Общие замечания об условиях происхождения литературы этого периода и ее видах

Древнецерковная письменность первого периода — времени мужей апостольских — вызвана была внутренними потребностями юных христианских Церквей в Палестине, Сирии, Малой Азии и Риме и, отличаясь литературной простотой, сосредоточивалась на интересах исключительно внутренне-христианской жизни; характерная черта ее — совершенное отсутствие какого-либо соприкосновения с влиянием эллинской и греко-римской культуры, только в послании Климента Римского это соприкосновение находит некоторые мало уловимые отзвуки. Но как Церковь не могла оставаться долго в состоянии первоначальной непосредственной простоты и почти полной обособленности от окружающего культурного мира, так и древнецерковная литература, отражающая в себе жизнь Церкви, не могла ограничиться теми вопросами и теми формами изложения их, какими можно было довольствоваться в конце I и в самом начале II в. Важнейшим фактором в изменении характера церковной жизни й церковной письменности было постепенное знакомство с христианством в культурных кругах общества и проистекающее из этого соприкосновения взаимное влияние. Это было результатом усиленной миссионерской деятельности, которая велась почти исключительно на языческой почве. Живое соприкосновение с языческим миром имело три важных следствия для христианства:

а) враждебное положение, какое заняли по отношению к христианству римская государственная власть, образованное общество и народная масса, вынудило приверженцев христианства к самоутверждению и к самозащите;

б) к этому первому противнику скоро присоединился второй, более могущественный, из тех кругов, которых привлекало содержание христианского учения и которые стремились воспользоваться им в интересах господствующей религиозной философии, — таким образом явился гностицизм, и с ним выступили первые великие противоположности в раскрытии христианства;

в) третьим противником оказался монтанизм (в половине II в.) — внутренняя реакция против общения христианства с миром и попытка сохранить религиозное настроение (энтузиазм) и эсхатологические чаяния апостольского века.

Разнообразные соприкосновения.с миром и необходимость определить положение христианства вызвали церковную литературу, которая не только служила целям назидания, но имела и научный характер. Эта литература вытекала из внутренней необходимости исторического положения, а не из чисто литературных побуждений, и отвечала назревшим потребностям церковной жизни в разных направлениях. Самозащита христианства против римского государства и языческого общества свое раннейшее литературное выражение нашла в апологетической письменности II в. Здесь необходимо было выяснить языческому обществу сущность и истину христианства не для обращения его в христианство, но для обеспечения справедливого отношения к христианам. Для внутреннего развития христианства гораздо опаснее был второй противник — гностицизм. Эта опасность, как и первая, в существенном была препобеждена живым противодействием христианства путем исторического осуществления кафолической мысли, которая в идее с самого начала была присуща христианской Церкви как носительнице христианской мировой религии и только особенно отчетливо была проведена в борьбе с гностицизмом. Параллельно с этой церковной борьбЪй развивалась и литературная, которая в этом отношении была тем более уместна, что дело шло об идеях и о духовном понимании христианства. Антигностическая литература ставила своей задачей утвердить правильность церковного учения против реформаторских тенденций гностиков. Наконец, монтанизм вызвал подобную литературную противоположность в монтанистической и антимонтанистической литературе.

Три отмеченные литературные области и характеризуют собой второй период древнецерковной письменности, в котором выдающимся моментом является образование церковной и антицерковной литературы. Разнообразие тенденций в этой литературе дает возможность обнаружиться в ней различным течениям во внутренней жизни Церкви: языческому государству и обществу христианство противопоставляет себя как разумную религию и нравственность, философии и культуре того времени — как мудрость, которая выше всякой мудрости; гностицизму и монтанизму — как церковный традиционализм. Кроме того, Евсевий знал, что апологеты Иустин, Аполлинарий, Феофил и особенно Мелитон Сардийский писали произведения, которые с немногими дошедшими до нас остатками образуют особую группу литературных памятников этого периода — внутренне-церковную литературу, имеющую своим предметом внутренне-церковные и богословские вопросы. В этих произведениях должно видеть начало целого ряда разветвлений богословской литературы, которые в позднейшие стадии развития образовали формальные дисциплины богословия в широком смысле слова. Вся литература этого рода или совершенно утрачена, или дошла до нас только в отрывках; но достаточно обратить внимание на заглавия этих произведений, чтобы видеть в них обширную область богословской письменности, которая касалась многих важных проблем внутренне-богословской и внутренне-церковной жизни.

Следовательно, необходимо признать, что церковная литература II в. была не только обширна, но и многостороння: она одновременно удовлетворяла разнообразным потребностям времени — и защите христианства против языг ческого государства и общества, и борьбе с гностицизмом и монтанизмом, и назревавшим вопросам внутренне-богословской и внутренне-церковной жизни. С другой стороны, несомненно, что, несмотря на это многообразие в характере и темах произведений II в., литература этого времени все-таки более обрисовывается со своей апологетической стороны, потому что самое положение Церкви было таково, что вызывало ее на энергичную защиту: она подвергалась ужесточенным нападениям с разных сторон — от населения римской империи, проникнутого ложными взглядами на христианство и ненавистью к нему, от правительства, от греческой философии и от иудеев; причем на стороне нападающих было видимое превосходство, в то время как представители христианской идеи внешне казались более слабыми и по необходимости все свои силы должны были сконцентрировать на защите; будучи плодом и средством отражения повторяющихся враждебных нападений, литература сама принимает преимущественно апологетический характер. Кроме того, памятники апологетической литературы начинают появляться раньше произведений других литературных групп, хотя впоследствии развиваются параллельно с ними, и сохранились до нашего времени в несравненно большем количестве. Поэтому апологетическая литература и рассматривается как первая ветвь, характеризующая собой второй период древнецерковной письменности.