Боги подземного мира и судьбы 1 страница

 

Боги преисподней

 

Когда тени умерших спускаются в Аид, они минуют рощу из черных тополей на берегу Океана. Для каждой из них благочестивыми родственниками припасена монетка, которая, согласно традиции, кладется под язык покойного. Тени таким образом получают возможность заплатить Харону – скупому перевозчику, который должен перевезти их на утлой лодчонке через реку Стикс. Эта ненавистная для всех река ограничивает Аид с запада1, принимая в себя воды Ахерона, Флегетона, Кокита, Аорнита и Леты, являющихся ее притоками. Если тень умершего окажется без денег, ей так и придется коротать время на берегу или, сбежав от проводника теней Гермеса, спуститься в Аид где-нибудь в другом месте, например через лаконийский Тенар2 или феспротийский Аорн. Трехглавый (а некоторые утверждают, что пятидесятиглавый) пес по имени Кербер несет сторожевую службу на противопложном берегу Стикса, одинаково готовый сожрать и живых, стремящихся проникнуть в царство мертвых, и тени мертвых, если они попытаются сбежать из Аида3.

b. Попавшие в Аид оказываются на безрадостных Асфоделевых лугах, где души героев бесцельно бродят среди бесчисленных толп менее знаменитых мертвых, издающих писк, словно мыши, и только у Ориона есть еще желание охотиться на оленя-призрака4. Любой из умерших предпочел бы участи правителя всего Аида участь раба безземельного крестьянина. Одна радость для них – напиться живой крови: произведя такие возлияния, они ощущают себя живыми. За этими лугами лежит Эреб с дворцом Гадеса и Персефоны. Все, кто приближается к дворцу, видят слева от него белый кипарис, отбрасывающий тень в Лету, куда души простых смертных приходят пить. Души прошедших инициацию избегают пить из Леты, предпочитая пить из реки Памяти, куда отбрасывает тень белый тополь [?], что дает им определенные преимущества перед остальными5. Неподалеку, у распутья трех дорог, сидят Минос, Радаманф и Эак и судят прибывающие тени мертвых. Радаманф судит азиатов, Эак – европейцев, а в наиболее сложных случаях им на помощь приходит Минос. После вынесения приговора тени направляются по одной из трех дорог. Если жизнь их нельзя назвать ни праведной, ни неправедной, то такие мертвые отправляются по дороге, которая ведет назад, на Асфоделевые луга. Если же человек прожил жизнь неправедно, его тень отправляется по дороге, ведущей к полю мук. Души праведников направляются по дороге в Элисиум.

c. Элисиум, где правит Крон, расположен рядом с владениями Гадеса, и, хотя вход в него находится у реки Памяти, он ничего общего с Аидом не имеет. Это счастливая земля незаходящего солнца, где нет ни холода, ни снега и где не прекращаются игры, музыка и пиры, причем обитатели Элисиума, если только пожелают, могут повторно родиться на земле. Неподалеку от Элисиума находятся Острова Блаженных, куда попадают только те, кто трижды испытал перевоплощение в обоих мирах6. Некоторые говорят, что счастливый остров – это остров Левка в Понте Эвксинском, расположенный напротив устья Истра. Этот лесистый остров полон диких и прирученных зверей, на нем живут тени Елены и Ахилла, устраивающие пиры и читающие гомеровские стихи героям, которые принимали участие в описываемых им событиях7.

d. Гадес, ревниво оберегающий свои права, поднимается наверх только по делам или же когда он не может побороть в себе очередное любовное увлечение. Однажды его золоченая колесница, запряженная четверкой черных коней, произвела большое впечатление на нимфу Менту. Гадес уже собирался воспользоваться легкой победой, как тут явилась Персефона и обратила Менту в «душистую мяту»8. В другой раз Гадес решил силой овладеть нимфой Левкой, но бдительная супруга обратила ее в белый тополь, растущий над рекой Памяти. Никому из своих подданных он не разрешает покидать его владения, и описание Аида известно только по рассказам тех немногих, кому удалось вернуться оттуда живым. Поэтому Гадес стал богом, которого люди не любят более всего.

