Общественный строй старовавилонского периода

Как обычно, распад государства привел к резкому росту частной собственности, эксплуатации и торговли. Даже храмовые должности завещали и продавали как личную собственность. Бурно развивалось ростовщичество (под весьма высокий процент!) и долговая зависимость вплоть до долгового рабства. В уплату долга должник часто отдавал во временное рабство членов своей семьи или сам становился рабом. Более того, утвердилась свободная купля-продажа общинных наделов их пользователями, и начался обычный процесс концентрации земли у одних лиц и обезземеливания других. Многие общинники разорялись и продавали свою землю или передавали ее кредитору за долги. Тем самым они теряли место в общине и были вынуждены идти в рабскую или иную зависимость. Бурно развивалась частная торговля, прежде всего международная: корабли месопотамских купцов и собственников ремесленных мастерских вновь доходили до Дильмуна (Бахрейна), где возник главный перевалочный пункт для торговли со странами Аравии, Южного Ирана и долины Инда (старая ойкумена цивилизаций от Средиземного моря до Инда все еще существовала).

Ростовщичество и долговое рабство какое-то время процветали, но в конце XIX в. до н. э. начали встречать резкое сопротивление со стороны властей крупнейших месопотамских царств. Некоторые цари издавали каждые 5–7 лет так называемые эдикты мишарум (досл. «выравнивания» или «справедливости»), аннулировавшие кабальные соглашения, заключенные из-за долгов, в частности, освобождавшие долговых рабов и возвращавшие находящиеся в залоге у кредиторов земли их владельцам. В Эшнунне и Ларсе были проведены реформы, резко ограничившие частнособственническую деятельность и куплю-продажу. Так, государство устанавливало твердые тарифы на наем и различные услуги и даже твердые цены на зерно и другие основные товары. В результате в Ларсе, например, частную торговлю и ростовщичество постиг резкий упадок.

Иногда ученые высказывают мнение, что подобными мерами цари, хотя и облегчали положение основной части населения (не разоряя при этом и тех частных собственников, которым эти меры были невыгодны!), но препятствовали экономическому прогрессу, который мог якобы идти только за счет развития частнособственнических отношений. На деле это не так. В натуральной по своим основам месопотамской экономике технологические сдвиги вообще происходили очень редко и были никак не связаны с формами эксплуатации, а экономический рост зависел прежде всего от состояния ирригационной системы, которую развивало и налаживало именно государство.

В обществе старовавилонской Месопотамии различались три сословия: свободные общинники – авилумы (досл. «люди»), «царские люди» – мушкенумы (досл. «склоняющиеся под чье-то покровительство») и рабы по сословию – вардумы. Авилумы пользовались общинным самоуправлением, но в большинстве своем платили подати царю. Мушкенумы не входили в общины и не имели самоуправления. Они отдавали себя под покровительство царя, чтобы получить от него земельный надел, и «сидели» отдельными мелкими хозяйствами на царской земле (на них и лежало основное бремя податей; кроме того, особые группы мушкенумов несли воинскую повинность как военные колонисты или находились на иной царской службе). Их жизнь регламентировалась государством. Большинство мушкенумов, в отличие от авилумов, не могли покинуть свои наделы без разрешения государства. Вардумы были частными рабами, их покупали и продавали. Естественно, общинник-авилум, принимающий надел от царя, авилумом быть не переставал (если не выходил специально из общины, отказываясь от своего надела в ней), а мушкенум, которому удавалось стать членом общины, становился авилумом, но это не освобождало его от прежних обязательств по царской земле.

