Со­бе­се­до­ва­ние Ио­ва с дру­зь­я­ми

Ус­лы­шав о не­сча­с­тии Ио­ва, к не­му при­хо­дят трое дру­зей – Ели­фаз Фе­ма­ни­тя­нин, Вил­дад Сав­хе­я­нин и Со­фар На­ами­тя­нин, по-ви­ди­мо­му, то­же бо­га­тые и знат­ные, как и он сам. Ви­дя его в та­ком по­ло­же­нии, в те­че­ние не­сколь­ких дней си­дят ря­дом с ним и ни­че­го не про­из­но­сят: у них не на­хо­дит­ся ни од­но­го сло­ва, что­бы ска­зать Ио­ву. Что они при этом ду­ма­ют, мож­но за­клю­чить из то­го со­бе­се­до­ва­ния, ко­то­рое меж­ду ни­ми про­ис­хо­дит в даль­ней­шем. Тог­да Иов на­чи­на­ет го­во­рить пер­вым и про­кли­на­ет тот день, в ко­то­рый он ро­дил­ся:

«По­гиб­ни день, в ко­то­рый я ро­дил­ся, и ночь, в ко­то­рую ска­за­но: за­чал­ся че­ло­век! День тот да бу­дет тьмою; да не взы­щет его Бог свы­ше, и да не вос­си­я­ет над ним свет! Да ом­ра­чит его тьма и тень смерт­ная, да об­ло­жит его ту­ча, да стра­шат­ся его, как па­ля­ще­го зноя! Ночь та, – да об­ла­да­ет ею мрак, да не со­чтет­ся она в днях го­да, да не вой­дет в чис­ло ме­ся­цев! <…> Для че­го не умер я, вы­хо­дя из ут­ро­бы, и не скон­чал­ся, ког­да вы­шел из чре­ва? <…> На что дан стра­даль­цу свет, и жизнь огор­чен­ным ду­шею, ко­то­рые ждут смер­ти, и нет ее, ко­то­рые вы­ры­ли бы ее охот­нее, не­же­ли клад, об­ра­до­ва­лись бы до вос­тор­га, вос­хи­ти­лись бы, что на­шли гроб? [На что дан свет] че­ло­ве­ку, ко­то­ро­го путь за­крыт, и ко­то­ро­го Бог ок­ру­жил мра­ком?» (Иов. 3:3-6, 11, 20-23).

Мы зна­ем и дру­гих вет­хо­за­вет­ных пра­вед­ни­ков, ко­то­рые то­же се­то­ва­ли и сте­на­ли подобно Иову. Мо­и­сей мо­лил­ся и го­во­рил: «для че­го Ты му­чишь ра­ба Тво­е­го? и по­че­му я не на­шел ми­ло­с­ти пред оча­ми Тво­и­ми, что Ты воз­ло­жил на ме­ня бре­мя все­го на­ро­да се­го? <…> ког­да Ты так по­сту­па­ешь со мною, то луч­ше умерт­ви ме­ня, ес­ли я на­шел ми­лость пред оча­ми Тво­и­ми, что­бы мне не ви­деть бед­ст­вия мо­е­го» (Чис. 11:11, 15). Упо­мя­нем и про­ро­ка Ие­ре­мию, ко­то­рый го­во­рил: «Про­клят день, в ко­то­рый я ро­дил­ся! день, в ко­то­рый ро­ди­ла ме­ня мать моя, да не бу­дет бла­го­сло­вен!» (Иер. 20:14). Скор­би этих вет­хо­за­вет­ных пра­вед­ни­ков ве­ли­ки, смерть ка­жет­ся им из­бав­ле­ни­ем. Здесь неслу­чай­но мно­го раз по­вто­ре­но сло­во « вет­хо­за­вет­ные », по­то­му что они жили до бла­го­да­ти. По­сле ниспослания Святого Духа апо­с­тол Па­вел хва­лит­ся скор­бя­ми и стра­да­ни­я­ми, го­во­ря: «в чем по­хва­люсь? Толь­ко в скор­бях мо­их по­хва­люсь» («со­бою же не по­хва­люсь, раз­ве толь­ко не­мо­ща­ми мо­и­ми» (2 Кор. 12:5), – по­то­му что бла­го­дать Бо­жия поз­во­ля­ет это пе­ре­жи­вать сов­сем по-дру­го­му.

Ког­да за­го­во­рил Иов, дру­зья вы­нуж­де­ны от­ве­чать. Они пы­та­ют­ся его уте­шить, но де­ла­ют это до­воль­но сво­е­об­раз­но.

Гла­вы 4 – 26 по­ст­ро­е­ны по чет­кой схе­ме. Это три круга бе­сед – по оче­ре­ди речь каж­до­го из дру­зей Ио­ва: Ели­фа­за, Вил­да­да и Со­фа­ра, – прав­да, в тре­ть­ем со­бе­се­до­ва­нии ре­чи Со­фа­ра нет, – и от­вет Ио­ва на каж­дую из них. По­том сле­ду­ют две ре­чи Ио­ва в за­щи­ту сво­ей пра­вед­но­с­ти и речь не­ко­е­го Ели­уя, ко­то­рый на про­тя­же­нии всех пре­ды­ду­щих глав ни­где не упо­ми­на­ет­ся.

Что же го­во­рят Ио­ву его дру­зья? Они на­чи­на­ют ему го­во­рить, что он не­ра­зум­но роп­щет на Бо­га, по­то­му что Бог спра­вед­лив. Бог на­ка­зы­ва­ет не­че­с­ти­во­го, Бог бла­го­слов­ля­ет пра­вед­ни­ка, и по­это­му Иов мо­жет не бес­по­ко­ить­ся о сво­ей судь­бе: ес­ли Иов пра­ве­ден, как он ду­ма­ет, Бог его воз­на­гра­дит и по­ми­лу­ет (Иов. 8:5–7). По умол­ча­нию вы­хо­дит так, что ес­ли Иов - греш­ник, то по­де­лом ему, толь­ко это яв­ным об­ра­зом не оз­ву­чи­ва­ет­ся. Но Иов дол­жен сми­рен­но мо­лить Бо­га о по­ми­ло­ва­нии, по­то­му что у Бо­га про­сто так ни­че­го не бы­ва­ет.

Здесь еще нуж­но вспом­нить о том, что ес­ли Иов дей­ст­ви­тель­но пя­тый от Ав­ра­а­ма и жи­вет в зем­ле Уц, то это еще до За­ко­на про­ис­хо­дит. Но да­же ес­ли при­нять во вни­ма­ние За­кон, то си­ту­а­ция бу­дет не­мно­гим про­ще. Ведь на пер­вый взгляд, все Пя­ти­кни­жие по­ст­ро­е­но, – по край­ней ме­ре, ес­ли не вни­кать в ка­кие-то глу­би­ны, – на идее на­ка­за­ния и воз­да­я­ния зем­но­го. Кто бу­дет со­блю­дать за­кон Бо­жий, тот бу­дет бла­го­сло­вен, у то­го все бу­дет хо­ро­шо, не­че­с­ти­вый бу­дет на­ка­зан, ис­треб­лен и так да­лее. Ни­ка­кой чет­ко вы­ра­жен­ной мыс­ли о за­гроб­ном воз­да­я­нии здесь нет, по­это­му ход мыс­лей дру­зей Ио­ва вы­гля­дит впол­не за­ко­но­мер­ным.

Дей­ст­ви­тель­но, да­вай­те спро­сим се­бя, что бы мы ска­за­ли че­ло­ве­ку, ока­зав­ше­му­ся в си­ту­а­ции Ио­ва? При­мер­но то же, что го­во­ри­ли то­му дру­зья. Но в слу­чае Ио­ва все это ока­зы­ва­ет­ся не­вер­но. Иов стра­да­ет без­вин­но, и это ему, в от­ли­чие от дру­зей, хо­ро­шо из­ве­ст­но. Иов уп­ре­ка­ет сво­их дру­зей, как ни стран­но, в ма­ло­ду­шии. Он го­во­рит: «вы... уви­де­ли страш­ное и ис­пу­га­лись» (Иов. 6:21). Впос­лед­ст­вии мы еще вер­нем­ся к этим сло­вам. Дей­ст­ви­тель­но, труд­но ина­че объ­яс­нить ту энер­гию, с ко­то­рой они по­ле­ми­зи­ру­ют с Ио­вом.

По­сле то­го как Ели­фаз по­рас­суж­дал о том, что Бог бла­го­слов­ля­ет пра­вед­ни­ков и на­ка­зы­ва­ет греш­ни­ков (Иов. 4 гл.), Иов тре­бу­ет, что­бы ему до­ка­за­ли, что он дей­ст­ви­тель­но греш­ник, тог­да он со­гла­сен про­дол­жать этот раз­го­вор. Вил­дад на­чи­на­ет его убеждать, что Бог не мо­жет быть не­пра­вед­ным су­дь­ей и ес­ли по­гиб­ли сы­но­вья Ио­ва, зна­чит они со­гре­ши­ли (Иов. 8 гл.). И Иов в от­вет со­гла­ша­ет­ся, что ни­кто не мо­жет быть чист пе­ред Бо­гом и ни­кто не мо­жет быть пра­вед­ным пе­ред Бо­гом, и про­сит, обращаясь к Бо­гу, что­бы был ка­кой-то хо­да­тай, ко­то­рый бы смяг­чил гнев Бо­жий.