e. Гадес никогда не знает, что происходит на земле или на Олимпе9, отрывочные сведения доходят до него лишь в тех случаях, когда смертные стучат по земле кулаками и тревожат его своими клятвами или проклятьями. Из имеющегося у него в наличии имущества более всего он дорожит шлемом-невидимкой, подаренным ему киклопами в знак признательности за то, что он согласился освободить их по приказу Зевса. Ему принадлежат все драгоценные металлы и камни, спрятанные в земле, но наверху ему не принадлежит ничего, кроме нескольких мрачных греческих храмов и, кажется, стада на острове Эритея, хотя некоторые утверждают, что это стадо на самом деле Гелиоса10.

f. Царица подземного царства Персефона бывает доброй и милосердной. Она верна Гадесу, но у нее нет от него детей, и поэтому она предпочитает общество Гекаты, богини колдовства11. Даже сам Зевс настолько уважал Гекату, что никогда не оспаривал ее древнего права давать или не давать смертным то, что они пожелают. У нее было три тела и три головы – львиная, собачья и кобылья12.

g. Эринии по имени Тисифона, Алекто и Мегера живут в Эребе. Они старше Зевса и всех остальных олимпийцев. В их обязанности входит выслушивать жалобы смертных о случаях непочитания младшими старших, детьми родителей, хозяевами гостей или унижения владельцами имений или городскими властями тех, кто обратился к ним за помощью. Виновных в таком преступлении эринии гнали из города в город, не давая им ни минуты, чтобы перевести дух или отдохнуть. Эти эринии были старухами с извивающимися змеями вместо волос, собачьими головами, черными, как уголь, телами, крыльями, как у летучих мышей, и налитыми кровью глазами. В руках они держали усеянные бронзовыми гвоздями плети, и жертвы их умирали мучительной смертью13. Было бы неосмотрительно называть их по имени в разговоре, поэтому их обычно называли эвменидами, т.е. «добрые», так же, как Гадеса называют Плутоном – «богатым».

 

1Павсаний X.28.1.

2Аполлодор II.512; Страбон VIII.5.1.

3Гомер. Илиада VIII.368; Гесиод. Теогония 311; Аполлодор. Там же; Еврипид. Геракл 24.

4Гомер. Одиссея XІ.539; XІ.572–575; XІ.487–491.

5Орфическая табличка из Петелии.

6Платон. Горгий 523а и прим. 82; Пиндар. Олимпийские оды II.68–80; Гесиод. Работы и дни 167.

7Павсаний III.19.11; Филострат. Диалог о героях X.32–40.

8Страбон VIII.3.14; Сервий. Комментарий к «Буколикам» Вергилия VII.61.

9Гомер. Илиада IX.158–159; XX.61.

10Гомер. Илиада ІX.567 и сл.; Аполлодор ІІ.5.10; Схолии к «Истмийским одам» Пиндара VI.32.

11Аполлоний Родосский ІІІ.529; Овидий. Метаморфозы XIV.405; Схолии к «Идиллиям» Феокрита II.12.

12Гесиод. Теогония 411–452.

13Аполлодор I.1.4; Гомер. Илиада ІX.454–457; XV.204; XІX.259; Одиссея II.135 и XVII.475; Эсхил. Эвмениды 835 и Хоэфоры 290 и 924; Еврипид. Орест 317 и сл.; Орфический гимн LXVIII.5 и LXIX.

