Статья 18. Язык уголовного судопроизводства
Комментарий к статье 18
1. Конституция РФ, определяя русский язык в качестве государственного на всей территории Российской Федерации, гарантирует равенство всех перед законом и судом независимо от каких-либо обстоятельств, в том числе национальности, языка и места жительства, а также право каждого на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества (ч. ч. 1 и 2 ст. 19, ч. 2 ст. 26, ч. 1 ст. 68).
Часть 1 комментируемой статьи, ст. 10 Закона о судебной системе, п. 4 ч. 1 ст. 3 Федерального закона от 01.06.2005 N 53-ФЗ "О государственном языке Российской Федерации" в развитие этих конституционных норм устанавливают, что государственный язык РФ подлежит обязательному использованию в судопроизводстве, делопроизводстве в федеральных судах, судопроизводстве и делопроизводстве у мировых судей. Поэтому уголовное судопроизводство ведется на русском языке, а также на государственных языках республик, входящих в Российскую Федерацию. В Верховном Суде РФ и военных судах производство по уголовным делам ведется на русском языке.
2. В соответствии с ч. 2 комментируемой статьи участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном УПК РФ.
Это корреспондирует с положениями ч. 2 ст. 5 Федерального закона "О государственном языке Российской Федерации", обязывающими обеспечивать этим лицам право на пользование услугами переводчиков, и п. 3 ст. 18 Закона РФ от 25.10.1991 N 1807-1 "О языках народов Российской Федерации", закрепляющим, что такие лица вправе в судопроизводстве выступать и давать объяснения на родном языке или на любом свободно избранном ими языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.
Комитет министров Совета Европы в п. 6 Рекомендации от 14.05.1981 N R (81) 7 "О способах облегчения доступа к правосудию" указал, что "когда одна из сторон процесса не обладает достаточным знанием языка, на котором ведется судопроизводство, государство должно обратить особое внимание на проблему устного и письменного перевода и обеспечить, чтобы неимущие и малоимущие лица не находились в неблагоприятном положении с точки зрения доступа к суду или участия в судебном процессе в силу их неспособности говорить или понимать используемый в суде язык".
Право лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, на то, чтобы быть в срочном порядке и подробно уведомленным на языке, который он понимает, о причинах его ареста, о характере и основании предъявляемого ему уголовного обвинения, а также право пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке, закреплено в подп. "a", "f" п. 3 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и п. 2 ст. 5, подп. "a", "e" п. 3 ст. 6 ЕКПЧ. Пленум Верховного Суда РФ также подчеркивает, что в ч. 2 ст. 26 Конституции РФ закреплено право каждого на пользование родным языком. Суд обязан разъяснить и обеспечить участвующим в деле лицам право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, подавать жалобы и выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также пользоваться услугами переводчика (п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 31.10.1995 N 8).
Данные положения, гарантирующие лицу, которому предъявлено уголовное обвинение, право на эффективное, реальное участие в судебном разбирательстве, предполагают inter alia возможность для обвиняемого не только присутствовать в зале суда, но слышать и понимать, что происходит в ходе разбирательства (см. Постановления ЕСПЧ от 02.09.2010 по делу "Сергей Тимофеев против Российской Федерации", от 23.02.1994 по делу "Стенфорд против Соединенного Королевства", от 06.12.1988 по делу "Барбера, Мессеге и Ябардо против Испании"), право быть выслушанным и участвовать в прениях (см. Постановление ЕСПЧ от 23.02.1994 по делу "Стенфорд против Соединенного Королевства"). Это право обвиняемого обусловлено самим понятием состязательного процесса (см. Постановление ЕСПЧ от 12.02.1985 по делу "Колоцца против Италии").
Право пользоваться родным языком или другим языком, которым лицо владеет, обеспечивается не только обвиняемому и подозреваемому, но всем участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведется производство по уголовному делу (ч. 2 ст. 18, п. п. 6, 7 ч. 4 ст. 46, п. п. 6, 7 ч. 4 ст. 47, п. п. 6, 7 ч. 2 ст. 42, п. п. 5 и 6 ч. 4 ст. 44, п. 5 ч. 2 ст. 54, п. п. 2 и 3 ч. 4 ст. 56 УПК РФ).
Данное положение не применяется к лицам, ведущим производство по уголовному делу, в том числе к присяжным заседателям (п. 2 ч. 3 ст. 3 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации"): эти участники обязаны владеть языком судопроизводства, поскольку недостаточное знание ими этого языка не позволит надлежаще выполнить возложенные на них процессуальные функции.
Понятие "лицо, недостаточно владеющее языком, на котором ведется производство по уголовному делу", как и всякое оценочное понятие, наполняется содержанием в зависимости от фактических обстоятельств конкретного дела и с учетом толкования этого законодательного термина в правоприменительной практике (см. Определение Конституционного Суда РФ от 19.06.2012 N 1064-О). Суд, следователь, дознаватель должны удостовериться, что уровень владения участником уголовного судопроизводства языком, на котором оно ведется, со всей очевидностью является достаточным для реализации этим участником его прав и обязанностей (см. Определение Конституционного Суда РФ от 23.04.2013 N 545-О). При этом могут учитываться язык, который для участника уголовного судопроизводства является родным, его место рождения и жительства, длительность проживания на территории Российской Федерации, получение образования в образовательном учреждении, преподавание в котором ведется на соответствующем языке, место и характер работы, язык общения с родственниками, знакомыми, коллегами и другие обстоятельства.
В Постановлении ЕСПЧ от 24.09.2002 по делу "Кускани против Соединенного Королевства", в котором заявитель не мог следить за разбирательством из-за недостаточного знания английского языка, суд подверг критике английские суды за то, что они положились на заявление адвоката о том, что знание заявителем английского языка достаточно для понимания разбирательства. Европейский суд по правам человека указал, что рассматривавший дело судья должен был удостовериться в том, что отсутствие переводчика не воспрепятствует заявителю в полном понимании разбирательства, и установил нарушение с учетом уклонения судьи от собственной оценки потребности заявителя в средствах перевода.
Реализация участником права на пользование родным языком не должна нарушать права и свободы других лиц, а равно препятствовать разбирательству дела и решению задач правосудия в разумные сроки. Поэтому органы предварительного расследования и суд своими мотивированными решениями вправе отклонить ходатайство об обеспечении тому или иному участнику судопроизводства помощи переводчика, если материалами дела будет подтверждаться, что такое ходатайство явилось результатом злоупотребления правом (см. Определение Конституционного Суда РФ от 20.06.2006 N 219-О).
3. Участникам уголовного судопроизводства разъясняется и обеспечивается право бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном УПК РФ. Процессуальные издержки, связанные с участием в уголовном деле переводчика, возмещаются за счет средств федерального бюджета (ч. 3 ст. 132 УПК РФ). Не допускается взыскание указанных сумм с участников уголовного судопроизводства в доход государства и в регрессном порядке (см., например, Кассационное определение Верховного Суда N 41-О10-125).
4. Перевод должен поручаться переводчику - лицу, отвечающему установленным в ч. ч. 1 и 6 ст. 59 УПК РФ требованиям.
Например, нарушением положения ч. 2 ст. 18 УПК РФ явилось осуществление перевода последнего слова подсудимого с его родного языка (ингушского) на язык судопроизводства (русский) секретарем судебного заседания вместо предоставления подсудимому переводчика.
