Главные элементы субъективной социологии Николая Константиновича Михайловского обнаруживаются как “верховенство личности” и самостоятельность этической точки зрения при всех общественных и исторических оценках. Борьба за индивидуальность в этом учении утверждает примат индивида над обществом. Этическая социология Михайловского при всем ее утопизме направлена против модных экономических течений века. По его мнению, человечество должно жить не по естественным законам “борьбы за существование”, а по гуманному принципу борьбы за индивидуальность.
Михайловский отстаивал традиционный гуманизм с его “любовью к ближнему” и защитой “малых сил”. Он отвергал ревнителей новой морали, которые отбрасывали жалость как якобы унижающую человека. Его “субъективный метод” в конечном итоге оказался гораздо более человечным, нежели предложенный марксизмом общий безликий исторический подход. Михайловский понимал, что надвигающаяся на Россию революция несет не только дух свободы, но и дух насилия.
Широко известно, что Н.Михайловский противопоставлял специфически русское понимание “правды” европейской “истине”. Личность становится для него “мерой всех вещей”. Нет абсолютной истины, есть только истина для человека: “Я вполне удерживаю за собой право критиковать великий Божий мир с точки зрения своего кусочка мозга”. Михайловский не был сторонником концепции свободной воли и не отрицал закономерности исторического развития. Он дает личности следующий совет: “Делай историю, двигай ее в направлении своего идеала, ибо в этом-то и состоит повиновение законам истории”[11].
Итак, тема полноты и целостности, нераздельности человеческой личности оказывается общей для всей русской антропологии. Но она раскрывается по-разному в каждом идейном течении. Для народников это прежде всего социальная проблема. Общество угнетает человека, превращает его в раба, лишает универсальности. “Я объявляю, – пишет Михайловский, – что буду бороться с грозящей поглотить меня высшей индивидуальностью (с обществом. – П.Г.). Мне нет дела до ее совершенства, я сам хочу совершенствоваться”. Поверхностность позитивистского понимания человека странным образом не мешала ему быть великим идеалистом в защите своей нравственной доктрины.
Идея активности человека
В числе предшественников Владимира Соловьева Н.О.Лосский называет П.Д.Юркевича, В.Д.Кудрявцева, Н.Ф.Федорова. В пределах христианства никогда не утверждалась идея активности человека, как у Н.Ф.Федорова. Сознание творческой активности индивида у него – это новое религиозное сознание. Но творчески активную задачу человека Федоров видит в воскрешении умерших отцов. Прогресс для него прямо противоположен воскрешению. Прогресс отворачивается от отцов и обращается к детям и потому ненавистен Федорову.
Для Федорова воскрешение должно быть не трансцендентным, а имманентным, т.е. делом человеческой активности. Для дела воскрешения всех должно быть восстановлено всеобщее родство, прекращена рознь. Основное зло для человека Федоров видел в смерти, в порабощенности его слепой силой природы, поэтому выдвинул идею регуляции природных процессов средствами науки и техники, переустройства человеческого организма, освоения космоса. Высшая цель регуляции – преодоление смерти, воскрешение умерших поколений, патрофикация (воскрешение отцов), достижение всеобщего бессмертия. Нужно обратить вспять, считал Федоров, ложную направленность человека к рождению детей, которая ведет только к дурной множественности и дурной бесконечности. Дети, получая жизнь от отцов, должны воскресить, заново “родить” своих отцов. Воскрешение отцов, всеобщее бессмертие было задумано Федоровым как “общее дело” человечества, ведущее к всеобщему братству и родству, поэтому христианскую идею личного бессмертия он считал безнравственной, противоположной делу всеобщего спасения.
Оценивая наследие Н.Ф.Федорова, Н.А.Бердяев писал: “Идея Федорова – полярная противоположность всякому индивидуализму, она для всех и со всеми, во имя всеобщего спасения (она есть своеобразный коллективизм). И идея эта противится сознанию всех людей, движению всего человечества. Это нимало не смущает Федорова. Небывалый утопизм, фантазерство, мечтательность соединятся в Федорове с практицизмом, трезвостью, рассудочностью, реализмом”[12].
Заслуга Федорова в выдвижении идеи исключительного, небывалого сознания активного признания человека в мире, идеи преображающего отношения к природе. Он вносит в христианство активный антропологизм. Философ радикально восстает против той пассивности человека, которая в православии была возведена почти в догму. Такое пассивное отношение к природе Федоров считает язычеством. Творение мира не закончено Богом, оно продолжается человеком.
