Глава восьмая. Реальные договоры

Понятие реальных договоров

 

Реальная форма заключения договоров состояла в передаче вещи: передача вещи оценивалась как единственный правомочный знак того, что контрагенты действительно согласились заключить договор. Реальные договоры возникли в Риме относительно рано. Когда было позволено принимать кондикции de certa creditia pecunia и de omni certa re и вне стипуляции, практически был санкционирован mutuum (заем) как наиболее ранний реальный договор. Это случилось в третьем веке до н. э.

После введения правовой защиты, связанной с передачей вещи как формой mutuum, передача вещи стала признанной формой заключения договоров и в некоторых других точно определенных случаях: когда должнику передавалась какая-либо вещь для пользования, когда ему передавалась вещь на хранение, как и в случае, когда ему передавалась некая вещь как гарантия исполнения какого-либо более раннего долга. Так возникли четыре известных реальных договора: mutuum, commodatum, depositum и pignus.

В связи с тем, что кроме приведенных четырех случаев или кроме приведенных четырех правовых мотивов (causa): передача вещи в заем, передача вещи на хранение, передача вещи для пользования и передача вещи в залог, существовало и много других видов передачи вещей, как и других видов правовых мотивов такой передачи (precarium, дар, трансакция, aestimatum и т. д.), преторы стали предоставлять защиту и тем контрагентам, которые совершали какую-либо из указанных передач и сделок, считая, что было бы несправедливо оставлять без санкций какое-либо действие по отношению к лицу, если это лицо само обещало что-либо дать или что-либо исполнить в возмещение принятого. Так возникла группа безымянных реальных договоров (contractus reales innominati). Группа безымянных реальных договоров была, наконец, систематизирована при Юстиниане. С тех пор действовало правило, что передача вещи или выполнение какого-либо другого действия на каком-либо обязательственном основании может служить формой создания реального договора.

Заем. Mutuum

 

Заем, или mutuum, являлся древнейшим и важнейшим реальным договором. Как незащищенные правом отношения он существовал уже в древние времена и состоял в дружеском предоставлении определенного количества заменимых и потребляемых вещей в собственность заемщику (должнику), который, со своей стороны, обязывался в определенный срок вернуть то же количество таких же вещей заимодавцу (кредитору). Когда были введены кондикции как средство защиты заимодавцев по поводу договора дружеского займа, mutuum стал одним из первых реальных контрактов.

Итак, заем (mutuum) являлся реальным, односторонним и строгим договором, устанавливаемым передачей без возмещения заменимых вещей в собственность заемщика, который, со своей стороны, обязывался по требованию заимодавца или в предусмотренный срок возвратить заимодавцу то же количество заменимых вещей того же рода. (417)

a) Mutuum являлся реальным договором, устанавливаемым передачей заменимых вещей в собственность заемщика.

Согласно этому, для установления mutuum требовалось: 1) передача вещи; 2) передача заменимой вещи и 3) передача заменимой вещи в собственность заемщика.

Передача вещи при mutuum представляла собой форму договора. Без передачи вещи mutuum не существовал. Согласие сторон на предоставление займа являлось лишь незащищенным правом pactum de mutio dando. Передача вещи могла осуществляться и каким-либо традиционным способом. Кроме того, как передача вещей по mutuum, рассматривались и некоторые случаи цессии или делегации данного заемщику правомочия передавать предмет займа какому-либо лицу, обязанному выполнить его обязательство. (418)

Предметом займа могли быть лишь заменимые вещи, т. е. заем существовал тогда, когда заемщик обязывался возвращать не принятые вещи, а лишь то же количество однородных вещей. Когда стороны при заключении какого-либо договора не определяли, идет ли речь о заменимом или незаменимом предмете, действовало правило предпосылки, что предмет будет заменимым всегда, когда шла речь о вещах, которые на рынке считались res quae pondere, numero, mensurave constant (определенные in genere) или которые согласно общей потребительской стоимости являлись потребляемыми (res consumptibiles).

Передачей вещи должна была устанавливаться собственность заемщика. Это означало, что договор займа мог заключать только собственник. Мнимый заем — передача заемщику заменимых вещей со стороны не собственника — не имел своим следствием установление собственности должника на принятые предметы, т. е. не приводил к осуществлению займа. Для возврата предмета в таких случаях служили или rei vindicatio, если вещь не была потреблена, или condictio sine causa, если заемщик уже потребил полученные предметы.

б) Mutuum являлся односторонним договором, т. е. права, проистекающие из него, имели лишь заимодавцы, а обязанности — лишь заемщики.

Основным правом заимодавца, или кредитора, при договоре займа было право требовать возвращения того же количества однородных вещей, точнее, право требовать от заемщика возвратить ему столько, сколько последний получил в момент заключения договора. Кредитор не имел никаких других прав, а особенно не имел права требовать какого-либо возмещения. Mutuum являлся лукра-тивным договором, и поэтому проценты по нему были невозможны. (419)

Основным обязательством заемщика, или должника, являлся возврат кредитору того же количества однородных вещей, которое он принял при заключении займа. Это обязательство должник должен был выполнить по требованию кредитора, если срок выполнения обязательства не был установлен, или за время, в которое обязывался перед кредитором. (420) Должник не имел других обязанностей.