 

* * *

 

1. Мифографы проявили недюжинную смелость в попытке объединить противоречивые взгляды на жизнь после смерти, бытовавшие у первобытных людей, населявших Грецию. Согласно одной точке зрения, тени умерших живут в могилах, подземных пещерах или глубоких разломах, где они могут принимать вид змей, мышей, летучих мышей, но никогда не могут вновь превращаться в людей. По другой версии, души царей-жрецов обитали в определенной зримой форме на островах мертвых. Третья точка зрения была такова: тени мертвых снова могут стать людьми, если они войдут в бобы, орехи или рыбу, которые будут съедены их будущими матерями. По четвертому поверью, тени умерших уходят далеко на север, где никогда не светит солнце, и иногда возвращаются в виде оплодотворяющих дождей. По пятой версии тени мертвых уходили далеко на запад, где солнце садится в Океан и существует мир духов, похожий на обычный мир. Шестая точка зрения гласит, что мертвые получают наказание в зависимости от того, как они прожили свою жизнь. К этому варианту орфики в свое время добавили теорию метемпсихоза, или переселения душ, причем сам процесс переселения можно в некоторой степени контролировать, используя соответствующие магические формулы.

2. Персефона и Геката олицетворяли надежду доэллинского населения на возрождение после смерти, однако родившийся среди эллинов образ Гадеса символизировал неминуемость смерти. Крон, несмотря на его кровавые похождения, наслаждается радостями Элисиума, поскольку это всегда считалось привилегией царя-жреца. Те же радости обещаны Менелаю («Одиссея» IV.561) не потому, что он отличался необычной добродетелью или храбростью, а потому что женился на Елене – жрице спартанской луны-богини (см. 159.1). Гомеровское прилагательное asphodelos («асфоделевый») относится только к leimones («луга»). За исключением Аркадии, (где основную пищу составляли желуди), корни и семена асфодели, которые приносили первоначально в жертву теням умерших, приобрели в Греции повсеместное применение и просуществовали вплоть до появления зерновых. Асфодель хорошо растет даже на безводных островах, а тени умерших, как и боги, были довольно консервативны в вопросах питания.

3. Кербер – это греческий вариант Анубиса – собакоголового сына ливийской богини смерти Нефтиды, которая провожала души умерших в подземный мир. В европейском фольклоре, который частично имеет ливийские корни, души отверженных изгонялись в северный ад свирепой сворой собак – гончими Аннума, Герне, Артура или Гавриила – миф, рожденный шумным летним перелетом диких гусей к местам кладки яиц за полярным кругом. Кербер был первоначально пятидесятиголовым, как и свора, которая разорвала Актеона (см. 22.1); однако позже он становится трехглавым, как и его хозяйка Геката (см. 134.1).

4. Стикс («ненавистный») – это небольшой ручеек в Аркадии, воды которого считались смертельно ядовитыми. В Аиде его помещали только поздние мифографы. Ахерон («поток печали») и Кокит («стенающий») – это вымышленные имена, призванные показать неприглядность смерти. Лета означает «забытье». Флегетон («пылающий») относится к обычаю кремации или к поверью, согласно которому грешники сгорают в потоках лавы.

5. Черные тополя были священными деревьями богини смерти (см. 51.7 и 170. l); белые тополя, или осины, были посвящены Персефоне как богине возрождения, или Гераклу за его деяния в подземном мире (см. 134. f). Следует добавить, что головные золотые украшения в форме осиновых листьев были обнаружены в месопотамских погребениях, датируемых четвертым тысячелетием до н.э. Орфические таблички не называют дерево, росшее у реки Памяти. Возможно, это белый тополь, в который была превращена Левка, но не исключено, что это орешина, являвшаяся символом мудрости (см. 86.1). Древесина белого кипариса считалась неподдающейся порче, и поэтому из нее изготавливали сундуки и гробы.

6. Храм Гадеса находился у подножья горы Менте в Элиде, и сюжет похищения им Менты («мята»), вероятно, возник в связи с использованием мяты в похоронных обрядах вместе с розмарином и миртом, чтобы заглушить дух разложения. Ячменный напиток, который пила Деметра в Элевсине, также был приправлен мятой (см. 24. e). Хотя Гадес и получил солнечное стадо на острове Эрифея («красная земля»), – поскольку именно там солнце умирало на ночь, – в этом контексте Гадеса чаще называют Кроном или Герионом (см. 132.3).

