Боги подземного мира и судьбы 27 страница

3. Останки гигантов, которые обычно отождествлялись с останками племенного прародителя, считались магическими средствами защиты города. Так, вдохновленные оракулом афиняне нашли на Скиросе то, что, по их утверждениям, было останками Тесея, и перезахоронили их вновь в Афинах (см. 104. i). Такие останки могли иметь необычайно большие размеры, поскольку в неолитическую эпоху в Европе обитали люди довольно высокого роста, чьи двухметровые и более скелеты находили даже в Англии и чьими потомками считается хамитское племя ватуси, живущее в экваториальной Африке. К таким же людям принадлежали анаким в Палестине и Карии (см. 88.3). Однако если Орест был ахейцем эпохи Троянской войны, то афиняне не смогли бы обнаружить и измерить его скелет, поскольку в гомеровской Греции среди знати практиковалась кремация, а не захоронения неолитического типа.

4. «Зло, порождающее зло» («зло, лежащее на зле») обычно трактовалось как железный меч, который ковали на железной наковальне, однако до относительно позднего времени существовали каменные наковальни, поэтому более вероятным объяснением была бы бьющая по мечу кувалда. Правда, железные кувалды вплоть до римской эпохи тоже встречались довольно редко. Железо не добывалось, но собиралось в форме «посланных богами» метеоритов, поэтому микенцы считали его священным и не могли широко использовать. Когда наконец железное оружие стали ввозить в Грецию из понтийской Тибарены, сама технология изготовления железных предметов оставалась в течение некоторого времени тайной. Железокузнецов продолжали называть «бронзоделами» даже в эллинскую эпоху. Однако, как только железо получило широкое распространение, эпоха мифа завершилась. Об этом можно судить и по тому, что железо не фигурировало среди пяти металлов, посвященных богине и связанных с ее календарными обрядами, а именно: серебро, золото, медь, олово и свинец (см. 53.2).

5. Копье-скипетр Пелопа, являвшееся символом власти, вероятно, принадлежало правившей жрице. Так, по свидетельству Еврипида, копье, которым убили Эномая, было спрятано в спальне Ифигении. Не исключено, что это копье тоже было скипетром. Впоследствии на владение им претендовала Клитемнестра (Софокл. Электра 646–647). Павсаний пишет, что в Фокиду его принесла Электра. Малоазийские греки гордились тем, что первую эолийскую колонию основал Орест: его имя было одним из царских титулов. Вполне возможно, что они основывались на традиции, свидетельствовавшей о новом этапе в истории царской власти: когда срок царствования кончался, царя не убивали, а вместо него в жертву приносили другого. Такое убийство могло стать причиной второго изгнания Ореста, когда он во главе переселенцев отправился за море. Мифографы, объяснявшие, будто спартанцы предпочли Ореста сыновьям Менелая потому, что их матерью была рабыня, не отдавали себе отчета в том, что в то время родство считалось по материнской линии. Будучи микенцем, Орест мог стать царем, вступив в брак со спартанской наследницей трона Гермионой, а ее братья вынуждены были добывать себе трон в других местах. В Арголиде дети, рожденные принцессой от раба, считались свободными. Кроме того, ничто не мешало крестьянину-мужу Электры предъявить свои права на микенский трон.

6. Библейская традиция, согласно которой человек должен жить семьдесят лет, основывалась не на наблюдениях, а на религиозной теории: семь считалось священным числом, а десять символизировало совершенство. Поэтому, согласно мифу, Орест тоже живет семьдесят лет.

7. Нарушение Анаксандридом моногамной традиции могло произойти по династическим соображениям. Возможно, его соправитель Аристон умер задолго до новой коронации, и Анаксандриду пришлось заменить его и как царя, и как супруга, особенно если учесть, что трон Аристону достался благодаря браку с наследницей.

8. Хеттские свидетельства упоминают ахейское царство, существовавшее на Лесбосе в конце XIV в. до н.э.

