Ведущий научный сотрудник Научного центра Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент, член Российской академии юридических наук (РАЮН) Ф.П. Васильев 4 страница

эффективность будущих нормативных правовых актов, определяемая на основе анализа регулирующего воздействия, который применяется в ряде зарубежных стран и дает положительные результаты[96].

Следующим элементом технологии подготовки нормативных правовых актов федеральными органами исполнительной власти, с которым возможно возникновение вопросов является юридическая техника.

Высокий технико-юридический уровень правовых документов – один из важнейших показателей общей и правовой культуры общества. «От того, в какой степени в стране развита юридическая техника, – справедливо утверждается в предисловии к книге Э. Аннерса «История европейского права», – во многом зависит уровень ее цивилизованности...»[97].

«Уровень юридической техники, – считает С. С. Алексеев, – один из показателей уровня юридической культуры в стране»[98]. Недооценка структурно-композиционного построения, внешнего оформления, требований логики, стиля изложения ведет к декларативности, противоречивости, неясности правовых актов, что создает благоприятные возможности для различных манипуляций с ними и в конечном итоге – к снижению уровня законности и правопорядка.

Сделаем небольшой экскурс в историю вопроса. Юридическая техника появилась еще во времена зарождения самого права. В последующем ее элементы получили более четкие очертания, образовали некий свод, собрание правил, приемов, специальных средств, с помощью которых сначала на каменных столбах, пергаментных свитках, а затем и в рукописных и печатных книгах создавались и получали воплощение правовые установления.

Становление юридической техники имеет свою историю, свои этапы развития в разных странах. Об этом свидетельствуют известные правовые памятники всемирной истории, такие как Законы Хаммурапи, царя Вавилона (1792 (?) 1750 гг. до н.э.), Законы Ману (II в. до н.э.), Законы XII таблиц (V в. до н.э.), Кодекс Юстиниана (VI в. н.э.), Салическая правда (V (?) VI в. н.э.) «Каролина» (начало XVI в.), «Русская правда», русские Судебники и многие другие.

Еще великие мыслители античности, в частности Платон и Аристотель, посвящали свои произведения проблеме создания, изменения и совершенствования законодательства[99]. В Дигестах император Юстиниан поручал своему квестору стремиться «к устранению излишних длиннот» и исправить в старых книгах «что-либо нехорошо помещенное или что-либо лишнее или недостаточно совершенное»[100].

Методологические основы юридической техники были заложены в трудах Платона и Аристотеля, Цицерона и других знаменитых античных юристов, а в более позднее время – в работах Ф. Бэкона, И. Бентама, Ш. Монтескье, Р. фон Иеринга и других видных представителей философской и правовой науки Европы. Так, Ш. Монтескье, Р. фон Иеринг сформулировали важнейшие принципы составления законов и правил юридической техники, которые и сегодня не потеряли своей актуальности[101].

История развития государства и права в России также свидетельствует о том, что юридическая техника имела здесь достаточно глубокие корни, свои особенности развития. Это, в частности, нормативное построение предложений, наличие заголовков статей, специальных правовых терминов в «Русской правде»; преамбулы, разделение текстов на статьи в первых кодифицированных актах России – Судебниках 1497 и 1550 гг. В Соборном уложении Алексея Михайловича (1649 г.) появляется хорошо структурированный текст, главы с заголовками, более четкие правовые термины[102].

Большая работа по технико-юридическому оформлению законодательства была проведена при Петре I, Екатерине II и Александре II. В это время были созданы крупные законодательные акты с применением правил юридической техники. Высокие требования предъявлялись к написанию текстов законов. Для примера приведем требование Петра Великого: «Все прожекты зело исправны должны быть, дабы казну изрядно не разорять и Отечеству ущерба не чинить. Кто прожекты будет абы как ляпать, того чина лишу и кнутом драть велю – в назидание потомкам»[103].

В Наказе Комиссии по составлению проекта нового Уложения Екатерина II наставляет: «Всякий закон должен написан быть словами, вразумительными для всех...». «Законы делаются для всех людей, все люди должны по оным поступать – следовательно, надобно, чтобы все люди оные и разуметь могли»[104].

Хорошо известна выдающаяся деятельность М. М. Сперанского по приведению в стройную систему российского законодательства. В 1830 году было издано Полное собрание законов Российской империи в 45 томах, а через непродолжительное время был подготовлен первый Свод законов Российской империи. Снабжение его алфавитными хронологическими и сравнительными указателями стало заметной новинкой юридической техники для своего времени[105].