7. Гесиод говорит о Гекате, правящей на небесах, на земле и в море, однако эллины подчеркивали ее разрушительные силы, принизив созидательное начало, и с некоторых пор она стала фигурировать только в тайных обрядах, связанных с черной магией, особенно в тех местах, где сходились три дороги. Тот факт, что Зевс не отрицал за ней древнего права исполнять самые сокровенные желания смертных, объясняется тем суеверным ужасом, которым были окружены фессалийские колдуньи.

8. Спутницы Гекаты – эринии – олицетворяли муки совести после нарушения табу. Поначалу это был просто запрет, не допускающий нанесения обиды, проявления непослушания или насилия в отношении матери (см. 105. k и 114.1). Путники, ищущие пристанища, а также нашедшие его, находились под защитой Гестии – богини очага (см. 20. c), и плохое к ним отношение означало непослушание богине и ее оскорбление.

9. Левка – крупнейший остров в Понте Эвксинском, что не мешает ему иметь крохотные размеры. Сейчас на нем нет ни одного деревца и размещена румынская исправительная колония (см. 164.3).

 

Тюхе и Немесида

 

Тюхе – дочь Зевса, которой он предоставил право решать судьбу смертных. Одних она осыпает дарами из рога изобилия, других лишает даже того, что у них есть. В своих поступках она крайне безответственна и любит жонглировать шаром, который демонстрирует непредсказуемость случая: раз – вверх, раз – вниз. Но если случалось так, что она начинала выказывать свое расположение к кому-либо из людей и тот хвастался несметностью своих богатств, при этом не принося жертвы богам и не стараясь облегчить участь бедных, то появлялась древняя богиня Немесида и заставляла его испытать унижение1. Немесида считала своим домом Рамнунт в Аттике и носила яблоневую ветвь в одной руке и колесо в другой; ее серебряную корону украшали олени, с пояса свешивалась плеть. Она была дочерью Океана и красотой чем-то походила на Афродиту.

b. Некоторые говорят, что Зевс однажды воспылал страстью к Немесиде и начал преследовать ее и на земле, и на море. И хотя она постоянно меняла обличье, ему все-таки удалось удовлетворить свою страсть, приняв образ лебедя; из яйца, снесенного Немесидой, родилась Елена, из-за которой началась Троянская война2.

 

1Пиндар. Олимпийские оды XII.1–2; Геродот I.34 и III.40; Аполлоний Родосский IV.1042–1043; Софокл. Филоктет 512.

2Павсаний I.33.3; Киприи цит. Атенеем с. 334b; Аполлодор III.10.7.

 

* * *

 

1. Тюхе («удача»), как и Дике и Айдос (персонификация «естественного закона», или «справедливости» и «стыда»), была искусственным божеством, введенным древними философами, тогда как Немесида («неотвратимое возмездие») была нимфой-богиней моральной смерти (см. 18.4), которую философская мысль преобразовала в силу, осуществляющую нравственный контроль над Тюхе. Когда солнечный круг совершит полоборота, царь-жрец, находящийся на вершине своего величия, оказывается перед лицом смерти, о чем извещают олени Актеона на короне богини (см. 22. і). Когда колесо совершает полный оборот, месть царя обрушивается на соперника, который занял его место. Плеть богини раньше использовалась в ритуальном бичевании, совершавшемся с целью получения хорошего урожая фруктов и зерновых, а яблоневая ветвь служила пропуском для царя в Элисиум (см. 53.5; 80.4 и 133.4).

2. Преследуемая Зевсом Немесида (см. 62. b) – это не философская концепция божественного возмездия за человеческое высокомерие, а древняя нимфа-богиня, обычно именуемая Ледой. В доэллинском мифе богиня преследовала царя-жреца, и хотя тот претерпевал сезонные трансформации (см. 30.1), богиня соответствующим образом меняла свое обличье и все-таки пожирала царя в день летнего солнцестояния. В эллинском мифе произошла смена ролей: бежала богиня, меняя свое обличье, а царь преследовал ее и в конце концов добивался своего, как в истории с Зевсом и Метидой (см. 9. d) или Пелеем и Фетидой (см. 81. k).