 

 

Жизнь и подвиги Геракла

 

Рождение Геракла

 

Электрион, сын Персея, верховный царь Микен и муж Анаксо, повел свое войско против тафийцев и телебоев в отместку за их успешный набег на его стада, задуманный неким Птерелаем, считавшим себя претендентом на микенский трон. В результате этого набега Электрион потерял восемь своих сыновей. В его отсутствие страной правил его племянник царь Амфитрион из Трезены. «Правь хорошо, а когда я вернусь с победой, ты получишь в жены мою дочь Алкмену», – сказал перед отъездом Электрион. Амфитрион, узнав от царя Элиды, что у того находится угнанный скот, заплатил весь запрошенный выкуп и пригласил Электриона опознать скот. Электрион, раздосадованный тем, что Амфитрион ожидает от него возмещения выкупа, спросил: «Какое право имели жители Элиды продавать краденую собственность и почему Амфитрион смирился с этим обманом?» Вместо ответа возмущенный Амфитрион швырнул дубину в одну из коров, отбившуюся от стада, палица попала по рогам, отскочила и убила Электриона. За это его родной дядя по имени Сфенел изгнал Амфитриона из Арголиды, захватил Микены и Тиринф, а остальную часть страны со столицей в Мидии передал сыновьям Пелопа Атрею и Фиесту1.

b. Амфитрион вместе с Алкменой бежал в Фивы, где царь Креонт совершил над ним очистительный обряд, а свою сестру Перимеду отдал в жены единственному оставшемуся в живых сыну Электриона по имени Ликимний, родившемуся вне брака от фригийки по имени Мидея2. Однако благочестивая Алкмена не пожелала разделить ложе с Амфитрионом до тех пор, пока тот не отомстит за смерть восьми ее братьев. Для этой цели Креонт разрешил ему выступить с беотийской армией, но при условии, что он освободит Фивы от Тевмесской лисицы. Ему удалось выполнить это условие с помощью знаменитой собаки Лелапа, принадлежавшей афинянину Кефалу. После этого, взяв в союзники афинян, фокейцев, аргивян и локров, Амфитрион одолел телебоев и тафийцев, а принадлежавшие им острова раздал своим союзникам, среди которых был и его дядя Гелей.

c. Тем временем Зевс, воспользовавшись отсутствием Амфитриона, принял его обличье и, убедив Алкмену в том, что ее братья уже отмщены – что было правдой, поскольку утром именно этого дня Амфитрион одержал желанную победу, – провел с ней целую ночь, которая длилась, как три обычных ночи3. Для этого Гермес по воле Зевса повелел Гелиосу затушить солнечные огни, часам распрячь колесницу, а самому весь следующий день оставаться дома, поскольку зачатие такого великого воина, как задумал Зевс, должно было происходить без спешки. Гелиос повиновался, сетуя о старых добрых временах, когда день был днем, а ночь – ночью и когда Крон, бывший тогда всемогущим богом, не покидал свою законную жену ради любовных похождений в Фивах. После этого Гермес приказал Луне двигаться медленней, а Сну сделать человечество таким сонным, чтобы никто ничего не заметил4. Ничего не подозревающая Алкмена с радостью внимала рассказу Зевса о сокрушительном поражении, которое потерпел Птерелай при Эхалии, и целых тридцать шесть часов предавалась любовным утехам с тем, кого она посчитала своим мужем. На следующий день, когда вернувшийся Амфитрион не жалел слов, рассказывая Алкмене о своей победе и о своем чувстве к ней, та вопреки его ожиданиям не спешила пригласить его на супружеское ложе. «Мы всю прошлую ночь не смыкали глаз, – пожаловалась она. – Не хочешь ли ты сказать, что я дважды должна выслушать рассказ о твоих подвигах?» Амфитрион, озадаченный таким ответом, обратился к прорицателю Тиресию, который ответил, что ночью его счастливым соперником был Зевс. После этих слов Амфитрион ни разу не разделил ложе с Алкменой, боясь божественной ревности5.