За­тем Со­фар, тре­тий друг, уже пря­мо об­ви­ня­ет Ио­ва в том, что он, по-ви­ди­мо­му, греш­ник и по­это­му впол­не за­слу­жен­но не­сет свое на­ка­за­ние (Иов. 11 гл.). На что Иов ему от­ве­ча­ет, что они, ко­неч­но, лю­ди весь­ма му­д­рые, но ес­ли вся их му­д­рость за­клю­ча­ет­ся в том, что они не смог­ли най­ти ни од­но­го сло­ва со­ст­ра­да­ния его по­ло­же­нию, а толь­ко убеж­да­ют его, что так ему и на­до, что он дол­жен осо­знать свой грех и по­ка­ять­ся в нем, обвиняя его таким образом во лжи, то луч­ше бы они не назывались му­д­ре­ца­ми. Иов на­чи­на­ет тре­бо­вать су­да Бо­жия, об­ра­ща­ет­ся уже к Самому Богу с тре­бо­ва­ни­ем су­да, что­бы Гос­подь от­крыл ему, по­че­му так про­ис­хо­дит (Иов. 13:22–24).

Друзья снова по очереди обращаются к Иову. Ха­рак­тер дру­зей в их ре­чах про­яв­ля­ет­ся до­ста­точ­но от­чет­ли­во. Во вто­рой раз, по­сколь­ку Иов с дру­зь­я­ми не со­гла­сил­ся, они ему на­чи­на­ют до­ка­зы­вать, что, по-ви­ди­мо­му, он дей­ст­ви­тель­но гре­шен. Од­ним из его гре­хов яв­ля­ет­ся вы­со­ко­ме­рие, с ко­то­рым он го­во­рит о се­бе; са­мо­на­де­ян­ность, с ко­то­рой он рас­суж­да­ет о сво­ей пра­вед­но­с­ти; дер­зость, с ко­то­рой он бе­рет­ся су­дить о де­лах Бо­жи­их на зем­ле. Дру­зья ука­зы­ва­ют ему: не­уже­ли он ду­ма­ет, что ес­ли он сей­час ум­рет на этой ку­че пеп­ла и на­во­за, то зем­ля без не­го опу­с­те­ет, слу­чит­ся ка­кая-то ми­ро­вая ка­та­ст­ро­фа? С ка­кой ста­ти он ус­т­ра­и­ва­ет тра­ге­дию из своего страдания? «[О ты], раз­ди­ра­ю­щий ду­шу твою в гне­ве тво­ем! Не­уже­ли для те­бя опу­с­теть зем­ле, и ска­ле сдви­нуть­ся с ме­с­та сво­е­го?» (Иов. 18:4). У Бо­га и без не­го дел мно­го. Пу­ти про­мыс­ла Бо­жь­е­го не­по­сти­жи­мы, но все-та­ки они твер­до убеж­де­ны, что суд Бо­жий со­вер­ша­ет­ся здесь, на зем­ле, все­гда, в лю­бых ус­ло­ви­ях и по­это­му, ес­ли с Ио­вом та­кое про­изо­ш­ло, зна­чит он гре­шен.

В кон­це тре­ть­е­го цик­ла бе­сед дру­зья на­чи­на­ют ему уже кон­крет­но пе­ре­чис­лять, в ка­ких гре­хах он, на­вер­ное, ви­но­ват: он при­тес­нял вдо­виц, оби­жал си­рот, от­ка­зы­вал в хле­бе го­лод­ным. При этом Ели­фаз вы­ска­зы­ва­ет сле­ду­ю­щую мысль: «Раз­ве мо­жет че­ло­век до­став­лять поль­зу Бо­гу? Ра­зум­ный до­став­ля­ет поль­зу се­бе са­мо­му. Что за удо­воль­ст­вие Все­дер­жи­те­лю, что ты пра­ве­ден? И бу­дет ли Ему вы­го­да от то­го, что ты со­дер­жишь пу­ти твои в не­по­роч­но­с­ти? Не­уже­ли Он, бо­ясь те­бя, всту­пит с то­бою в со­стя­за­ние, пой­дет су­дить­ся с то­бою?» (Иов. 22:2–4).

В от­вет Иов под­тверж­да­ет, что пу­ти Бо­жии не­ис­по­ве­ди­мы, что ни­кто не чист пе­ред Бо­гом, что да­же в ан­ге­лах Сво­их Бог ус­ма­т­ри­ва­ет не­до­стат­ки, но все-та­ки ему ка­жет­ся, что ме­ра воз­мож­но­го гре­ха его не со­от­вет­ст­ву­ет той ме­ре стра­да­ний, той ме­ре на­ка­за­ний, ко­то­рую он несет. И бо­лее то­го, Иов во­пи­ет к Бо­гу и мо­лит о по­ми­ло­ва­нии и ос­лаб­ле­нии стра­да­ния, да­же ес­ли он и гре­шен. По­то­му что за­в­т­ра его не бу­дет и ни­кто не вспом­нит, кто он и ка­ков был. Но при этом ре­ши­тель­но не со­гла­ша­ет­ся при­зна­вать­ся в тех гре­хах, в ко­то­рых его об­ви­ня­ют дру­зья: «не уко­рит ме­ня серд­це мое во все дни мои» (Иов. 27:6).

Су­дя по то­му, что во вре­мя это­го тре­ть­е­го цик­ла бе­сед Со­фар уже ни­че­го не го­во­рит, ста­но­вит­ся оче­вид­но, что со­бе­се­до­ва­ние за­шло в ту­пик, каж­дый ос­тал­ся при сво­ем, ар­гу­мен­ты ис­чер­па­ны.

Свя­ти­тель Ио­анн Зла­то­уст из молчания Софара заключает, что Иов по­бе­дил в спо­ре, до­ка­зав свою пра­во­ту, по­сле че­го сде­лал по­уче­ние на поль­зу дру­зь­ям [29, т. 6, c. 668], об­ра­тив к ним про­ст­ран­ную речь, в ко­то­рой сно­ва вспом­нил все про­изо­шед­шее: бла­го­сло­ве­ние, в ко­то­ром он пре­бы­вал, уни­чи­же­ние, по­зо­р и стра­да­ние, в ко­то­рые он впал. Иов сно­ва убеж­да­ет дру­зей в сво­ей не­ви­нов­но­с­ти, при­чем пе­ре­чис­ля­ет до­ста­точ­но по­дроб­но свои до­б­ро­де­те­ли.

Нуж­но ска­зать, что 31-ю гла­ву кни­ги Ио­ва по­лез­но по­чи­тать, что­бы по­смо­т­реть, ка­ко­вы бы­ли вет­хо­за­вет­ные пра­вед­ни­ки – пра­вед­ни­ки до бла­го­да­ти, и се­бя срав­нить: та­ко­вы ли мы, хри­с­ти­а­не?

И на­ко­нец, он вновь вы­ска­зы­ва­ет же­ла­ние, что­бы не из уст сво­их дру­зей слу­шать об­ви­не­ния, но что­бы Бог Сам рас­смо­т­рел его де­ло. И в ка­че­ст­ве до­ка­за­тель­ст­ва ис­крен­но­с­ти он вы­ра­жа­ет го­тов­ность по­не­с­ти про­кля­тие, ес­ли ему дей­ст­ви­тель­но бу­дут предъ­яв­ле­ны ка­кие-то се­рь­ез­ные об­ви­не­ния (Иов. 31:8, 22, 40).

Для то­го, что­бы сде­лать по­сле­ду­ю­щие рас­суж­де­ния бо­лее на­гляд­ны­ми, при­ве­ду ряд вы­дер­жек из ре­чей Ио­ва и его уте­ши­те­лей.

1-й цикл:

Ели­фаз: «Вспом­ни же, по­ги­бал ли кто не­вин­ный, и где пра­вед­ные бы­ва­ли ис­ко­ре­ня­е­мы?» (Иов. 4:7).

«Вот, что мы до­зна­ли; так оно и есть: вы­слу­шай это и за­меть для се­бя» (Иов. 5:27).

Иов: «К страж­ду­ще­му долж­но быть со­жа­ле­ние от дру­га его, ес­ли толь­ко он не ос­та­вил стра­ха к Все­дер­жи­те­лю» (Иов. 6:14).

«Так и вы те­перь ни­что: уви­де­ли страш­ное и ис­пу­га­лись. Го­во­рил ли я: дай­те мне, или от до­стат­ка ва­ше­го за­пла­ти­те за ме­ня; и из­бавь­те ме­ня от ру­ки вра­га, и от ру­ки му­чи­те­лей вы­ку­пи­те ме­ня? На­учи­те ме­ня, и я за­мол­чу; ука­жи­те, в чем я по­гре­шил. Как силь­ны сло­ва прав­ды! Но что до­ка­зы­ва­ют об­ли­че­ния ва­ши? Вы при­ду­мы­ва­е­те ре­чи для об­ли­че­ния? На ве­тер пу­с­ка­е­те сло­ва ва­ши. Вы на­па­да­е­те на си­ро­ту и ро­е­те яму дру­гу ва­ше­му» (Иов. 6:21-27).

