Среди множества факторов, определявших своеобразные черты формирующейся раннеславянской культурной общности, следует выделить два основных. Первый из них - преобладание анимистических верований в многочисленных безличных добрых и злых духов, повсеместно окружающих человека, способных являться в разных образах («оборотни»), и культов «низшего порядка», связанных с богами-покровителями рода и племени, способствующими его благополучию, оберегающими его землю и скот, дающими им плодородие. Второй фактор - широта и интенсивность культурных контактов, объясняющих
то разнообразие мотивов и форм, что наблюдаются в наиболее совершенных
памятниках ремесла собственно славянских мастеров, которые датируются VI-X веками. С ним же связано такое явление, как синкре- тизм, то есть сочетание в культовых обрядах и декоре ритуальных предметов элементов, характерных для разных религий. Синкретизм можно было бы назвать одним из наиболее приметных свойств славянской культуры на всем протяжении дохристианского периода ее истории.
Основной массив находок составляют изделия из черного и цветных металлов, керамические сосуды. Тем не менее все предметы, находимые археологами в славянских городищах, селищах, местах погребений, обладают ярко выраженными чертами, говорящими об их функции и «социальном статусе» - принадлежности определенным слоям общества: родоплеменной знати, старейшинам и главам племени, выполнявшим одновременно жреческие функции, воинам, земледельцам. К таковым приметам относятся формы, материал, технология изготовления, орнаментация. посуда. Мера ремесленного совершенства основной массы вещей, создаваемых местными мастерами, определялась их бытовыми функциями. Элементы художественности, точность передачи абстрактной объемной формы, мера преодоления грубости, инертности природного материала, тщательность обработки поверхности, характер и обилие орнаментации заметно усиливаются в предметах, имевших, как можно предположить, ритуальное назначение. Так, тонкие узоры, покрывавшие стенки глиняных сосудов, возможно, представляют собой символы плодородия, солнца, воды и огня.
Судя по характеру украшений, находимых археологами на обширных территориях, Искусство восточных славян 15 заселенных славянскими племенами, в искусстве VIII-X веков дает о себе знать процесс выделения из массы изделий художественного ремесла произведений самого высокого качества, связанных с бытом родоплемен- ной знати.
Внук Ольги, князь Владимир, твердив около 980 года официальный общегосударственный культ Перуна, Хорса, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Лишь двое из них - Перун и Мокошь - могут быть причислены к славянскому (точнее, балто- славянскому и финно-угорскому) пантеону, тогда как другие несли на себе явные приметы культов сармато-иранского происхождения. На холме в Киеве ставятся их изваяния. Из-за скупости письменных сведений и полного отсутствия археологических данных трудно составить представление о
характере этих монументальных изваяний. Летописец специально отметил, что Перун
имел серебряную голову, «а ус злат». Не исключено, что отчасти образы каких-то из перечисленных божеств государственного пантеона Владимира запечатлены в уже упоминавшемся Збручском идоле, условно датируемом X веком. Столпообразный, четыехликий, первоначально раскрашенный, он стоял на границе земель славянских племен бужан, волынян, тиверцев и белых хорватов. В нем антропоморфные черты проявились с большей определенностью. Лики божеств выполнены в низком каменном рельефе, их изображения, ориентированные на все части света, располагаются по вертикали в строгой иерархической последовательности. Внизу - подземные божества, держащие мир, в небольшом среднем регистре - люди, вверху - небесные боги. Им приданы различные атрибуты: шапка, напоминающая княжескую, конь, меч, рог. По предположению академика Рыбакова, каждая грань збручского изваяния представляет одного из богов славянского
пантеона: Перуна, Мокошь, Ладу, Велеса1. Особенно интересно то, что несмотря на варварский характер этого примитивного изваяния, автор которого не был озабочен никакими собственно художественными проблемами, взятый им за основу принцип композиционного построения, к-рый своими корнями уходит к традициям культовых столпов-менгиров эпохи бронзы и кельтских каменных стел. Прослеживается связь и с античными гермами - столбами с изображениями Гермеса, ставившимися на перекрестке дорог. Во всяком случае иконография коленопреклоненных подземных богов восходит также к эллинистическим и римским образцам, где они изображались держащими на своих плечах фигуры гениев, Победы, богов-покровителей городов, олицетворения мировых стихий. Сама идея связи столь примитивных варварских изваяний с произведениями позднеантичного искусства не является надуманной. Славянские племена, особенно те, что обитали в Подунавье, входили в поле воздействия классической эллинистической культуры, центры которой никогда не утрачивали для них своей привлекательности.
Но не изваяния богов, а изделия из драгоценных металлов типа обкладок рогов из Черной Могилы наиболее полно характеризуют основные тенденции в искусстве «предхристианской» поры. Открытость, чуткость к разноэтническим культурам, свойственная творчеству среднеднепров- ских мастеров X века, их способность создать органический синтез изобразительных и орнаментальных тем, заимствованных из античных, собственно славянских, норманнских и тюрско-иранских источников, является лучшим показателем готовности молодого славянского государства с центром в Киеве к естественному и быстрому принятию и освоению христианства. Надо, однако, иметь в виду, что речь идет прежде всего о культуре высшего слоя восточно-славянских племен, для которой всегда была характерна ситуация воеобразного «двуязычия». Один из этих языков - его можно назвать «домашним» - предназначался для внутреннего повседневного обихода, другой - «официальный», общий для всех стран Центральной и Восточной Европы того времени, в разных вариациях используемый в государственных церемониалах. В свою очередь, на официальный язык все большее влияние оказывают образы христианского искусства и питающей его эллинизированной культуры Средиземноморского мира. Этот процесс сопровождается заметным усилением роли изобразительного начала, а активная символическая функция орнаментальных мотивов явно ослабевает, при том что их репертуар даже обогащается. Активное вовлечение Руси в орбиту притяжения византийской художественной и духовной культуры началось задолго до 988 года - времени ее официального крещения. В искусстве, культивируемом при киевском княжеском дворе, наряду с традиционными орнаментально-эмблематическими композициями под влиянием византийских образцов получают все большее распространение «реалистические» изображения, в центре которых находятся человеческие фигуры. Они представляют сцены охоты, борьбы мифологических героев, цирковые игры. К произведениям такого рода относится костяной гребень X века (Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург) из Белой Вежи (Саркела) на Дону, хазарского города, захваченного князем Святославом в 965 году.
Мастер, украсивший его рельефно вырезанными фигурами людей и животных, явно старался подражать великолепным византийским произведениям резьбы по слоновой кости.
