Боги подземного мира и судьбы 16 страница

 

1Павсаний VIII.53.2; Диодор Сицилийский IV.60; Аполлодор III.1.2.

2Павсаний. Цит. соч.; Плутарх. Агид 9.

3Плутарх. Тесей 20; Аполлодор III.2.1–21; Еврипид. Ипполит; Аполлоний Родосский IV.1493 и сл.

4Гигин. Мифы 136; Аполлодор III.3.1; Павсаний I.43.5.

5Аполлодор. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч.

6Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VII.796.

7Диодор Сицилийский IV.60.4; Аполлодор III.15.7; Сервий. Комментарии к «Энеиде» Вергилия VI.14; Гигин. Мифы 41.

8Аполлодор III.15.7.

9Атеней VII.48; Цец. Схолии к Ликофрону 754; Овидий. Метаморфозы XIII.924 и сл.; Павсаний IX.22.6; Сервий. Комментарий к «Георгикам» Вергилия I.437.

 

* * *

 

1. Пасифае как луне (см. 51. h) приписывали множество сыновей: Кидон, герой-эпоним Кидона, расположенного около Тегеи, а также кидонской колонии на Крите; Главк, коринфский морской герой (см. 71.4); Андрогей, в честь которого ежегодно проводились игры в Керамике и которому афиняне поклонялись как Эвригиею; Аммон, герой-оракул Аммонского оазиса, которого позднее приравнивали к Зевсу, а также Катрей. Ее дочери, Ариадна и Федра – это ее копии.

2. Белый, красный и черный цвета телки Миноса были цветами лунной коровы Ио (см. 56.1), а также цветами священного быка Авгия (см. 127.1). Тот факт, что Главк преследовал мышь, может указывать на конфликт между афинскими почитателями Афины, чей дух представлялся в виде совы (glayx) и почитателями Аполлона Сминфея («Мышиный Аполлон»). С таким же успехом эта история могла возникнуть из-за того, что Минос дал Главку проглотить намазанную медом мышь – средство, которое в отчаянном положении прописывали в древности больным детям на территории всего восточного Средиземноморья. То, как он умер, могло указывать также на использование меда при бальзамировании. В критских домах находили погребенных в сосудах детей, а сова была птицей смерти.

3. Полиид – это одновременно меняющий свой облик Загрей (см. 30. a) и полубог Асклепий, чьей травой жизни могла быть омела (см. 50.2). В вавилонской легенде о Гильгамеше мы находим аналогичное оживление змеи. Цветок вечной жизни у него украл змей, который с тех пор сбрасывает свою кожу и вновь становится молодым. Не сумев отнять цветок, Гильгамеш смиряется со смертью. По описанию, трава напоминает крушину, которую греки применяли как слабительное перед участием в мистериях.

4. Плевок Главка в рот Полииду напоминает подобное действие, совершенное Аполлоном, когда Кассандра не заплатила ему за пророческий дар. В случае с Кассандрой плевок не привел к потере полученного дара – ей просто перестали верить (см. 158. q).

5. Богини, которым Минос приносил жертву без обычных цветов и флейтовой музыки (когда услышал о смерти своего сына), были, вероятно, тремя богинями судьбы, эвфемистически названные харитами. Этот миф тоже превратился в расхожий анекдот. Смерть Андрогея использовалась для объяснения конфликта, возникшего между Критом и Афинами (см. 98. c), с привлечением некоторой второстепенной традиции, в которой фигурировало убийство в Эное.

