Поиски новых методов обработки археологического материала

Интенсивные археологические исследования, приведшие к многократному увеличению археологической информации, потребовали совершенствования методов работы с массовым материалом. С 60-х годов интенсивно начали разрабатываться вопросы формализации археологических исследований, применение в археологических исследованиях естественнонаучных, технических и математических методов.

В 1960 г. В.Б. Ковалевская впервые прочитала доклад в ИА АН СССР о применении математики в археологии. Именно с этого времени у нас появляются первые работы В.Б. Ковалевской, И.С. Каменецкого, Я.А. Шера о применении математики в археологии. Первоначально археологи эту идею встретили без должного энтузиазма, они заявляли: «за цифрами не видно человека», «что корень квадратный и прочее у нас не пойдут». К этой идее скептически отнеслись и математики, указывалось на вероятностный характер исторических событий, на необязательность причинных связей, что человеческая история слишком сложна и хаотична, чтобы изучать ее математическими методами. Но с течением времени скептицизм тех и других поубавился. По словам И.С. Каменецкого: «Математики поверили, археологи примирились» (Каменецкий, 1999, с. 75, 76)

Необходимость использования математических методов в археологии становилось очевидным с накоплением археологического материала, который группировать, используя визуальные методы, становилось все сложнее. Все шире в этом плане стала использоваться математическая статистика. В обиход археологов вошли такие термины, как вариационные ряды, гистограммы, полигоны, репрезентативность выборки, квадратические, геометрические, гармоничные средние, мода, медиана, коэффициент вариации, дисперсия.

Для выявления закономерностей и связей внутри исследуемых выборок стали применяться корреляционный, дисперсионный, факторный, кластерный анализы.

Во второй половине XX века произошел информационный взрыв во многих областях знания, в том числе и в археологии. Считается, что удвоение археологического материала происходит через каждые 8-10 лет. Раньше археологи обходились рукописными карточками, теперь учесть таким способом весь материал даже по одной археологической культуре или какому-либо региону было очень сложно. Все это привело к созданию в археологии банков данных и поисковых систем к ним.

Использование математических методов в археологии привело к необходимости строго описания археологического материала, это направление получило название «дискрептивной археологии». Археологам, чтобы понимать друг друга, чтобы иметь возможность сопоставлять свои материалы и выводы с аналогичными действиями своих коллег, необходимо было разработать единые правила описания археологического материала и его группировки и интерпретации. Необходимо было дать четкие определения основным понятиям, которые уже использовались в археологии, но преимущественно интуитивно: признак, тип, археологическая культура, обозначить их взаимосвязь. Очевидно, что для каждой категории археологического материала характерен свой набор признаков. Стало уделяться внимание составлению списков признаков отдельных категорий артефактов, определение их таксономического веса. Поскольку тип характеризуется сопряженностью признаков, характер связи признаков может быть определена математически. Сочетание типов определяет культуру, сходство и различие археологических культур также может определяться с использованием математического аппарата, на основании коэффициенты сходства. Развитие культур определяется постепенным изменением в типовом наборе, изменение одних и появлением новых типов, выделение групп взаимовстречаемых типов (кластеров) также определяется с использованием математических методов. Было четко сформулировано представление о том, что археолог работает с выборками, которыми является археологический материал какой-либо культуры или региона. В математической статистике существует целый набор приемов работы с выборками (определение репрезентативности выборки, соотношение генеральной совокупности и выборки, сопряженность элементов составляющих выборку). Стали появляться работы, в которых использовались приемы математической статистики. Одной из первых, пожалуй, была книга Г.А. Федорова-Давыдова «Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынских ханов» (М., 1966). Публикуются и специальные работы, посвященные использованию статистических и математических методам в археологии (Каменецкий и др., 1975; Федоров-Давыдов, 1987). Исследователи осознавали, что интерпретировать факты истории математически не возможно или крайне сложно. Речь шла о подготовке самих фактов для исторических интерпретаций. Археологи стали понимать, что только использование чисел и формул дает науке необходимую для нее точность.

3. Интенсификация теоретических исследований в археологии

В связи с ростом накопления археологических источников все более необходимым являлось разработка проблем теории и методики археологических исследований. Ставился вопрос о разработке общей археологической теории. Наиболее остро дискутировались такие проблемы как историзм археологии, предмет археологии, «тип» в археологии, определение археологической культуры, археологический факт.

Вопрос об историзме археологии встал в связи с тем, что появились работы, относящие археологию к разряду источниковедческих дисциплин, в задачу которой не входила историческая интерпретация. Таким образом, археологии отказывали в самостоятельных исторических реконструкциях, в историзме.

