Идеи гражданственности, свободы и религии, особенности их представления в образовании

В педагогическом аспекте гражданственность понимается как интегративный комплекс качеств личности, определяющий ее социальную направленность, готовность к достижению социально значимых и индивидуально необходимых целей в соответствии с имеющимися в обществе, государстве условиями, личными потребностями и возможностями, в соответствии с принятыми правовыми и моральными правилами.

Гражданственность как сложное личностное образование в структурном отношении состоит из ряда свойств, качеств и черт. Наиболее важные из них – патриотизм, ориентация на гуманистическую идеологию, политическая, правовая и нравственная культура; достоинство, социальная справедливость и ответственность, готовность к труду, к социальному и профессиональному самоопределению, культура межнационального общения и другие.

Гражданское воспитание – это формирование гражданственности как интегративного качества личности, позволяющего человеку ощущать себя юридически, социально, нравственно и политически дееспособным. К основным элементам гражданственности относится нравственная и правовая культура, выражающаяся в чувстве собственного достоинства, внутренней свободе личности, дисциплинированности, в уважении и доверии к другим гражданам и к государственной власти, способности выполнять свои обязанности, гармоничном сочетании патриотических, национальных и интернациональных чувств. Нравственная культура базируется на общечеловеческих моральных ценностях, а правовая культура выступает в качестве субъективной основы и предпосылки существования правового государства, для которого характерна высокая степень востребованности гражданских качеств людей.

Воспитание гражданственности личности определяется не только субъективными усилиями воспитателей, но, прежде всего, объективным состоянием общества, уровнем развития демократии, гуманности. Основные черты гражданского облика личности закладываются в детском, подростковом, юношеском возрасте на основе опыта, приобретаемого в семье, школе, социальной среде, и в дальнейшем формируются на протяжении всей жизни человека.

Основная цель гражданского воспитания – воспитание в человеке нравственных идеалов общества, чувства любви к Родине, стремления к миру, потребности в труде на благо общества. Сознание человека, с ответственностью выполняющего свой гражданский долг и понимающего, что от его действий зависит не только собственная жизнь, но и судьба близких людей, народа и государства, определяет его социальное поведение и является существенным условием развития демократического общества. Гражданское воспитание утверждает гуманный подход к развитию личности человека. Оно строится на основе его потребностей и возможностей их удовлетворения в процессе преодоления отчуждения личности от институтов власти, изменений приоритетов в пользу образования и культуры.

Гражданское воспитание тесно связано с нравственным воспитанием.

Современная концепция гражданского воспитания разрабатывается с конца 80-х гг. XX в., важное место в ней принадлежит школе, ориентированной на личность ребёнка, на развитие его индивидуальности. Одно из главных условий формирования гражданственности – воспитание правдой. Только объективная информация воспринимается учащимися как явление действительности и соотносится с реальной практической деятельностью школьников в рамках демократически организованного коллектива, в том числе и во внешней среде; в содержание гражданского воспитания интегрируются этические, правовые, политические, экономические, экологические и другие знания. Одно из основных направлений работы по гражданскому воспитанию – формирование опыта гражданского действия, позволяющего учащимся практически реализовывать важнейшие человеческие ценности, лежащие в основе их мировоззрения, выбирать линию поведения, выражать отношение к обществу и самим себе.

Гражданские качества личности формируются там, где учащиеся вовлечены в самоуправление (в советах школ и других общественных органах) и решают вопросы не только школьной жизни, но и окружающей их социальной среды. В движении за гражданское воспитание содержатся возможности усиления в деятельности детских и подростковых организаций общественной инициативы, ориентированной на гражданское объединение своих членов. В современных условиях важным гражданским качеством становится способность к самоопределению, благодаря которому человек сможет разумно существовать в условиях выбора, т. е. в условиях свободы и ответственности.