«Ес­ли я со­гре­шил, то что я сде­лаю Те­бе, страж че­ло­ве­ков! За­чем Ты по­ста­вил ме­ня про­тив­ни­ком Се­бе, так что я стал са­мо­му се­бе в тя­гость? И за­чем бы не про­стить мне гре­ха и не снять с ме­ня без­за­ко­ния мо­е­го? ибо, вот, я ля­гу в пра­хе; за­в­т­ра по­ищешь ме­ня, и ме­ня нет» (Иов. 7:20, 21).

Вил­дад: «дол­го ли ты бу­дешь го­во­рить так? – сло­ва уст тво­их бур­ный ве­тер! Не­уже­ли Бог из­вра­ща­ет суд, и Все­дер­жи­тель пре­вра­ща­ет прав­ду?» (Иов. 8:2, 3).

Иов – Вил­да­ду: «прав­да! знаю, что так; но как оп­рав­да­ет­ся че­ло­век пред Бо­гом?» (Иов. 9:2).

«Ес­ли [дей­ст­во­вать] си­лою, то Он мо­гу­ще­ст­вен; ес­ли су­дом, кто све­дет ме­ня с Ним? Ес­ли я бу­ду оп­рав­ды­вать­ся, то мои же ус­та об­ви­нят ме­ня; [ес­ли] я не­ви­нен, то Он при­зна­ет ме­ня ви­нов­ным» (Иов. 9:19, 20).

«Ибо Он не че­ло­век, как я, чтоб я мог от­ве­чать Ему и ид­ти вме­с­те с Ним на суд! Нет меж­ду на­ми по­сред­ни­ка, ко­то­рый по­ло­жил бы ру­ку свою на обо­их нас» (Иов. 9:32-33).

Иов – Со­фа­ру: «под­лин­но, [толь­ко] вы лю­ди, и с ва­ми ум­рет му­д­рость! И у ме­ня [есть] серд­це, как у вас; не ни­же я вас; и кто не зна­ет то­го же? По­сме­ши­щем стал я для дру­га сво­е­го, я, ко­то­рый взы­вал к Бо­гу, и ко­то­ро­му Он от­ве­чал, по­сме­ши­щем — [че­ло­век] пра­вед­ный, не­по­роч­ный. Так пре­зрен по мыс­лям си­дя­ще­го в по­кое фа­кел, при­го­тов­лен­ный для спо­ты­ка­ю­щих­ся но­га­ми» (Иов. 12:2-5).

«Вот, все [это] ви­де­ло око мое, слы­ша­ло ухо мое и за­ме­ти­ло для се­бя. Сколь­ко зна­е­те вы, знаю и я: не ни­же я вас. Но я к Все­дер­жи­те­лю хо­тел бы го­во­рить и же­лал бы со­стя­зать­ся с Бо­гом. А вы сплет­чи­ки лжи; все вы бес­по­лез­ные вра­чи. О, ес­ли бы вы толь­ко мол­ча­ли! это бы­ло бы [вме­не­но] вам в му­д­рость. Вы­слу­шай­те же рас­суж­де­ния мои и вник­ни­те в воз­ра­же­ние уст мо­их. Над­ле­жа­ло ли вам ра­ди Бо­га го­во­рить не­прав­ду и для Не­го го­во­рить ложь? Над­ле­жа­ло ли вам быть ли­це­при­ят­ны­ми к Не­му и за Бо­га так пре­пи­рать­ся? Хо­ро­шо ли бу­дет, ког­да Он ис­пы­та­ет вас? Об­ма­не­те ли Его, как об­ма­ны­ва­ют че­ло­ве­ка? Стро­го на­ка­жет Он вас, хо­тя вы и скрыт­но ли­це­ме­ри­те» (Иов 13:1-10).

2-й цикл:

Ели­фаз: «Те­бя об­ви­ня­ют ус­та твои, а не я, и твой язык го­во­рит про­тив те­бя» (Иов.15:6).

Иов: «слы­шал я мно­го та­ко­го; жал­кие уте­ши­те­ли все вы!» (Иов.16:2).

«И ны­не вот на не­бе­сах Сви­де­тель мой, и За­ступ­ник мой в вы­шних! Мно­го­ре­чи­вые дру­зья мои! К Бо­гу сле­зит око мое» (Иов. 16:19-20).

«За­сту­пись, по­ру­чись [Сам] за ме­ня пред Со­бою! ина­че кто по­ру­чит­ся за ме­ня?» (Иов. 17:3).

Вил­дад: «ког­да же по­ло­жи­те вы ко­нец та­ким ре­чам? об­ду­май­те, и по­том бу­дем го­во­рить. За­чем счи­тать­ся нам за жи­вот­ных и быть уни­жен­ны­ми в соб­ст­вен­ных гла­зах ва­ших? [О ты], раз­ди­ра­ю­щий ду­шу твою в гне­ве тво­ем! Не­уже­ли для те­бя опу­с­теть зем­ле, и ска­ле сдви­нуть­ся с ме­с­та сво­е­го?» (Иов. 18:2-4) (по-славянски это место звучит не менее резко: «Что бо аще ты ум­ре­ши, не на­се­лен­на ли бу­дет под­не­бес­ная?»).

Иов: «до­ко­ле бу­де­те му­чить ду­шу мою и тер­зать ме­ня ре­ча­ми? Вот, уже раз де­сять вы сра­ми­ли ме­ня и не сты­ди­тесь тес­нить ме­ня» (Иов. 19:2, 3).

«По­ми­луй­те ме­ня, по­ми­луй­те ме­ня вы, дру­зья мои, ибо ру­ка Бо­жия кос­ну­лась ме­ня. За­чем и вы пре­сле­ду­е­те ме­ня, как Бог, и пло­тью мо­ею не мо­же­те на­сы­тить­ся? О, ес­ли бы за­пи­са­ны бы­ли сло­ва мои! Ес­ли бы на­чер­та­ны бы­ли они в кни­ге рез­цом же­лез­ным с оло­вом, – на веч­ное вре­мя на кам­не вы­ре­за­ны бы­ли! А я знаю, Ис­ку­пи­тель мой жив, и Он в по­след­ний день вос­ста­вит из пра­ха рас­па­да­ю­щу­ю­ся ко­жу мою сию, и я во пло­ти мо­ей уз­рю Бо­га. Я уз­рю Его сам; мои гла­за, не гла­за дру­го­го, уви­дят Его. Ис­та­е­ва­ет серд­це мое в гру­ди мо­ей! Вам над­ле­жа­ло бы ска­зать: за­чем мы пре­сле­ду­ем его? Как буд­то ко­рень зла най­ден во мне. Убой­тесь ме­ча, ибо меч есть от­мсти­тель не­прав­ды, и знай­те, что есть суд» (Иов. 19:21-29).

Со­фар: «раз­мы­ш­ле­ния мои по­буж­да­ют ме­ня от­ве­чать, и я по­спе­шаю вы­ра­зить их» (Иов. 20:2).

«Разве не знаешь ты, что от века, – с того времени, как поставлен человек на земле, – веселье беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенна? Хотя бы возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков, – как по­мет его, наве­ки про­па­да­ет он; ви­дев­шие его ска­жут: где он?» (Иов. 20:4–7).

Иов: «вы­слу­шай­те вни­ма­тель­но речь мою, и это бу­дет мне уте­ше­ни­ем от вас» (Иов. 21:2).

«Ча­с­то ли уга­са­ет све­тиль­ник у без­за­кон­ных, и на­хо­дит на них бе­да, и Он да­ет им в удел стра­да­ния во гне­ве Сво­ем? Они долж­ны быть, как со­ло­мин­ка пред ве­т­ром и как пле­ва, уно­си­мая ви­х­рем. [Ска­жешь]: Бог бе­ре­жет для де­тей его не­сча­с­тье его. – Пусть воз­даст Он ему са­мо­му, что­бы он это знал. Пусть его гла­за уви­дят не­сча­с­тье его, и пусть он сам пьет от гне­ва Все­дер­жи­те­ле­ва. Ибо ка­кая ему за­бо­та до до­ма сво­е­го по­сле не­го, ког­да чис­ло ме­ся­цев его кон­чит­ся? Но Бо­га ли учить му­д­ро­с­ти, ког­да Он су­дит и гор­них?» (Иов. 21:17–22).

Й цикл

Ели­фаз: «раз­ве мо­жет че­ло­век до­став­лять поль­зу Бо­гу? Ра­зум­ный до­став­ля­ет поль­зу се­бе са­мо­му. Что за удо­воль­ст­вие Все­дер­жи­те­лю, что ты пра­ве­ден? И бу­дет ли Ему вы­го­да от то­го, что ты со­дер­жишь пу­ти твои в не­по­роч­но­с­ти? Не­уже­ли Он, бо­ясь те­бя, всту­пит с то­бою в со­стя­за­ние, пой­дет су­дить­ся с то­бою?» (Иов. 22:2-4).