Жизнь людей различных сословий закон оценивал по-разному. За убийство авилума карали смертью, виновному в убийстве раба достаточно было возместить хозяину ущерб и т. д. Однако жестких границ, в том числе психологических, между сословиями не было. В Месопотамии всегда считали, что люди, при всем различии в их положении, по природе своей мало чем отличаются друг от друга, и царю присущи такие же желания, надежды и страхи, как и любому рабу. Раб мог иметь собственное имущество и семью. Он был человеком, а не вещью, господин распоряжался лишь его временем и трудом. Многие свободные сочувствовали рабам и зачастую помогали им бежать от хозяев, так что в Законы Хаммурапи пришлось включить специальную статью, предусматривающую суровые наказания за помощь беглому рабу.

В старовавилонском обществе существовали два основных класса: господствующий класс (царь, люди, состоящие на государственной службе или службе в храмах, и крупные частные собственники) и эксплуатируемые государством мелкие производители, ведущие свое хозяйство, будь они общинниками или «царскими людьми». Владельцы общинных наделов эксплуатировались меньше, лица, «сидевшие» на государственной земле под условием выплаты части урожая (в источниках они упоминаются под именем наши бильтим – «плательщики дохода»; в подавляющем своем большинстве они были мушкенумами), – интенсивнее. «Плательщики» и военные колонисты («царские люди», получавшие от государства небольшие наделы для обработки силами собственной семьи при условии военной службы) были прикреплены к своей службе и земле и не имели права искать себе заместителей.

Держава Хаммурапи

В 1-й половине XVIII в. до н. э. неожиданно произошла новая территориальная интеграция Месопотамии вокруг Вавилона. Осуществил ее знаменитый вавилонский царь Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.). Казалось, ничто этого не предвещало – Вавилонское царство было далеко не самым сильным в Месопотамии и нередко попадало в зависимость от соседей (сам Хаммурапи большую часть своего правления признавал такую зависимость). Однако Хаммурапи оказался более дальновидным, целеустремленным и мудрым правителем, чем прочие. После первых попыток экспансии, немедленно отбитых, он до поры отказался от нее, подчинился верховной власти сильнейшего из месопотамских царей того времени, Шамши-Адада, и два с лишним десятилетия неустанно копил силы, укреплял армию и реформировал страну. Суть новых порядков заключалась в том, что государство прочно контролировало всю хозяйственную жизнь в стране и не позволяло «сильным притеснять слабых». В результате держава Хаммурапи стала, возможно, самым процветающим и сильным государством в Месопотамии.

Около 1780 г. до н. э. первенство в Двуречье, бесспорно, принадлежало верхнемесопотамской державе Шамши-Адада. Зависимость от него признавал и Хаммурапи, и Катна в Южной Сирии, и горные области Северо-Западного Ирана. Однако со смертью Шамши-Адада его держава почти мгновенно распалась на части. В Мари к власти пришел Зимрилим, представитель местной династии, изгнанной некогда Шамши-Ададом. Ситуацией воспользовались эламиты, к 1770 г. до н. э. поставившие под свой контроль большинство царей Месопотамии и даже делавшие вылазки в Сирию – Палестину. Хаммурапи перешел из подчинения Шамши-Ададу в подчинение правителю Элама^[29].

Господство Элама, однако, оказалось эфемерным. В 1764 г. до н. э. Хаммурапи в союзе с Зимрилимом из Мари сверг власть эламитов. Началось десятилетие войн, в ходе которых он одолел и Элам, и прочие месопотамские царства, включая Ларсу, и остаток Субарту – царство Ишме-Дагана, сына Шамши-Адада, с центрами в Ашшуре и Шубат-Эллиле, а затем, наконец, и своего собственного недавнего союзника Зимрилима. Один за другим пали Ларса, Ашшур, Эшнунна, около 1755 г. до н. э. Хаммурапи оккупировал Сузиану Образовалась единая всемесопотамская империя, причем строго централизованная. Сам Хаммурапи делил ее на две части: коренная территория (аккадо-язычные номы, поклоняющиеся шумеро-аккадским богам) и чужеродная периферия (эламитская Сузиана, хуррито-аморейские территории Верхней Месопотамии, входившие ранее во владения Мари и Субарту, а с падением последних доставшиеся Хаммурапи).