3. Философская Немесида почиталась в Рамнунте, где, как пишет Павсаний (I.33.2–3), предводитель персов решил в ознаменование завоевания Аттики поставить монумент из белого мрамора, но, услышав о поражении персидского флота у острова Саламин, спешно ретировался из города, и местные жители использовали завезенный белый мрамор для создания статуи местной нимфы-богини Немесиды. Не исключено, что именно после этого события Немесида стала олицетворять «божественное возмездие», а не разыгрывание ежегодной драмы со смертельным исходом. По крайней мере для Гомера nemesis было не больше чем простое человеческое чувство, в соответствии с которым плата всегда должна была вноситься, а обещанное исполняться. Однако у нимфы-богини Немесиды имелся эпитет Адрастея («неотвратимая» – Страбон XIII.1.13), причем так же звали приемную мать Зевса – ясеневую нимфу (см. 7. b). Поскольку ясеневые нимфы и эринии были сестрами, т.к. и те, и другие родились из крови Урана, то становится понятным, почему Немесида стала олицетворением идеи возмездия. Ясень был одним из сезонных перевополощений богини, причем очень важным для почитавших ее пастушеских племен, которые связывали его с периодом гроз и с месяцем окота – третьим месяцем священного года (см. 52.3).

4. Немесиду считают одной из дочерей Океана, поскольку, будучи нимфой-богиней с яблоневой ветвью, она также оказывалась рожденной из моря Афродитой, сестрой эриний (см. 18.4).

 

 

Чудовища

 

Дети моря

 

Пятьдесят нереид – эти ласковые и благодетельные спутницы морской богини Фетиды – были русалками, дочерьми нимфы Дориды и Нерея – морского старика-прорицателя, который мог менять свое обличье1.

b. Форкиды –дети Кето и Форкия, который также был морским кудесником, приходились родственниками нереидам. К их числу относят Ладона, Ехидну, трех обитавших в Ливии горгон и трех грай. Некоторые причисляют к ним еще гесперид. Горгон звали Сфено, Эвриала и Медуза, причем в свое время все они были красавицами. Однажды ночью Медуза возлегла с Посейдоном, и Афина, рассерженная тем, что встреча их происходила в одном из ее храмов, превратила Медузу в крылатое чудовище с горящими глазами, огромными зубами, высовывающимся языком, ужасными когтями и змеями вместо волос. Одного ее взгляда было достаточно, чтобы человек превратился в камень. Когда, наконец, Персей обезглавил Медузу и из ее мертвого тела появились дети Посейдона Хрисаор и Пегас, Афина прикрепила отрубленную голову к своей эгиде; некоторые, правда, утверждают, что эгида была сделана из кожи Медузы, содранной самой Афиной2.

c. Граи имели приятную наружность и напоминали собой лебедиц, но у них от рождения были седые волосы и один глаз и один зуб на троих. Звали их Энио, Пемфредо и Дино3.

d. Три геспериды по имени Геспера, Эгла и Эрифия жили в далеком саду на Западе, который мать-земля подарила Гере. Некоторые называют их дочерьми Ночи, другие называли их родителями Атланта и дочь Геспера – Геспериду. Были они сладкоголосы4.

e. Ехидна была наполовину прекрасной женщиной, наполовину – пятнистой змеей. Когда-то она жила в глубокой пещере, в горных Аримах, где поедала людей. От своего мужа Тифона она родила несколько чудовищ. Когда она спала, ее убил стоглазый Аргос5.

f. Ладон был настоящим змеем, хотя умел говорить по-человечески. Он сторожил золотые яблоки гесперид, и его настигла стрела Геракла6.

g. Нерей, Форкий, Тавмант, Эврибия и Кето были детьми, рожденными матерью-землей от Понта, поэтому форкиды и нереиды считают себя родственниками гарпий. Это были прекрасноликие и быстрокрылые дочери Тавманта и океаниды Электры, которая передает эриниям преступников для наказания. Живет она в пещере на Крите7.