d. Через девять месяцев, будучи на Олимпе, Зевс стал хвастаться, что скоро у него родится сын, которого назовут Гераклом, что значит «прославленный Герой», и который будет править благородным домом Персея. Услышав эти слова, Гера потребовала от Зевса обещания, что тот, кто до наступления темноты родится в доме Персея, станет верховным царем. Когда Зевс дал в этом нерушимую клятву, Гера тут же отправилась в Микены и ускорила роды Никиппы – жены царя Сфенела. Затем она поспешила в Фивы и села на корточки у дверей Алкмены, причем одежды ее были завязаны в узлы, а пальцы плотно сжаты. Это означало, что она задержала появление на свет Геракла до тех пор, пока в люльку не лег семимесячный сын Сфенела Эврисфей. Когда через час родился Геракл, обнаружилось, что у него есть близнец по имени Ификл, зачатый Амфитрионом на одну ночь позже. Некоторые считают, что это Геракл был зачат на одну ночь позже, а не Ификл. Другие говорят, что близнецы были зачаты в одну ночь и родились одновременно и что отец-Зевс чудесным способом осветил чертог, где они появились на свет. Поначалу Геракла назвали Алкидом или Палемоном6.

e. Когда Гера вернулась на Олимп и стала хвастаться, как ей удалось не допустить богиню деторождения Илифию к дверям Алкмены, Зевс пришел в неописуемую ярость и, схватив свою старшую дочь Ату, из-за которой он попался на уловку Геры, поклялся, что никогда больше не допустит ее на Олимп. Зевс с силой швырнул Ату на землю, и лишь золотистые волосы ее на мгновение сверкнули над головой Громовержца. Хотя Зевс не мог нарушить свою клятву, чтобы поставить Геракла во главе дома Персея, он заставил Геру согласиться с тем, что его сын станет богом, если совершит двенадцать подвигов по поручению Эврисфея7.

f. В отличие от остальных смертных женщин, ставших возлюбленными Зевса, начиная с Ниобы, его выбор, павший на Алкмену, объясняется не обычным желанием – хотя Алкмена превосходила всех своих современниц красотой, статью и мудростью, – а тем, что она могла родить сына, способного защитить и богов и людей от уничтожения. Алкмена, принадлежавшая к шестнадцатому колену, происходящему от Ниобы, была последней смертной женщиной, ставшей возлюбленной Зевса, поскольку он не хотел, чтобы какая-либо другая женщина родила героя, который бы мог сравниться с Гераклом. Он так высоко ценил Алкмену, что отказался овладеть ею силой, а принял образ Амфитриона и не пожалел на нее любовных ласк и нежных слов. Он знал о неподкупности Алкмены, и, когда на рассвете вручил ей большой прекрасный кубок, она приняла его, будучи полностью уверенной, что это военный трофей – наследство, доставшееся Телебою от его отца Посейдона8.

g. Некоторые говорят, что Гера не сама задержала роды Алкмены, а послала для этой цели колдуний и что дочь Тиресия Гисторида обманула их, издав в чертоге, где проходили роды, громкий крик радости. Обманутые колдуньи ушли, позволив ребенку родиться, а сам чертог показывают в Фивах до сих пор. Другие говорят, что по просьбе Геры роды задержала Илифия, а русоволосая Галантида, или Галена, верная служанка Алкмены, вышла из чертога и ложно объявила, что Алкмена родила. Когда удивленная Илифия вскочила, разжав пальцы и расставив ноги, Геракл действительно родился, и Галантида залилась веселым смехом, видя, что обман ей удался. Рассерженная Илифия схватила ее за волосы и превратила в ласку. Галантида продолжала бывать в доме Алкмены, но Гера наказала ее за ложь: во все времена она должна была производить на свет потомство, изрыгая его из пасти. Фиванцы, перед тем как отдать Гераклу божественные почести, совершали жертвоприношения в честь Галантиды, которую также называли Галинтия и считали дочерью Прета. При этом добавляли, что она была кормилицей Геракла и что в ее честь он построил святилище9.

h. Афиняне смеются над этим фиванским рассказом. Они утверждают, что Галантида была гетерой, которую Геката превратила в ласку за приверженность к половым извращениям, и что случилось так, что, когда Гера задерживала роды Алкмены, ласка пробежала рядом и так перепугала Алкмену, что у нее начались роды10.