«Вер­но, зло­ба твоя ве­ли­ка, и без­за­ко­ни­ям тво­им нет кон­ца. Вер­но, ты брал за­ло­ги от бра­ть­ев тво­их ни за что и с по­лу­на­гих сни­мал одеж­ду. Утом­лен­но­му жаж­дою не по­да­вал во­ды на­пить­ся и го­лод­но­му от­ка­зы­вал в хле­бе; а че­ло­ве­ку силь­но­му ты [да­вал] зем­лю, и са­но­ви­тый се­лил­ся на ней. Вдов ты от­сы­лал ни с чем и си­рот ос­тав­лял с пу­с­ты­ми ру­ка­ми» (Иов. 22:5-9).

«По­мо­лишь­ся Ему, и Он ус­лы­шит те­бя, и ты ис­пол­нишь обе­ты твои» (Иов. 22:27)

Иов – Вил­да­ду: «как ты по­мог бес­силь­но­му, под­дер­жал мыш­цу не­мощ­но­го!» (Иов. 26:2) (слав: «Ко­му хо­ще­ши по­мо­га­ти, не Се­му ли, Его­же мно­га кре­пость?»).

«Он рас­про­с­тер се­вер над пу­с­то­тою, по­ве­сил зем­лю ни на чем» (Иов. 26:7).

Речь Ели­уя

После прекращения диалога Иова с друзьями вдруг появляется еще один собеседник – юноша по име­ни Ели­уй, сын Ва­ра­хи­и­лов. Его пре­ды­ду­щее мол­ча­ние (и как бы от­сут­ст­вие) объ­яс­ня­ет­ся в кни­ге тем, что он слу­шал тех, кто стар­ше его ле­та­ми (Иов. 32:4).

Однако ког­да дру­зья Ио­ва умол­к­ли, он об­ви­ня­ет их в не­спо­соб­но­с­ти спра­вить­ся с Ио­вом (Иов. 32:6–19), а его самого – в гор­до­с­ти, са­мо­мне­нии, ко­то­рые его до­ве­ли до та­ких не­сча­с­тий. Ели­уй говорит, что все на­ка­за­ния и не­сча­с­тья, ко­то­рые случаются с нами, Гос­подь по­сы­ла­ет, во-первых, для пре­ду­преж­де­ния ка­ких-то пре­ступ­ле­ний, для пре­до­хра­не­ния че­ло­ве­ка от впа­де­ния в гре­хи. Во-вто­рых, – для то­го, что­бы очи­с­тить ду­шу пра­вед­ни­ка. Для Ели­уя то­же оче­вид­но, что на­ка­за­ние бед­ст­ви­я­ми есть сви­де­тель­ст­во ка­кой-то не­чи­с­то­ты в человеке, ко­то­рую долж­но очи­с­тить. Бо­лее то­го, Ели­уй по­вто­ря­ет мысль Ели­фа­за о том, что и соб­ст­вен­но пра­вед­ность или не­че­с­тие лю­дей, в об­щем-то, к Бо­гу боль­шо­го от­но­ше­ния не име­ют. Бо­гу нет де­ла до то­го, пра­вед­ный че­ло­век или не­пра­вед­ный: «Ес­ли ты гре­шишь, что де­ла­ешь ты Ему? и ес­ли пре­ступ­ле­ния твои ум­но­жа­ют­ся, что при­чи­ня­ешь ты Ему? Ес­ли ты пра­ве­ден, что да­ешь Ему? или что по­лу­ча­ет Он от ру­ки тво­ей? Не­че­с­тие твое от­но­сит­ся к че­ло­ве­ку, как ты, и пра­вед­ность твоя к сы­ну че­ло­ве­че­с­ко­му» (Иов. 35:6-8). Че­ло­век сам по­жи­на­ет пло­ды своих дел: ес­ли он греш­ник, то сам раз­ру­ша­ет свою жизнь, ес­ли он пра­вед­ник, то по­жи­на­ет пло­ды сво­е­го бла­го­че­с­тия; слиш­ком мел­ко для Бо­га пе­ре­жи­вать из-за каж­до­го че­ло­ве­ка.

И в за­клю­че­ние Ели­уй го­во­рит, что и Ио­ва Бог го­тов был бы спа­с­ти, ес­ли бы толь­ко он сам се­бя не оп­рав­ды­вал и не во­пи­ял о сво­ей пра­вед­но­с­ти, ибо в та­ком слу­чае он сам се­бя ли­ша­ет воз­мож­но­с­ти по­лу­че­ния спа­се­ния.

Ис­ти­на Ели­уя – те­о­ре­ти­че­с­кая [28, с. 9]. Она ма­ло под­хо­дит к дан­ной кон­крет­ной си­ту­а­ции. Его речь интерпретируется различно. На­при­мер, свя­ти­тель Ио­анн Зла­то­уст счи­та­ет Ели­уя про­сто без­бож­ни­ком, и го­во­рит, что и дру­зья Ио­ва то­же по­ня­ли это, по­это­му ни­кто ему не от­ве­ча­ет: «И еще в пя­тый раз на­чи­та­ет го­во­рить Ели­уй, и ни Иов, ни трое дру­зей не слу­ша­ют его, как без­бож­ни­ка, из че­го от­кры­ва­ет­ся, что эти трое об­ра­зу­ми­лись» [29, т. 6, с. 670]. Дру­гие тол­ко­ва­те­ли полагают, что он, на­обо­рот, бо­лее ос­мыс­лен­но го­во­рил к Ио­ву, поскольку он не на­ста­и­вал на том, что стра­да­ние есть толь­ко на­ка­за­ние за грех, но раз­ви­вал мысль об очи­с­ти­тель­ном дей­ст­вии стра­да­ния [69, т. 4, с. 17]. И по­это­му, ког­да в кон­це Бог осуж­да­ет трех дру­зей Ио­ва, то про Ели­уя Он ниче­го не го­во­рит.

Наличие этого обстоятельства (как и того, что Елиуй не заявлен в самом начале книги) позволяет со­вре­мен­ной кри­ти­ке утверждать, что речь Елиуя (Иов. 32 – 37 глл.) – это по­зд­няя встав­ка [91, ч. 2, 207]. Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, заметим, что даже если допустить справедливость этой идеи, то она ни­чуть не ума­ля­ет зна­че­ния это­го тек­с­та, по­сколь­ку да­ет пол­но­ту ар­гу­мен­там дру­зей Ио­ва; боль­ше до­ба­вить уже не­че­го.

От­вет Бо­га Ио­ву

На речь Ели­уя от­ве­та нет. Но про­ис­хо­дит нечто су­ще­ст­вен­но бо­лее важ­ное: из бу­ри раз­да­ет­ся го­лос Бо­жий, ко­то­рый об­ра­ща­ет­ся к Ио­ву. В че­ты­рех по­след­них гла­вах, с 38 по 42, со­дер­жит­ся про­ст­ран­ная речь Гос­по­да, ко­то­рая пре­ры­ва­ет­ся крат­ки­ми реп­ли­ка­ми Ио­ва. Пер­вая часть ее ис­пол­не­на ри­то­ри­че­с­ки­ми во­про­са­ми, на ко­то­рые Бог не тре­бу­ет от­ве­та, от­ве­чая Сам: «где был ты, ког­да Я по­ла­гал ос­но­ва­ния зем­ли? Ска­жи, ес­ли зна­ешь. Кто по­ло­жил ме­ру ей, ес­ли зна­ешь?» (Иов. 38:4–5). Он по­ка­зы­ва­ет, что ве­ли­чие тво­ре­ния и ве­ли­чие Его пре­вос­хо­дят вся­кую ме­ру зна­ния и по­ни­ма­ния Ио­ва. Но в пер­вой ре­чи обо­зре­ние тво­ре­ний Бо­жи­их ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся дву­мя уров­ня­ми: не­жи­вой при­ро­дой и при­ро­дой жи­вой на уров­не рас­те­ний и жи­вот­ных.

Иов в от­вет на эти сло­ва при­зна­ет не­вер­ность сво­их суж­де­ний о дей­ст­ви­ях Бо­га (Иов. 39:34–35). В по­ле­ми­ке с дру­зь­я­ми Иов до­ка­зы­вал, что они те­о­ре­ти­зи­ру­ют хо­ро­шо, но сам он мно­го раз ви­дел, как пра­вед­ни­ки бед­ст­ву­ют, а греш­ни­ки бла­го­ден­ст­ву­ют (Иов. 21:7–25). Он го­во­рил: спро­си­те у пу­те­ше­ст­вен­ни­ков, и они вам ска­жут, что они ви­де­ли мно­же­ст­во без­за­кон­ных лю­дей, ко­то­рые пре­бы­ва­ют у вла­с­ти и уг­не­та­ют пра­вед­ни­ков, и да­же за­явил, что Бог не на­ка­зы­ва­ет греш­ни­ков, и поз­во­ля­ет им и де­тям их бла­го­ден­ст­во­вать. Ка­жет­ся, в пы­лу спо­ра он по­го­ря­чил­ся. И Иов от­ре­ка­ет­ся от сво­их слов и го­во­рит: «вот, я ни­что­жен; что бу­ду я от­ве­чать Те­бе? Ру­ку мою по­ла­гаю на ус­та мои. Од­наж­ды я го­во­рил, – те­перь от­ве­чать не бу­ду, да­же дваж­ды, но бо­лее не бу­ду» (Иов. 39:34-35).