Со второй половины XIX века начал регулярно издаваться источник текущего законодательства – Собрание узаконений и распоряжений Правительства.

Все эти масштабные работы по созданию современной правовой системы России, ее упорядочению и технико-юридическому совершенствованию возникли не на пустом месте. Теоретическим фундаментом этой деятельности послужили труды М. М. Сперанского, К. А. Неволина, Н. Рож­дественского, Е. В. Васьковского, Г. Ф. Шершеневича, Ф. В. Тарановского, М. А. Унковского, Н. И. Коркунова и многих других выдающихся русских юристов и государственных деятелей.

В советское время продолжились традиции исследования проблем юридической техники, развитие и использование ее творческого потенциала.

Заметным этапом в развитии технико-юридических правил оформления законодательства явилась разработка советских конституций, создание в 60-е гг. основ законодательства, новых кодексов, подготовка и издание систематического Собрания законодательства СССР и соответствующих собраний законодательства союзных республик. Значительным достижением в развитии юридической техники стали разработка и издание с применением съемных листов Свода законов СССР (11 томов) и Свода законов РСФСР (8 томов). Это были крупные государственные мероприятия, которые базировались на научных разработках проблем юридической и, прежде всего, законодательной техники Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства, Юридической комиссии при Совете Министров СССР, юристов – ученых и практических работников. К сожалению, многое из того, что предлагалось в трудах ученых, не нашло своего воплощения в жизни.

Новый этап в развитии юридической техники в стране начался в конце 80-х – начале 90-х гг. прошлого столетия. И, тем не менее, несмотря на определенные положительные результаты, изучение проблем юридической техники страдает фрагментарностью, и в настоящее время полноценная теория юридической техники в нашей стране еще не создана. Свидетельством тому служит отсутствие устоявшегося определения юридической техники, ее составных элементов, роли и места в правовой сфере, особенностей применения в различных отраслях законодательства и т.д.

Теоретики права связывают с ним многое, а именно: средства, способы, приемы, правила, процедуры. В свою очередь, каждый из обозначенных составляющих имеет свое собственное значение, которое также интерпретируется по-разному. Только в связи с этим уже можно говорить о неточности понятий юридической техники, даваемых разными авторами.

По данному поводу в своей работе, правда, повествуя о законодательной технике (разновидности юридической техники) С. В. Бахвалов отмечает, что подобное представление о законодательной технике является недопустимым, поскольку без четкого уяснения природы данной юридической категории трудно решать научные и практические вопросы, связанные с рациональной организацией и дальнейшим совершенствованием законотворчества, реализацией правовых актов, их юридической интерпретацией и систематизацией[106].

Следует также согласиться с мнением академика РАЕН В. М. Баранова, который отмечает, что «термин «юридическая техника» неточен, глубоко противоречив и применяется лишь в силу правовой традиции». «Все то, что в правовой науке и практике принято обозначать понятием «юридическая техника», – продолжает автор, – правильнее называть «юридическая технология»[107].

Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой юридическая техника понимается как совокупность средств и способов (методов, правил, приемов и т. п.) составления, оформления нормативных и индивидуальных правовых актов и сводится главным образом к правотворческой (нормотворческой) технике. Причем последняя обычно именуется законодательной (законотворческой) техникой. Подобное понимание юридической техники не отражает в полной мере, как нам кажется, всех аспектов содержания этого понятия, что ведет к необходимости его некоторой корректировки, что уже и делается в новейшей литературе[108].

Одни авторы (и их, пожалуй, большинство) осуществляют эту корректировку в рамках традиционных представлений о юридической технике, понимая ее как технику, с помощью которой создаются тексты правовых актов. Другие же ученые, делая это, выходят за рамки таких представлений, воспринимая юридическую технику как технику, применяемую в юридической деятельности вообще. При этом как среди первых, так и среди вторых имеются расхождения по вопросу об элементах (содержании) понятия юридической техники. Ряд исследователей включает в юридическую технику и средства, и способы осуществления соответствующей деятельности. Их оппоненты относят к ней или только средства, или только способы, используемые в ходе такой деятельности.