 

1Гомер. Илиада XVIII.36 и сл.; Аполлодор I.2.7.

2Гесиод. Теогония 270 и сл. и 333 и сл.; Аполлодор II.4.3; Овидий. Метаморфозы IV.792–802; Схолии к Аполлонию Родосскому IV.1399; Еврипид. Ион 989 и сл.

3Гесиод. Теогония 270–274; Аполлодор II.4.2.

4Гесиод. Теогония 215 и 518; Диодор Сицилийский IV.27.2; Еврипид. Геракл 394.

5Гомер. Илиада II.783; Гесиод. Теогония 295 и сл.; Аполлодор ІІ.5.11.

6Гесиод. Теогония 333–335; Аполлоний Родосский IV.1397; Аполлодор ІІ.5.11.

7Аполлодор I.2.6; Гесиод. Теогония 265–269; Гомер. Одиссея XX.77–78; Аполлоний Родосский II.298–299.

 

* * *

 

1. Вероятно, именование луны-богини Эвриномой («широкое правление») объявляет ее правительницей неба и земли; она же – Эврибия («широкая сила») – правительница моря; Эвридика («широкая справедливость») – правительница подземного мира. Смерть Ехидны от руки Аргоса, возможно, указывает на подавление культа змеиной богини аргивян. Ее брат Ладон – змей-прорицатель – является атрибутом любого райского сада – он кольцами обвивается вокруг яблони (см. 133.4).

2. Среди прочих морских именований Эврибии – Фетида или, как вариант, Тефида; Кето – образ морского чудовища, соответствующего древнееврейской Раав и вавилонской Тиамат (см. 73.5); Нереида – божество влажной стихии; Электра – добытчица янтаря, столь высоко ценимого древними (см. 148.11); Тавмант – чудесный. Нерей по прозвищу Протей («перворожденный») – это морской чародей-прорицатель. Похоже, что он был прорицающим царем-жрецом, которого хоронили на ближайшем к берегу острове (см. 133. d); на древней вазописи он изображался с рыбьим хвостом в сопровождении льва, оленя и появляющейся из его тела змеи. В «Одиссее», как и в других произведениях, Протей претерпевает превращения, каждое из которых соответствует определенному времени года, в начале которого царь-жрец ритуально рождается, а в конце – ритуально умирает (см. 30.1).

3. Пятьдесят нереид, вероятно, были пятьюдесятью жрицами богини луны, и их магические обряды должны были обеспечить хороший улов рыбы. Горгоны олицетворяли женскую божественную триаду и носили отпугивающие маски – хмурое лицо с горящими глазами и высунутым между оскаленных зубов языком, – чтобы посторонние случайно не увидели мистерий, посвященных триаде (см. 73.7). Для героев Гомера существовала только одна Горгона, чья тень обитала в Аиде («Одиссея» XІ.633–635), а голова, так напугавшая Одиссея («Одиссея» XІ.634), оказалась на эгиде Афины для того, чтобы не позволить любопытным проникнуть в тайны скрытых за ней божественных мистерий. Греческие пекари рисовали маски Горгоны на своих печах, чтобы никто лишний раз не открывал дверцу печи и ненароком не испортил хлеб сквозняком.

4. Сюжет рождения Пегаса от Медузы и Посейдона напоминает другой сюжет, согласно которому Посейдон покрыл Деметру, принявшую образ кобылицы, и она, негодуя на такое с ней обращение, родила от него жеребца Арейона (см. 16. f); оба мифа описывают, как поклонявшиеся Посейдону эллины силой брали в жены жриц луны-богини, несмотря на то, что те носили маски Горгоны. От них эллины переняли обряды вызывания дождя, являвшиеся частью культа коня. Однако в Фенее в каменном сундуке хранилась маска Деметры, которую надевал жрец Деметры во время церемонии побивания палками духов подземного мира (Павсаний VIII.15.1).

