Влияние травматической ситуации на переживания травматического стресса

 

Для изучения ПТСР является важным рассмотрение особенностей психологических последствиях переживания травматического стресса и развития посттравматических стрессовых расстройств в зависимости от травматической ситуации. В психологии достаточно хорошо изучены последствия воздействия на человека таких травматических событий, как боевые действия, различного рода промышленные и природные катастрофы. Накоплен богатый материал по изучению жертв различных форм насилия над личностью. Эти виды психической травмы имеют сходную этиологию – они основаны на воздействии так называемого «острого» стресса, имеющего событийную природу.

В работах Тарабриной Н.В., Лазебной Е.О., Ласко Н.Б. и др. было выявлено, что для афганских ветеранов в качестве травмирующих ситуаций выступали боевой опыт, особенности боевой обстановки, неуставные отношения, наибольшему изменению подвергся эмоциональный компонент восприятия будущей перспективы. Ветераны с ПТСР испытывают острое чувство неопределенности, дискомфорта, разочарования, однако при этом сохраняют надежды и способность представлять и планировать свое будущее (в отличие от ликвидаторов аварии на ЧАЭС).

Несмотря на усиление внимание к проблемам переживания травматического стресса, практически отсутствуют исследования, посвященные изучению проблем, с которыми сталкиваются люди, пережившие воздействие одного из «невидимых» стрессоров, таких как угроза радиационного, химического, бактериологического и др. подобных поражений, а также ситуации, связанные с опасными для жизни заболеваниями (рак, СПИД). Такие стрессоры не вносят видимых изменений в окружающую среду, поэтому восприятие и оценка возможных неблагоприятных последствий воздействия стрессогенных факторов базируются, с одной стороны, на рациональном знании об их наличии и, с другой стороны, на неосознаваемом или лишь частично осознаваемом эмоциональном переживании страха по поводу влияния этих факторов на жизнь и здоровье человека. Психологические механизмы развития постстрессовых состояний при воздействии разного рода «невидимых» стрессоров сходны.

Одним из основных результатов исследования развития ПТСР у ликвидаторов аварии на ЧАЭС является установление того факта, что у 19,7% ликвидаторов был диагностирован ПТСР-синдром, 22,5 % составляют «группу риска», то есть у них симптоматика представлена почти полностью по всем критериям. Полное отсутствие симптомов или наличие единичных симптомов отмечается у 58,5 % ликвидаторов. Частота встречаемости ПТСР среди ликвидаторов соответствует частоте возникновения посттравматических нарушений, обнаруживаемых у жертв других травматических ситуаций (у 20-25 % всех участников боевых действий).

Ведущую роль в переживании травматического стресса играют субъектно-личностный фактор в восприятии и оценке радиационной опасности и вторичная травматизация, связывающая существующий травматический опыт с жизненной перспективой, которая встает перед ними в случае ухудшения состояния здоровья. Для описания травмы, полученной ликвидаторами аварии на ЧАЭС, также используется термин «информационный стресс». Возникновение этого стресса связано с волной публикаций в СМИ о действии радиации на организм человека: для части ликвидаторов это воздействие стало вторичным стрессом и пусковым механизмом формирования симптомов ПТСР. Именно знания об отсроченном характере воздействия радиации приводит к переживанию состояния постоянного напряжения, ожиданию неприятных последствий для своего здоровья. Ликвидаторы с ПТСР испытывали во время пребывания в аварийной зоне негативные эмоции напряжения и тревоги, страха за свое здоровье, что привело к формированию установки на ожидание негативных проявлений радиационного воздействия в постсобытийный период жизни. В течение прошедших после аварии лет бывшие ликвидаторы продолжают находиться в состоянии хронического стресса, что пагубно отражается на психическом и физическом здоровье. Особенностью ПТСР у них является высокий процент симптомов физиологической возбудимости, высокий уровень тревоги и депрессии. Об их тяжелом эмоциональном состоянии свидетельствуют нарушения сна, потеря аппетита, снижение сексуального влечения, раздражительность. Исследования З.М. Химчян позволили сделать вывод, что интенсивное переживание стресса радиационной угрозы ведет не только к генезу ПТСР, но и определяет высокий уровень психосоматизации: астено-невротические нарушения, вегето-сосудистая дистония, гипертоническая болезнь и др.