Историзм археологии особенно твердо отстаивал Б.А. Рыбаков, возражая против сторонников отнесения ее к чисто источниковедческой науке. Он отмечал, что этимология самого слова «археология» позволяет вкладывать в него широкое содержание. Археология это не только раскопки и изучение вещей, но изучение истории хозяйства, истории социального развития, истории религии и искусства, это этногенез и миграция древних племен, проблема возникновения государственности, античного и средневекового города, история торговли, взаимовлияние культур.

Роль археологии абсолютна в изучении доисторических эпох, существенна ее роль в изучении периодов, когда появляются письменные источники и в свои права вступает история. История производства, культура народных масс, варварская периферия могут достаточно полно изучаться археологией.

Отстаивая право археологии на исторические реконструкции, Б.А. Рыбаков в качестве примера приводил значение археологии в изучении древнерусской и древнеславянской истории. Он отмечал, что, например, по истории Киевской Руси существуют летописи, юридические документы (Русская Правда и др.), литературные произведения, известны памятники архитектуры, фрески, иконы, драгоценная утварь. При таком изобилии источников, казалось, можно было обойтись без археологии. На основании этих источников раньше русскими историками и изучалась история Киевской Руси. Однако оставалось неясным как у славян зародилось государство, недооценивалась роль земледелия у славян, искаженно представлялся облик русского города. Абсолютно отсутствовали источники истории по славянам до Киевской Руси. Только отрывочные сведения из Плиния, Тацита, Аммиана Марцеллина, Иордана, которые не создавали какой либо связанной картины по ранней истории славян. (Фот. 12)

Только благодаря археологическим раскопкам были выявлены раннеславянские культуры. Б.А. Рыбаков отмечал, что проблема зарождения первого государства восточных славян со столицей в Киеве решается на основе археологических данных, которые позволяют проследить процесс зарождения государственности у славян в течение многих веков.

История русского земледелия, история ремесла, формирование русского города, облик деревенской и городской культуры русского средневековья, бытование язычества – все это восстанавливается в результате многолетних исследований археологов.

«Пример с Киевской Русью – один из сотен. Он показывает, что археология не может быть ограничена ни «доисторией», ни «протоисторией», что она по праву исследует свой домен и в средневековье, не переставая от этого быть «археологией», т.е. многогранной наукой о древности человечества» (Рыбаков, 1978. С. 7).

Проблема определения задач археологии возникла еще и в связи с обсуждением вопроса о ее предмете, т.е. о ее компетенции, чем должна заниматься археология (Захарук, 1989. С. 207-214). Л.С. Клейн, один из известных отечественных теоретиков, исходил из того, что предметы археологии и истории различны. Предмет археологии – вещественные источники; истории – письменные источники. Информация в этих различных по своей природе источниках закодирована по разному. Код письменных источников и код мышления человека один и тот же – понятия. Чтобы извлечь информацию из вещественного источника его надо раскодировать и перевести в понятийный код. Это не только придание названий вещам, а выявление роли и места вещи в функционировании культуры, т.е. довести материальную вещь до уровня исторического источника. Эта задача источниковедческая. Далее в права вступает наука история, которая создает исторические реконструкции и формулирует исторические теории. Таким образом, по Л.С. Клейну, задачи археологии источниковедческие (Клейн, 1986. С. 209-219; 1995).

Л.С. Клейну возражал И.С. Каменецкий. Он отмечал, что источниковедение нигде не выделено в самостоятельную науку. Например, как бы специфичны не были папирусология или палеография они неразрывно связаны с историей и не рассматриваются как специальные науки. Источниковедческая часть исследования всегда определятся конечной задачей исследования. От задачи зависит подбор археологического материала, методы его обработки. В этом случае источниковедческая часть работы тесно связана с интерпретационной частью. «Трудно представить себе науку, цели исследования которой определяются другой наукой» (Каменецкий, 1999. С. 14).

Оригинальная точка зрения была предложена В.Ф. Генингом. Он исходили из того, что вся деятельность человека опредмечивается, не только производственная, но и духовная, религиозная и социальная: в произведениях искусства, храмах, культе, дворцах и прочее. Задачей археологии, по его мнению, является изучение законов опредмечивания,которые дадут возможность изучить не только создание самого предметного мира, но и общественных отношений во всем их многообразии (Генинг, 1983). Эта версия подверглась критике, поскольку на практике выявить законы опредмечивания довольно сложно. Такую возможность может использовать этнография, она может этот процесс наблюдать, археология же лишена такой возможности.