Некоторые авторы включают в определение и дополнительные элементы. Например, профессор Л. Д. Воеводин определяет юридическую технику как научно разработанную методику создания, познания и эффективного применения права в целях урегулирования поведения людей[109]. А. Б. Лисюткин определяет юридическую технику как обусловленную закономерностями развития правовой системы общества, совокупность определенных правил, приемов, навыков, методов, используемых в профессиональной юридической деятельности с целью обеспечения высокого качества ее результатов»[110].

Не может не вызвать возражение с нашей стороны и выделение Ю. А. Тихомировым в качестве элемента законодательной техники процедурного элемента[111]. Ведь законодательная техника является разновидностью юридической техники. А эта техника в нашем ее понимании при решении процедурных вопросов не задействуется. Процедурное производство по принятию нормативных правовых актов это ещё один элемент юридической технологии.

В обозначенных определениях происходит отнесение к юридической технике не свойственных ей, на наш взгляд, элементов. Что же следует относить к элементам юридической техники?

Ни у кого не вызовет сомнения и возражения, что более общим понятием по отношению к юридической технике является понятие техники. В последнее время происходит отход от принятого в юридической литературе определения техники и возвращении его к наиболее, с нашей точки зрения, верному. Так, в философском понимании, основанном на трудах Г. Спенсера, М. Хайдеггера, Г. Зиммеля, Э. Шпрангера, К. Ясперса, техника представляется как система средств, которые могут применяться для достижения целей и намерений, благодаря тому, что систематически запланированный путь сэкономит усилия, или вообще окажется единственным для достижения поставленной цели. Эта система средств нейтральна по отношению к цели и может употребляться в качестве экономящего усилия посредника-переключателя, что в онтологическом плане можно представить в виде специфической формы управляемой передачи энергии[112].

Этимологические словари русского языка также определяют технику как совокупность орудий, средств и приспособлений, необходимых для осуществления какой-либо деятельности. То есть техника – это орудия, средства профессиональной деятельности. Сами по себе эти средства не могут привести к появлению чего-то нового, к изменениям в чем-либо, они лишь могут этому способствовать. А для того чтобы произошли преобразования необходимо эти средства применить в непосредственной деятельности, для этого необходимы соответствующие приемы и способы, а также правила, в соответствии с которыми они будут использоваться.

Юридическую технику можно определить также как совокупность средств, которые можно обозначить как технико-юридические, предназначенных для применения в деятельности по разработке, разъяснению, совершенствованию и систематизации правовых актов. Многие авторы предпочитают говорить о юридической технике применительно к одной стадии – стадии разработки правовых актов, что также представляется не совсем верным. Она необходима не только при создании правовых актов, но и их интерпретации, правоприменении и систематизации.

Юридическую технику следует рассматривать как совокупность технико-юридических средств, в качестве которых выступают юридические приспособления, необходимые для осуществления различных видов юридической деятельности (правотворческой, правоприменительной, интерпретационной и др.). В качестве технико-юридических средств следует назвать: юридическую терминологию, дефиниции, юридические конструкции, юридические фикции, юридические аксиомы, примечания и др. Некоторые авторы, например Л. В. Савченко[113], обозначенные технико-юридические средства называют приемами юридической техники, совершенно не делая различий между двумя разными понятиями, такими как средство и прием, что на наш взгляд является недопустимым. Средства – это орудия (предмет, совокупность приспособлений) для осуществления какой-либо деятельности. В материальной технике под средствами понимается то из чего (из какого материала) и при помощи чего (каких инструментов) создаются те или иные материальные объекты.

В юридической технике материалом является язык (слова, словосочетания, предложения, знаки препинания и т. п.). К ее инструментам же относятся юридические термины и юридические конструкции, презумпции и фикции, средства структурной организации текста и его документального изложения, модельные нормативные правовые акты и образцы индивидуальных правовых актов и т. п.

Приемы же, как таковые – это отдельные действия, движения, операции, направленные на достижение какого-либо результата. Совместно со способами и правилами приемы образуют ещё один элемент юридической технологии подготовки нормативных правовых актов – юридическую тактику.

В рамках следующих параграфов более подробно будут рассмотрены технико-юридические средства в совокупности составляющие юридическую технику. Знание юридической техники (совокупности технико-юридических средств), её особенностей, возможностей позволит субъектам правотворчества не только создать эффективные правовые акты, усовершенствовать их, преодолеть противоречия, которые могут между ними возникать, но и правоприменителям принять верное юридическое обоснованное решение и избежать ошибок в своей деятельности.