Действие невидимого стрессора растянуто во времени и связано с вопросами «Что же со мной случилось тогда?», «Как с этим жить сейчас?», «Что же со мной будет дальше?», «То, что случилось – страшно, то, что может случиться – еще страшней». Следствием этого является «всплеск» суицидов. Существуют данные о том, что из общего числа смертей среди ликвидаторов зафиксировано 58 % суицидов – это самый высокий показатель по России. При этом средний возраст ликвидаторов, покончивших жизнь самоубийством – 36-40 лет.

У ликвидаторов, также как и у ветеранов войн отмечаются «флэшбэк-эффекты», которые приводят к возникновению ощущений, что человек испытывал в период травматического стресса. Такие ощущения у ликвидаторов возникали чаще всего в ситуациях, напоминающих или как-то связанных с их деятельностью на станциях. Например, такое состояние возникало периодически у бывшего работника станции, когда он готовил пищу (он работал поваром в столовой, находившейся на территории станции). В другом случае, человек, занимаясь уборкой мусора во дворе автобазы, временами внезапно чувствовал себя так, словно он снова на станции и засыпает радиоактивный грунт в контейнер. Один из ликвидаторов, собирая ягоды в лесу, вдруг почувствовал, что находится в аварийной зоне. Это ощущение было очень реалистичным и привело к появлению чувства подавленности, возникновению головных болей. Подобное выпадение из реальности продолжается обычно недолго, приблизительно 1-2 минуты, иногда не провоцируясь внешними знаками.

Таким образом, как показывают исследования Н.В. Тарабриной, Е.О. Лазебной, Е.В. Петрухина, механизм развития ПТСР при действии «невидимого стресса» радиационной опасности отличается от аналогичного механизма в случае явно воспринимаемого, событийно наполненного стресса, возникающего, например, при участии в боевых действиях, катастрофах и т.д. Основное различие лежит в плоскости восприятия и интериоризации травматического переживания. Воздействие угрозы радиационного поражения базируется, во-первых, на рациональном знании о возможных неблагоприятных последствиях такого воздействия, то есть на субъективном факторе личности, а во-вторых, на эмоциональных переживаниях, которые носят отрицательный характер и обусловлены особенностями личностной структуры.

К числу «невидимых» стрессоров относят угрозу терроризма. По разрушительности своего воздействия на человека ситуация террористического акта принципиально отличается от ситуаций природных и техногенных катастроф. То, что переживает человек в этой ситуации, выходит за пределы обычного человеческого опыта – человек стоит перед лицом собственной смерти. Он испытывает интенсивный страх за свою жизнь, ужас, ощущение беспомощности. Он переживает то, что пережить нельзя: внезапность нападения, насилие, унизительную зависимость от воли другого человека, бесчеловечное обращение, становится свидетелем гибели людей рядом с собой, видит разорванные человеческие тела и т.п. А главное, что источником всех этих ужасов и страданий выступает другой человек.

Жертвы терроризма и их родственники в среднем в 2,5 раза больше подвержены психическим заболеваниям, чем люди, чьи судьбы напрямую не пересекались с варварством террористов. Такие сведения приводят испанские врачи, осуществляющие программу «Феникс», которая призвана оказать психиатрическую помощь членам Ассоциации жертв терроризма в Испании. В рамках программы «Феникс» врачи ведут мониторинг психического здоровья около 10 тысяч человек, которые либо сами пострадали, либо потеряли родных и близких в результате более 500 терактов на территории Испании. Число погибших от рук боевиков баскской террористической организации ЭТА превышает тысячу, однако помимо этого тысячи людей получили ранения, либо сильный шок, оказавшись в эпицентре трагических событий, связанных с терроризмом, многие стали инвалидами. Наиболее часто встречающиеся нарушения психического здоровья у жертв терроризма – это глубокие депрессии и стрессы, которые нередко носят хронический характер. Психологические травмы, наносимые терактами, часто приводят к распаду семьи, вынуждают многих сменить место проживания. Характерно, что три четверти родственников жертв терроризма при любых обстоятельствах предпочитают обойти или объехать стороной то место, где их близкие погибли или пострадали от теракта. Мало того, нередко проблемы психического характера острее проявляются у родственников, чем у непосредственно пострадавших от теракта. При этом подобные проблемы могут сохраняться годами и снять их может только специализированная медицинская помощь. Жертвы терроризма, как правило, более чувствительны, чем окружающие их люди, они куда острее реагируют на новые акты терроризма, хотя те и не затрагивают их непосредственно. Воспоминания о роковом дне с новой силой вызывают у них депрессии и стрессы. В то же время медицинская статистика свидетельствует, что жертвы терроризма проявляют в обиходе меньше агрессии, они более терпимы к окружающим, больше ценят каждый новый день, отдавая себе отчет в том, что жизнь могла закончиться для них в тот роковой миг, когда рука террориста нажала на кнопку дистанционного взрывателя и начиненный взрывчаткой автомобиль раз и навсегда изменил их судьбу.