Подводя итог относительно разных точек зрения на определение задач археологии, следует отметить, что археология – это историческая наука, хотя предмет ее отличен от собственно истории. Не следует воспринимать определение археологии как источниковедческой науки таким образом, что археолог не имеет права на исторические реконструкции. Когда археолог после обработки археологического материала и доведения его до уровня исторического источника начинает создавать исторические реконструкции, в последнем случае он уже выступает не в качестве археолога, а историка. Л.С. Клейн отмечал, что никто не запрещает археологу быть антропологом или металловедом или историком, если он освоил методы исследования этих наук.

Дискутировался вопрос и о определении понятия «археологическая культура» (Клейн, 1970. С. 37-51). В археологической литературе была определена взаимная связь таких терминов, как признак, тип, культура. Признаки характеризуют тип, типы – археологическую культуру. Понятие «археологическая культура» окончательно сформировалось к середине прошлого века. Под археологической культурой понимали повторяемость нахождения на определенной территории и в определенное время сходных типов вещей или комплексов (погребений, жилищ), по которым она отличается от памятников других территорий или той же территории, но другого времени.

Вот примеры некоторых из таких определений.

Г. Чайльд: «Отличительные типы изделий из металла, кости, камня и керамики, постоянно находимые комплексом в могилах и поселениях на определенной территории, вместе с особенностями строения жилищ и могил, в которых они встречаются, образуют то, что называется культурой».

А.Д. Удальцов: «Под археологической культурой мы понимаем исторически сложившуюся на данной территории, более или менее устойчивую на протяжении известного периода времени совокупность вещественных памятников, объединенных общими признаками, отличающуюся от других установленных в археологии культур».

В.С. Сорокин: «Под археологической культурой мы понимаем совокупность археологических памятников, сходных между собой по ряду устойчиво сочетающихся признаков и отличающихся по этим признакам от других совокупностей археологических памятников».

А.Я. Брюсов: «Под археологической культурой я понимаю единство археологических памятников на сплошной и ограниченной территории, относящихся к определенному промежутку времени, обычно в несколько сот лет, реже к тысячелетию и более».

Л.С. Клейн: «Археологическая культура – это совокупность археологических памятников, объединенных близким сходством типов орудий труда, утвари, оружия и украшений, сходством типов построек и погребального обряда».

Дискуссионным являлся вопрос о соответствии археологической культуры какой-либо этнической общности людей. Некоторые исследователи полагали, что археологические культуры являлись результатом формирования традиций одной или родственных групп населения, проживавших длительное время на одной территории. Так, например, М.Ю. Брайчевский считал, чтопод археологической культурой следует понимать такие ассоциации археологических явлений, которым безусловно соответствуют определенные этнические единства. Близок к нему был Ю.Н. Захарукотмечавший, что археологическая культура отражает территориальное распространение и этапы исторического развития группы родственных племен, говоривших на диалектах одного языка. Однако этнография давала более сложные примеры отношения этноса и культуры, один этнос мог быть представлен разными культурами или одна культура могла покрывать несколько этносов.

Подчеркивался и социальный аспект в формировании археологических культур. М.В. Аниковичполагал, что археологическая культура есть система традиций, выработанных в определенных социальных группировках, нашедших свое материальное выражение в результатах человеческой деятельности под влиянием определенных исторических условий

Мне представляется, что наиболее полное определение археологической культуры, по крайней мере, на сегодняшний момент принадлежит И.С. Каменецкому, который рассматривал археологическую культуры как развивающуюся в пространстве и времени динамичную систему.

И.С. Каменецкий: «Археологическая культура – это группа памятников, занимающих сплошную территорию (или территории), границы которой могут меняться, и обладающих объективно существующим сходством материальных и нематериальных признаков, образующих сложную, внутренне связанную систему, единообразно изменяющуюся во времени и ограниченно варьирующую в пространстве, существенно отличающуюся от аналогичного типа систем, характеризующих другие культуры».

В этот период времени стали широко использоваться методы других наук в изучении древних технологий: в изготовлении и назначении каменных орудий труда (С.А. Семенов), керамики (А.А. Бобринский), металлургии (Е.Н. Черных). Разрабатывалась методика дендрохронологического датирования (Б.А. Колчин). Начали формироваться банки данных по радиокарбонному датированию отдельных культур или памятников. Стало осознаваться, что археологические объекты являются не только памятниками истории, но и памятниками природы. Поскольку природные факторы во многом определяли жизненный уклад, экономику населения прошлых эпох, знание этих факторов дает важный материал для более объективной реконструкции прошлого. Все чаще начинают практиковаться совместные экспедиции, включающие специалистов по археологии и палеопочвоведению (Демкин, 1997).