6. Пророческий дар анфедонийского Главка, его имя и любовные похождения, одно из которых связано со Скиллой (см. 170. t), указывают на то, что Главк был олицетворением морской мощи Крита. Как Минос, получавший свои оракулы от Зевса, так и Посейдон, считавшийся покровителем Критской конфедерации (см. 39.7), были любовниками Скиллы (см. 91.2), а Анфедон («радующийся в цветах») был, очевидно, эпитетом критского героя-весеннего цветка, который возрождался в каждом позднеминойском царе (см. 85.2). Царь Кносса, вероятно, был связан посредством священных браков со всеми государствами – членами его конфедерации (см. 89.1). На этой основе и возникла репутация Главка как ветреного любовника. Не исключено, что посланник Кносса ежегодно объезжал зависимые от Крита территории, как это делал Талос (см. 92.6), и раздавал последние оракулы. Делос был принадлежавшим Криту островом и, возможно, центром, откуда расходились оракулы, полученные в Диктейской пещере Кносса. Однако этот Главк напоминает также Протея – морского бога-прорицателя с критского Фароса (см. 169.6) и Меликерта (коринфского морского бога, отождествлявшегося с другим Главком, см. 71.4). Трава, посаженная Кроном в Золотой век, могла быть магической herbe d'or друидов.

7. Вариант мифа о Главке приводят со ссылкой на лидийского историка Ксанфа (Плиний. Естественная история XXV.5 и Нонн. Деяния Диониса XXV.451–551). Кроме того, он запечатлен на серии монет из Сард.

 

Скилла и Нис

 

Минос был первым из царей, кто установил свою власть над всем Средиземным морем, которое он очистил от пиратов; на самом Крите под его властью было более девяноста городов. Когда афиняне убили его сына Андрогея, он решил отомстить им и поплыл по Эгейскому морю, собирая корабли и войско. Жители одних островов соглашались помочь ему, других – отказывались. Сифнос согласился, не без помощи принцессы Арны, которую Минос подкупил золотом. За это боги превратили ее в галку, которая любит золото и все, что блестит. Минос заключил союз с народом Анафы, но получил отказ от царя Эгины – Эака и отплыл, поклявшись отомстить. После этого Эак ответил на призыв Кефала присоединиться к афинянам против Миноса1.

b. Тем временем Минос опустошал коринфский Истм. Он осадил Нису, которой правил Нис, имевший дочь Скиллу. В городе была башня, построенная Аполлоном [и Посейдоном?], а у ее подножия лежал «музыкальный» камень; когда на него сверху бросали камешки, он звенел, как лира, потому что лира Аполлона когда-то лежала на этом месте в пору работы его каменщиком. Скилла любила проводить время на верху башни, исполняя на камне различные мелодии с помощью гальки, которую она предварительно набирала в подол. Когда началась война, она продолжала каждый день подниматься на башню, чтобы посмотреть на сражение.

c. Осада Нисы затянулась, и Скилла вскоре могла назвать любого критского воина по имени. Пораженная красотой Миноса, его великолепными одеждами и белым скакуном, она воспылала к нему неукротимой страстью, одни говорят, по желанию Афродиты, другие обвиняют Геру2.

d. Однажды ночью Скилла прокралась в чертог своего отца и срезала у него знаменитый блестящий локон, от которого зависели его жизнь и трон. Затем, забрав у него ключи от городских ворот, она открыла их и вышла из города. Направившись к шатру Миноса, она предложила ему локон в обмен на его любовь. «Договорились!» – вскричал Минос, и в ту же ночь захватил и разграбил город, а потом, как обещал, разделил со Скиллой ложе. Однако на Крит он ее не взял, испытывая отвращение к отцеубийству. Скилла бросилась в море и поплыла за кораблем, цепляясь за его корму, пока душа ее отца Ниса, принявшая образ морского орла, не налетела на нее сверху и не стала терзать когтями и крючковатым клювом. Испуганная Скилла отпустила корму и утонула, а душа ее отлетела и стала птицей кирис, которая хорошо известна благодаря своей пурпурной грудке и красным лапкам3. Одни, правда, говорят, что это Минос приказал ее утопить; другие утверждают, что ее душа превратилась в рыбу кирис, а не в птицу с таким же названием4.

e. Ниса после этого стала называться Мегара – в честь Мегарея, одного из сыновей Энопы и Гиппомена. Мегарей был союзником Ниса и женился на его дочери Ифиное. Говорят также, что Мегарей унаследовал от него и трон5.