Гражданская позиция – это система, состоящая из трех структурных элементов:

– эмоционально-чувственный компонент – совокупность гражданских чувств личности, к которым относятся чувства долга, чести, достоинства, осознания гражданских требований и внутренние установки в правильности выбранного поведения;

– интеллектуальный компонент – совокупность мировоззренческих гражданских взглядов личности: от простых знаний о государстве, правах и обязанностях граждан до широких морально-политических обобщений, иными словами, до становления гражданского мышления, под которым мы понимаем способность осмысливать, анализировать, сравнивать, обобщать, оценивать сложные социально-политические явления, происходящие в России и мире, устанавливать их взаимосвязь и противоречивость;

– деятельностный компонент, характеризующий готовность использовать знания и убеждения в жизни и выражающийся в гражданской ответственности и активности личности.

Гражданское образование – это система, функцией которой является воспитание и обучение членов государства и общества, любящих Родину и ориентированных на овладение личностно значимыми нравственно-правовыми и политическими знаниями, мировоззренческими и культурными ментальными ценностями, обладающих способностью и готовностью реализовать на практике права и обязанности членов демократического общества.

Одним из важнейших интегративных признаков гражданственности, а также критерием ее сформированности является наличие гражданской позиции. Ядро понятия «гражданская позиция» – гражданское сознание личности – органически сочетаясь с нравственными чувствами, выражается в поступке, в активной деятельности, направленной на утверждение передовых взглядов, идеалов.

Гражданственность тесно связана с патриотизмом и интернационализмом. Патриотизм – сложный социально-нравственный принцип и морально-психологическое чувство. Как социально-нравственный принцип, патриотизм служит объединению, сплочению граждан во имя сохранения и развития Отечества – конкретно-исторической, социальной, политической и культурной среды. Как морально-психологическое чувство, патриотизм выражается в любви к Родине, в гордости за её успехи, в переживании неудач, в готовности к защите родной земли.

Гражданственность как социально-педагогический феномен, качество личности формируется под воздействием комплекса объективных и субъективных факторов. Объективными основаниями гражданственности выступают социально-политические условия: уровень демократизации общественных отношений, уровень развития и состояние институтов гражданского общества, экономическое положение государства, морально-психологическая атмосфера в обществе. Субъективными основами гражданственности являются уровень развития самосознания личности, её интересы, потребности, возможности, содержание духовного мира, ценностные ориентации, мотивы деятельности и поведения, определяющие состояние готовности к социально значимой деятельности.

«Гражданственность» и «нравственность» не равнозначные и потому не сводимые друг к другу понятия. По своему объёму «гражданственность» шире понятия «нравственность». Ядром понятия «гражданственность» являются такие компоненты его содержания, как правовая и нравственная культура, выражающаяся в соответствующих поступках, поведении, деятельности. Можно быть нравственным человеком, но не обладать осознанной гражданской позицией, проявляющейся в социальной действительности, в отношении к Отечеству.

Гражданственность как принцип организации и функционирования системы образования предполагает свободу, автономность образовательных учреждений, их независимость от политики и партий, свободу от произвольного вмешательства и мелкой регламентации государством трудовой, экономической, социальной, нравственной, творческой, национальной и других сфер деятельности учебных заведений, что позволит преодолеть отчужденность учебных заведений от родителей, детей. Гражданственность предполагает также существование параллельно с государственными общественно-государственных и иных альтернативных образовательно-воспитательных учреждений.

В современной России в качестве социально-педагогических основ формирования гражданственности выступают следующие идеи (А. В. Беляев):

– выбор стратегии гражданского воспитания и образования определяется не только объективными условиями существования государства и общества, но и возможностью образования как части культуры опережать достигнутый уровень развития социума;

– гражданское воспитание как общественное явление ориентируется на те идеологические теории, системы, которые способствуют объединению, а не разъединению людей;

– гражданское воспитание как педагогическая деятельность строится на основе принципа взаимосвязи общего, особенного и единоличного, что предполагает разработку педагогической парадигмы, построенной на единстве общечеловеческих, национальных и индивидуально-личностных ценностей;

– идеологическую основу гражданского воспитания и образования составляют идеи гуманизма и классического либерализма, наложенные на национально-исторические и геополитические интересы России.

