Особенности современного этапа международного порядка

Идея нового международного порядка принимает самые раз­личные концептуальные формы, в многообразии которых можно выделить два основных подхода — политологический (с акцен­том на правовые аспекты) и социологический. Такое разделение, конечно, носит достаточно условный характер и его значение не должно преувеличиваться.

Сторонники первого подхода исходят из объективной пот­ребности повышения управляемости мира и использования в этих целях существующих интеграционных процессов. Настаивая на необходимости создания международной системы, базирующей­ся на законности, они указывают на ускоряющееся на наших глазах расширение роли и сфер применения международного права и на повышение значения международных институтов. При этом одни из них, как, например, Г. X. Шахназаров, считают, что ве­дущую роль в формировании международного порядка призваны сыграть многочисленные международные организации во главе с Организацией Объединенных Наций, которая может рассматри­ваться как зачаток будущего мирового правительства (9).

Другие, рассматривая создание мировых институтов, управ­ляющих международными экономическими и политическими от­ношениями, как путь к формированию в отдаленном будущем планетарного правительства, указывают на роль региональных

процессов как катализаторов, способных ускорить создание та­ких институтов. Так, например, почетный генеральный директор Комиссии европейского сообщества К. Лейтон выдвинул модель регионального сотрудничества по образу ЕЭС. Поддержка и ин-ституализация интеграционных процессов не только в Европе, но и в АТР, Африке, Латинской Америке в итоге позволит, по его мнению, создать эффективно функционирующую мировую фе­дерацию под эгидой ООН (см.: 8, р. 54—55).

Некоторые из сторонников регионального подхода, усматри­вая зачатки будущей конфедерации государств в интеграционных союзах, которые в свою очередь, имеют тенденцию к взаимному сближению, считают, что ООН не способна возглавить данный процесс. Этому мешает прежде всего слабость международного права, которое, по сути дела, основывается на договорах, содер­жащих в самом акте их заключения возможность своего наруше­ния. Поэтому, по их мнению, вместо ООН нужна принципиаль­но новая система государств, способная обеспечить действенность общих принципов их поведения на мировой арене (10).

К рассматриваемому направлению можно отнести и модель «гостиницы на полпути»: по мнению ее сторонников, для созда­ния эффективного нового международного порядка необходимо не глобальное правительство, к которому не готовы народы и государства, а полицеитрическое управление из центральной ру­ководящей группы государств (США, Японии, стран ЕЭС, а так­же СССР — при условии преодоления им своих проблем, и Ки­тая — при условии политических перемен в этой стране), кото­рые сформировали бы своего рода Всемирный Генеральный Ко­митет. С другой стороны, аналогичную роль могли бы играть и региональные державы в соответствующих регионах мира (11).

Не менее разнообразны взгляды и сторонников социологи­ческого подхода к проблеме мирового порядка. Так, например, некоторые из них считают, что становление мирового порядка будет идти через конвергенцию социальных структур, размыва­ние общественно-политических различий двух типов общества и затухание классовых антагонизмов (12). Настаивая на том, что именно такой путь может привести, в конечном счете, к форми­рованию единой цивилизации (подчеркнем при этом, что неко­торые из положений данной концепции отчасти подтверждаются дальнейшим развитием событий на международной арене), они вместе с тем достаточно скептически относятся к возможности создания единого управляющего центра для всего человечества. Так, по мнению А.Е. Бовина, отсутствие устойчивого постоянно­го баланса интересов не позволяет говорить — по крайней мере в среднесрочной перспективе, — о возможности делегирования по-

добному центру членами мирового сообщества части своих прав, своего суверенитета (13).

Социологический подход отличает и анализ проблемы миро­вого порядка, проведенный представителями Фонда Дата Хам-маршельда, которые подчеркивают, что уже сегодня существуют не только объективные потребности, но и предпосылки перехода от нынешней политики принятия сиюминутных решений и часто пассивного реагирования на события к более последовательной и надежной системе поддержания мира (14). Глобальный характер крупнейших мировых проблем требует, по их мнению, создания руководства нового типа для их урегулирования. Отстаивая идею мирового правительства и считая ООН его основой и прообра­зом, они подчеркивают, что уже сегодня ее деятельность должна отвечать не только требованиям правительств, но и возрастаю­щим ожиданиям народов. В наши дни, в силу необычайного по­вышения роли частных и негосударственных акторов междуна­родных отношений, резко возрастает потребность в развитии со­трудничества на неправительственной основе. ООН и другие су­ществующие международные организации уже сейчас выполня­ют не только политические функции, но и практически связаны со всеми отраслями человеческой деятельности. В дальнейшем эта роль будет еще больше возрастать, а решение многих между­народных программ во все большей степени будет обеспечивать­ся неправительственными источниками. Важными факторами существенных изменений в мире станут обеспечение их народ­ной поддержкой и соответственно восприимчивость международ­ных организаций к воле народов (см.: 14, № 10, с. 119—120).