f. Война тянулась до тех пор, пока Минос, видя, что ему не покорить Афины, не стал молить Зевса отомстить за смерть Андрогея. И тогда на всю Грецию обрушились землетрясения и голод. Цари многих городов-государств собрались в Дельфах, чтобы обратиться к оракулу. Тот ответил, что нужно, чтобы от их имени молитвы богам возносил Эак. Боги услышали его молитвы, и землетрясения прекратились везде, кроме Аттики.

g. Афиняне попытались избавить себя от проклятья, для чего пожертвовали Персефоне дочерей Гиакинфа, которых звали Антеида, Эглеида, Ликтея и Ортея, умертвив их на могиле киклопа Гереста. Эти девушки пришли в Афины из Спарты. Однако землетрясения продолжались, а Дельфийский оракул, к которому обратились афиняне, сказал, что за смерть сына они должны дать Миносу все, что тот пожелает; в качестве дани он потребовал семь юношей и семь девушек, которых афиняне должны были посылать каждые девять лет на Крит на съедение Минотавру6.

h. Потом Минос вернулся в Кносс, где в благодарность за свой успех совершил гекатомбу. Однако на девятый год его не стало7.

 

1Страбон X.4.8 и 15; Овидий. Метаморфозы VII.480–VIII.6.

2Гигин. Мифы 198; Вергилий. Кирис.

3Аполлодор III.15.8; Гигин. Цит. соч.; Овидий. Метаморфозы VIII.6–151; Вергилий. Цит. соч.; Павсаний II.34.7.

4Аполлодор. Цит. соч.; Павсаний. Цит. соч.

5Павсаний I.39.4–5.

6Диодор Сицилийский IV.61.

7Овидий. Метаморфозы VIII.152 и сл.; Гомер. Одиссея XІX.178.

 

* * *

 

1. Историческим фоном мифа о Скилле, очевидно, служит конфликт между афинянами и их критскими повелителями, случившийся незадолго до разграбления Кносса в XIV в. до н.э. Сам миф почти полностью повторяет тафийскую историю Птерелая и Комето и во многом напоминает связанную с филистимлянами историю Самсона и Далилы.

2. Овидий («Искусство любви» I.331) отождествляет Скиллу с ее тезкой, которую Афродита превратила в собаку-чудовище за то, что Посейдон соблазнил ее (см. 16.2), и утверждает, что она прячет в своем чреве диких собак и львов в наказание за то, что отрезала локон у Ниса. Овидий редко допускает ошибки в мифологии, и здесь он, возможно, ссылается на легенду о том, как проклятие Пасифаи привело к тому, что Минос наполнил чрево Скиллы щенками, а не змеями и скорпионами. Пасифая и Амфитрита – это все та же луна-богиня, а Минос как владыка Средиземноморья начинает отождествляться с Посейдоном.

3. Принесение в жертву дочерей Гиакинфа на могиле Гереста может относиться к так называемым «садикам Адониса», которые создавали в честь обреченного на смерть царя, но поскольку «садики» состояли из срезанных цветов, они засыхали через несколько часов. Однако Герест был еще доахейским киклопом (см. 3. b) и, согласно Большому Этимологику (под словом Geraestides), его дочери нянчили младенца Зевса в Гортине. Более того, Герестион был городом в Аркадии, где Рея пеленала Зевса. Тогда гиакинтиды, возможно, являются не дочерьми, а кормилицами Гиакинфа, т.е. жрицами Артемиды, которая в Книде носила титул Гиакинфотрофос – «кормилица Гиакинфа». Тогда их можно отождествлять с герестиадами, поскольку ежегодно умирающий Зевс Критский (см. 7.1) уже не отличался от Гиакинфа.

4. Семь афинских юношей, посвящаемых Минотавру, возможно, были призваны заменить царя Кносса в ежегодных жертвоприношениях. Приносить в жертву, конечно, было удобней чужестранцев, а не критян. Так поступали, например, ханаанеяне во время обряда распятия, для которого в конце концов вместо Таммуза стали приносить в жертву пленников и преступников. «Каждый девятый год» означает, что действие происходило в конце Великого года, состоявшего из ста лунных месяцев. После того как вместо царя приносились в жертву семь юношей, наступал черед умирать самому царю (см. 81.8). Семь афинских девушек не приносились в жертву. Они, возможно, становились помощницами жрицы луны и выступали во время боя быков, который запечатлен на многих произведениях критского искусства. Это было опасное, но не всегда смертельное занятие.