Формирование гражданственности происходит в единстве процессов социального воспитания и социального развития личности как субъекта социальной деятельности и субъекта саморазвития, самовоспитания, самореализации в социуме. Результатом этого процесса является обретение личностью гражданской позиции, основанной на высоких идеях и чувствах социальной ответственности, готовности личности к деятельности, соответствующей требованиям общества.

Целью гражданского образования является формирование цивилизованного человека, способного обрести гражданскую позицию, подготовка юного гражданина к активному включению в самостоятельную жизнь, трудовую деятельность на основе необходимых для этого знаний, стимулирующих молодых людей к социальной активности.

Одним из важнейших факторов, влияющих на мировоззрение и способ жизни на всех этапах развития человеческой цивилизации, была и остается религия.

Каждая религия основывается на вере в сверхъестественные силы, организованном поклонении Богу или богам и на необходимости соблюдать определенный свод норм и правил, предписанных верующим. Религия в современном мире играет почти такую же важную роль, как и тысячелетия назад, так как согласно опросам, проведенным американским институтом Гэллапа, в начале XXI в. более 90 % людей верили в наличие Бога или высших сил, причем количество верующих людей примерно одинаково и в высокоразвитых государствах, и в странах «третьего мира».

Очевидно, что расцвет мировых религий и появление многочисленных новых религиозных течений напрямую зависит от духовных и психологических потребностей людей. Роль религии в современном мире практически не изменилась по сравнению с той ролью, которую играли религиозные верования в прошлые века, если не учитывать того факта, что в большинстве государств религия и политика разделены, и священнослужители не обладают властью оказывать существенное влияние на политические и гражданские процессы в стране.

Тем не менее во многих государствах религиозные организации оказывают значительное влияние на политические и социальные процессы. Также не следует забывать, что религия формирует мировоззрение верующих, поэтому даже в светских государствах религиозные организации опосредствованно влияют на жизнь общества, так как они формируют взгляды на жизнь, убеждения, а зачастую – и гражданскую позицию граждан, являющихся членами религиозной общины. Религия позволяет человеку удовлетворить его духовные потребности. Удовлетворение душевных и мистических потребностей людей. Так как большинству людей присущ интерес к глобальным философским вопросам и связанные с ними переживания, именно религия предоставляет ответы на эти вопросы, а также помогает людям обрести душевное равновесие и гармонию. Роль религии в современном мире выражается в том, что она выполняет определенные функции.

Регулятивная функция. Заключается в том, что каждая религия имеет свод установленных правил и моральных норм, которых должен придерживаться каждый верующий. Поэтому можно сказать, что религиозные организации создают и обосновывают морально-этические и поведенческие нормы, которым следует вся верующая часть гражданского общества.

Воспитательная функция. Принадлежность человека к той или иной религиозной организации вынуждает его соблюдать правила и нормы, предписанные для всех верующих, поэтому многие люди после прихода в церковь корректируют свое поведение и даже избавляются от вредных привычек.

Утешительная функция. В моменты трагедий, сложных жизненных ситуаций и сильных душевных страданий многие люди обращаются к религии, так как хотят получить утешение. В религиозных организациях люди могут не только получить нужную поддержку от верующих, но и обрести надежду на лучшее, поверив в возможность помощи высших сил.

Коммуникативная функция. Практически во всех религиозных организациях верующие общаются между собой, находят среди единоверцев товарищей и друзей. Религия объединяет людей одной конфессии в группу, дает им определенные моральные, духовные и ценностные ориентиры.