Подчеркнем еще раз, что выделение двух указанных подходов носит условный характер. Разницу между ними нельзя абсолюти­зировать, она относительна: сторонники политологического под­хода не отвергают роль социальных факторов в становлении но­вого международного порядка, так же как и сторонники социо­логического подхода не игнорируют влияния политических фак­торов. Речь идет лишь о том, что одни исходят из преимущес­твенно межгосударственных, политических отношений и на этой основе осмысливают социальные и иные процессы, а другие строят анализ политических процессов и структур международных от­ношений на исследовании социальных тенденций. В то же время представляется, что социологический подход более плодотворен:

он содержит больше возможностей избежать идеологизации ана­лиза, он более широк, что дает возможность интегрировать и политологический анализ, а главное — он позволяет полнее учи­тывать интересы не только государств и политических институ­тов, но и интересы социальных групп и конкретных людей.

Именно с позиций социологического подхода можно увидеть пути решения неразрешимого в рамках «чисто» политологичес­кого рассмотрения центрального для проблемы мирового поряд­ка вопроса — о соотношении между национально-государствен­ным суверенитетом и всеобщей мировой ответственностью. «Свя­щенный» принцип суверенитета выглядит с этих позиций совер­шенно иначе, что позволяет заметить, что «безудержное испол­нение национальных суверенитетов слишком часто сводится к насильственному шоку борющихся эгоизмов, означает неразум­ную эксплуатацию природы без заботы о будущих поколениях и экономическую систему, которая не способна реализовать «ес­тественную справедливость» в отношениях между богачами «раз­витого мира» и миллионами голодающих в «третьем мире» (см.:

8, р. 26).

Недостаток ООН в том и состоит, что она остается организа­цией, в рамках которой осуществляется «дипломатия суверените­тов». В то же время именно существование ООН и ее специали­зированных учреждений свидетельствуют о попытках передачи государствами части своего суверенитета в «общий котел» для решения задач, отвечающих общим интересам. В дальнейшем объем этой части будет неизбежно возрастать (15). С этой точки зрения можно сказать, что переживаемый ныне исторический период — это период перехода к новому международному поряд­ку, регулируемому институтами, законные права которых будут складываться из добровольно отчуждаемой и постоянно возрас­тающей доли суверенитетов всех участников международных от­ношений.

Социологический подход, интегрирующий политологический анализ, как уже отмечалось выше, дает возможность широкого и целостного представления проблемы международного порядка, которое позволяет представить его основы в виде определенной системы факторов, и важное место в которой принадлежит фак­торам социокультурного характера. Элементами такой системы выступают отношения господства, интереса и согласия междуна­родных акторов, а также наличие соответствующих механизмов, обеспечивающих функционирование международного порядка и регулирование возникающих в его рамках напряжений и кризи­сов (16). При этом роль первого элемента, который выражается в военно-силовых отношениях государств на мировой арене и по­строенной на них международной иерархии, сегодня существен­но изменяется, отчасти снижается, хотя и не исчезает. В этом смысле нынешний этап международного порядка не перестает быть системой отношений между ограниченным количеством го­сударств, занимающих в мире господствующие, с военно-страте­гической точки зрения, позиции, и остальными странами. С дру-

гой стороны, возрастание роли новых технологий и связанного с ними уровня экономического развития повышают их роль в «рей­тинге» того или иного государства и увеличивают его возможнос­ти влиять на международные дела в своих национальных интере­сах. Тем самым, наряду с относительно снижающейся, но в то же время сохраняющей значительное воздействие на состояние меж­дународных отношений иерархией, основанной на военно-сило­вых критериях, возникают и усиливают свое влияние иерархии, вытекающие из возрастающего экономического неравенства. Со­существование обоих видов иерархий и связанных с ними моти­ваций различных международных акторов — существенная черта нынешнего международного порядка.