і. День рождения Геракла празднуется в четвертый день каждого месяца. Некоторые, правда, утверждают, что он родился под десятым знаком Зодиака. Другие говорят, что Большая Медведица, смещаясь в полночь на запад к Ориону – а это значит, что солнце уже покидало двенадцатый знак Зодиака, – глядела на Геракла свысока, когда он уже десятый месяц был в утробе матери11.

 

1Аполлодор II.4.5–6; Гесиод. Щит Геракла 11 и сл.

2Аполлодор. Цит. соч.

3Гесиод. Щит Геракла 1–56; Аполлодор II.4.7–8; Гигин. Мифы 29; Пиндар. Истмийские оды VII.5 и сл.

4Лукиан. Разговоры богов X.

5Гесиод. Щит Геракла 1–56; Аполлодор II.4.7–8; Гигин. Цит. соч. 29.

6Гомер. Илиада XIX.95 и сл.; Аполлодор II.4–5; Плавт. Амфитрион 1096; Диодор Сицилийский IV.10.

7Гомер. Там же XIX.115 и сл. и 91; Диодор Сицилийский IV.9.

8Гесиод. Цит. соч. 4 и сл. и 26 и сл.; Атеней XI.474e-475b; XI.99; Плавт. Амфитрион 256 и сл.

9Павсаний IX.11.1–2; Овидий. Метаморфозы IX.285 и сл.; Элиан. О животных XII.5; Антонин Либерал. Превращения 29.

10Элиан. О животных XV.11; Антонин Либерал. Цит. соч.

11Овидий. Цит. соч. IX.285; Феокрит. Идиллии XXIV.11–12.

 

* * *

 

1. Алкмена («сильная в ярости») – первоначально это имя, вероятно, было микенским титулом Геры, чей божественный суверенитет Геракл («прославленный Герой») защищал от нападок ее ахейского врага Персея («разрушителя»). Окончательная победа оказалась на стороне ахейцев, и их потомки стали считать Геракла принадлежащим царскому дому Персея. Неприязнь Геры к Гераклу, скорее всего, является более поздней выдумкой. Гераклу поклонялись дорийцы, подчинившие себе Элиду и уничтожившие власть Геры.

2. Диодор Сицилийский (III.74) сообщает о трех героях по имени Геракл: одном египтянине, критском Дактиле и сыне Алкмены. Цицерон доводит число таких героев до шести («О природе богов» III.16), Варрон – до сорока трех (Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VIII.564). Геродот (II.42) говорит, что, когда он спросил о первоначальной родине Геракла, египтяне назвали ему Финикию. Согласно Диодору Сицилийскому (I.17 и 24; III.74), египетского Геракла звали Сом или Хон, и он жил за десять тысяч лет до Троянской войны, а его греческий тезка унаследовал от него все подвиги. Сюжет, в котором фигурирует Геракл, – это своего рода крючок, на который нанизано большое количество как связанных между собой, так независимых, а то и просто противоречивых мифов. В основном, однако, Геракл представляет собой традиционный образ царя-жреца эпохи ранней Греции.

3. Зевс принимает образ Амфитриона потому, что, когда царь-жрец во время коронации переживал ритуальное рождение, он приобретал титул сына Зевса и навсегда расставался со своим происхождением от смертных родителей (см. 74.1). Однако обычай требовал, чтобы военные походы возглавлял смертный танист, а не богом зачатый царь, считавшийся старшим из близнецов. То, что в случае с Гераклом мы сталкиваемся с исключением из правил, говорит о том, что Геракл некогда был танистом, а Ификл – царем-жрецом. Феокрит совершенно четко называет Геракла младшим из близнецов, а Геродот (II.43), называя его сыном Амфитриона, добавляет, что он Алкид – по имени его деда Алкея, а не Кронид, т.е. происходящий от Крона. Более того, когда Ификл женится на младшей дочери Креонта, Геракл женится на старшей, хотя в матрилинейном обществе наследницей, как правило, являлась младшая дочь, подтверждение чему можно найти во многих европейских сказках. Согласно Гесиоду («Щит Геракла» 89 и сл.), Ификл унижается перед Эврисфеем, однако обстоятельства, при которых близнецы поменялись ролями, не объясняются. Между Гераклом и Ификлом не засвидетельствовано такой дружбы, которая существовала между Кастором и Полидевком или Идасом и Линкеем. Геракл присваивает себе функции и прерогативы своего брата-близнеца, превратив его в бесполезную и бездуховную тень, исчезновение которой происходит никем не замеченным.