В образовательном процессе религия может беспроблемно присутствовать и как личная идентичность учителя или ученика (учительница в хиджабе, ученик в кипе), и как объект изучения (религиозные войны в Германии в курсе истории). Вместе с тем религия как отдельный предмет возможна только в условиях выработанного общего понимания и согласия.

И у церкви, и у школы есть задача: формировать сознание людей с целью привить им определенные социальные и интеллектуальные навыки. Это близкие задачи, но в одном случае инициируется ритуализованная связь с трансцендентным, в другом – формализованная связь с багажом знаний, накопленных человечеством, и с определенным миропониманием. За десятилетия советского эксперимента связь двух инициаций окончательно распалась, и церковь решает теперь свои задачи отдельно от школы. С этим можно не соглашаться (именно так поступают православные педагоги), но этот факт нельзя игнорировать. Школа в современной конструкции инициирует знание, церковь – веру. Но есть и общая цель обоих институтов – прививать этические представления, программировать общественную нравственность.

Мысль «вернуть» религию в образование, т. е. вновь соединить две эти инициации, возникла первоначально как часть патриотической идеи «возвращения в славное прошлое». Представив «возвращение в дореволюционную Россию» как главную цель, консервативные романтики не учли того, что эпоха симбиоза школы и церкви закончилась в 1917 г. Как бы ни относиться к Ленину, Троцкому и Луначарскому, декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» не «разорвал вековую связь», а лишь оформил уже фактически осуществившийся вследствие безусловного господства в школьной среде в предшествовавшие полвека идеологии освободительного движения «развод» двух институтов. Поэтому задача «возвращения» может ставиться исключительно при условии игнорирования или деконструкции указанного факта. Но этого не делается, а для обоснования используется своеобразная теория заговора: до 1917 г. был золотой век, а затем пришли заговорщики, которые решили разрушить все доброе. Среди того, что они разрушили, на первом месте было образование, дореволюционная школа. Здесь включается механизм «ностальгии по золотому веку».

Концепция «возвращения» вкупе с концепцией нравственной деградации формирует теоретическую основу введения духовно-нравственного компонента в образование. Психологи и социологи уже в середине 1970-х гг. активно обсуждали отставание школы от жизни. Школа все слабее справлялась с этическим воспитанием. Очевидно, что в условиях кризиса советской системы школа просто не могла транслировать размывающиеся ценности детям. В результате у советской и постсоветской школы развивалось расщепление сознания: в учебниках и устах учителей было одно, а в жизни и поведении тех же учителей и прочих окружающих взрослых – другое. Растущая безнравственность детей, о которой много писали в педагогических и популярно-педагогических журналах 1970–1980-х гг. (например, «Семья и школа»), была вызвана в большой степени этим расхождением ценностей. Примерно то же самое происходило и в армии. Поскольку «вылечить» один институт другим невозможно, надо было заново выстроить их взаимосвязь. Партийность в школе уже не работала, а церковность еще не вернулась. В этой ситуации простым включением религии в образование по типу популярных прежде «политинформаций» вернуть нравственность было невозможно.

Необходим еще один институт социализации и программирования нравственности – это семья. Именно на семью по идее надо бы переложить бремя социального и нравственного программирования. Но здесь поджидает другая трудность – институт семьи находится в не меньшем, если не большем кризисе. Падение влияния семейных уз, престижа брака, изолированность семей, рост количества одноуровневых семей (разрыв поколений), экспансия свободных форм сожительства – все это делает социализацию в семье недостаточной. В результате государство возлагает нравственное воспитание на школу, а та сопротивляется, ссылаясь на свою исключительно интеллектуальную задачу. Пытаются потребовать нравственного воспитания от семьи, но она неохотно берет его на себя. Семья склонна считать, что этические представления должны прививаться в школе. Именно в такой ситуации, чтобы выйти из замкнутого круга, у идеологов образования возникает желание ввести в школу часть функционального тезауруса церкви – ее «духовного богатства». Предполагается, что ребенок, узнавший, что движет религиозными людьми, сам станет поступать нравственно.