Заметные изменения претерпевает и второй элемент между­народного порядка, связанный с интересами акторов. Во-пер­вых, происходят преобразования в структуре национальных ин­тересов государственных акторов международных отношений: на передний план выдвигаются интересы, связанные с обеспечени­ем экономического процветания и материального благополучия. При этом экономический компонент национального интереса становится уже не только фактором, который призван служить увеличению государственной мощи, а приобретает и все более очевидное самостоятельное значение — как необходимый ответ государства на возросшие требования населения к уровню и ка­честву жизни, с одной стороны, и, — с другой стороны, — как ответ на новые внешние вызовы, связанные с авторитетом и пре­стижем государства на мировой арене, его местом в международ­ной иерархии, складывающейся сегодня на иных принципах. Во-вторых, укрепление роли негосударственных акторов сопровож­дается снижением контроля со стороны правительств над миро­вой экономической жизнью и распределением ресурсов, большая часть которого осуществляется транснациональными корпораци­ями. Интересы же последних зачастую не связаны с интересами государств или преобладают над ними. К соперничеству нацио­нальных интересов добавляется соперничество несовпадающих с ними полностью интересов транснациональных предприятий, банков, ассоциаций и других негосударственных акторов.

Так, в 1991 г. западные частные компании, руководствующие­ся собственными интересами, снабжают Ирак военными матери­алами, вопреки объявленному ООН экономическому эмбарго;

российские политические объединения, группирующиеся вокруг газеты «День» организуют отправку добровольцев на войну в Югос­лавию, невзирая на государственную политику РФ в данном во­просе; латиноамериканские наркомафии превращаются не толь­ко в силу, вступающую в конфликты (которые могут принимать экономические, политические и вооруженные формы) со «свои-

ми» государствами, но и способствуют интернационализации по­добных конфликтов, в которых хорошо вооруженные армии «иар-кобаронов» сталкиваются либо между собой, либо с вооруженны­ми силами других государств. При этом у рядового человека скла­дывается впечатление, что государство либо вовсе не владеет си­туацией в сфере международных отношений и поэтому лишь пассивно следует ей, либо — в лучшем случае — предпринимает усилия по смягчению ее неблагоприятных последствий. О «миро­вом беспорядке» пишут и профессиональные аналитики.

Что касается третьего элемента международного порядка — отношений согласия, то речь идет прежде всего о том, что любой порядок может иметь место лишь при условии добровольного присоединения акторов к лежащим в его основе нормам и прин­ципам. В свою очередь, это возможно только при определенном совпадении их с теми общими ценностями, которые и вынужда­ют акторов действовать в определенных границах. По аналогии с внутриобщественными отношениями можно сказать, что соблю­дение международными акторами определенных «правил игры» объясняется не только боязнью наказания, или непосредствен­ными материальными интересами, но и консенсусом по поводу совместной социальной практики и признания легитимности этих правил.

Легитимность — факт культуры. Процесс легитимизации всегда связан с адаптацией «официальных» норм и правил действия к историческим традициям, верованиям, обычаям и образцам по­ведения, присущим той или иной социальной общности, и их влиянием на производство норм, определяющих границы дозво­ленного и недозволенного. С другой стороны, он связан с присо­единением к основным положениям идеологии, претендующей на научность «системы представлений о мире, функционирую­щей как вера (политическая) и принуждение (символическое)» (17). Как подчеркивает французский политолог Ф. Бро, термин «символическое принуждение» достаточно корректно выражает способ распространения вырабатываемых идеологией политичес­ких верований. В основе процесса символического принуждения лежит тот факт, что социальные и политические идеалы, приня­тые как господствующие всем обществом, в действительности вы­рабатываются в особых секторах этого-общества его отдельными представителями. Находясь в привилегированном положении, они способны через систему контролируемых ими институтов социа­лизации — таких, как школа, религиозные или политические ор­ганизации, средства массовой информации и т.п. — навязать об­ществу систему своих представлений и идеалов. Эффективность этого процесса зависит от двух факторов. Во-первых, от того, насколько удачной будет попытка рационально представить час-

тные потребности и идеалы в качестве общих. И во-вторых, от того, насколько успешным окажется стремление исключить (дис­кредитировать и обесценить) противоположные требования и идеалы. В конечном итоге все зависит от соотношения интеллек­туальных, а также культурных сил общества (см: там же, р. 160— 161).