4. Способ, примененный Герой, чтобы задержать роды, до сих пор применяют колдуньи в Нигерии, а наиболее «просвещенные» из них для усиления магии прячут под одеждой замок.

5. Было замечено, что ласки в момент опасности переносят своих детенышей в зубах, как кошки, что и породило легенду об их странном рождении. Апулей свидетельствует об ужасных обрядах, совершаемых фессалийскими колдуньями, обряженными в ласок, считавшихся спутницами Гекаты. Павсаний упоминает о человеческих жертвах, приносимых Тевмесской лисице (см. 89. h). Фиванский культ Галинтиады – это пережиток примитивного культа Геры, поэтому, когда колдуньи задерживали рождение Геракла, они, скорее всего, должны были напоминать своим видом ласок. Этот миф искажен больше обычного, тем не менее из него следует, что олимпийству Зевса противостояли консервативные религиозные настроения в Фивах и Арголиде и что колдуньи единодушно подвергали нападкам дом Персея.

6. Судя по замечанию Овидия относительно десятого знака Зодиака, день рождения Геракла праздновался в день зимнего солнцеворота, как и дни рождения Зевса, Аполлона и других календарных богов. Фиванский год начинался в день зимнего солнцеворота. Если, как говорит Феокрит, Гераклу было десять месяцев, когда солнце покидало двенадцатое созвездие Зодиака, то Алкмена родила его в день весеннего равноденствия, когда италийцы, вавилоняне и другие народы праздновали Новый год. Тогда понятно, почему про Зевса сказано, что он осветил чертог, где происходили роды. Четвертый день месяца посвящался Гераклу потому, что ему как основателю Олимпийских игр принадлежал каждый четвертый год.

 

Юность Геракла

 

Алкмена, боясь ревности Геры, отнесла своего новорожденного в поле под стены Фив. Афина, по наущению Зевса, как бы невзначай предложила Гере прогуляться по этому полю. «Смотри, дорогая! Какой красивый и крепкий ребенок!» – воскликнула Афина с выражением удивления на лице, поднимая ребенка на руки. «Его мать, должно быть, лишилась рассудка, оставив его среди этого усыпанного камнями поля! У тебя есть молоко. Подойди и покорми крошку!» Ничего не подозревавшая Гера взяла ребенка и обнажила грудь. Геракл принялся сосать с такой силой, что Гере стало невыносимо больно и она отбросила его от себя. Струйка молока растеклась по небу и стала Млечным Путем. «Маленькое чудовище!» – воскликнула Гера. Но теперь Геракл стал бессмертным и Афина с улыбкой вернула его Алкмене, наказав ей хорошо воспитывать ребенка. Фиванцы до сих пор показывают место, где была сыграна эта шутка с Герой; оно называется «долина Геракла»1.

b. Некоторые, правда, говорят, что Гермес отнес младенца Геракла на Олимп, что Зевс сам положил его на грудь Геры, когда та спала, и что Млечный Путь возник, когда она проснулась и оттолкнула его от своей груди или оттого, что Геракл пожадничал, высосал больше молока, чем мог вместить его рот, и часть молока выплюнул. В любом случае Гера оказалась приемной матерью Геракла, пусть даже на время. Поэтому фиванцы величают его сыном Геры и говорят, что до того, как Гера дала ему свою грудь, он звался Алкидом, а потом был переименован в ее честь2.