За­тем сле­ду­ет еще од­на речь Бо­га, в ко­то­рой Он го­во­рит Ио­ву о двух тва­рях: бе­ге­мо­те и ле­ви­а­фа­не (Иов. 40 – 41 глл.). Опи­сав их, Гос­подь пред­ла­га­ет Ио­ву сра­зить­ся с ни­ми, спра­ши­вая, есть ли у не­го до­ста­точ­но си­лы и ис­кус­ст­ва для то­го, что­бы по­бе­дить. На что Иов отвечает так: «знаю, что Ты все мо­жешь, и что на­ме­ре­ние Твое не мо­жет быть ос­та­нов­ле­но. Кто сей, ом­ра­ча­ю­щий Про­ви­де­ние, ни­че­го не ра­зу­мея? – Так, я го­во­рил о том, че­го не ра­зу­мел, о де­лах чуд­ных для ме­ня, ко­то­рых я не знал. Вы­слу­шай, взы­вал я, и я бу­ду го­во­рить, и что бу­ду спра­ши­вать у Те­бя, объ­яс­ни мне. Я слы­шал о Те­бе слу­хом уха; те­перь же мои гла­за ви­дят Те­бя; по­это­му я от­ре­ка­юсь и рас­ка­и­ва­юсь в пра­хе и пеп­ле» (Иов. 42:2–6). По­сле че­го Гос­подь го­во­рит Ио­ву о том, что он оп­рав­дан, и о том, что­бы он при­нес жерт­ву во ис­куп­ле­ние гре­ха дру­зей сво­их, ко­то­рые не так вер­но го­во­ри­ли о Нем (Иов. 42:7). После молитвы Иова о друзьях Бог возвращает ему утраченное. Исчезает проказа, он по­лу­ча­ет вдвое боль­ше ско­та и вся­ких бо­гатств по срав­не­нию с тем, сколь­ко он имел преж­де, но та­кое же ко­ли­че­ст­во де­тей, сколько было вначале (Иов. 42:12–15).

Смысл стра­да­ний Ио­ва

Нет сомнения в том, что долготерпение Иова являет для нас великий образец для подражания. Об этом говорит св. апостол Иаков (Иак. 5:11) и святые отцы (см., напр. [29, т. 12, с. 1005 – 1007]. Но тем не менее мы по­ка не по­лу­чи­ли от­вет на то, что же это за си­ту­а­ция, ког­да двое спо­рят, а тре­тий стра­да­ет. По­ка не сов­сем по­нят­но, в чем же не­пра­вы дру­зья, ко­то­рые го­во­рят о том, что греш­ник не­сет на­ка­за­ние, а пра­вед­ник бла­го­ден­ст­ву­ет, в чем, соб­ст­вен­но, прав, и прав ли Иов, ко­то­рый об­ви­нял Бо­га в том, что Тот доз­во­ля­ет бла­го­ден­ст­во­вать греш­ни­кам, а праведникам безвинно страдать. Бо­лее то­го, не сов­сем по­нят­но да­же, что же это за от­вет та­кой? Ка­жет­ся, что Бог яв­ля­ет­ся Ио­ву, ни­как на его во­про­сы не от­ве­ча­ет, а про­сто де­мон­ст­ри­ру­ет Свою мощь. Иов ви­дит эту мощь, по­ни­ма­ет, что де­вать­ся ему не­ку­да, ка­ет­ся, сми­ря­ет­ся. И на­сту­па­ет та­кой стран­ный и не­под­го­тов­лен­ный сча­ст­ли­вый ко­нец.

Да­вай­те по­про­бу­ем ра­зо­брать­ся. Что­бы ре­шить, с че­го на­чать, по­смо­т­рим бо­го­слу­жеб­ные тек­с­ты. В качестве основы для анализа возьмем сти­хи­ру из служ­бы Ио­ву Мно­го­ст­ра­даль­но­му: «Мно­го­ст­ра­даль­на­го, вер­нии, вос­хва­лим Ио­ва, иже преж­де за­ко­на пра­вед­ни­ка, и преж­де про­ро­ков про­ро­ка, вне ро­да и за­ве­та Ав­ра­а­мо­ва ве­ру Ав­ра­ам­лю до­б­ре со­хрань­ша­го, стра­дань­ми сво­и­ми стра­с­ти Хри­с­то­вы предъ­и­зо­б­ра­зив­ша­го, и ны­не в вы­шних се­ле­ни­их со Хри­с­том цар­ст­ву­ю­ща­го и мо­ля­ща­го­ся о ду­шах на­ших»[34]. Вос­поль­зу­ем­ся этой сти­хи­рой в ка­че­ст­ве клю­ча.

В том, что Иов – праведник, сомнений не возникает. Далее Иов назван про­роком, тем, ко­му и че­рез ко­го от­кры­ва­ет­ся во­ля Бо­жия. Пе­ред раз­ру­ше­ни­ем Со­до­ма Гос­подь го­во­рит: «утаю ли Я от Ав­ра­а­ма, что хо­чу де­лать!» (Быт. 18:17). «Ибо Гос­подь Бог ни­че­го не де­ла­ет, не от­крыв Сво­ей тай­ны ра­бам Сво­им, про­ро­кам» (Ам. 3:7). Иов – ис­тин­ный раб Бо­жий, «ко­то­рый взы­вал к Бо­гу, и ко­то­ро­му Он от­ве­чал» (Иов. 12:4), и вдруг он ви­дит, что Бог де­ла­ет что-то та­кое, что Ио­ву со­вер­шен­но не­по­нят­но. Иов го­тов, в кон­це кон­цов, при­нять стра­да­ния, но он про­сит, что­бы ему Бог объ­яс­нил, по­че­му так, ка­кой в этом смысл? Имен­но это, а не ни­ще­та и про­ка­за, яв­ля­ет­ся для не­го глав­ным и са­мым страш­ным ис­точ­ни­ком стра­да­ния.

В сво­их ре­чах Иов все вре­мя пе­ре­хо­дит от по­ле­ми­ки с дру­зь­я­ми к го­ря­чей моль­бе, об­ра­щен­ной к Бо­гу. «Раз­ве к че­ло­ве­ку речь моя? как же мне и не ма­ло­ду­ше­ст­во­вать?» (Иов. 21:4). Не так это у его оп­по­нен­тов.

По­смо­т­рим на их ре­чи. Бог у них пред­став­ля­ет­ся как Все­мо­гу­щий и как Спра­вед­ли­вый, не бо­лее то­го. При­чем мы ни­где не най­дем лич­но­го об­ра­ще­ния к Бо­гу – они все­гда го­во­рят о Бо­ге в тре­ть­ем ли­це: «Он». Ми­ло­сер­дие Бо­жие, оче­вид­ное для Ио­ва, для них поч­ти ни­че­го не зна­чит. В отличии от Ио­ва, Бог для его друзей есть толь­ко транс­цен­дент­ная ре­аль­ность, аб­со­лют, ко­то­рый де­ла­ет что хо­чет, ког­да хо­чет, и для че­ло­ве­ка его пу­ти со­вер­шен­но не­по­зна­ва­е­мы.

В рас­суж­де­ни­ях дру­зей Бог вы­сту­па­ет фактически не­ким ме­ха­низ­мом, ко­то­рый осу­ще­ств­ля­ет спра­вед­ли­вость, не­взи­рая ни на ли­ца, ни на что. Со­гре­шил – бу­дешь на­ка­зан, сде­лал до­б­рое де­ло – бу­дешь бла­го­сло­вен. Ни­ка­ких лич­ных мо­ти­вов у Бо­га нет. Бог со­вер­шен­но не­по­зна­ва­е­м, но действует по оп­ре­де­лен­ным за­ко­нам. И дру­зья Иова да­же го­то­вы при­знать, что Он во­об­ще вы­ше по­ня­тий до­б­ра и зла: «что Бо­гу поль­зы от тво­ей пра­вед­но­с­ти?».

Исходя из этих представлений, их рассуждения выглядят довольно резонно. Они как бы го­во­рят Иову: «ну за­чем, что ты во­ю­ешь с ве­т­ря­ной мель­ни­цей? За­чем те­бе су­дить­ся с Бо­гом? За­чем те­бе по­зна­вать Его дей­ст­вия? Вот есть та­кие пра­ви­ла, под­чи­нись им, те­бе бу­дет хо­ро­шо, и жи­ви как хо­чешь. Бог сам по се­бе, ты сам по се­бе, всем хо­ро­шо. Бог луч­ше те­бя зна­ет, как и что де­лать. От тво­их про­те­с­тов ни­че­го в ми­ре не пе­ре­ме­нит­ся, но те­бе бу­дет толь­ко ху­же». Они пред­ла­га­ют Ио­ву до­б­ро­воль­но при­нять сло­жив­шу­ю­ся си­ту­а­цию.