5. Набор музыкальных камней, подобранных по типу ксилофона, мог существовать в Мегаре, поскольку в принципе его создать нетрудно. Но, возможно, здесь мы встречаемся с отголоском упоминаний о египетской поющей статуе Мемнона. Эта полая статуя с отверстием в глубине открытого рта звучала, когда нагретый воздух устремлялся наружу, стоило только солнцу своими лучами согреть камень (см. 164.2).

 

Дедал и Талос

 

О том, кто были родители Дедала, единого мнения нет. Одни называют его матерью Алкиппу, другие Меропу, третьи Ифиною; отца его также все называют по-разному и сходятся лишь в том, что он принадлежал к афинскому царскому дому, который ведет свой род от Эрехтея. Дедал был прекрасным кузнецом, причем этому искусству его обучила сама Афина1.

b. Один из учеников Дедала по имени Талос или Пердикс, сын его сестры Поликасты, превзошел своего наставника в кузнечном искусстве, когда был еще двенадцатилетним мальчиком. Подобрав однажды змеиную челюсть или, как утверждают некоторые, рыбий позвоночник, и убедившись, что им можно перепилить пополам палку, Талос сделал железную копию челюсти и, таким образом, изобрел пилу. Это и другие его изобретения, например гончарный круг, а также приспособление для черчения окружностей, завоевали ему большой авторитет в Афинах, а Дедал, который утверждал, что сам выковал первую пилу, стал испытывать невыносимую зависть к Талосу2. Однажды, поднявшись на крышу храма Афины на акрополе вместе с Талосом, он стал ему показывать открывавшиеся вдали виды и неожиданно столкнул его вниз. Несмотря на зависть, которую Дедал испытывал к Талосу, он бы никогда не сделал ему ничего плохого, если бы тот не вступил в кровосмесительные отношения со своей матерью Поликастой. Дедал поспешил к подножию акрополя и засунул труп Талоса в мешок в надежде похоронить его где-нибудь тайно. Когда прохожие стали спрашивать, что он несет, Дедал отвечал, что он из набожности и как того требует закон подобрал мертвую змею, причем слова его не были прямой ложью, потому что Талос был Эрехтеид. Однако пятна крови на мешке показались людям подозрительными, и его преступление открылось, после чего Ареопаг изгнал его навеки из города за убийство. По другим свидетельствам, он бежал еще до суда3.

c. Душа Талоса, которого некоторые называют Калусом, Киркином и даже Танталом, вылетела из него в образе куропатки, а самого его похоронили в том месте, где он упал. Услышав о смерти сына, Поликаста повесилась, а афиняне в ее честь построили рядом с акрополем святилище4.

d. Дедал бежал в один из демов в Аттике, народ которого стали называть по его имени – Дедалидами. Оттуда он бежал в критский Кносс, где царь Минос с радостью принял у себя такого умелого мастера. Дедал прожил на острове некоторое время, наслаждаясь покоем и почетом, пока однажды Минос не узнал, что он помог Пасифае удовлетворить ее страсть к белому быку Посейдона. За это он заточил Дедала и его сына Икара, чьей матерью была рабыня Миноса Навкрата, в лабиринте, откуда их освободила Пасифая5.

e. Однако бежать с Крита было непростым делом, поскольку Минос держал все свои корабли под охраной, а сейчас даже предложил большую награду за поимку Дедала. Но Дедал сделал по паре крыльев себе и Икару, связав вместе крупные перья и склеив воском мелкие. Прикрепив крылья на спине у Икара, он со слезами на глазах сказал: «Мой сын, берегись! Не воспаряй высоко, чтобы солнце не растопило воск, и не опускайся слишком низко, чтобы перья не вымокли в море». После этих слов они продели руки сквозь крепления крыльев и взлетели. «Держись ближе ко мне, – прокричал Дедал, – не лети, куда захочется!» Когда Дедал и Икар, надев крылья, поднялись в воздух и полетели на северо-восток от острова, им вслед глядели рыбаки, пастухи и пахари, принявшие их за богов.

