые правители Силла — Хёккосе (57-3 гг. до н.э.), Намхэ (4-23 гг. н.э.) именовались не ванами. а косоганами. В дальнейшем всем силласким государям, за исключением Хёккосе, средневековая корейская историография приписала титул еан, что должно было указывать на легитимность и высокий статус их вла­сти. Однако первые правители Силла не были ванами.

Косоган — этокорейское слово, записанное китайскими иерогли­фами, которые использовались исключительно для передачи звуча­ния. Значение слова никак не связано со значением иероглифов, пе­редающих это звучание. Оно указывало на главу рода и военного ру­ководителя, а термин чхачхаун - на шамана или распорядителя раз­личных церемоний жертвоприношений. Титулы косоган и чхачхаун на начальном этапе формирования Силла нередко применялись по отношению к одному лицу. Это означало, что глава рода мог одно­временно быть военным руководителем и выступать «религиозным» лидером. При этом немало ученых считают, что во II-I вв. до н.э. население бывшего Чинхан с центром в Саро (Кёнчжуской равнине) еще не достигло такого уровня консолидации в политическом и воен­ном отношении, чтобы можно было говорить о государстве. Особую роль в процессе формирования государства тогда играли всевозмож­ные церемониалы жертвоприношений, важнейшими из которых были жертвоприношения духам предков.

Следует отметить, что и в современной Корее, как в Южной, так и Северной, ежегодные церемониалы жертвоприношений духам пред­ков в семейном и общегосударственном масштабах не потеряли своей актуальности.

В первый период социально-экономической формой организации населения была сельская община.

Второй период формирования Силла именуется периодом ниса­гым. Он начался в конце I в. до н. э. и продолжался до IV в. н. э. Ниса­гым [46] — новое название правителей союза Саро, указывавшее на его особый статус как главы союза родоплеменных протогосударственных объединений. Наряду с новым титулом нисагым, правители осталь­ных протогосударств союза Саро продолжали называться косоганами.

Власть нисагымов не всегда была наследственной. На собрании косоганов, согласно общему мнению, принималось решение либо о пере­даче власти по наследству, либо об избрании нового нисагыма. Чаще всего нисагымами становились главы родов Пак, Сок и Ким. Таким образом, отчасти выборная власть в Саро указывала на незавершен­ность процесса формирования государственности на этом этапе. Для установившейся монархической власти в Корее (как и на всем Даль­нем Востоке) было характерно представление о небесном происхожде­нии рода государя или его особой близости к Небу, что автоматически подразумевало передачу власти по наследству.

Второй этап в формировании королевства Силла (Саро) связан не только с изменением характера верховной власти. В это время насе­ление покоренного Китаем Древнего Чосона в большом количестве переселялось на юг Корейского полуострова, в том числе и в Кёнчжускую равнину — центр формирования королевства Силла. Вместе с переселенцами в Силла (Саро) была принесена более развитая тех­нология производства железных орудий труда. Это способствовало как экономическому, так и военному усилению района Кёнчжу.

В I-II вв. продолжался процесс присоединения к Саро близлежа­щих территорий, так называемых «малых государств». Только в конце I — начале II в. в союз Саро вошли Уси-сангук, Кочхиль-сангук. Пи-чжигук, Чхопхальгук и многие другие. Ситуация в регионе склады­валась таким образом, что трудно было избежать процесса присоеди­нения. По соседству с Саро все более укреплялось и территориально разрасталось государство Пэкче, а также древнее корейское государ­ство Кая.

При этом основой союза Саро были шесть бу — родоплеменных объединений самого Саро, ставших впоследствии основой админи­стративной системы государства.

Третий период формирования Силла, длившийся с конца IV до начала VI в., называют периодом марипкан. Марипкан — это еще одно название главы союза Саро. Этимологически слово марипкан связа­но со словами косоган или кан, указывавшими на глав союзов племен. Марип обозначает «великий» и свидетельствует об очередном повы­шении статуса верховного правителя.

Этот период истории Силла характеризуется переходом власти к роду Ким в правление Нэмуль- вана (356-402) и окончательным за­креплением передачи власти от отца к сыну, произошедшим в правле­ние Нульчжи- вана (417-458). В столицу Силла (нынешний город Кёнчжу) со всей территории страны поставлялись продовольствие, самые разнообразные материальные ценности, рабы. Силлаские правители все более и более богатели, что очень хорошо можно проследить по ко­ролевским гробницам в Кёнчжу: чем позже построена гробница, тем больше она по размеру и тем богаче погребальная утварь.

С начала VI в. название государства Саро было заменено на Силла, а силлаские государи стали именоваться ванами. Южнокорейские ис­торики объясняют переход от исконно корейских наименований силласких государей к «прокитайским» связью с вассально-сюзеренными отношениями Кореи и Китая или процессом заимствования китайской культуры. (С точки зрения Китая, ванами должны были именоваться правители пограничных с Китаем государств, находившихся на бо­лее низком культурном уровне и обязанные подчиняться императо­ру Китая.) Такой переход они объясняют тем, что в связи с ростом и расцветом Силла появилась объективная потребность в развитии культуры, в том числе политической. Поэтому Силла заинтересова­лось Китаем как соседней державой, стало проявлять интерес к нему и воспринимать отдельные элементы его культуры. По этой причине силлаские правители стали именоваться ванами. Известен факт, что в 377 и 382 гг. при посредничестве Когурё Силла отправляло в Ки­тай послов для представления при дворе китайского императора и утверждения статуса государства.

В начале VI в. в Силла были установлены 17 должностных рангов, что свидетельствовало о создании более сложного государственного аппарата. Тогда же в Силла стал проникать буддизм. Что касается конфуцианства и его влияния в раннем Силла, то в исторической ли­тературе этой проблеме почти не уделяется специального внимания. Однако поскольку и в самом Китае, и в сопредельных странах, на­пример в Когурё и Пэкче, конфуцианство служило идейной основой формирования идеологии государственного управления, можно пред­положить, что и Силла, воспринявшее китайскую иероглифическую письменность, в известной степени также не избежало влияния кон­фуцианства.