Грамотному использованию федеральными органами исполнительной власти юридической техники будет способствовать юридическая тактика как система приемов и способов, а также правил использования технико-юридических средств для выполнения целей деятельности по принятию нормативных правовых актов, проверки их качества и исполнимости. Помимо приемов, способов, правил формулирования правовых норм, необходима их тщательная проверка путем проведения различного рода экспертиз – юридической, научной, лингвистической, нейролингвистической, финансовой, экологической, социальной, антикоррупционной, которые необходимо проводить хотя бы в отношении законодательных актов. Для проверки эффективности правовых норм, принимаемых федеральными органами исполнительной власти возможно использование экспериментального метода.

Действия уполномоченных субъектов при определении юридической стратегии, применении юридической тактики, использовании процедур протекает в рамках одного из видов правовых отношений – нормотворческих, которые если ещё юридически не закреплены, в то же время существуют в практической деятельности федеральных органов исполнительной власти. Ввиду того, что данные правоотношения протекают в рамках технологии, имеет смысл именовать их технологическими правоотношениями. То есть, технологические правоотношения составляют следующий элемент технологии. Структура правоотношения может быть представлена в виде субъекта, объекта, содержания, включающего непосредственное поведение участников общественных отношений, а также юридическое содержание, состоящее из субъективных прав и юридических обязанностей субъектов.

Технологические правоотношения среди остальных правоотношений занимают особое место. Им принадлежит определяющая роль в силу их назначения и характера. Они направлены на создание новых норм права (совершенствование или отмену действующих), на установление правового регулирования иных общественных отношений, которые объективно требуют этого в целях их эффективного осуществления.

Правовые общественные отношения являются в современном обществе универсальной формой осуществления права, в которой как бы соединяются вместе в единое целое все основные элементы механизма правового регулирования в процессе их практического функционирования. Во всяком случае, трудно сомневаться, что правовые общественные отношения призваны выполнять такую роль. В самом деле, трудно не замечать, что с одной стороны, развитие событий, которые норма права закрепляет в качестве юридических фактов, возможно и в действительности происходит только в рамках правовых общественных отношений. С другой стороны, в правоведении справедливо подчеркивается, что правовые отношения являются той практической формой, в которой «оживают» юридические нормы, их предписания.

Нормотворческая деятельность также связана с возникновением и осуществлением правовых отношений. Более того, можно определенно утверждать, что такая деятельность вне юридических отношений невозможна.

Решения федеральных органов исполнительной власти по прогнозированию, планированию нормотворческой деятельности, осуществлению мониторинга, в частности правового, подготовке концепций проектов нормативных правовых актов, проведению экспертизы, эксперимента, имея своей конечной целью, содействие процессу формирования права, непосредственно принимаются в рамках соответствующих правовых отношений.

В качестве исходного понимания технологического правоотношения в дальнейшем изложении будет использоваться следующее: правоотношение – это особая форма социального взаимодействия, участники которого обладают взаимными, корреспондирующими правами и обязанностями и реализуют их на свой страх и риск в целях удовлетворения своих потребностей и интересов в особом порядке, не запрещенном государством.

Правоотношения, возникающие в процессе подготовки проектов нормативных актов отличаются недостаточным регламентированием субъективных прав и юридических обязанностей, а также использованием принудительной силы государства.

По присущим технологическим правоотношениям признакам они «по основным параметрам» не отличаются от иных правоотношений, осуществляемых в сфере управления. Однако им свойственны специфические особенности, проявляющиеся в круге осуществляющих их субъектов, в содержании, а также характере объектов, по поводу которых они возникают и на которое направлено их воздействие.

Содержание рассматриваемых нами технологических правоотношений связано с содержанием процесса подготовки нормативного правового акта. Каждое из технологических правоотношений – неотделимая часть, элемент правотворческого процесса. Технологические правоотношения, представляют собой, как и иные отношения, юридические связи между различными участниками процесса подготовки нормативного правового акта, реализующими определяемые нормами правомочия и корреспондирующие им обязанности. По своему содержанию и характеру технологические правоотношения отличаются от отношений, возникающих в области правоприменения.