Бо­лее то­го, фак­ти­че­с­ки они пред­ла­га­ют Ио­ву с Бо­гом ни­ка­ких особенно близких от­но­ше­ний не иметь. То есть ве­ра и ре­ли­гия дру­зей – это ре­ли­гия внеш­не­го ав­то­ри­те­та, она для пад­ше­го че­ло­ве­ка очень удоб­на, по­то­му что она не на­кла­ды­ва­ет на не­го ни­ка­кой лич­ной от­вет­ст­вен­но­с­ти [42, с. 128]. Вот есть та­кие пра­ви­ла, я по ним жи­ву, и все. Я все, что по­ло­же­но от ме­ня Бо­гу, сде­лал, и Бог то­же, что мне по­ло­же­но, мне в от­вет да­ет. Мы кви­ты. Ни­ка­кой люб­ви тут не тре­бу­ет­ся, ни­ка­ко­го дерз­но­ве­ния, ни­ка­кой друж­бы с Бо­гом. Та­кое вот ав­то­ма­ти­че­с­кое бла­го­че­с­тие.

Однако Иов – про­рок. Он зна­ет Бо­га и не мо­жет при­нять тот лож­ный об­раз, ко­то­рый пред­ла­га­ют ему дру­зья. Имен­но его он ху­лит, а во­все не Бо­га, как мо­жет по­ка­зать­ся сна­ча­ла. И это – по­двиг ве­ры. В од­ной про­по­ве­ди ар­хи­ман­д­ри­та Та­в­ри­о­на (Ба­тоз­ско­го) есть та­кие сло­ва: «По­че­му у лю­дей бы­ва­ет не­ве­рие? А по­то­му, что они сво­е­го бо­га вы­ду­мы­ва­ют. Ни­кто сво­им умом не из­ме­ряй Бо­га!» [13, с. 198].

По сло­ву свя­ти­те­ля Ва­си­лия Ве­ли­ко­го, при­ня­тие лож­но­го об­ра­за есть идо­ло­по­клон­ст­во: «ибо идол есть так­же и вся­кое на­пе­чат­ле­ва­е­мое в ду­ше пред­став­ле­ние по­ни­ма­е­мо­го лож­но – о Бо­ге ли то, или о чем-ни­будь по­зна­ва­е­мом. И до­ко­ле не ура­зу­ме­ва­ют­ся дей­ст­вия или яв­ле­ния ис­ти­ны, до­то­ле каж­дый чтит соб­ст­вен­ные свои ку­ми­ры. … По­че­му и те, ко­то­рые име­ют в се­бе лож­ные по­ня­тия о Бо­ге, идо­ло­тво­ря в се­бе ка­кое-то мыс­лен­ное идо­ло­слу­же­ние, не­су­ще­ст­ву­ю­щее по­чи­та­ют су­ще­ст­ву­ю­щим, и они де­ла­ют­ся по­вин­ны­ми клят­ве: про­клят, кто сде­ла­ет из­ва­ян­ный или ли­тый ку­мир, мер­зость пред Гос­по­дом, про­из­ве­де­ние рук ху­дож­ни­ка, и по­ста­вит его в тай­ном ме­с­те! (Втор. 27:15)» [12, ч. 2, с. 104 – 105].

Та­ким об­ра­зом, «Иов вос­ста­ет про­тив лжи­во­го по­до­бия ис­тин­но­го Бо­га, про­тив ис­ка­же­ния Его цар­ст­вен­но­с­ти, пре­лом­лен­ной в гос­под­ст­ве кня­зя ми­ра се­го, про­тив этой глум­ли­вой ка­ри­ка­ту­ры: пра­вед­ный от­ка­зы­вал­ся при­знать в ней Ли­цо То­го Гос­по­да, Ко­то­ро­го жаж­дал уви­деть» [47, с. 589 – 590].

Под­твер­дить эту мысль мож­но сле­ду­ю­щим спо­со­бом. В ис­то­рии Ио­ва мож­но увидеть па­рал­лель ис­ку­ше­ни­ям Хри­с­та в пу­с­ты­не [ср. 42, с. 109 – 114].

Пер­вое ис­ку­ше­ние бы­ло са­мое гру­бое – ког­да у Ио­ва от­ня­то все иму­ще­ст­во. Он бла­го­сло­вил Бо­га, не смотря на потерю материальных благ.

Вто­рое ис­ку­ше­ние за­клю­ча­ет­ся не в по­те­ре здо­ро­вья, но в сло­вах же­ны, пред­ла­гав­шей по­ху­лить Бо­га, ис­ку­сить Его, дей­ст­ви­тель­но ли Иов Ему до­рог? «И здесь на­пос­ле­док (ди­а­вол) при­во­дит к пра­вед­ни­ку же­ну, как силь­ней­шее из пред­при­ня­тых средств… Что­бы яс­нее ви­деть осад­ное ору­дие, под­ве­ден­ное к этой не­со­кру­ши­мой сте­не, вы­слу­ша­ем са­мые сло­ва» [29, т. 12, кн. 3, с. 1034, 1038]. Но Иов от­ка­зы­ва­ет­ся ис­ку­шать Твор­ца.

Ес­ли про­дол­жать со­по­с­тав­ле­ние, то в тре­ть­ем ис­ку­ше­нии Ио­ву долж­но быть пред­ло­же­но по­кло­нить­ся ди­а­во­лу, при­знать его власть и тем об­ре­с­ти бла­го­по­лу­чие. Но имен­но это и пред­ла­га­ют дру­зья. Ведь стра­да­ния Ио­ва – де­ло рук са­та­ны. Сле­до­ва­тель­но, при­знать спра­вед­ли­вость про­ис­хо­дя­ще­го – это зна­чит при­знать его власть, по­кло­нить­ся ему. Так же, как са­та­на пред­ла­гал во вре­мя ис­ку­ше­ний Спа­си­те­лю. Про­зре­вая это, Иов го­во­рит Ели­фа­зу: «Бу­дет ли ко­нец ве­т­ре­ным сло­вам? и что по­бу­ди­ло те­бя так от­ве­чать?» (Иов. 16:3). Вил­да­ду: «Ко­му ты го­во­рил эти сло­ва, и чей дух ис­хо­дил из те­бя?» (Иов. 26:4).

По­сле ис­ку­ше­ний Хри­с­та в пу­с­ты­не го­во­рит­ся, что ото­шел от Не­го са­та­на до вре­ме­ни (Лк. 4:13). И на Гол­го­фе слы­шит­ся тот же го­лос ис­ку­си­те­ля: «дру­гих спа­сал, а Се­бя Са­мо­го не мо­жет спа­с­ти. Ес­ли Он Царь Из­ра­и­лев, пусть те­перь сой­дет с кре­с­та, и уве­ру­ем в Не­го» (Мф. 27:42), – то есть от­каз от Кре­с­та есть то са­мое ис­ку­ше­ние, ко­то­рое пре­тер­пе­ва­ет и Иов то­же, по­то­му что имен­но это ему пред­ла­га­ют дру­зья. Мы с ва­ми уже го­во­ри­ли, что нет дру­го­го пу­ти в Цар­ст­вие Бо­жие, кро­ме Кре­с­та, че­рез ко­то­рый идут все пра­вед­ни­ки и шли все пра­вед­ни­ки и сейчас, и прежде, еще до то­го, как этот Крест был фи­зи­че­с­ки воз­двиг­нут на Гол­го­фе, че­рез со­ст­ра­да­ние Хри­с­ту. И здесь, в слу­чае Ио­ва, мы это ви­дим.

В ре­чах дру­зей Ио­ва нас сра­зу удив­ля­ют же­ст­кость и аг­рес­сия. От­ку­да они про­ис­хо­дят? По-видимому, Иов, ес­ли так мож­но вы­ра­зить­ся, яв­ля­ет­ся исключением, не впи­сы­ва­ю­щим­ся в их строй­ную и удоб­ную ре­ли­гию. А раз так, то ли­бо воз­зре­ния долж­ны быть пе­ре­смо­т­ре­ны, ли­бо факт уп­ра­зд­нен. В этом смыс­ле дру­зья Ио­ва так­же яв­ля­ют­ся пред­те­ча­ми фа­ри­се­ев, ко­то­рые на сло­ва: «Кто ме­ня ис­це­лил, Тот мне ска­зал: возь­ми по­стель твою и хо­ди» (Ин. 5:11), от­ве­ча­ли: «кто Тот Че­ло­век, Ко­то­рый ска­зал те­бе: возь­ми по­стель твою и хо­ди?» (Ин. 5:12), а так­же ус­т­ро­и­ли це­лое след­ст­вие с це­лью до­ка­зать, что Ии­сус не ис­це­лял сле­по­рож­ден­но­го: «воз­дай сла­ву Бо­гу; мы зна­ем, что Че­ло­век Тот – греш­ник» (Ин. 9:24).