В старинном русском обществе до модернизационных реформ XVIII в. религиозность была стопроцентной, поэтому часть задачи по приобщению человека к религиозной практике и мировоззрению решалась через сопряженные с церковью институты семьи и школы. Именно в церкви семья получала начальное оформление, а светской школы просто не существовало – вся школа была церковной. Примерно то же можно было наблюдать и в Европе, где все школы и университеты имели церковную аффилиацию. Однако в условиях модернизационного скачка и наступления Нового времени школа начала оппонировать церкви. Оба института стали транслировать оказавшийся для христианства критическим конфликт веры и разума, науки и религии.

В модернизирующейся дореволюционной России существовали церковноприходские школы, в которых священник был главной фигурой, но были и реальные училища, и классические гимназии, в которых Закон Божий присутствовал в качестве символического напоминания о том, что страна имеет христианскую традицию. Правда, это убеждение все более и более ставилось под сомнение именно детьми священников, из которых порой получались самые убежденные атеисты (Н. А. Добролюбов, Н. Г. Чернышевский). Следует признать, что наличие Закона Божия в школах до 1917 г. не спасло Россию от роста антиклерикальных и атеистических настроений. В целом все больше людей из среды интеллигенции считали Закон Божий отжившим и ненужным, казенным. Священники часто относились к своим преподавательским функциям формально и об успехе преподавания радели не слишком.

С конца 1880-х гг. в обществе пошли разговоры о дефиците духовности. Уже в ходе перестройки начались попытки решить проблему путем воссоздания дореволюционной школьной системы с ее Законом Божиим. Перед школой встал вопрос о модернизации и повышении авторитета, а перед церковью – о воцерковлении людей и их доверии к этому институту. Но в ситуации пострелигиозности церковь либо неизбежно ужимается до пределов небольшого объединения «верных», либо бесконтрольно расширяется до уровня всех симпатизирующих. Второй вариант показался правильнее, и Российская православная церковь начала массовую миссию по «раздвиганию границ», стремясь включить в себя все общество. Именно в этот момент внимание церкви обратилось на школу и армию, которые она попыталась использовать для максимального расширения.

В 1990–2000 гг. пошел процесс снизу: появились православные школы и гимназии, вполне удовлетворившие нужды верующих, параллельно священники стали приходить и в некоторые государственные школы. Уже тогда стало ясно, что есть два варианта развития событий. Один состоял в использовании школы для проповеди веры (де-факто возвращение к Закону Божию), второй, более сложный, предполагал включение того главного механизма, который остался в распоряжении школы, – расширение кругозора детей путем сообщения им положительного знания о религиях. Второй способ, потенциально более прогрессивный, трудно исполним, поскольку требует высокой квалификации педагогов, много времени и такта. Ввести же Закон Божий прямым образом не позволяет Конституция. Нельзя ли сделать то же самое, назвав такие уроки «Основами православной культуры»? Так рассуждали первые авторы учебников по «ОПК», например, Алла Бородина, учебник которой вызвал в конце 1990-х гг. острые споры.

Очевидно, что в стране существует колоссальная проблема воспитания подрастающего поколения. Воспитание гражданина и достойного человека должно быть основой нравственного воспитания в светском обществе, однако ввиду того, что общепризнанной целостной концепции воспитания гражданина нет, в ряде случаев по умолчанию предполагается, что нравственное воспитание должно быть делом церкви. В договорах о сотрудничестве между органами управления образованием и конфессиями присутствуют формулировки о нравственном воспитании. Однако они воспроизводятся механически, а вопрос о том, что нравственное воспитание в школе должно быть таким, чтобы способствовать развитию толерантности, а не разжиганию межконфессиональной розни, не обсуждается.