f. Уже слева от них за спиной остались Наксос, Делос и Парос, а справа проплывали Лебинф и Калимна, когда Икар ослушался отца и стал подниматься все выше и выше к солнцу, радуясь силе, которая поднимала его вверх. Когда Дедал в очередной раз посмотрел через плечо, Икара уже не было видно – только волны внизу качали разлетевшиеся перья. Жар солнца растопил воск, Икар упал в море и утонул. Дедал все кружил и кружил над этим местом, наконец, на поверхности моря появилось тело Икара и отец бережно перенес его на ближайший остров, который теперь зовется Икария, и похоронил сына. На росший рядом каменный дуб села куропатка и, радостно покрикивая, смотрела на Дедала – наконец-то душа его сестры Поликасты дождалась отмщения. По названию этого острова омывающее его море теперь называется Икарийским6.

g. Однако некоторые не верят в эту историю и говорят, что Дедал бежал с Крита на лодке, которую ему достала Пасифая, и что, когда они плыли на Сицилию и хотели высадиться на небольшой остров, Икар вывалился из лодки в море и утонул. Они добавляют, что Икара похоронил Геракл в благодарность за то, что в Писе Дедал сделал такую красивую статую Геракла, что тот принял ее за живого соперника и свалил ее камнем. Есть и такие, кто говорит, что Дедал изобрел паруса, а не крылья, для того чтобы галеры Миноса не смогли догнать его, и что Икар неумело правил лодкой и утонул, когда та перевернулась7.

h. Дедал летел на запад до тех пор, пока не приземлился в Кумах, что под Неаполем. Там он посвятил свои крылья Аполлону и построил ему златоверхий храм. После этого он посетил Камик в Сицилии, где был гостеприимно встречен царем Кокалом, и стал жить среди сицилийцев, наслаждаясь громкой славой и построив множество великолепных зданий8.

i. Тем временем Минос собрал большой флот и отправился на поиски Дедала. Он взял с собой раковину тритона и, куда бы ни приплывал, обещал наградить всякого, кто сможет продеть сквозь раковину нитку, зная наперед, что только Дедал сможет это сделать. Прибыв в Камик, он предложил раковину Кокалу, который взялся продеть через нее нить, и, разумеется, Дедал сразу понял, что для этого нужно сделать. Привязав паутину к муравью, он проделал в глухом конце раковины отверстие, смазал его медом, чтобы муравей, пройдя сквозь спираль раковины, вышел к приманке. После этого он привязал льняную нить к концу паутинки и протянул ее сквозь раковину. Кокал вернул раковину с продетой нитью и потребовал награду, а Минос, убедившись, что он, наконец, нашел, где скрывается Дедал, стал настаивать на выдаче беглеца. Но дочери Кокала никак не хотели расставаться с Дедалом, который делал для них прекрасные куклы, и вступили с ним в сговор. Дедал провел трубу через крышу бани, и когда Минос наслаждался купанием в ней, вылил через эту трубу на него кипяток, а некоторые даже говорят – смолу. Кокал, который тоже мог быть посвящен в этот заговор, вернул труп царя критянам, заявив, что Минос споткнулся о коврик и упал в котел с кипящей водой9.

j. Спутники Миноса похоронили его с большой пышностью, а Зевс назначил его судьей мертвых в Аиде. В этом деле ему должны были помогать его брат Радамант и его противник Эак. Поскольку Минос был погребен в центре храма Афродиты в Камике, его могила в течение многих поколений привлекала толпы паломников, приходивших поклониться Афродите. Затем его останки были возвращены на Крит Тероном, тираном города Акраганта.