Третий вы­де­лен­ный на­ми пункт – ве­ра Ав­ра­мо­ва. Го­во­ря в свое вре­мя об Ав­ра­а­ме, мы вы­яс­ни­ли, что его ве­ра бы­ла не толь­ко все­це­лым до­ве­ри­ем, но и име­ла впол­не оп­ре­де­лен­ное со­дер­жа­ние. Это бы­ла ве­ра в Бо­га во­пло­тив­ше­го­ся, рас­пя­то­го и вос­крес­ше­го. Иов со­блюл именно «ве­ру Ав­ра­а­ма». В его ре­чах мы ви­дим не­сколь­ко вы­ра­же­ний, ко­то­рые мо­гут нам это под­твер­дить. «Нет меж­ду на­ми по­сред­ни­ка, ко­то­рый по­ло­жил бы ру­ку свою на обо­их нас» (Иов. 9:33). «И ны­не вот на не­бе­сах Сви­де­тель мой, и За­ступ­ник мой в вы­шних!» (Иов. 16:19); «За­сту­пись, по­ру­чись Сам за ме­ня пред Со­бою!»(Иов. 17:3). И за­тем в 19-й гла­ве: «А я знаю, Ис­ку­пи­тель мой жив, и Он в по­след­ний день вос­ста­вит из пра­ха рас­па­да­ю­щу­ю­ся ко­жу мою сию, и я во пло­ти мо­ей уз­рю Бо­га. Я уз­рю Его сам; мои гла­за, не гла­за дру­го­го, уви­дят Его»(Иов. 19:25-27). Он вос­хо­дит от идеи по­сред­ни­ка к не­об­хо­ди­мо­с­ти ис­ку­пи­те­ля [28, с. 7]. Свя­ти­тель Ио­анн Зла­то­уст де­ла­ет из при­ве­ден­ных слов Ио­ва вы­вод: «Сле­до­ва­тель­но, он знал, мне ду­ма­ет­ся, о вос­кре­се­нии те­ла, если не ска­жет кто-ни­будь, что вос­кре­се­ние есть ос­во­бож­де­ние от уг­не­тав­ших его бед­ст­вий» [29, т. 12, кн. 3, с. 1068].

За­бе­гая не­сколь­ко впе­ред, в свя­зи с уче­ни­ем о вос­кре­се­нии мож­но об­ра­тить вни­ма­ние на то, что Бог воз­дал Ио­ву все­го вдвое по срав­не­нию с тем, что у не­го бы­ло, кро­ме де­тей. А де­тей ему дал столь­ко же, сколь­ко бы­ло, что, не­со­мнен­но, то­же го­во­рит о том, что Бог не есть Бог мерт­вых, но Бог жи­вых, по­сколь­ку де­ти Ио­ва, хо­тя и по­гиб­ли, но в вос­кре­се­нии мерт­вых Иов по­лу­чит их всех: и тех, что бы­ли, и тех, что бы­ли ему сно­ва да­ны. Так объ­яс­ня­ет эту по­дроб­ность свя­ти­тель Ио­анн Зла­то­уст.

Бы­ли ли ре­чи Ио­ва с са­мо­го на­ча­ла бе­зу­преч­ны? Су­дя по от­ве­ту Бо­га – нет. По­че­му? Иов, как вы по­мни­те, го­во­рит: я при­ни­мал от Бо­га вся­кое бла­го, не­уже­ли зло от Не­го я не при­му? То есть Иов не ви­дит и не зна­ет о на­ме­ре­ни­ях и дей­ст­ви­ях са­та­ны. Как не ви­дят и не зна­ют о них его дру­зья. Те­зис дру­зей о бла­го­по­луч­ном ус­т­ро­е­нии ми­ра Иов ос­па­ри­ва­ет, хо­тя и ос­па­ри­ва­ет его то­же с чи­с­то че­ло­ве­че­с­ких по­зи­ций, по­это­му его ар­гу­мен­та­ция и не за­слу­жи­ва­ет одо­б­ре­ния. Бог не от­ве­ча­ет на во­про­сы Ио­ву по­то­му, что эти во­про­сы по­став­ле­ны в та­кой бе­зы­с­ход­ной, чи­с­то че­ло­ве­че­с­кой пер­спек­ти­ве, в ко­то­рой они и не мо­гут быть раз­ре­ше­ны. Бог зла не тво­рил, Бог смер­ти не тво­рил, это про­ис­хо­дит по не­ко­то­рой дру­гой при­чи­не, и как раз эта при­чи­на от­кры­ва­ет­ся Ио­ву в об­ра­щен­ной к не­му ре­чи Бо­га.

Вспом­ним ту часть ре­чи Гос­по­да, в ко­то­рой Он го­во­рит Ио­ву о бе­ге­мо­те и ле­ви­а­фа­не. Ино­гда в со­вре­мен­ных тол­ко­ва­ни­ях при­во­дит­ся рас­суж­де­ние о том, что это про­сто два страш­ных зве­ря, с ко­то­ры­ми че­ло­век не мо­жет спра­вить­ся, а ес­ли так, то как же он пы­та­ет­ся про­ти­во­стать Бо­гу?

Но здесь есть не­сколь­ко стран­но­с­тей. Пер­вая из них за­клю­ча­ет­ся в том, что о ми­ре жи­вой при­ро­ды бы­ло ска­за­но уже в пер­вой ре­чи и воз­вра­ще­ние к не­му долж­но под­ра­зу­ме­вать ка­кую-то осо­бую при­чи­ну.

Во-вто­рых, здесь го­во­рит­ся: «это верх пу­тей Бо­жи­их, толь­ко Со­тво­рив­ший его мо­жет при­бли­зить к не­му меч Свой» (Иов. 40:14). Ни­ког­да и ни­где мы в Пи­са­нии не встре­ча­ем то­го, что бе­ге­мот есть верх пу­тей Бо­жи­их, са­мое со­вер­шен­ное тво­ре­ние. За­тем говорится: «Мо­жешь ли ты удою вы­та­щить ле­ви­а­фа­на и ве­рев­кою схва­тить за язык его? вде­нешь ли коль­цо в но­з­д­ри его? про­ко­лешь ли иг­лою че­люсть его? бу­дет ли он мно­го умо­лять те­бя и бу­дет ли го­во­рить с то­бою крот­ко? сде­ла­ет ли он до­го­вор с то­бою, и возь­мешь ли его на­всег­да се­бе в ра­бы? ста­нешь ли за­бав­лять­ся им, как птич­кою, и свя­жешь ли его для де­во­чек тво­их? <…> Кла­ди на не­го ру­ку твою, и по­мни о борь­бе: впе­ред не бу­дешь. На­деж­да тщет­на: не упа­дешь ли от од­но­го взгля­да его?» (Иов. 40:20-24, 27; 41:1). Ес­ли ле­ви­а­фан – это про­сто кро­ко­дил, то надо заметить, что на кро­ко­ди­ла до­воль­но ус­пеш­но охо­тят­ся и охо­ти­лись, и от од­но­го взгля­да его не па­да­ют. Даль­ше: «нет столь от­важ­но­го, ко­то­рый ос­ме­лил­ся бы по­тре­во­жить его; кто же мо­жет ус­то­ять пе­ред Мо­им ли­цем? <…> Не умол­чу о чле­нах его, о си­ле и кра­си­вой со­раз­мер­но­с­ти их. <…> От его чи­ха­ния по­ка­зы­ва­ет­ся свет; гла­за у не­го как рес­ни­цы за­ри; из па­с­ти его вы­хо­дят пла­мен­ни­ки, вы­ска­ки­ва­ют ог­нен­ные ис­кры; <…> Ды­ха­ние его рас­ка­ля­ет уг­ли, и из па­с­ти его вы­хо­дит пла­мя. На шее его оби­та­ет си­ла, и пе­ред ним бе­жит ужас. <…> Серд­це его твер­до, как ка­мень, и же­ст­ко, как ниж­ний жер­нов. Ког­да он под­ни­ма­ет­ся, си­ла­чи в стра­хе, сов­сем те­ря­ют­ся от ужа­са. Меч, кос­нув­ший­ся его, не ус­то­ит, <…> Он ки­пя­тит пу­чи­ну, как ко­тел, и мо­ре пре­тво­ря­ет в ки­пя­щую мазь; ос­тав­ля­ет за со­бою све­тя­щу­ю­ся сте­зю; без­дна ка­жет­ся се­ди­ною. Нет на зем­ле по­доб­но­го ему; он со­тво­рен бес­ст­раш­ным; на все вы­со­кое смо­т­рит сме­ло; он царь над все­ми сы­на­ми гор­до­с­ти» (Иов. 41:2-26). Слиш­ком громко сказано для бе­ге­мо­та и крокодила.

Следует предположить, что по­ка­зав Ио­ву разумность и пре­крас­ную ус­т­ро­ен­ность все­го тво­ре­ния на при­ме­ре не­о­ду­шев­лен­но­го ма­те­ри­аль­но­го ми­ра и мира жи­вот­ных (хо­тя это уже мир по­сле гре­хо­па­де­ния, по­сле про­кля­тия, и тем не ме­нее он про­дол­жа­ет но­сить от­блеск эдем­ской кра­со­ты), Гос­подь по­ка­зы­ва­ет ему еще и дру­гую об­ласть ми­ро­зда­ния. Ту, где оби­та­ют сво­бод­но-ра­зум­ные су­ще­ст­ва. И по­ка­зы­ва­ет соб­ст­вен­но ис­точ­ник зла. О ле­ви­а­фа­не мож­но най­ти в Пи­са­нии еще дру­гие сло­ва, на­при­мер, у про­ро­ка Иса­ии: «В тот день по­ра­зит Гос­подь ме­чом Сво­им тя­же­лым, и боль­шим и креп­ким, ле­ви­а­фа­на, змея, пря­мо бе­гу­ще­го, и ле­ви­а­фа­на, змея из­ги­ба­ю­ще­го­ся, и убь­ет чу­до­ви­ще мор­ское» (Ис. 27:1). То есть ле­ви­а­фан есть «ве­ли­кий дра­кон, древ­ний змий, на­зы­ва­е­мый ди­а­во­лом и са­та­ною, обо­ль­ща­ю­щий всю все­лен­ную» (Откр. 12:9), не­ког­да ис­ку­сив­ший че­ло­ве­ка и при­вед­ший его к ги­бе­ли.