Понятие «духовно-нравственное воспитание» приобрело в России религиозную коннотацию, и слово «духовный» понимается только в религиозном контексте. Тем временем в философском и научном плане это понятие указывает лишь на отличные от телесных духовные свойства личности – мышление, сознание, волю, чувства, воображение, интуицию. В международных актах, а вслед за ними и в российских (см. Федеральный закон 1998 г. «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации») понятия «физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное» характеризуют лишь разные стороны развития личности.

В 2010 г. в рамках апробации в 21 субъекте Российской Федерации был введен школьный курс «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ), включающий преподавание шести модулей: основы православной культуры, основы буддийской культуры, основы исламской культуры, основы иудейской культуры, основы мировых религиозных культур и основы светской этики.

Академия повышения квалификации и профессиональной переподготовки работников образования провела анализ апробации курса ОРКСЭ в 2009–2011 гг. в школах РФ.

К изучению курса ОРКСЭ приступили 242 902 обучающихся четвертого класса в 9 980 общеобразовательных учреждениях Российской Федерации, что составило 95 % от всех четвероклассников в указанных регионах: 214 173 учащихся с 3-й четверти по 1 часу в неделю и 28 729 – с 4-й четверти по 2 часа в неделю. Наиболее востребованным оказался модуль «Основы светской этики», его выбрали для изучения своими детьми 42 % родителей, 30 % – «Основы православной культуры», 18 % – «Основы мировых религиозных культур», 9 % – «Основы исламской культуры», 1 % изучает «Основы буддийской культуры» и менее 1 % – «Основы иудейской культуры».

С 1 сентября 2012 г. курс «Основы религиозных культур и светской этики» вводится по всей стране в качестве обязательного во всех четырех классах начальной школы, в этой ситуации государство берет на себя ответственность за подготовку ребенка к жизни в поликонфессиональном мире. В процессе этой подготовки ученикам придется объяснять предмет религиозной веры, т. е. в самом общем виде давать представление о вероучении. Такое объяснение похоже на катехизис, но по сути оно является технически необходимым элементом представления о религиозной культуре и не преследует задачи приобщить ученика к религиозной практике. Учитывая это противоречие, в пособиях для учителей и в курсах подготовки преподавателей ОРКСЭ официально декларируется, что светское государство берет на себя не обучение религии, а преподавание знаний о религиозных культурах, причем с воспитательной целью, т. е. использует именно потенциал школы как источника знаний.

В недавно принятых изменениях Федерального стандарта начального общего образования о курсе ОРКСЭ говорится следующее. Изучение «Основ религиозных культур и светской этики» направлено на достижение следующих целей:

– развитие представлений о значении нравственных норм и ценностей для достойной жизни личности, семьи, общества; формирование готовности к нравственному самосовершенствованию, духовному саморазвитию;

– знакомство с основными нормами светской и религиозной морали, понимание их значения в выстраивании конструктивных отношений в семье и обществе; формирование первоначальных представлений о светской этике, о традиционных религиях, их роли в культуре, истории и современности России; об исторической роли традиционных религий в становлении российской государственности; осознание ценности человеческой жизни;

– воспитание нравственности, основанной на свободе совести, духовных традициях народов России; становление внутренней установки личности поступать согласно своей совести.

Курс ОРКСЭ предлагается изучать на переходной стадии от начальной к основной ступени общеобразовательной школы. Поэтому и по месту в учебном плане, и по содержанию он должен быть важным связующим звеном между двумя этапами гуманитарного образования и воспитания школьников. С одной стороны, этот курс дополняет обществоведческие аспекты предмета «Окружающий мир», с которым знакомятся учащиеся, а с другой – предваряет начинающееся в 5-м классе изучение предмета «История». Иначе говоря, предполагается встроить его в социально-гуманитарный цикл школьных предметов.

