Нравственность как проявление заботы и участия

Подход к нравственности как к проявлению заботы и участия, который представ­ляют Гиллиган и ее коллеги, является подлинным концептуальным вызовом под­ходу, опирающемуся на схему когнитивного развития, и подходу с точки зрения обособленных доменов, поскольку этот подход совершенно иначе воспринимает содержательную сторону нравственности, процессы, которые лежат в основе ее формирования, и фактор пола при ее формировании (Gilligan, 1977, 1982; Gilligan & Wiggins, 1987): Гиллиган доказывала, что нравственность следует рассматривать в тесной связи с взаимным участием и заботой. Ставя под сомнение предположе­ние о том, что нравственные нормы формируются исключительно на принципах справедливости, Гиллиган считает заботу и участие неотъемлемой частью морали. В противовес акценту на когнитивных аспектах, который делают теория Колберга и подход с точки зрения обособленных доменов, Гиллиган утверждает, что рас­сматривать формирование нравственности следует с точки зрения имеющего эмоциональную основу формирования Я, а на этот процесс оказывает влияние фактор пола.

Привлекая разработки, касающиеся психодинамики и привязанностей (напри­мер, Ainsworth, 1978; Bowlby, 1969-1980; Chodorov, 1978), Гиллиган считает, что истоки нравственности следует искать на ранних этапах формирования личности под влиянием опыта социализации. В процессе естественного отождествления себя с матерью и благодаря впечатлениям от внутрисемейных отношений, которые де­лают акцент на межличностном участии, девочки формируют Я, ориентированное на межличностные связи и связанные с ним нравственные принципы взаимного участия и заботы (Gilligan & Wiggins, 1987). Мальчики же, отождествляя себя с отцом, формируют автономное Я и связанную с ним нравственность, ориентиро­ванную на принципы справедливости.

С методологической точки зрения данный подход обращается к нравственно­му мышлению в том виде, в котором оно отражается в индивидуальных суждени­ях описательного характера, касающихся личных впечатлений и опыта (Brown, Tappan, Gilligan, Miller & Argyris, 1989). Используются качественные методики, предполагающие разного рода интерпретирующее чтение текста, с целью выделе­ния в нерегламентированных личных реакциях мнений, вызванных заботой и уча­стием, или мнений, обоснованных чувством справедливости.

Внимательно относясь к тендерным вариациям нравственных принципов и личностной самооценки, данный подход тем самым придает большее, по сравне­нию с двумя предыдущими подходами, значение собственно культурным момен­там. Однако, как это ни удивительно, идеям, ассоциируемым с культурой, и куль­турным практикам, которые структурируют индивидуальный опыт и взгляды, не придается практически никакого значения. Вместо этого делается заявление о том, что хотя культуры и различаются с точки зрения практики повседневной социа­лизации, все они несут в себе одни и те же модели структурных различий, связан­ных с полом, и, следовательно, равным образом ведут к формированию подобных в своей основе воплощений Я и нравственных принципов. Гиллиган и Виггинс приводят следующий аргумент в пользу универсальности нравственных принци­пов справедливости и участия:

Динамика различий и привязанностей раннего детства закладывает основу двух ти­пов нравственности — как справедливости и как участия и заботы... Хотя характер взаимной привязанности ребенка и родителя может варьировать в зависимости от индивидуальных особенностей и культурных условий и хотя несходство может быть обостренным или приглушенным, в зависимости от структурных особенностей семьи или общества, все люди рождаются беспомощными, и нет такого ребенка, который мог бы выжить без связи с взрослыми. Поскольку любой человек чувствителен как к чрез­мерному давлению на него, так и к полному отсутствию внимания, человеческий опыт вновь и вновь воспроизводит два сюжета, связанных с нравственностью (р. 281).

Большинство исследований нравственности в рамках данного подхода уделя­ют первоочередное внимание тендерной дифференциации моральных суждений. Хотя изначально были определенные подтверждения того, что мужчины сориен­тированы на справедливость, а женщины — на участие и заботу, последние данные свидетельствуют о том, что нравственное мышление, скорее всего, не связано с полом (Thomas, 1986; Walker, 1984,1991). По-видимому, тендерная дифференциа­ция нравственного мышления связана в первую очередь с различиями в образова­тельном уровне, роде занятий или речевом стиле, или с особенностями обсуждае­мых проблем (например, аборты), а не с собственно половыми различиями нрав­ственных норм.