c. Однажды вечером, когда Гераклу уже было восемь или десять месяцев, а некоторые считают, что ровно год, но его еще не отняли от груди, Алкмена, помыв и накормив близнецов, уложила их под одеялом из овечьей шерсти на широком бронзовом щите, который Амфитрион отнял в бою у Птерелая. В полночь Гера послала в дом Амфитриона двух огромных змей с лазурной чешуей, строго наказав им извести Геракла. При их приближении ворота открылись, и они, проскользнув в дом, поползли по мраморному полу в детскую. Из их глаз вырывалось пламя, а с зубов стекал яд3.

d. Проснувшиеся близнецы благодаря тому, что Зевс вновь чудесным образом осветил их чертог, увидели над собой чудовищных змей, выстреливавших свои раздвоенные языки. Ификл закричал, сбросил с себя одеяло и, пытаясь спастись, скатился со щита на пол. Его испуганные крики и странный свет, пробивавшийся под дверью, разбудили Алкмену. «Амфитрион, вставай!» – закричала она. В спешке не надев сандалий, Амфитрион спрыгнул со своего кедрового ложа и схватил висевший на стене меч. В это мгновение свет в детской погас. Ругая сонных рабов, чтобы те скорее несли светильники и факелы, Амфитрион вбежал в детскую. Геракл, который за все это время даже не вскрикнул, с гордостью показывал почти задушенных змей, которых он крепко сжимал по одной в каждой руке. Когда змеи умерли, он засмеялся, запрыгал от радости и бросил их к ногам Амфитриона.

e. Пока Алкмена успокаивала охваченного страхом Ификла, Амфитрион вновь укрыл Геракла одеялом и опять вернулся в свою постель. На рассвете, когда петух прокричал три раза, Алкмена призвала Тиресия и рассказала ему о случившемся чуде. Предсказав Гераклу славное будущее, Тиресий посоветовал Алкмене сложить большой костер из сухих сучьев утесника, терновника и ежевики и в полночь изжарить на нем змей. Утром служанка должна собрать оставшийся от змей пепел, отнести его на скалу, где когда-то восседал Сфинкс, пустить прах по ветру и, не оглядываясь, бежать назад. К ее возвращению дворец необходимо очистить дымом серы и соленой родниковой водой, а крышу украсить дикой оливой. Наконец, на высоком алтаре Зевса нужно принести в жертву вепря. Алкмена сделала все, как было сказано. Некоторые, правда, утверждают, что змеи были совсем безобидные и их в колыбель положил сам Амфитрион: он хотел убедиться, кто из близнецов его сын, и после случившегося сомнений у него не осталось4.

f. Когда Геракл немного подрос, Амфитрион научил его управлять колесницей и хорошо проходить повороты. Кастор давал ему уроки фехтования, учил оружейным приемам, тактике боя в пешем и конном строю, а также основам стратегии. Один из сыновей Гермеса учил его кулачному бою. Звали его Автолик, или Гарпалик, а во время боя вид его был столь свиреп, что никто не осмеливался сразиться с ним. Эврит обучил его стрельбе из лука, но не исключено, что среди его учителей были скиф по имени Тевтар, служивший у Амфитриона пастухом, или даже сам Аполлон5. Геракл сумел превзойти всех лучников, которые когда-либо рождались, включая своего спутника Алкона, отца аргонавта Фалера, который мог пустить стрелу через несколько колец, установленных на шлемах воинов, стоящих в затылок друг другу, или расщепить стрелу, укрепленную на конце меча или копья. Однажды, когда на сына Алкона напал змей и стал душить его, Алкон пустил стрелу так умело, что убил змея, не причинив ребенку вреда6.