Исследования психиатров и психологов показали, что наиболее длительной, интенсивной и разрушительной оказывается реакция пострадавшего на человеческий стрессор (пытки, теракты, изнасилования). Действительно, чрезвычайные происшествия природного происхождения люди обычно переживают гораздо легче, чем антропогенные. Землетрясения и наводнения пострадавшие от них расценивают как божью волю либо действие безликой природы – тут ничего нельзя отменить. Тогда как сверхэкстремальные ситуации, связанные с терроризмом, настолько разрушительно действуют на личность, что не только дезорганизуют поведение человека, но и «взрывают» базовые структуры всей его личностной организации.

Террористическая угроза может произойти в любой момент в любом месте и каждый человек из обычных мирных жителей может стать ее жертвой. Очевидно, что некоторая часть населения, испытывая реальность и непредсказуемость угрозы, находится под воздействием гипербдительности, что в свою очередь способствует развитию тревожных и невротических состояний. Психологические последствия угрозы терроризма способны принять характер психической эпидемии. В США получение писем с антраксом закончилось пятью смертями, а более чем тридцати тысячам людей понадобилась специализированная помощь в связи с ухудшением здоровья. Это позволяет отнести жертв террористических атак и людей, переживающих угрозу террора, к группе с высоким риском развития ПТСР.

Кроме рассмотренных выше категорий людей, которые оказываются подвержены ПТСР, в эту группу также попадают люди, чья деятельность непосредственно направлена на ликвидацию последствий чрезвычайных ситуаций, работающие в службе неотложной помощи или на работе, связанной с риском, пожарные. Так, спасатели, работая в зонах массовых разрушений, вызванных природными и техногенными катастрофами, и оказывая помощь пострадавшим, первыми сталкиваются с их проблемами, им также приходится иметь дело с телами погибших. Спасатели с высокими показателями признаков ПТСР чаще используют защитные механизмы регрессии и замещения, имеют высокий уровень тревожности и внешний локус контроля, подвержены диссоциативным реакциям, что проявляется в неспособности вспомнить какой-либо важный момент психотравмирующего события. Однако в целом профессиональным спасателям не свойственны диссоциативные реакции, возникающие после травматического события. Это может быть связано с умеренным уровнем посттравматического стресса, а также возможно, что специальная профессиональная подготовка и профессиональный отбор в сочетании с постоянным участием в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций приводит к формированию у спасателей особых механизмов совладания с негативными переживаниями.

Специфической особенностью профессиональной деятельности людей, чья деятельность непосредственно направлена на ликвидацию последствий чрезвычайных ситуаций, работающих в службе неотложной помощи или на работе, связанной с риском, пожарных, а также во время или после продолжительного физического или сексуального насилия, в запугивающих и трудных отношениях, от давления или напряжения на любой работе и в других ситуациях является накопленный стресс.

Накопленный стресс – это стресс, который копился в течение долгого времени, от нескольких месяцев до нескольких лет.

Накопленный стресс приводит к тому, что постепенно могут возникать различные проблемы, симптомы – развиваться незаметно, иногда не проявляются долгое время до того момента, когда в жизни такого человека произойдут большие изменения. Перемена работы, супружеские неурядицы или трудности во взаимоотношениях, переживание утраты, проблемы со здоровьем, выход на пенсию могут повлечь за собой взрывные реакции. Такие реакции как шок, оцепенение, отрицание, гнев, подавление чувств и эмоций, горечь, вина и депрессия, которые наблюдаются после кратковременных стрессогенных происшествий, становятся типичными и могут постепенно развиться в посттравматическое стрессовое расстройство. Однако, многие из тех, кто столкнулся с накопленным стрессом, справляется с ним достаточно успешно. Например, член спасательной команды, пожарный, милиционер, офицер, подвергавшие свою жизнь опасности, могут хорошо справляться со стрессом многие годы до тех пор, пока они получают поддержку и защиту от своей организации: товарищество, имидж мужественного человека, дружба с коллегами, униформа, чувство важности профессии, прилив адреналина, достойная зарплата и высокая должность.