5. Хрисаор был символом Деметры-народившейся луны – золотой серп или изогнутый клинок; этот знак носили консорты Деметры, когда выполняли ее функции. Афина в этой версии – помощница Зевса, повторно рожденная из его головы и изменившая прежней религии (см. 9.1). Три гарпии, которых Гомер считал олицетворением бурь («Одиссея» XX.68–78), были на самом деле Афиной в прежней религиозной традиции, т.е. женской триадой в ее ипостаси нежданной разрушительницы. Ею же были три седых граи, о чем говорят их имена: Энио («воинственная»), Пемфредо («оса») и Дино («ужасная»). То, что у них на троих был один глаз и один зуб, – это результат неверного толкования священного изображения (см. 73.7), а лебедь в европейской мифологии – это птица смерти (см. 32.2).

6. Форкий, чье имя представляет собой форму мужского рода имени Форкида, т.е. богиня-свинья (см. 74.4 и 96.2), пожирающая трупы, в латинском появляется под именем Орка – эпитет Гадеса или porcus– свинья. Горгоны и граи звались форкидами, поскольку за разглашение мистерий богини полагалась смерть. Способность Форкия прорицать, вероятно, берет свое начало от образа свиньи-оракула (см. 24.7).

7. Имена гесперид, которых считали детьми Кето и Форкия или Ночи, или титана Атланта, который далеко на Западе поддерживал небесный свод (см. 39.1 и 133. t), связаны с солнечным закатом. Тогда небо бывает зеленым, желтым и красным, напоминая яблоню в пору плодоношения, а солнце, разрезанное горизонтом пополам, как красное яблоко, драматично встречает свою смерть в волнах западного моря. Когда солнце садится, появляется Геспер. Эта звезда считалась священной звездой богини любви Афродиты, а яблоко вручалось жрицей Афродиты царю, олицетворявшему солнце и умиравшему под звуки любовных песен. Если яблоко разрезать пополам поперек, то в центре каждой половинки появится пятиконечная звезда.

 

Дети Ехидны

 

Ехидна родила от Тифона нескольких чудовищ: трехголового пса преисподней Кербера, многоголовую морскую змею Гидру, жившую в Лерне, огнедышащую козу Химеру с головой льва и телом змеи, а также Орфра – двуглавого пса Гериона, от которого его собственная мать родила Сфинкса и Немейского льва1.

 

1Гесиод. Теогония 306 и сл.

 

* * *

 

1. Кербер (см. 31. a и 134. e), которого дорийцы связывали с собакоголовым египетским богом Анубисом – проводником душ в подземный мир, первоначально, вероятно, был богиней смерти Гекатой, или Гекабой (см. 168.1); она изображалась в виде суки, поскольку собаки едят трупы и воют на луну.

2. Совершенно очевидно, что Химера была календарным символом трехсезонного года (см. 75.2), причем символами времен года были лев, коза и змей.

3. Орфр (см. 132. d), детьми которого от Ехидны были Химера, Сфинкс (см. 105. e), Гидра (см. 60. h и 124. c) и Немейский лев (см. 123. b), – это собака-звезда Сириус, с появлением которого в Афинах начинался новый год. У него было две головы, как у Януса, поскольку у афинян вместо трех времен года было два: сын Орфра – лев символизировал одну половину, а его дочь – змея вторую. Когда в эмблематике года для козы не осталось места, Химера была заменена Сфинксом с телом льва и змеиным хвостом. Поскольку измененный новый год начинался тогда, когда солнце оказывалось в созвездии Льва и шел отсчет дням собаки, Орфр смотрит в двух направлениях – вперед, к новому году, и назад, к старому, подобно календарной богине Кардее, которую римляне называли по этой причине Постворта и Антеворта. Орфра называли «ранним», возможно, потому, что с ним приходил новый год.