С этой точки зрения, распространение в мире демократичес­ких ценностей и идеалов не должно создавать иллюзий относи­тельно их общечеловеческого характера. В действительности, как уже отмечалось, речь идет о ценностях западной либерально-де­мократической идеологии. Присущее ей, как и всякой идеоло­гии, стремление исключить иные системы взглядов на общество и мир, на правила и нормы международного взаимодействия, а также попытки представить идеалы рыночной экономики, пар­ламентской демократии, индивидуальных свобод и прав человека в качестве рациональных потребностей, связанных с самой чело­веческой природой, сталкивается с серьезными проблемами. За­пад выступает для остального человечества в качестве референт­ной группы прежде всего в том, что касается развитых техноло­гий, более эффективно функционирующей экономики, высокого уровня и качества жизни своих обитателей. Именно в этом пунк­те потерпела поражение коммунистическая идеология и осно­ванный на ней социализм, не сумевший обеспечить сравнимых с Западом условий материального существования людей. Однако человечество не сможет повторить путь Запада к материальному процветанию, ибо он связан с обострением и глобализацией эко­логических и иных проблем, исчерпаемостью источников энер­гии и природных ресурсов планеты. Уже сегодня 6 процентов населения планеты, живущих в развитых странах, потребляет 35 процентов ее основных продуктов, что делает маловероятным присоединение к этим странам всего остального человечества. Экономическое неравенство, дистанция, разделяющая уровень жизни в богатых и бедных странах, отнюдь не уменьшается. Но если на протяжении прежних веков оно воспринималось как нор­мальное явление, то сегодня все в большей мере ощущается как несправедливость, порождая протесты и конфликты.

С другой стороны, как мы уже видели, не уменьшается и куль-турно-цивилизационное многообразие мира. Поэтому каждое общество, осуществляющее модернизацию, сталкивается с дилем­мой — как осуществить необходимые для повышения эффектив­ности экономики и подъема уровня жизни населения технико-экономические преобразования и одновременно сохранить соб­ственную социокультурную идентичность? По мнению некото­рых исследователей, указанная дилемма может вызвать к жизни новые идеологии, не совпадающие ни с коммунистической, ни с

либерально-демократической и связанные либо с модернистским авторитаризмом, либо с традиционализмом и ностальгическим постмодернизмом (см: 17, р. 99—100).

Наконец, что касается четвертого элемента международного порядка — механизмов, обеспечивающих его функционирование, позволяющих урегулирование возникающих в его рамках напря­жений и кризисов, то, помимо уже рассмотренных выше мораль­ных и правовых регуляторов, следует отметить возрастание роли международных обменов и коммуникаций. Международные ком­муникации представляют собой широкую сеть каналов общения акторов, которая постоянно развивается и приобретает все более сложный характер. Сегодня она представлена, во-первых, обще­ниями по традиционным официальным, институциональным и неинституциональным каналам: дипломатические отношения, МПО, двусторонние и многосторонние встречи, визиты офици­альных лиц и т.п. Во-вторых, взаимодействием между официаль­ными инстанциями и общественным мнением, которое оказыва­ет возрастающее влияние на правящие режимы, дипломатичес­кие ведомства и т.п. Наконец, в-третьих, самостоятельной и не­посредственной ролью средств массовой информации, как кана­лов международного общения, оказывающих усиливающееся воз­действие на существующий мировой порядок. При этом каждый из указанных каналов, призванных способствовать сохранению стабильности и совершенствованию международного порядка, способен вызвать обратный эффект: спровоцировать его кризис, усиливая неудовлетворенность тех или иных влиятельных акто­ров международных отношений (см: 17, р. 89).