Курс ставит перед учениками и учителями начальной школы весьма сложные задачи. В стандарте записано, что в результате изучения «Основ религиозных культур и светской этики» ученик должен «знать/понимать: основные понятия религиозных культур; историю возникновения религиозных культур; историю развития различных религиозных культур в истории России; особенности и традиции религий, описание основных содержательных составляющих священных книг, сооружений, праздников и святынь, уметь: описывать различные явления религиозных традиций и культур; устанавливать взаимосвязь между религиозной культурой и поведением людей; излагать свое мнение по поводу значения религиозной культуры (культур) в жизни людей и общества; соотносить нравственные формы поведения с нормами религиозной культуры; строить толерантное отношение с представителями разных мировоззрений и культурных традиций; осуществлять поиск необходимой информации для выполнения заданий; участвовать в диспутах: слушать собеседника и излагать свое мнение, готовить сообщения по выбранным темам». Министерство образования уделяет большое внимание подготовке методистов и учителей, тем не менее качество этой подготовки вызывает серьезное беспокойство.

До начала введения ОРКСЭ многим людям вопрос о религии в школе представлялся как альтернатива: интеллектуальная история или Закон Божий. Нередко говорилось, что Закон Божий предпочтительнее, ибо он спасет детей от разлагающего влияния современной массовой культуры. Противники такого мнения указывали на недопустимость конфессионализации школы и желательность чисто исторического курса в старших классах. Агентство социальной информации Санкт-Петербурга еще в 2007 г. опубликовало результаты опроса об отношении жителей города к преподаванию религии в школе. По данным исследования, проведенного под руководством социолога Р. Могилевского, петербуржцы, имеющие высшее образование, в основном поддерживают введение истории и культуры мировых религий в школах, а большинство высказавшихся за введение «Основ православной культуры» имеют среднее образование или вовсе не окончили школу. При этом за введение истории мировых религий вместо ОПК высказались 50,4 % верующих.

Процесс глобализации глубоко затронул Россию. Обнаружились сходства и параллели в культурном развитии человечества. Тем не менее следует принимать в расчет и своеобразие культурных традиций. Встает вопрос, как именно преподавать знания о религии младшим школьникам? Как объяснить младшим школьникам проблему отношений между разными религиями, ведь каждая из них претендует на исключительное право на истину? Точка зрения православной и католической церквей: extra ecclesiam nulla salus (вне церкви нет спасения, как говорил Киприан Карфагенский) и позиция протестантских конфессий, опирающихся на слова из Деяний апостолов (4:12): «...Нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы спастись» в этом смысле ничем не отличаются. Однако новая эпоха, независимо от авторитета церкви или Библии, заставляет пересматривать отношение к нехристианским религиям или к новым формам религиозности, развивающимся внутри христианской традиции. Декларируемые принципы преподавания ОРКСЭ основаны на том, что каждая из религий является уникальной, каждая придает смысл человеческому существованию, каждая дает свой ответ на экзистенциальные вопросы, и все они имеют общие черты, характеризующие человека как homo religiosus. Но насколько действительность будет соответствовать декларациям? Как будет осуществляться преподавание? Это беспокоит не только светских экспертов и многих родителей, но и представителей религиозных объединений.

Важно понимать, что изучение курса «Основы религиозных культур и светской этики», в отличие от предлагавшихся ранее проектов, не вступает в противоречие с религиозным образованием, оно прекрасно может существовать параллельно с ним и даже выступать в определенном смысле как его пропедевтика. Но преподавание этого курса не должно превратиться в религиозное образование или в катехизацию за государственный счет. Как мы уже говорили выше, оба института – школа и церковь – дефектны, и исправить один дефектный институт другим невозможно. Очевидно, что катехизация за государственный счет – это наилучший способ выработать или «двоемыслие», как это было в советское время в отношении государственной идеологии, или, что еще хуже, – сформировать устойчивое отвращение к религии, как это было во времена заката Российской империи. При помощи такого подхода можно вырастить новое поколение нигилистов.

