В общей численности рабочей силы

(по Р.Флориде)

	Креативный класс

тивный

		Креативный класс -
	Креативный класс
		Креативный класс		Креативный класс

Р.Флорида приводит интересные данные суперкреативном ядре, к которому относятся 15 млн. человек или 12% всей рабочей силы. Это ядро находится в центре креативного класса, в него входят люди, работающие в науке, технике, математике и программировании, образовании, искусстве, дизайне и индустрии развлечений – все, кто занят собственно творческой деятельностью, как мы видели (Флорида, 2007, с.91).

Концепция креативного класса и его места в обществе, как и все перспективные концепции, нуждается в дальнейшей более глубокой разработке. Нужны дополнительные исследования и новые тщательно проверенные факты, касающиеся как высокоразвитых, так и активно развивающихся стран. Перспективным было бы такое исследование применительно к различным сферам деятельности, отдельным профессиям и возрастным группам. Концепция должна быть определенным образом адаптирована к условиям конкретной страны и региона. Но очевидно одно: игнорироваться эта проблема не может, ибо креативный класс нуждается в креативном менеджменте. И даже более того, мы считаем, что есть все основания полагать, что в ближайшем будущем тенденции, о которых пишет Р.Флорида, будут настолько определяющими для многих стран, что креативный класс не будет жить и работать там, где управленческая креативность только декларируется, но не реализуется, где уровень делового общения не соответствует его требованиям.

	Мотивируя креативный класс, нужно учитывать, что этот класс очень дорожит собственной креативностью и не намерен останавливаться на достигнутом

 

 

Размышляя о креативном классе, мы не можем и не должны идеализировать ситуацию, сложившуюся в нашей стране и в целом ряде других постсоветских стран, которые, с одной стороны, все еще могут характеризоваться высоким творческим потенциалом, а с другой стороны, отличаются крайне неэффективным и далеко не креативным менеджментом. Особенно это касается всех тех сфер деятельности, которые не приносят быстрого материально выраженного результата, которые работают на перспективу, а потому нуждаются в государственной или спонсорской поддержке. Например, сложившаяся годами система косной «уравниловки» продолжает действовать и поныне во многих научных организациях, включая университеты, призванные стать центром развития научной мысли. Эта система не смогла убить в творческих личностях желания творить, однако перегруженность творческих людей нетворческими видами работы (мы намеренно ограничиваемся рассмотрением только одного критерия) крайне негативно сказывается на результативности. В итоге проигрывает и личность, и организация, и страна. Наблюдая и анализируя такую ситуацию, молодой «постсоветский» креативный класс, отличающийся в силу целого ряда факторов (например, энергичности и высокой адаптивности, свойственной молодости, а также хорошего знания иностранных языков) гораздо большей мобильностью, чем старшее поколение, продолжает выбирать и осваивать другие жизненные пространства, но не родное Отечество. Потому оптимистичные данные о росте численности креативного класса в Америке, приводимые Р.Флоридой, будут контрастировать с пессимистическими данными о снижении его численности на постсоветском пространстве. Коренным образом переломить эту ситуацию может только креативный менеджмент как на уровне государства, так и на уровне отдельной организации.

 

Проблема креакратии

 

 

Истоки концепции креакратии восходят к работам Маршалла Маклюэна и сегодня находят наиболее широкое применение в маркетинге. Исследователь настаивал на том, что все более очевидной становится прямо пропорциональная зависимость между ростом влияния информации и ростом влияния тех креативных людей, которые этой информацией управляют. Власть этих людей и была названа креакратией.

Для анализа проблемы мотивации креативных сотрудников особый интерес представляет дискуссионная статья О,Бухтиярова «Заря диктатуры креативного класса», опубликованная в журнале «Политик HALL» (Украина). В указанной статье внимание читателя обращается на то, что «н езначительная и, можно сказать, служебная прослойка творческих людей на наших глазах приобретает в обществе все больший удельный вес. Эта прослойка уже практически переформатировалась в отдельный социальный класс, который, вполне возможно, будет в ближайшем будущем диктовать свои условия остальному миру» (Бухтияров, 2008).

Анализируя и обобщая идеи Р.Флориды и С.Переслегина (автора концепции когнитивного мира), дискутируя с традиционными и, казалось бы, незыблемыми классическими взглядами экономистов, О.Бухтияров предлагает читателям серьезно задуматься над проблемой платы, которую потребует приходящий к власти креативный класс. Сам исследователь ответ на поставленный вопрос видит в следующем: «Понимая мотивацию и амбиции творческих людей, нетрудно прийти к выводу – платой может быть только одно: новое знание, проект, идеи должны быть технологически реализованы независимо от наличия или отсутствия спроса на них. Это непривычный взгляд с точки зрения современного рыночного строя, тем более с точки зрения отечественных нерадивых учеников классического варианта рыночной экономики. Для них очевидно, что технологии создаются ради продуктов, на которые есть или может появиться спрос. Инновации создаются рынком, а не внедрением научных разработок, как говорят они, выстраивая свою иерархию отношений знания и потребления…(Бухтияров, 2008).

 

 

Для креативного класса не потребление становится ведущим стимулом для изменений, а производство и реализация нового.И это новое должно получить жизнь, воплотиться не из-за его полезности, не потому, что на него есть спрос, а просто в силу того, что его произвело сообщество творцов, воплотиться как плата креативному классу за его место в экономике. О.Бухтияров

 

 

В результате О.Бухтияров настаивает на том, что этот зарождающийся на наших глазах креативный мир характеризуется как мир необычной для человечества диктатуры – диктатуры креативного класса.

Отметим, что автор вовсе не поет гимн этой диктатуре, не воспевает ее. Отмечая позитивные стороны креативного класса как такового, он делает акцент на возможных негативных последствиях. Заслуживает несомненного внимания и осмысления идея о том, этот новый, быстрый, избыточный и даже опасный креативный мир не нужен не только торговцам – он не нужен и основной массе населения, потребляющей продукты и услуги. Потому креакратия как власть креативного класса рассматривается как «противоречащее исторической логике событие» (Бухтияров, 2008).

Многие рассуждения исследователя, включая последнее, представляются нам весьма спорными по целому ряду причин. Коснемся только некоторых из них. Мы полагаем, что креакратия, как и любая другая власть, может быть не только авторитарной, но и демократической, и либеральной. Подчеркнем также, что сама по себе креативность не несет в себе этического начала. Вспомним, например, многочисленные дискуссии об ответственного ученого перед обществом за свои изобретения. Но это прежде всего проблема философская и юридическая. А отвечать должны не ученые, а люди, создающие законы и контролирующие их выполнение. В конце концов, «все есть лекарство и все есть яд», все можно использовать для человека и против него. Кроме того, есть все основания полагать, что креативный класс, отличающийся высоким уровнем образования и заинтересованный не в сверхприбылях, а в признании своих значимых открытий и в возможности постоянного совершенствования, получив реальную власть, сумеет не только составить адекватный прогноз развития общества, но и способствовать его адекватному развитию.

Теории креативного класса будут активно развиваться вместе с постоянно развивающимся креативным классом. Это, в свою очередь, потребует креативного подхода к проблеме мотивации креативного ядра современного общества.