Как свидетельствует история, крушение одного типа между­народного порядка и замена его другим происходит в результате масштабных войн или революций. Своеобразие современного периода состоит в том, что крах международного порядка, сло­жившегося после 1945 г., произошел в условиях мирного време­ни. Вместе с тем мирный характер уходящего международного порядка, как мы видели, был достаточно относительным: во-пер­вых, он не исключал многочисленных региональных вооружен­ных конфликтов и войн, а во-вторых, постоянной напряженнос­ти в отношениях между двумя противостоящими блоками, вы­ступающей как состояние «холодной войны». Последствия ее окон­чания во многом сходны с последствиями прошлых мировых войн, знаменовавших переход к новому международному порядку: круп­номасштабные геополитические сдвиги; временная дезориента­ция в результате потери главного противника как победителей, так и побежденных; перегруппировка сил, коалиций и союзов;

вытеснение ряда прежних идеологических стереотипов; смена политических режимов; возникновение новых государств и т.п.

Происходит конвульсивная трансформация всей системы сложив­шихся международных отношений, сопровождающаяся высвобож­дением политического экстремизма и агрессивного национализ­ма, религиозной нетерпимости, ростом конфликтов на нацио­нально-этнической и конфессиональной основе, возрастанием миграционных потоков.

Дестабилизация международной системы свидетельствует о том, что человечество находится на переломном этапе своего раз­вития. Объективные императивы выживания, безопасности и раз­вития влекут за собой потребность в более надежном междуна­родном порядке, отвечающем новым тенденциям, связанным с «раздвоением» привычного государственно-центричного мира и сосуществованием его с миром нетрадиционных акторов. Время покажет, будет ли новый порядок регулироваться планетарным правительством, располагающим для этого соответствующими средствами наднационального характера — правительством, ар­мией, действенными правовыми механизмами и т. п., — или его основой станут несколько взаимодействующих между собой ин­тегрированных региональных центров, охватывающих в своей со­вокупности весь мир, или же это будет какой-то иной вариант управления миром. Но в любом случае создание и функциониро­вание надежного мирового порядка может быть достигнуто лишь на основе создания условий для реализации интересов и сохра­нения ценностей не только государств и межправительственных организаций, но и самых разнообразных социальных общностей, конкретных людей. С другой стороны, это требует преодоления той степени аномии, которая присуща сегодня международному обществу.

Сегодняшний мир еще далек от такого состояния. Прежний международный порядок, построенный на силе и устрашении, хотя и подорван в глобальном масштабе, но в то же время его правила и нормы еще продолжают действовать (особенно на ре­гиональных уровнях), что не дает оснований для выводов о необ­ратимости тех или иных тенденций. Упадок же послевоенного международного порядка открывает перед человечеством пере­ходный период, полный опасностей и угроз для социальных и политических устоев общественной жизни.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См.: Курс международного права. Т. 1. — М., 1989, с. 10.

2. Franck Т. The Power of Legitimacy among Nations. — Oxford, 1990.

3. Ясперс К. Истоки истории и ее цель. — М., 1991. Вып.2, с. 89, 91, 94.

4. Hoffinann S. L'ordre international //Traite de science politique. Volume 1. - Paris, 1985, p. 675-680.

10—1733

 

ПРИЛОЖЕНИЕ (ТЕСТЫ)

5. См. об этом: Мурадян А.А. Буржуазные теории международной полигики. — М., 1988, с. 42—43.

6. Haas E. The Balance of Power: Prescription Concept or Propaganda// World Politics. 1953.

7. Мир и разоружение. — М., 1986.

8. Leyton С. Une seule Europe. — Paris, 1988, p. 77. 9 Шахназаров Г.Х. Мировое сообщество управляемо // Известия, 15.01.1988.

10. Поздняков Э.А., Шадрина И.П. О гуманизации и демократизации международных отношений // Мировая экономика и международные отношения. 1989, № 4.

11. Foreign Affairs. 1990, № 4.

12. Бовин А.Е. История и политика //Известия, 01.01.1991.

13. См.: Бовин А.Е. Мировое сообщество и мировое правительство // Известия, 01.02.1988.

14. Эркхарт Б., Чайлдерс Э. Мир нуждается в руководстве: завтраш­ний день ООН // Мировая экономика и международные отношения. 1990, № 10; 11.

15. Обминский Э.Е. Мировое хозяйство. Подходы к регулированию // Международная жизнь. 1990, № 4.

16. Senarckns P. de. La politique intemationale. — Paris, 1992, p. 107;

Moreau Defarges Ph. Relations intemationales. 2. Questions mondiales. — Pa­ris, 1992, p. 76.

17. Braud Ph. Manuel de sociologie politique. — Paris, 1992, p. 159.

10*