В рамках технологических правоотношений их субъекты наделяются разнообразными субъективными правами и юридическими обязанностями, связанными с осуществлением прогнозирования, планирования, проведением экспертиз, экспериментов, производства по принятию нормативных правовых актов. Необходимо четкое закрепление прав и обязанностей субъектов юридической технологии, исключающей обезличивание разработчиков проектов нормативных правовых актов, лиц, осуществляющих их экспертизу, предусматривающих в случае необходимости установление и применение мер юридической ответственности.

Например, организации и лица, участвующие в проведении экспертизы проекта нормативного правового акта, должны быть наделены объемом прав, позволяющих им:

– получать от федеральных органов исполнительной власти, других органов и организаций, участвующих в разработке проекта нормативного правового акта, материалы и документы, связанные с подготовкой проекта (включая отзывы и заключения, полученные в ходе его согласования и обсуждения), необходимые для проведения экспертизы;

– заявлять органу, по инициативе которого проводится экспертиза, о необходимости предоставления дополнительных материалов и документов для всесторонней и объективной оценки соответствующего законопроекта;

– формулировать особое мнение по проекту нормативного правового акта (если экспертиза осуществляется группой экспертов).

Очерчивая круг предполагаемых обязанностей экспертов, в него, видимо, надлежало бы включить обязанность осуществлять всесторонний, полный, объективный анализ представленного на экспертизу проекта нормативного правового акта; соблюдать установленные законодательством требования по организации и проведению экспертизы; обеспечивать конфиденциальность сведений, связанных с проведением экспертизы (не разглашать полученные в результате экспертизы сведения, особенно в отношении проектов, содержащих государственную или иную охраняемую законом тайну); обеспечивать полноту и обоснованность выводов проводимой экспертизы.

Вместе с тем не стоит забывать, что некоторые элементы технологии подготовки нормативных правовых актов, связанные с творческой деятельностью, направленной на создание проекта нормативного правового акта, не могут подвергаться правовому регулированию.

И в качестве последнего, но, в то же время, важного элемента технологии является детерминация, как совокупность взаимодействующих и взаимозависимых факторов, воздействующих на федеральные органы исполнительной власти в процессе подготовки проектов нормативных правовых актов. Следует согласиться с К. Моллнау[114] по поводу выделения четыре уровня детерминации, влияющих на субъектов технологии подготовки нормативных правовых актов в целом:

1. Макросоциальный уровень, к числу которых автор относит уровень совпадения между общественно объективными потребностями и индивидуальными и коллективными интересами. Конечно, желательно чтобы, совпадение интересов выявлялось уже на стадии прогнозирования путем использования социологических методов.

2. Уровень, связанный с политической организацией и ее деятельностью. Необходимо учитывать на данном уровне такой фактор как лоббирование, которое может иметь как положительные моменты, так и отрицательные[115].

3. Микросоциальный уровень, на котором происходит или не происходит признание социальными группами моральных и других нормативных систем.

4. Личностный уровень, характеризующие отношение личности к праву, уровень образования, индивидуальные ценностные ориентации. К обозначенному уровню возможно отнесение уровня правосознания, уровня правовой культуры лиц, в отношении которых принимается нормативный правовой акт, а также лиц, занимающихся подготовкой нормативного правового акта.

Таким образом, в структуру технологии подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти мы включаем юридическую стратегию, юридическую технику, юридическую тактику, технологические правоотношения, детерминации технологии подготовки нормативных правовых. Выделение дополнительных элементов технологии[116] это все лишь дробление нами представленных. Данные элементы технологии могут быть использованы в различном их сочетании применительно к любому виду правовых актов, к деятельности не только федеральных органов исполнительной власти, но и других субъектов нормотворческой деятельности. В результате использования технологии в значительной степени повысится эффективность и качество правовых актов, которую можно будет определять ещё на стадии их разработки.

§ 4. Административные процедуры как форма технологии и их правовая регламентация

Анализ федерального законодательства и законодательства субъектов РФ показывает, что оно (законодательство) не способно реагировать оперативно, т. е. изменяться в соответствии с положениями административной реформы[117]. Поэтому большая часть правового регулирования о полномочиях федеральных и региональных органов исполнительной власти, особенно об уточнении их объемов и распределения, устанавливается на подзаконном уровне, а точнее – посредством регулирования правовыми актами федеральных министерств.