k. После смерти Миноса жизнь критян лишилась всякого порядка, потому что главные силы их флота были сожжены сицилийцами. Команды судов, которые вынуждены были остаться за морем, построили город Миною неподалеку от того места на берегу, где они высадились, а также город Гирию, что в Мессапии. Часть моряков ушла в глубь Сицилии и построили укрепления на холме, который вскоре превратился в город Энгион, названный так по протекавшему рядом ручью. В этом городе они построили Храм матерей, которых они чтили так же высоко, как и на своем родном Крите10.

l. Однако Дедал покинул Сицилию и присоединился к Иолаю, племяннику и возничему тиринфского Геракла, который возглавлял афинян и феспийцев, плывших на Сардинию. Многие из творений Дедала сохранились на Сардинии до сего времени и называются Дедалеи11.

m. И еще. Талосом также звали быкоголового медного стража, которого Зевс подарил Миносу для охраны Крита. Некоторые говорят, что он – один из тех людей Медного века, которые возникли из ясеня. Другие утверждают, что его на Сардинии выковал Гефест и что у него была одна-единственная жила, проходившая от шеи к лодыжкам, где ее затыкал медный гвоздь. Талос должен был трижды в день обегать Крит и швырять камни во все корабли чужестранцев, а трижды в год ему следовало не спеша обходить все критские деревни, знакомя их с законами Миноса, начертанными на бронзовых табличках. Когда жители Сардинии попытались вторгнуться на Крит, Талос раскалил себя докрасна и, злобно смеясь, уничтожил их всех в своих огненных объятиях. Отсюда и пошло выражение «сардонический смех». Причиной смерти Талоса стала Медея, которая вынула из жилы медный гвоздь и выпустила из него всю кровь. Некоторые, правда, говорят, что он погиб оттого, что аргонавт Пеант ранил его в лодыжку отравленной стрелой12.

 

1Аполлодор ІІІ.15.8; Плутарх. Тесей 19; Ферекид. Цит. по: Схолии к «Эдипу в Колоне» Софокла 472; Гигин. Мифы 39.

2Аполлодор. Цит. соч.; Овидий. Метаморфозы VIII.236–259; Гигин. Мифы 274; Плиний. Естественная история VII.57.

3Фульгенций. Мифы III.2; Диодор Сицилийский IV.76.6; Гигин. Мифы 39; Павсаний VII.4.5.

4Павсаний I.21.6; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия VI.14; Овидий. Цит. соч.

5Дидор Сицилийский. Цит. соч.; Аполлодор. Эпитома I.12.

6Исидор Севильский. Начала XIV.6; Гигин. Мифы 40; Овидий. Метаморфозы VIII.182–235.

7Диодор Сицилийский IV.77; Аполлодор ІІ.6.3; Павсаний IX.11.2–3.

8Вергилий. Энеида VI.14 и сл.; Павсаний VII.4. 5; Диодор Сицилийский IV.78.

9Павсаний. Цит. соч.; Аполлодор. Эпитома I.14–15; Диодор Сицилийский IV.79.

10Диодор Сицилийский. Цит. соч.; Геродот VII.170.

11Павсаний VII.2.2; Диодор Сицилийский IV.30.

12Суда под словом Risus sardonicus (сардонический смех); Аполлоний Родосский. Аргонавтика IV.1639 и сл.; Аполлодор I.9.26; Платон. Минос 320c.

 

* * *

 

1. Гефеста иногда называют сыном Геры и Талоса (см. 12. c), а Талоса – юным племянником Дедала. Однако Дедал был младшим членом дома Эрехтеев, который был основан значительно позже рождения Гефеста. Такое хронологическое несоответствие является не исключением, а правилом в мифологии. Дедал или Талос и Гефест в силу схожести их атрибутики могут считаться различными эпитетами одного и того же мифического персонажа.

2. Вероятно, весной в честь луны-богини исполнялся эротический танец куропатки, в котором мужчины прихрамывали и надевали крылья. В Палестине такой обряд под названием Pesach («хромота») продолжали исполнять, согласно Иерониму, в Бет-Хогла («Святилище хромого»), где танец имел рисунок спирали. Анафа, остров к северу от Крита, с которым Минос заключил договор (см. 91. a), был в древности знаменит тем, что на нем отдыхали перелетные куропатки.