g. Евмолп учил Геракла пению и игре на кифаре, а Лин, сын бога реки Исмений, приобщил его к изучению литературы. Однажды в отсутствие Евмолпа Лин стал давать ему уроки игры на кифаре, но Геракл, не желая изменять принципам, в которых его утвердил Евмолп, и побитый за свое упрямство, убил Лина, ударив кифарой по голове7. Привлеченный к суду за убийство, Геракл привел на суде закон Радаманта, который допускал применение силы против нападавшего, и был оправдан. Тем не менее Амфитрион, опасаясь, что мальчик и дальше будет склонен к насилию, отправил его подальше к пастухам, где он оставался, пока ему не исполнилось восемнадцать лет. К этому времени он уже значительно превосходил своих сверстников ростом, силой и храбростью. Тогда же ему доверили носить лавровый венок Аполлона Исменского, и фиванцы до сих пор показывают треножник, который Амфитрион по этому случаю посвятил за него богу. Хотя неизвестно, кто учил Геракла астрономии и философии, он обладал обширными знаниями по обоим предметам8.

h. Говорят, что ростом Геракл был четыре локтя. Поскольку он измерил шагами Олимпийский стадион, установив его длину в шестьсот футов, и поскольку позднейшая греческая стадия была номинально равна шестистам футам и значительно уступала олимпийской стадии, мудрец Пифагор решил, что длина шага Геракла и, следовательно, его рост должны находиться в таком же отношении к шагу и росту обычных людей, в каком длина олимпийского стадия находится к длине любого другого стадия. Эти расчеты показали, что ростом он был четыре локтя и один фут, хотя многие утверждают, что рост его был не выше среднего9.

i. Глаза Геракла горели огнем, его копье и стрела никогда не знали промаха. В полдень он ел немного, на ужин любимым его блюдом было жареное мясо с дорийскими ячменными лепешками; если этому можно верить, то он съедал столько, сколько бы съел самый голодный батрак. Он носил короткий аккуратный хитон, а ночью предпочитал спать под звездами, а не под крышей10. Умея предсказывать будущее, он всегда радовался появлению стервятников перед тем, как ему предстояло совершить очередной подвиг. «Стервятники, – говаривал он, – самые праведные птицы, потому что они никогда не нападают даже на самых маленьких живых существ»11.

j. Геракл никогда не искал повода для ссоры, а с нападавшими на него совершал то же, что они сами хотели совершить над ним. Некто Термер убивал путников, вызывая их на бой головами. У Геракла череп оказался крепче, и он раскроил голову Термера, словно куриное яйцо. Обычно Геракл был учтивым и стал первым из смертных, кто позволил врагам хоронить своих мертвых12.

 

1Диодор Сицилийский IV.9; Павсаний IX.25.2.

2Эратосфен. Превращения в звезды 44; Гигин. Поэтическая астрономия II.43; Диодор Сицилийский IV.10.

3Аполлодор ІІ.4.8; Феокрит. Идиллии XXIV.

4Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VIII.288; Феокрит. Цит. соч.; Пиндар. Немейские оды I.35 и сл.; Ферекид. Цит. по: Аполлодор ІІ.4.8.

5Феокрит. Цит. соч.; Аполлодор II.4.9; Диодор Сицилийский IV.14.

6Сервий. Комментарий к «Буколикам» Вергилия V.11; Аполлоний Родосский I.97; Гигин. Мифы 14.

7Павсаний IX.29.3; Аполлодор II.4.9; Диодор Сицилийский III.67.

8Аполлодор. Цит. соч.; Диодор Сицилийский IV.10; Павсаний IX.10.4; Схолии к Аполлонию Родосскому I.865; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия I.745.

9Аполлодор ІІ.4.9; Плутарх. Цит. по: Авл Геллий I.1; Пиндар. Истмийские оды IV.52 и сл.

10Аполлодор. Цит. соч.; Феокрит. Идиллии XXIV; Плутарх. Римские вопросы 28.

11Плутарх. Там же 93.

12Плутарх. Тесей 11 и 29.

 

* * *

 

1. Согласно другому свидетельству, Млечный Путь образовался, когда Рея силой отняла Зевса от груди (см. 7.b ). Кормление Герой Геракла – это миф, очевидно основанный на ритуальном рождении царя-жреца от царицы-матери (см. 145.3).

