Ближний Восток во II тыс. до н. э

Во вступлении к своим Законам (ок. 1755 г. до н. э.) Хаммурапи заявляет себя лишь как благодетель первой части державы, перечисляя все образующие эту часть номы, и вовсе не упоминает остальные свои владения. Объединение Месопотамии, которого он добился, оказалось необычайно прочным, хотя в полном масштабе оно сохранялось совсем недолго – не более 20 лет, – Нижняя Месопотамия никогда уже больше не распадалась на отдельные номовые государства (в крайнем случае иногда отделялся крайний юг, так называемое Приморье). Вавилон неизменно оставался столицей всего Южного Двуречья или большей его части на протяжении следующих 1200 лет. Поэтому вся Нижняя Месопотамия и получила наименование Вавилония. Сами вавилоняне обычно называли свою страну на старинный лад «Шумером и Аккадом», а позднее – просто Аккадом, а себя – аккадцами, но не включали в это понятие ассирийцев, которые для вавилонян практически всегда оставались полуварварами и получужеземцами.

Хаммурапи считал достигнутое им объединение страны началом принципиально новой страницы месопотамской истории. Ранее полагали, что власть в Месопотамии переходит от города к городу по произволу богов. В «Плаче о гибели Ура» сам верховный бог Энлиль объясняет, что его ниспровергли не за какую-либо вину, а просто потому, что таков уж порядок мира: «Уру в самом деле даровали царственность, но вечный срок ему не был дарован. С незапамятных дней, когда страна впервые возникла, и до нынешних дней видел ли кто-нибудь, чтобы божественное служение столицы досталось какому-либо городу навсегда?» Хаммурапи, напротив, провозгласил, что отныне боги «установили в Вавилоне вечную царственность, чьи основания прочны, как земля и небо». Соответственно, он, в отличие от многих других, не собирался подражать царям III династии Ура и избегал даже намека на самообожествление (хотя пышно величал себя «богом для местных царей», гордясь своим положением царя над царями). Никогда не претендовали на обожествление и другие цари его династии – как предки, так и потомки Хаммурапи.

В то же время Хаммурапи был достаточно прост в общении, что ярко показывает солдатская песенка. Возможно, ее распевали его воины в ту пору, когда он воздерживался от войн, поощряя к завоеваниям:

Хаммурапи, царь могучий, —

Что ж, чего ты ждешь?

Эллиль дал тебе величье —

Что ж, чего ты ждешь?

Син тебе дал превосходство —

Что ж, чего ты ждешь?

Нинурта дал оружье славы —

Что ж, чего ты ждешь?

Иштар дала силу битвы —

Что ж, чего ты ждешь?

Шамаш и Адад твоя заступа —

Что ж, чего ты ждешь?

(Пер. И. М. Дьяконова)

Свою концепцию правления Хаммурапи красноречиво изложил во введении к своим Законам: он, «заботливый правитель, боящийся богов», по их благоволению взошел на престол, чтобы «ублажить плоть народа», «чтобы справедливость воссияла в стране, чтобы уничтожить преступников и злых, чтобы сильный не притеснял слабого… чтобы с сиротой и вдовой обходились по справедливости, чтобы притесненному оказать справедливость». Здесь же он хвалится не столько завоеваниями, сколько украшением храмов, проведением каналов, милосердием к былым врагам. В заключении к Законам Хаммурапи подытоживает свои дела и заслуги так: «Врагов на севере и на юге я истребил, уничтожил раздоры, ублажил плоть страны… Пусть обиженный, который обретет в суде решение своего дела, успокоит свое сердце и с силой скажет: “Хаммурапи-владыка для людей словно родной отец, он склонился перед велением бога Мардука, своего владыки, и одержал победы Мардука на севере и на юге, он устроил людям удовольствие навеки, а страну управил по справедливости!”»

Это не были пустые слова: Хаммурапи действительно был ответственным и справедливым правителем, стремившимся защитить людей от насилия и разорения. Известна его обширная переписка с чиновниками: царь вникал во множество дел, в том числе в проблемы рядовых людей, стремясь разрешать их по справедливости и здравому смыслу. Люди не боялись обращаться к нему с многочисленными просьбами и жалобами, и он добросовестно их разбирал. Отвращение к преступному насилию было у него искренним и принципиальным: когда один из династов другого царства, убив своего родича-правителя, захватил престол и отправил к Хаммурапи посольство с выгодными предложениями, а заодно и с просьбой прислать танцовщиц, Хаммурапи закричал: «Танцовщиц ему не хватает! Он пролил родную кровь, его самого надо бы убить!» – и отказался от каких бы то ни было контактов с узурпатором, несмотря на все выгоды, которые они сулили. Об этом мы знаем из злорадного донесения очевидца – посла третьей страны, присутствовавшего при описанной сцене. Характер Хаммурапи отразился и на его внутренней политике, и в его знаменитых Законах.