 

Бунт гигантов

 

Возмущенные тем, что Зевс заключил их братьев-титанов в Аид, несколько огромных и страшных гигантов с длинными волосами и бородами, а также со змеиными хвостами вместо ног решили напасть на небо. Было их двадцать четыре, а родила их мать-Земля во Флегре1.

b. Без предупреждения они обрушили на небо с вершин гор, где обитали, огромные камни и горящие поленья, так что олимпийцам пришлось нелегко. Гера мрачно предсказала, что никто из богов не победит гигантов и что это сможет сделать лишь простой смертный, одетый в львиную шкуру, причем только в том случае, если ему удастся найти волшебную траву, которая растет в потаенном месте, раньше своих врагов. Зевс обратился за советом к Афине, отправив ее предупредить Геракла (поскольку именно на этого одетого в львиную шкуру смертного явно намекала Гера) и рассказать ему, как обстоят дела. Кроме того, Зевс временно запретил светить Эос, Селене и Гелиосу. При призрачном свете звезд Геракл отправился туда, куда указала ему Афина, нашел волшебную траву и благополучно доставил ее на небеса.

c. Олимпийцы теперь могли присоединиться к битве с гигантами. Геракл выпустил свою первую стрелу в Алкионея, предводителя гигантов. Он упал на землю, но тут же ожил и вновь поднялся, потому что это была его родная земля Флегры. «Скорее, благородный Геракл, – вскричала Афина, – перенеси его в другую страну!» Геракл взвалил Алкионея на плечи и перенес его в Беотию, где и убил дубиной.

d. Тогда Порфирион с огромной кучей камней, которую собрали гиганты, прыгнул на небеса и дал такой бой, что перед ним не смог устоять никто из богов. Афина приняла оборонительную позу, но Порфирион лишь пробежал мимо нее по направлению к Гере. Он уже был готов связать ее, как вовремя пущенная Эросом стрела ранила его в печень. Гнев его тут же прошел и уступил место страсти. С Геры спали ее сияющие одежды, и, видя, что его жену вот-вот могут обесчестить, Зевс яростно бросился вперед и поразил Порфириона перуном. Порфирион вновь попытался встать на ноги, но вернувшийся в тот момент из Беотии Геракл смертельно ранил его стрелой. Тем временем гигант Эфиал схватился с Аресом и сбил его с ног, но Аполлон попал ему стрелой в левый глаз, а подоспевший Геракл попал в правый, и Эфиал скончался.

e. И теперь всякий раз, когда кто-нибудь из богов ранил гиганта, – будь то Дионис, повергший Эврита тирсом, Геката, опалившая факелами Клития, Гефест, выливший на Миманта целый ковш раскаленного металла, или Афина, сокрушившая похотливого Палланта камнем, – приходивший на помощь Геракл наносил смертельный удар. Миролюбивые Гестия и Деметра не принимали участия в сражении, а стояли поодаль и в страхе заламывали руки. Богини судьбы ловко наносили удары медными пестами2.

f. Упавшие духом оставшиеся в живых гиганты бежали на землю, преследуемые олимпийцами. Афина запустила огромный камень вдогонку Энкеладу. Он буквально расплющил гиганта, превратив его в остров, известный теперь под названием Сицилия. Посейдон отколол трезубцем часть острова Коса и швырнул его в Полибута. Брошенный камень стал островком Нисир, погребшим под собой гиганта3.

g. Оставшиеся в живых гиганты заняли оборону у Бафоса рядом с аркадским Трапезундом. Там и сейчас земля еще горит и плуг пахаря иногда обнажает кости гигантов. Позаимствовав у Гадеса шлем-невидимку, Гермес поверг Ипполита, Артемида попала стрелой в Гратиона, а богини судьбы размозжили головы Агрию и Тоону. С остальными расправился Арес с помощью копья и Зевс с помощью перунов, всякий раз призывая Геракла покончить с каждым гигантом. Некоторые, правда, утверждают, что битва произошла во Флегрейской долине неподалеку от Кум, что в Италии4.