Безусловно, важным фактором воспитания коммуникативной культуры, социальной сплоченности, межрелигиозного и межкультурного диалога может быть преподавание в старшей школе истории и культуры мировых религий с необходимым углубленным изучением религий народов России. По мнению многих светских экспертов [21], в смысле нравственного воспитания личности именно этот предмет – история и культура мировых религий – поможет решить сложные вопросы отношения к «другому», «чужому», критические для современного общества, в духе терпимости и взаимного уважения.

Что же касается общественной нравственности, то вылечить ее введением одного учебного курса ОРКСЭ, даже растянутого на десять лет школьного обучения, едва ли возможно. Воспитание – сложный процесс, а сочетание его с обучением еще более усложняет задачу. Учитель отношением к своему делу, к своему труду иногда оказывает более сильное воспитательное воздействие на ученика, нежели содержание преподаваемой им дисциплины.

Кроме того, школьная программа сильно перегружена, и далеко не все школьники (и их родители) позитивно воспримут появление новой нагрузки. Пока решено ограничиться преподаванием специального предмета в четвертом классе. Старшие школьники уже плохо поддаются прямолинейному воздействию, и их лучше воспитывать исподволь. Ученики старших классов вполне могут получить углубленные знания об исторических и культурных основах мировых религий в курсах по истории и обществознанию, которые помогут сформировать у них представление о религии как об одной из важнейших составляющих культуры и стать основой воспитания социальной сплоченности и способности к диалогу.

Следует также иметь в виду, что в российских школах учатся не только дети, исповедующие ту или иную религию, но и дети, выросшие в семьях, где отсутствует религиозное воспитание. Стратегия внимания к правам личности, в том числе и к правам ребенка, предполагает уважение не только к верующим, но и к тем, кто не исповедует никакой религии. Образование следует направить на обеспечение условий, при которых любой ребенок получит возможность осознать свою национальную или религиозную идентичность и выражать ее без страха быть осужденным за это. При этом у школьников будет формироваться представление об их общей российской идентичности. Целью преподавания курса ОРКСЭ, таким образом, является воспитание у представителя подрастающего поколения готовности уважать других и признавать за ними те же права, которые он хотел бы, чтобы признали за ним.

Педагоги знают, что воспитательный и учебный процесс проходит лучше в небольших разнородных группах, в которых индивидуальные знания, навыки, идентичности учащихся содействуют их интеграции. Если невозможно создать такие группы в школе из-за переполненности классов, то стоит воспользоваться потенциалом внешкольного воспитания и образования (кружки, клубы, музеи, творческие коллективы). Одним из приемов, успешно используемых для создания пространства безопасности в европейской педагогической практике, является эмпатическое взаимодействие. Эта форма обучения развивает способность к эмпатии, т. е. к сопереживанию другому. В практике межкультурной образовательной деятельности, другой педагогической стратегии, применяемой в Европе для объяснения религии, используются феноменологический и контекстуальный подходы, способствующие продуктивному межкультурному диалогу. Феноменологический подход основан на безоценочном описании фактов, связанных с иной религиозной традицией. Контекстуальный подход связывает вопросы межрелигиозного диалога с контекстом реального жизненного опыта.

Условия, в которых живет нынешняя школа, формируют новые вызовы, требующие сохранения своеобразия отдельных национальных культур. Многонациональную российскую культуру можно будет сохранить, инициировав тесное взаимодействие представителей различных ее сегментов.

Новая стратегия ОРКСЭ, т. е. объяснения, что такое религия, – лишь начальная часть большой программы. Религия не может присутствовать в современной российской школе как практика, но знание о религиозных потребностях и религиозной практике человечества сможет научить детей внимательно и уважительно относиться к религии, уважать верующих людей и в конечном итоге вывести институты из того сложного положения, в котором они оказались в процессе модернизационного скачка России.