3. Миф о Дедале и Талосе, как и его вариант – миф о Дедале и Икаре, вероятно, возник на основе ритуалов: сжигания заместителя солярного царя, надевавшего орлиные крылья (см. 29.1) на весеннем костре, когда праздновался палестинский новый год, и сбрасывания фармака с крыльями куропатки, который также замещал царя-жреца, со скалы в море (см. 96.3), и, кроме того, умерщвления царя уколом ядовитой иглы в пятку (см. 9 ниже).

4. В каком-то смысле лабиринт, из которого убегают Дедал и Икар, – это выложенная мозаикой площадка с обозначенным на ней рисунком танца, которому должны были следовать танцоры, исполняя танец куропатки (см. 98.2). Однако бегство Дедала в Сицилию, Кумы и на Сардинию относится, вероятно, к бегству местных бронзокузнецов с Крита в результате целой серии нападений эллинов. Смерть Миноса в купальне со всей очевидностью оторвана от основной канвы мифа о Нисе и Скилле (см. 91. b – d), но кельтский двойник Ниса по имени Ллу-Ллау был убит в купальне обманным путем. Аналогичная участь постигла другого царя-жреца, микенского Агамемнона (см. 112.1).

5. Имя Навкрата («морское владычество») свидетельствует об исторических последствиях поражения Миноса в Сицилии, в результате которого владычество на море перешло от критян к грекам. То, что Навкрата была одной из рабынь Миноса, говорит в пользу дворцового переворота, совершенного эллинскими наемниками в Кноссе.

6. Гесихий говорит, что Талос – это имя солнца, поэтому в первоначальном варианте мифа Талос должен был обходить Крит раз в день. Однако, возможно, что было три группы стражей, которые сторожили критские бухты от пиратов и высылали дозоры. И поскольку Талос-солнце звался также Тавр («Бык»; ср. Аполлодор I.9.26), его посещение деревень трижды в год предполагает шествие царя-солнца в ритуальной маске по стране, поскольку год на Крите делился на три сезона (75.2). Раскаленные докрасна объятия Талоса могут свидетельствовать о человеческих жертвоприношениях в честь Молоха, т.е. Мелкарта, которому в Коринфе поклонялись под именем Меликерта (см. 70.5) и который, вероятно, был известен и на Крите. Поскольку этот Талос появился из Сардинии, куда, как утверждают мифы, бежал Дедал, преследуемый Миносом, и поскольку он одновременно был подарком Зевса Миносу, мифологи упростили весь рассказ, приписав изготовление Талоса Гефесту, а не Дедалу. На самом деле и Гефест и Дедал – это один и тот же персонаж. Sardonicus risus или rictus, т.е. скручивание лицевых мускулов, характерно для челюстного тризма.

7. То, что у Талоса была единственная жила, относится к тайне древнего бронзового литья методом cire-perdue. Сначала мастер делал восковый слепок, который затем покрывался слоем глины и закладывался в печь. Как только глина обжигалась, мастер протыкал слепок в определенном месте – между пятой и щиколоткой, чтобы из формы полностью вытек воск. После этого в готовую форму можно было заливать расплавленную бронзу. Когда бронза заполняла весь объем, ей давали застыть, а затем глиняную форму разбивали; получалась бронзовая фигура, полностью копировавшая восковой слепок. Критяне принесли с собой этот метод литья на Сардинию вместе с культом Дедала. Так как Дедал научился этому искусству от Афины, которую в Коринфе знали как Медею, рассказ о смерти Талоса можно считать результатом неправильного прочтения сакрального изображения, на котором Афина демонстрировала метод cire-perdue. Традиция, согласно которой расплавленный воск явился причиной смерти Икара, скорее, должна относиться к мифу о его родственнике Талосе, поскольку Талос – медный человек – тесно связан со своим тезкой Талосом – кузнецом по меди, который изобрел циркуль.