Свя­той Ан­д­рей, ар­хи­епи­с­коп Ке­са­рий­ский в тол­ко­ва­нии на это ме­с­то Апо­ка­лип­си­са го­во­рит: «У бла­жен­но­го Иу­с­ти­на фи­ло­со­фа и му­че­ни­ка ска­за­но, что по при­ше­ст­вии Хри­с­то­вом и осуж­де­нии в ге­ен­ну стал он еще боль­шим ху­ли­те­лем, хо­тя и ра­нее ху­лил Бо­га, но не так бес­стыд­но. По­се­му ис­тин­но о нем го­во­рит­ся, что по упор­ст­ву во­ли “ серд­це его оже­с­те, аки ка­мень ” (Иов 41:16)» [2, с. 96].

В сло­вах: «Сие есть на­ча­ло со­зда­ния Гос­под­ня:со­тво­рен по­ру­ган бы­ти Ан­ге­лы Его» (Иов. 40:14), свя­ти­тель Ва­си­лий Ве­ли­кий так­же ви­дит ука­за­ние имен­но на ди­а­во­ла [12, ч. 2, с. 116].

И здесь ока­зы­ва­ет­ся, что за­кон смерт­но­го су­ще­ст­во­ва­ния, про­тив ко­то­ро­го опол­ча­ет­ся че­ло­век, по-сво­е­му благ. Он вно­сит оп­ре­де­лен­ный по­ря­док в те но­вые ус­ло­вия жиз­ни ми­ра, ко­то­рые по­яви­лись по­сле гре­хо­па­де­ния. «Тварь по­ко­ри­лась су­е­те не до­б­ро­воль­но, но по во­ле по­ко­рив­ше­го ее» (Рим. 8:20). Сам са­та­на про­тив во­ли уча­ст­ву­ет в де­ле спа­се­ния че­ло­ве­ка [47, с. 590 – 591]. Но это толь­ко до вре­ме­ни. Сам че­ло­век по­ка бес­си­лен спа­с­тись. По­ка­зав Ио­ву, от­ку­да про­ис­хо­дит стра­да­ние, Гос­подь от­кры­ва­ет ему, что для то­го, что­бы это стра­да­ние по­бе­дить, ма­ло, что на­зы­ва­ет­ся, по­уби­вать всех пло­хих и ос­та­вить толь­ко всех хо­ро­ших. Долж­на быть одер­жа­на по­бе­да над ди­а­во­лом, и эту по­бе­ду одер­жит толь­ко Он Сам на Кре­с­те.

Святитель Ио­анн Зла­то­уст го­во­рит об от­ве­те Бо­га Ио­ву так: «Явив­ший­ся за­тем Гос­подь оп­рав­ды­ва­ет Ио­ва и, на­учая тай­не Хри­с­то­вой, го­во­рит к Ио­ву: Кто сей, скры­ва­яй от Ме­не со­вет, со­дер­жай же гла­го­лы в серд­це? (Иов 38:2)» [29, т. 6, кн. 2, с. 670].

Я уже при­во­дил вам сло­ва, ко­то­ры­ми Иов от­ре­а­ги­ро­вал на вто­рую речь Бо­га: «Я слы­шал о Те­бе слу­хом уха; те­перь же мои гла­за ви­дят Те­бя; по­это­му я от­ре­ка­юсь и рас­ка­и­ва­юсь в пра­хе и пеп­ле» (Иов. 42:5-6). Что он уви­дел? Как и в слу­чае Ав­ра­а­ма, в опы­те стра­да­ния Иов сде­лал­ся со­уча­ст­ни­ком тай­ны Хри­с­то­вой. И это бы­ло для не­го го­раз­до боль­шей на­гра­дой, чем воз­вра­тив­ше­е­ся ма­те­ри­аль­ное бла­го­по­лу­чие. Он с ли­ко­ва­ни­ем и сми­ре­ни­ем от­ре­ка­ет­ся, по­то­му что все его вы­ступ­ле­ния ока­зы­ва­ют­ся бе­зу­ми­ем пе­ред ли­цом Кре­с­та Хри­с­то­ва.

Весь­ма ха­рак­тер­но в этом от­но­ше­нии и то, что в пра­зд­ник Рож­де­ст­ва Хри­с­то­ва и Па­с­хи (точ­нее, в Ве­ли­кую Суб­бо­ту) мы на­чи­на­ем чте­ние па­ре­мий с пер­вой гла­вы кни­ги Бы­тия, с по­ве­ст­во­ва­ния о со­тво­ре­нии ми­ра, ко­то­рым от­кры­ва­ет­ся и речь Гос­по­да к Ио­ву.

И на­ко­нец, тре­тье объ­яс­не­ние смыс­ла страданий Иова, ко­то­рое да­ет нам взя­тая в ка­че­ст­ве клю­ча сти­хи­ра. Иов в се­бе са­мом про­ро­че­с­ки изо­б­ра­зил стра­да­ния Спа­си­те­ля. Ис­то­рия Ио­ва ус­т­ро­е­на сов­сем не­слу­чай­ным об­ра­зом. Про­дол­жая со­по­с­тав­ле­ние с Ав­ра­а­мом, вспом­ним, что жерт­во­при­но­ше­ние, в ко­то­ром он по­знал тай­ну Хри­с­то­ву, бы­ло про­об­ра­зом кре­ст­ных стра­да­ний Спа­си­те­ля. Про­об­раз, со всей оче­вид­но­с­тью, мож­но уви­деть и в слу­чае Ио­ва [7, с. 60 – 61]. Пра­вед­ный Иов, как и Хри­с­тос, стра­дал без­вин­но, не за свои гре­хи. В страш­ной бо­лез­ни Иов был ос­тав­лен все­ми, да­же дру­зья пре­не­бре­га­ли им, счи­тая греш­ни­ком, как и Хри­с­тос во вре­мя кре­ст­ных стра­да­ний был ос­тав­лен уче­ни­ка­ми и по­но­сим от вра­гов. Са­мое тяж­кое в стра­да­ни­ях Ио­ва – бо­го­ос­тав­лен­ность. Вопль бо­го­ос­тав­лен­но­с­ти вы­рвал­ся на Кре­с­те и из уст Спа­си­те­ля. По­сле сво­их стра­да­ний Иов как бы вос­крес и воз­не­сен Бо­гом вы­ше преж­не­го сво­е­го со­сто­я­ния. Ио­в яв­ля­ет нам про­об­раз служения Ве­ли­ко­го Пер­во­свя­щен­ни­ка Хри­с­та, по­то­му что он при­но­сит хо­да­тай­ст­вен­ную жерт­ву о про­ще­нии сво­их со­гре­шив­ших дру­зей.

«Ра­зи­ну­ли на ме­ня пасть свою; ру­га­ясь, бьют ме­ня по ще­кам; все сго­во­ри­лись про­тив ме­ня. Пре­дал ме­ня Бог без­за­кон­ни­ку и в ру­ки не­че­с­ти­вым бро­сил ме­ня», — го­во­рит Иов (Иов. 16:10–11). Это ме­с­то мо­жет быть по­ня­то как про­ро­че­ст­во, по­сколь­ку бук­валь­но та­ких об­сто­я­тельств в кни­ге не опи­са­но [28, с. 6].

«Так пре­зрен по мыс­лям си­дя­ще­го в по­кое фа­кел, при­го­тов­лен­ный для спо­ты­ка­ю­щих­ся но­га­ми» (Иов. 12:5), – го­во­рит о се­бе пра­вед­ный Иов. Эти сло­ва мог­ли бы стать эпи­гра­фом всей кни­ги, по­сколь­ку его ис­то­рия яв­ля­ет­ся клю­чом к ура­зу­ме­нию тай­ны стра­да­ния. «Вот, мы уб­ла­жа­ем тех, ко­то­рые тер­пе­ли. Вы слы­ша­ли о тер­пе­нии Ио­ва и ви­де­ли ко­нец [оно­го] от Гос­по­да, ибо Гос­подь весь­ма ми­ло­серд и со­ст­ра­да­те­лен» (Иак. 5:11). Свя­той Ан­д­рей Ке­са­рий­ский го­во­рит: «Они по­бе­ди­ли его Кро­вию Агнца и сло­вом сви­де­тель­ст­ва сво­е­го…» (Откр. 12:11) – Об­ви­ня­е­мые, го­во­рит, свя­тые и им [ди­а­во­лом] ок­ле­ве­та­е­мые, по­доб­но Ио­ву, пред все­ми людь­ми, в Не­го ве­ру­ю­щи­ми и ему по­ко­ря­ю­щи­ми­ся, по­бе­ди­ли его стра­да­ни­я­ми за Хри­с­та» [2, с. 97].