в) Договор mutuum являлся договором stricti juris. Правовыми средствами, которыми располагал заимодавец для возвращения займа, если этого не совершал сам заемщик, являлись иски: condictio certae creditae pecuniae и condictio certae rei. И первый и второй иск отклонялись, если заимодавец требовал от заемщика больше того, что последний в действительности был должен, если он требовал выплаты долга до истечения установленного срока, если он требовал этого в другом месте, а не в предусмотренном договором, и если он требовал этого на другом основании.

г) Кроме обычных договоров займа в римском праве были известны и некоторые другие виды займов. Foenus nauticum или реcunia trajecticia являлись договорами займа, которые заключали кредиторы с морскими продавцами для ведения морской торговли. При этих займах допускалось взимание высоких процентов. Кроме того, существовали и общественные займы, или займы отдельных самоуправляющихся органов (civitates), которые заключались на основании специальных предписаний и независимо от правил договоров займа между гражданами.

Ссуда. Commodatum

 

Ссуда, или commodatum, являлась реальным и двусторонне-неравным договором, устанавливаемым путем передачи какой-либо незаменимой вещи для бесплатного и временного пользования заемщику (ссудополучателю), который, со своей стороны, обязывался пользоваться вещью в соответствии с договором, а затем вернуть неповрежденной заимодавцу (ссудодателю). (421).

Предметом договора ссуды могли быть лишь незаменимые вещи, т. е. вещи, которые ссудополучатель должен был вернуть in specie. Если предметом договора являлись вещи, обычно определяемые in genere или как потребляемые вещи, а стороны не подтвердили, что требуют возвращения именно данных предметов, то договор ссуды не устанавливался. Мог устанавливаться или договор займа, или договор депозита. Для того, чтобы установить договор ссуды на такие вещи, необходимо было требовать возвращения именно тех предметов, которые были даны ссудопринимателю. В таких случаях устанавливался commodatum on pompam vel ostentationem.

Договор ссуды являлся двусторонним неравным договором: он устанавливался как односторонний, но за время своего существования мог превратиться в двусторонний. Это значит, что в момент заключения договора ссудодатель получал лишь права, а ссудоприниматель — только обязанности.

Основным правом ссудодателя являлось право требовать от ссудопринимателя содержания предмета ссуды согласно с договором и возвращения его неповрежденным в предусмотренное время и в предусмотренном месте. Для осуществления этих прав ссудодатель мог применять actio commodati directa и даже actio furti, если ссудоприниматель пользовался предметом ссуды в других целях, не предусмотренных договором.

Обязательства ссудопринимателя были коррелятивны правам ссудодателя: на основании договора ссуды ссудоприниматели обязывались содержать предмет ссуды и нести все расходы по его содержанию. Они имели право пользоваться предметом в целях, предусмотренных договором, и должны были возвратить его неповрежденным в установленное время и в установленном месте. По всем этим обязательствам ссудоприниматели несли ответственность даже в случае т. н. casus leviores, т. е. и в случае утраты предмета не по своей вине. Большая ответственность ссудопринимателей в договоре ссуды являлась следствием бесплатности ссуды, т. е. следствием того факта, что она была лукративной.

В виде исключения, на основании договора ссуды могли устанавливаться определенные права и для ссудопринимателя. Права ссудопринимателя возникали в случаях, когда он из-за недобросовестности ссудодателя терпел убытки и когда из-за изъянов предмета был вынужден для приспосабливания его к предусмотренным целям нести расходы большие, чем при обычном его содержании. Ссудоприниматели могли осуществлять свои права actio commodati contraria.

Хранение. Depositum

 

Хранение, или depositum, являлось реальным и двусторонне-неравным договором, устанавливаемым передачей какой-либо незаменимой вещи хранителю, который, со своей стороны, обязывался бесплатно хранить вещь и по требованию лица, сдавшего вещь на хранение (поклажедателя), или по истечению установленного срока возвратить ее этому лицу неповрежденной. (422)

Предметом договора хранения являлись незаменимые вещи. Если хранителю были даны на хранение вещи, определенные in genere или потребляемые вещи, а лицо, сдавшее вещи на хранение, не требовало возвращения именно этих вещей, то речь шла об особом виде депозита.

Депозит возникал как односторонний, но в дальнейшем мог превратиться в двусторонне-неравный договор. Лицо, сдавшее вещи на хранение, имело лишь права, а хранитель — лишь обязательства. Поклажедатель имело право требовать от хранителя хранения доверенной вещи и возвращения ее неповрежденной. Это право поклажедателя было защищено actio depositi directa.