8. Циркуль составляет одну из тайн искусства кузнеца по меди. Он особенно важен при точном нанесении окружностей на металл, когда необходимо выковать чашу, шлем или маску. Вот почему Талос еще известен под именем Киркин («круглый») – эпитет, который в равной мере относится и к движению солнца, и к использованию циркуля (см. 3.2). Правильно подчеркивается изобретение им пилы, поскольку для мелких работ у критян была двузубая лучковая пила, которой они пользовались с огромным мастерством. Талос является сыном ясеневой нимфы потому, что древесный уголь, получаемый из ясеня, дает большой жар, необходимый при плавке. Этот миф проливает свет на то, почему Прометей сотворил людей из глины.

9. Убийство Талоса Пеантом напоминает убийство Парисом Ахилла, пораженного в пятку, а также смерть кентавров Фола и Хирона (см. 126.3). Эти мифы во многом взаимосвязаны. Фол и Хирон умирают от отравленных стрел Геракла. Пеант был отцом Филоктета, и после того, как Геракл был отравлен другим кентавром, он приказал ему разжечь погребальный костер. В результате Филоктет получил те же стрелы (см. 145. b) и погиб от одной из них (см. 161. l). Чтобы убить Ахилла, приемного сына Хирона, Парис берет смертоносные стрелы Аполлона Фессалийского (см. 164. j). И, наконец, когда Филоктет мстит за Ахилла и убивает Париса, он пользуется еще одной стрелой из колчана Геракла (см. 166. e). Похоже, что в Фессалии царь-жрец умерщвлялся стрелой, пропитанной змеиным ядом, которую танист вонзал ему в ногу между пяткой и щиколоткой.

10. В кельтских мифах лабиринт стал означать царское погребение («Белая богиня», с.105). О том, что это слово имело такое же значение у древних греков, говорится в Большом Этимологике, в котором это слово определяется как «горная пещера». У Евстафия (Комментарий к «Одиссее» Гомера XI, с.1688) это слово означает подземную пещеру. Этруск Ларс Порсена построил лабиринт на случай своей смерти (Варрон, Цит. по: Плиний. Естественная история XXXVI.91–93). Были также лабиринты в «киклопских», т.е. доэллинских пещерах неподалеку от Навплии (Страбон VIII.6.2), на Самосе (Плиний. Естественная история XXXIV. 27) и на Лемносе (Плиний. Естественная история XXXVI.19). Сбежать из лабиринта означало родиться вновь.

11. Хотя Дедал считается афинянином, так как аттический дем был назван его именем, искусство Дедала пришло в Аттику с Крита, а не наоборот. Игрушки, которые он делал для дочерей Кокала, вероятнее всего, были куклами с двигающимися конечностями, наподобие тех, которые так нравились Пасифае и ее дочери Ариадне (см. 88. e) и использовались в аттическом древесном культе Эригоны. В любом случае сестра Дедала Поликаста повесилась, как повесились Эригона и Ариадна (см. 79.2 и 88.10).

12. Обитатели Мессапии, жившие в Гирии, которая позднее называлась Урией, а теперь Орией, в классическую эпоху были известны тем, что сохранили критские обычаи – завитки на висках, одежды, вышитые цветами, двойной топор и т.п. Обнаруженные здесь черепки могут быть датированы XIV в. до н.э., что служит подтверждением мифа.

 

Катрей и Алтемен

 

У Катрея, старшего из оставшихся в живых сыновей Миноса, было три дочери: Аэропа, Климена и Апемосина, и сын Алтемен. Когда оракул предсказал, что Катрея убьет кто-нибудь из его детей, Алтемен и его сестра, быстроногая Апемосина, из благочестивых побуждений покинули Крит с большим количеством последователей в надежде избежать заклятья. Они высадились на острове Родос и основали город Критиния, названный так в честь их родного острова1. Алтемен позднее осел в Камире, где местные жители оказывали ему большие почести, и воздвиг алтарь Зевсу на близлежащей горе Атабирий, с вершины которой в ясные дни вдалеке был виден его любимый Крит. Вокруг алтаря он установил медных быков, которые громко ревели, когда Родосу угрожала опасность2.