Отрицая мнение о том, что нравственное мышление связано с половой принад­лежностью, теоретики традиционной психологии тем не менее принимают утвер­ждение Гиллиган о существовании нравственности как участия и заботы. Они счи­тают, что участие и забота представляют важный аспект нравственности как для мужчин, так и для женщин, причем эта сторона нравственности облечена в одну и ту же форму во всех культурных контекстах. Любопытно, что, несмотря на то что подход Гиллиган сумел расширить современные представления о сфере нравствен­ности, он по-прежнему предлагает универсалистскую схему.

Резюме

Работа в рамках традиционных психологических теорий нравственного развития показала, что вопросы, связанные со справедливостью, правами личности и благо­получием, являются центральными вопросами нравственности. Исследования ког­нитивного развития показывают, что осознанное восприятие нравственных прин­ципов справедливости происходит на поздних стадиях развития и связано с усво­ением западных норм и идеалов и социально-экономическим развитием, в то время как исследования в традиции обособленных доменов доказывают, что способность формального разграничения проблем, связанных с нравственностью, вопросов со­циально-конвенционального характера и вопросов, относящихся к домену личного выбора, присутствует уже на ранних стадиях развития. В свою очередь, исследова­ния нравственности как проявления заботы и участия говорят о том, что содержа­ние нравственности распространяется также на межличностные обязательства, не ограничиваясь лишь вопросами справедливости. Однако все три подхода недооце­нивают роль идей, ассоциируемых с культурой, и культурных практик и разделя­ют мнение о том, что нравственность выстраивается личностью в контексте повсе­дневного опыта социализации и принимает принципиально одни и те же формы в условиях любой культуры.

Культуральные подходы к нравственному развитию

Как было показано выше, традиционные психологические теории нравственного развития обладают одним поразительным общим свойством — все они утверждают, что нравственная ориентация принимает универсальные формы, невзирая на дан­ные, свидетельствующие о культурных вариациях в моральных суждениях и в по­вседневной культурной практике. Это говорит о том, что признание значения культу­ры теориями нравственного развития требует не только сбора данных о культурных вариациях моральных суждений и нравственного поведения, но и интерпретации этих данных с учетом культурных факторов. Именно это характеризует современные подходы, учитывающие значение культуры. Представители этих подходов придер­живаются взглядов на определение нравственности, характер культурных систем и влияние культуры на развитие, отличных от традиционных. Ниже дается краткая ха­рактеристика этих взглядов, которая сопровождается рассмотрением эмпирических данных, свидетельствующих о воздействии культуры на нравственное мышление.

Ключевые посылки Культуральные определения нравственности с учетом фактора культуры

Подходы, принимающие во внимание культурный фактор, делают акцент на важ­ности определения морали с учетом культурных вариаций. Было доказано, что тра­диционные психологические теории, давая рабочие определения нравственно­сти, пользуются критериями, отражающими культуро-специфичные допущения. Этот процесс, например, заметен в отношении традиционных психологических теорий к религии, которую они исключают из домена нравственности, а также в мнении о том, что социально-ролевые ожидания лишены нравственного содержа­ния. Приводились доказательства того, что такая позиция заставляет эти подходы оставлять ряд проблем за пределами сферы нравственности, несмотря на то что представители культур незападного толка часто воспринимают их иначе.

С сомнением относясь к тому, что воспринимается доминирующими психоло­гическими теориями как культурные отклонения от нравственности, определяемой в соответствии с ее конкретным содержанием, современные подходы, учитываю­щие культурный фактор, подчеркивают важность признания явной связи между формальными критериями, определяющими нравственное мировоззрение, и со­держанием систем нравственных принципов. Формальные критерии включают различия общего характера, которые определяют различные сферы мышления (1 uriel, 1983) и абстрактные концепции (нанесения ущерба, индивидуальных осо­бенностей личности и т. п.), связанные с применением нравственных норм (Shweder et al., 1987). Например, с точки зрения подхода, учитывающего культурный фак­тор, не предполагается, что вегетарианство непременно относится к вопросам лич­ных предпочтений. Считает человек вопрос «есть или не есть мясо» проблемой нравственного выбора или нет, зависит отчасти от его определяемых культурой установок, касающихся личности и вопросов нанесения ущерба (например, вклю­чает ли понятие нанесения ущерба животных, и т. д.). В соответствии с таким под­ходом моральные выводы зависят от отношения личности к рассматриваемой про­блеме (оценивается ли она как важная, возникшая случайно, в связи с определен­ными обстоятельствами и т. д.), а не от ее конкретного содержания.