Обязательства хранителя были коррелятивны правам лица, сдавшего вещи на хранение. Хранитель должен был хранить доверенный предмет, содержать его в исправном состоянии и возвратить в установленное время или раньше, если того требовало лицо, сдавшее вещь на хранение. Хранитель нес ответственность за убытки, если вещи причинялся ущерб, или если он не выполнял обязательств по своей dolus или culpa lata. Когда это случалось по другим причинам, он освобождался от какой-либо ответственности. Относительно малая степень ответственности хранителя за невыполнение обязательств по договору хранения являлась следствием факта, что это был договор, заключаемый лишь в интересах лица, сдавшего вещи на хранение: лукративный для него. Это проявлялось и в том, что на основании депозита хранитель не имел права ни пользоваться предметом, ни требовать возмещения за его хранение. Более того, если он пользовался предметом, то мог понести ответственность за furtum usus.

В виде исключения, если хранитель терпел какие-либо убытки по хранению чужой вещи или по ее содержанию, то он получал право требовать за это возмещения. Для этого требования им могла применяться actio depositi contraria.

Кроме обычного договора хранения, римское право знало и особые случаи хранения.

а) Первым особым случаем хранения являлось хранение в чрезвычайных обстоятельствах, или depositum miserabile. Поклажедатели, которые по чрезвычайным обстоятельствам, каковыми являлись: пожары, наводнения, войны, землетрясения — не были в состоянии свободно и спокойно выбрать лицо, чтобы доверить ему вещь на хранение, могли требовать осуществления своих прав специальным иском, приговор которого провозглашал двукратную сумму понесенных убытков, если эти случайные хранители оказывались недобросовестными, при этом считалось, что их недобросовестность проявляется и как culpa levis in abstracto, и даже как culpa in custodiendo.

б) Вторым случаем специального хранения являлся sequestrum, или судебное хранение. Sequestrum являлся договором между сторонами в споре по определенному предмету. Хранитель обязывался сохранить спорный предмет, а по завершении спора передать стороне, выигравшей спор. Такой хранитель, или секвестор, на основании договора судебного хранения, пока длилась тяжба, обладал известным правом владения предметом и по отношению ко всем, даже и по отношению к сторонам, был защищен поссесорными интердиктами. (423)

в) Третьим случаем специального хранения являлся так называемый depositum irregulare. Depositum irregulare являлся договором хранения заменимых вещей. При таком договоре хранитель становился собственником доверенных ему предметов и должен был в установленный срок вернуть поклажедателю не те же предметы, которые от него принял, но предметы того же рода, того же качества и в том же количестве. Этот depositum был очень схож с договором займа. Различие между этими двумя договорами заключалось в том, что заем заключался лишь в интересах заемщика, a depositum irregulare в интересах поклажедателя — лица, сдавшего вещи на хранение, т. е. кредитора.

Pignus

 

Pignus являлся реальным, акцессорным и двусторонне-неравным договором. Он устанавливался передачей какой-либо независимой вещи как гарантии для залогопринимателя. На основании этого договора залогоприниматель был правомочен владеть вещью, а так же продать ее и удовлетворить свое требование выручкой от продажи, если этого не совершил сам залогодатель. С другой стороны, он должен был хранить предмет залога и вернуть его неповрежденным, если залогодатель исправно и вовремя выполнил взятые обязательства. (424)

Согласно этому, при договоре pignus возникали две различные группы прав и обязанностей. Устанавливалось вещное право кредитора из принятого обязательства владеть предметом пигнуса. Это право являлось потестативным и резолютивно обусловленным: оно длилось до дня, предусмотренного для выполнения взятого обязательства. Как только должник выполнял обязательство, прекращалось jus possidendi кредитора. Если должник не выполнял этого обязательства, jus possidendi кредитора преобразовывалось в jus distractionis, т. е. в право кредитора продать вещь и выручкой от продажи удовлетворить свое требование, а должнику передать т. н. hyperocha. Установление приведенных вещно-правовых полномочий залогопринимателя являлось следствием акцессорности договора pignus.

Вторая группа прав и обязанностей, возникающая при договоре пигнуса, имела обязательственно-правовую природу. Залогодатель (должник по взятому обязательству, который, в сущности, был кредитором в договоре пигнуса) был правомочен требовать от залогопринимателя (кредитора по взятому обязательству) хранения предмета пигнуса, неиспользования его и возвращения неповрежденным, если взятое обязательство было исправно и вовремя выполнено. Эти права залогодателя были защищены actio pigneraticia directa. В связи с тем, что договор пигнуса являлся и двусторонне-неравным договором, в определенных случаях с помощью actio pigneraticia contraria залогоприниматель мог требовать возмещения убытков, возникающих из-за недостатков предмета, как и из-за расходов по его содержанию. При договоре пигнуса и кредитор и должник несли ответственность за любую недобросовестность в зависимости от величины culpa levis in abstracto. (425)