Поздно вечером домой к Григорию пришел дядя его Максим Думнов, пожилой крупный человек с влажными веселыми глазами. Максим был слегка на взводе, заявился шумно.

Обмываатъ! -- потребовал Максим, тяжело привалившись боком к столу. -- А-а?.. Как мы тебя -- на руках подсадили! Сиди! Сиди крепко!.. -- он весело смотрел на племянника, гордый за него. И за себя почему-то. -- Сам сиди крепко и других -- вот так вот держи! -- Максим сжал кулак, показал, как надо держать других. -- Понял?

Григорий не обрадовался гостю, но понимал, что это неизбежно: кто-нибудь да явится, и надо соблюсти этот дурацкий обычай -- обмыть новую должность. Должность как раз сулила жизнь нелегкую, хлопотную, Григорий не сразу и согласился на нее... Но это не суть важно, важно, что тебя -- выбирали, выбрали, говорили про тебя всякие хорошие слова... Теперь изволь набраться терпения, благодарности -- послушай, как надо жить и как руководить коллективом.

Максим сразу с этого и начал -- с коллектива.

Ну, Григорий, теперь крой всех. Понял? Я, мол, кто вам? Вот так: сядь, мол, и сиди. И слушай, что я тебе говорить буду.

Григорий понимал, что надо бы все это вытерпеть -- покивать головой, выпить рюмку-другую и выпроводить довольного гостя. Но он почему-то вдруг возмутился.

Почему крыть-то? -- спросил он, не скрывая раздражения. -- Что за чертова какая-то формула: "крой всех!.." И ведь какая живучая! Крой -- и все. Хоть плачь, но крой. Почему крыть-то?!

А как же? -- искренне не понял Максим. -- Ты что? Как же ты руководить-то собрался?

Головой! -- Григорий больше и больше раздражался, тем более раздражался, что Максим не просто бубнил по пьяному делу, а проявил убежденность и при этом смотрел на Григория, как на молодого несмышленыша.

Головой я руководить собрался, головой.

Ну-у!.. Головой-то многие собирались, только не вышло.

Значит, головы не хватало.

Хватало! Не ты один такой умница, были и другие.

Ну? И что?

Ничего. Ничего не вышло, и все.

Почему же?

Потому что к голове... твердость нужна, характер.

Да мало у нас их было, твердых-то?! От кого мы стона-ли-то, не от твердых?

Ладно, -- согласился Максим. Спор увлек его, он даже не обратил внимания, что на столе у племянника до сих пор пусто. -- Ладно. Вот, допустим, ты ему сказал: "Сделай то-то и то-то". А он тебе на это: "Не хочу". Все. Что ты ему на это?

Надо вести дело так, чтоб ему... не знаю -- стыдно, что ли, стало.

Максим Думнов растянул в добродушной улыбке рот.

Так... Дальше?

Не стыдно, нет, -- сказал Григорий, поняв, что это, верно что, не аргумент. -- Надо, чтоб ему это невыгодно было экономически.

Так, так, -- покивал Максим. И, не задумываясь, словно он держал этот пример наготове, рассказал: -- Вот у нас пастух, Климка Стебунов, пропас наших коров два ме-сяца, собрал деньги и послал нас всех... "Не хочу!" И все. А ведь ему экономически вон как выгодно! Знаешь, сколько он за два месяца слупил с нас? Пятьсот семьдесят пять руб-лей! Где он такие деньги заработает? Нигде. А он все равно не хочет. Ну-ка, раскинь головой: как нам теперь быть?

Ну, и как вы?

Пасем пока по очереди... Кому позарез некогда, тот нанимает за себя. Но так ведь дальше-то тоже нельзя.

А где этот Климка?

Гуляет, где! Пропьет все до копейки, опять придет... И мы опять его, как доброго, примем. Да еще каждый будет стараться, как накормить его получше. А его, по-хороше-му-то, гнать бы надо в три шеи. Вот тебе и экономика, ми-лый Гриша. Окончи ты еще три института, а как быть с Климкой, все равно не будешь знать. Тем более что он -- трудовой инвалид.

Григорий поубавил наступательный разгон, решил, что, пожалуй, стоит поговорить повнимательней.

Погоди. Ну, а как бы ты поступил, будь ты хозяин... то есть, не хозяин, а...

Понимаю, понимаю. Как? Пришел бы к нему домой, к подлецу... От него дома-то все плачут! "Вот что, милый друг, двадцать четыре часа тебе: или выходи коров пасти, или выселяем тебя из деревни". Все.

Как же ты так? Сам же говоришь, он инвалид...

Нам известно, как он инвалидом сделался: по своей халатности...

А как?

На вилы со стога прыгнул. Надо смотреть, куда прыга-ешь. Но я ведь тебе не говорю, что я имею право его высе-лить. Ты спросил, как бы я действовал на твоем месте, я и прикидываю. Перво-наперво я бы его напугал насмерть. На-шел бы способ! Подговорил бы милиционера, подъехали бы к нему на коляске: "Садись, поедем протокол составлять об твоем выселении". Я же знаю Климку: сразу в штаны нало-жит. Завтра же до света помчится со своей дудкой коров со-бирать. Ничем больше Климку не взять. Проси ты его, не проси -- бесполезно. Экономику эту он тоже... у него своя экономика: он рублей триста домой отдал, семье, а двести с лишним себе оставил и прикинул, на сколько ему хватит. Недели на две хватит: он хоть и гуляет, а угостить из своего кармана шиш кого угостит.