2. Древнее изображение, на котором основывается послегомеровский рассказ об удушении змей, вероятно, запечатлело Геракла, ласкавшего змей, когда они язычками прочищали ему уши, как это случалось с Мелампом (см. 72. c), Тиресием (см. 105. g), Кассандрой (см. 158. p) и, возможно, сыновьями Лаокоона (см. 167.3). Без прочищения ушей змеями Геракл не сумел бы понять язык стервятников, а Гера, если бы она действительно хотела убить Геракла, направила бы к нему Гарпию, которая бы и сделала это. Дикая олива в Греции, как береза в Италии и Северо-Западной Европе, была новогодним деревом, символом начала и использовалась для вязания метел, которыми изгоняли злых духов (см. 53.7). У Геракла палица была сделана из дикой оливы; саженец оливы он привез в Олимпию из земли гипербореев (см. 138. j). Костер, который Тиресий велел зажечь Алкмене, был сретенским костром, который до сих пор еще второго февраля зажигают в различных частях Европы: в нем сжигали старые кусты, чтобы облегчить рост молодой поросли.

3. Поедающий лепешки дорийский Геракл в отличие от своих культурных эолийских и ахейских предшественников был простым царем-скотоводом, наделенным приличествующими его положению добродетелями, но не претендующий на знание музыки, философии или астрономии. В классическую эпоху мифографы, памятуя о принципе mens sana in corpore sano («в здоровом теле здоровый дух»), сделали его образованным и объяснили убийство Лина как протест против тирании, а не против женственности. Однако он оставался воплощением физического, а не духовного здоровья, если не считать кельтов, которые почитали его как покровителя письменности и искусства бардов. Они придерживались традиции, согласно которой Геракл, т.е. идейский Дактиль, которого они звали Огмий, представлял собой первую согласную букву гиперборейского древесного алфавита – березу или дикую оливу (см. 52.3 и 125.1), а «на березовой ветви было вырезано первое из когда-либо отправлявшихся сообщений, а именно: буква «береза», повторенная семь раз» («Белая богиня», с. 121).

4. Тот факт, что Алкон поразил стрелой змея, предполагает соревнование лучников, похожее на то, которое описано в сочинении XV в. «Молот ведьм», когда кандидат на вступление в гильдию лучников должен был стрелять в предмет, установленный на шапке его собственного сына, причем таким предметом были или яблоко, или серебряная монета. Братья Лаодамии, соревновавшиеся за звание царя-жреца (см. 162. n), должны были попасть в кольцо, установленное на груди ребенка, однако этот миф, очевидно, передан неверно, поскольку перед ними не стояла задача убить ребенка. Вероятно, от кандидата в цари-жрецы первоначально требовалось попасть стрелой в свернувшегося кольцом золотого змея, символизировавшего бессмертие. Такая фигурка устанавливалась на шапке, которую носил царевич. У некоторых племен этот обычай превратился в стрельбу по яблоку, в просвет между двумя изогнутыми лезвиями двойного топора или через кольцо, венчающее шлем. Позднее, когда точность стрельбы повысилась, стали стрелять через целый ряд шлемных колец, как это делал Алкон, или целый ряд отверстий в топорах, как это делал Одиссей (см. 171. h). Лучники Робин Гуда, как и лучники в Германии, стреляли в серебряную монету, поскольку на ней был изображен крест. Гильдии лучников были откровенно антихристианскими.

5. Греческие и римские лучники натягивали тетиву к груди, как это делают дети, поэтому дальность полета стрелы была небольшой и копье оставалось основным метательным оружием в римских войсках вплоть до VI в. н.э., когда Велисарий вооружил своих катафрактариев тяжелыми луками и научил их стрелять по-скифски, натягивая тетиву к уху. В легенде меткость Геракла объясняется тем, что его учителем был скиф Тевтар, причем это имя, очевидно, происходит от слова teytaein («усердно тренироваться»), чем, похоже, пренебрегали обычные греческие лучники. Не исключено, что благодаря ловкости, с которой скифы обращались с луком, их называли потомками Геракла, а про него самого говорили, что он завещал свой лук Скифу, единственному из всех сыновей, кто мог согнуть лук на манер отца (см. 132. v).