Представленные элементы технологии подготовки нормативных правовых актов составляют содержание технологии, которое должно быть опосредовано в соответствующих формах, и быть выражено путем закрепления порядка их использования. Для полного уяснения вопроса о внешнем выражении элементов технологии подготовки федеральными органами исполнительной власти нормативных правовых актов требует рассмотрения таких понятий как административный процесс, административное производство, административная процедура.

Кроме того, закрепление административных процедур в общем, и процедур технологии подготовки нормативных правовых актов федеральными органами исполнительной власти в частности, выступает в качестве важного направления административной реформы, связанным с административно-правовым регулированием механизма реализации полномочий органов исполнительной власти.

Поставленные задачи административной реформы заставляют по-новому взглянуть на многие правовые понятия, на предмет их соответствия современному этапу развития российского общества, государства и права. Одним из таких понятий, о котором упоминается в концепции административной реформы (25 раз) является административная процедура.

Острейшими проблемами, препятствующими нормальному социально-экономическому развитию нашей страны, продолжают оставаться административный произвол и коррупция в исполнительных органах государственной власти и местного самоуправления. Граждане, индивидуальные предприниматели, коммерческие и некоммерческие организации пока мало защищены в отношениях с чиновником, отсутствуют надежные гарантии их равноправия. Властные структуры в значительной мере сращены с определенными финансово-промышленными группами, пользующимися незаслуженными льготами и преимуществами, в то время как другие представители бизнеса находятся в положении изгоев.

Одной из важнейших причин сохранения подобного положения является закрытость исполнительных структур, непрозрачность и нерегламентированность процесса подготовки и принятия управленческих решений, затрагивающих права и законные интересы физических и юридических лиц. В настоящее время существует множество различных законодательных и подзаконных актов, регулирующих различные виды административной деятельности органов исполнительной власти и их должностных лиц. Однако эти акты зачастую противоречат друг другу и не выдерживают никакой критики с точки зрения беспробельности процедуры, обеспечения надежных гарантий прав граждан и организаций, антикоррупционной направленности. Поэтому они не только не противодействуют, а зачастую способствуют бюрократизму, волоките, беззаконию, должностным злоупотреблениям.

Именно состоянием правового института административных процедур определяется цивилизованность исполнительной власти, ее открытость и доступность для населения, ее настроенность на соблюдение и развитие правового статуса личности, что является «лакмусовой бумажкой», показывающей, насколько эффективно обеспечивается государством реализация конституционных и международно-правовых норм о приоритете прав и свобод человека и гражданина[118].

При анализе термина «процедура» позитивным обстоятельством является наличие специальных научных исследований, посвященных проблематике непосредственно правовой (юридической) процедуры, в трудах таких авторов, как: М. И. Байтин, В. М. Горшенев, И. М. Зайцев, Н. И. Матузов, А. С. Мордавец, П. Е. Недбайло, А. А. Павлушина, В. Н. Протасов, Б. В. Рос­синский, О. В. Яковенко (Лазарева), и административной процедуры – Е. Аб­ро­симова, А. А. Демин, А. С. Дугенец, П. И. Кононов, Н. Г. Салищева, Ю. Н. Ста­рилов, Э. В. Талапина, Ю. А. Тихомиров, Н. Ю. Хаманева, А. П. Шер­гин, К. Экштайн, А. Ю. Якимов и др.

В 1991 г. В. Н. Протасов отмечал, что «юридическая процедура как общеправовое явление только начинает изучаться...на этом пути предстоит решить еще много задач», и в настоящее время можно говорить об актуальности данного мнения^[119].

Проблемные аспекты правовой (юридической) процедуры рассматривались многими специалистами права, однако чаще всего либо как сопутствующие тем или иным правовым категориям, юридическим институтам, либо как общеизвестное понятие, идентичное процессу и не требующее дополнительного толкования, что объективно противоречит правовой действительности^[120]. В то же время забывается о необходимости рассмотрения соотношения этих двух понятий с понятием производства.

Энциклопедической материал не вносит никакой разницы в рассматриваемые понятия. Так, процесс в широком смысле есть последовательная смена в развитии явлений, состояний и изменений, а в узком смысле – совокупность последовательных действий, направленных на достижение определенных результатов, обычно процессы состоят из этапов (фаз). В свою очередь, «процедура» в целом характеризуется как официально установленный, предусмотренный правилами способ и порядок действий при осуществлении, ведении дел, операций, сделок. Производство – изготовление, выработка, создание какой-нибудь продукции^[121].