Между мужами апостольскими преимущественно сильный интерес возбуждает личность и литературная деятельность антиохийского епископа Игнатия Богоносца благодаря важному догматическому и церковно-историческому значению связанных с его именем посланий: несмотря на свой сравнительно незначительный объем, эти послания заключают в себе столько ценных христианских мыслей в весьма оригинальной сжатой форме, столько указаний на церковные отношения того времени, что на них обращено исключительное внимание исследователей разных богословских и церковно-исторических направлений. Тем более достойно сожаления, что, несмотря на славу св. Игнатия, достоверно известны только обстоятельства, предшествовавшие мученической кончине его. Его прежняя жизнь совершенно неведома; его смерть описана только по предчувствиям самого мученика. Немногие сведения о нем у достоверных писателей позднейшего времени ничем не восполняют недостатков современной ему истории. Самое ранее упоминание о св. Игнатии находится в Послании Йоликарпа Смирнского к филиппийцам, написанном около времени мученической кончины св. Игнатия; но заключающиеся в нем сведения весьма кратки (cap. 13). Ничего не сообщают и Ириней и Ориген, которые знают послания и приводят из них некоторые места. Даже Евсевий, которому мы обязаны первым связным известием о посланиях Игнатия, имеющим весьма важное историко-литературное значение, дает сведения только о конце его жизни (Hist. eccl. III, 36). Позднейшие писатели, упоминающие о св. Игнатии, или заимствуют свои сообщения из Евсевия и Оригена, или же, при отсутствии определенных фактов, предоставляют широкий простор воображению, как это в настоящее время доказано относительно актов мученичества св. Игнатия. Древнейшие подробные известия о страданиях Игнатия заключаются в греческом повествовании, изданном (в 1689 г. Ruinart'oM) на основании Cod. Colbertinus (X в., в Париже) и обычно называемом Martyrium Colbertinum; автор его выдает себя за очевидца описываемых событий, и его произведение, если бы оно было подлинно, было бы самым древним памятником письменности этого рода, но, ввиду несогласия многих его сведений с посланиями св. Игнатия и с другими достоверными известиями, большинством новейших критиков (Lightfoot, Funk, Th. Zahn и др.) оно признается подделкой, и происхождение его относят к IV или даже к V в. Другим, независимым от первого, источником сведений о мученичестве Игнатия являются мученические акты, изданные (в 1857 г. A. R. Dressel 'eM) по ватиканской греческой рукописи, почему и называется Martyrium Vaticanum; но и эти акты появились не раньше V в. и не имеют исторического значения[246](греческое житие св. Игнатия, составленное Симеоном Метафрастом (X в.), а также латинское и армянское Martyrium не имеют самостоятельного значения). При таком состоянии источников о жизни и деятельности св. Игнатия с большей или меньшей степенью уверенности можно сказать о нем только следующее.
Св. Игнатий был родом с Востока, вероятно из Сирии и, может быть, из Антиохии. На основании некоторых выражений в посланиях Игнатия полагают, что он родился не от христианских родителей, а обратился ко Христу в зрелом возрасте и, притом, вследствие какого-то необычайного события, которое произвело на него сильное впечатление, и что прежние отношения его к Церкви запечатлены были проявлением крайней враждебности. Об этом заключают на основании того самоуничижения, которое обнаруживает автор посланий (cf. Ad Ephes. 21.2; Ad Magnes. 14; Ad Trail. 13.1; Ad Roman. 9.2; Ad Smyrn. 11.1), пользуясь при этом теми именно выражениями ап. Павла (из 1 Кор. 15: 8-10), в которых последний указывает на свои прежние отношения к христианству. Такая пылкая натура, какой отличался Игнатий, могла, действительно, к сильной любви ко Христу перейти от свирепой ненависти. Симеон Метдфраст (в Martyrium Ignatii, cap. 1[, PG 114. Col. 1269]) и Минея сообщают предание, что Игнатий был то дитя, которое Господь поставил среди учеников, споривших о первенстве, и, указывая на него, сказал: «Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете, как дети, не войдете в Царство Небесное; итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18: 1—6 [цит.: 3—4]). Это повествование, неизвестное древним, вероятно, возникло для объяснения наименования св. Игнатия «Богоносцем» (Θεοφόρος). По другому сказанию, возникшему на Западе в средние века, когда сердце мученика было разделено на части, на каждой из них оказалось написанным золотыми буквами имя Господа Иисуса Христа: «ибо он говорил, что имеет Христа в сердце». Но несомненно, что Θεοφόρος было второе (греческое) иШ Игнатия (лат. Egnatius или Ignatius), на что указывает и форма, в какой он прилагает к себе это наименование: Ιγνάτιος о καΐ Θεοφόρος (ср. Σαϋλος, о και Παύλος [Деян. 13: 9]). Св. Иоанн Златоуст, сам антиохиец, в похвальнбм слове св. Игнатию говорит перед антиохийским народом, что св. Игнатий не видел Господа и не наслаждался общением с Ним[247].
Иероним называет Игнатия учеником Иоанна Богослова: указание «Хроники» Евсевия, что Папий Иерапольскйй и Поликарп Смирнский были учениками ап. Иоанна, Иероним (Chron. ad an. Abrah. 2116) дополняет прибавкой: et Ignatius Antiochenus; то же говорит и Martyrium Colbertinum. Евсевий ничего не сообщает об этом, а сам Иероним в другом месте [(De vir. ill. 16-17)] называет слушателем an. Иоанна одного Поликарпа. Впрочем, нет ничего невероятного в том, что Игнатий в позднейшие годы мог иметь общение с ап. Иоанном, когда последний проживал в Малой Азии; а если верно предположение, что Игнатий родился около 40 г., то, будучи отроком, он мог видеть и слышать Петра и Павла, которые бывали в Антиохии. Почему св. Иоанн Златоуст решительно говорит, что Игнатий «близко обращался с апостолами и от них почерпал духовные струи», что власть епископства была вручена ему святыми апостолами и руки блаженных апостолов касались священной главы его[248].
По единогласному свидетельству древности, Игнатий был вторым, или, включая ап. Петра, третьим епископом Антиохии в Сирии. Преемником ап. Петра, как говорит Евсевий (Hist. eccl. III, 22; Chron. ad an. Abrah. [2060][249]), был Еводий, а на место Еводия вступил Игнатий. О том же предании свидетельствуют Ориген (Homil. in Luc. VI[250]) и Иероним (De vir. ill. 16). Но так как о Еводии ничего не было известно, то позднее он теряется и образовывается предание, что Игнатий был епископом непосредственно после ап. Петра. Сообщение «Апостольских постановлений» (примиряющее оба предания), что Еводий был поставлен во епископа Петром, а Игнатий — Павлом (Const, apost. VII, 46), не заслуживает доверия уже по одному тому, что подобный же прием для примирения двух известий применен «Апостольскими постановлениями» [(Ibidem)] и к римской кафедре (Климент и Лин). Таким образом, бесспорно, что Игнатий был епископом Антиохии после Еводия; но неизвестно, сколько времени продолжалось его управление этой Церковью. Евсевий в своей «Хронике» полагает время епископствования Игнатия между 2085 и 2123 от Авраама, т. е. между 69 и 107 гг. нашей эры; но точность этого указания подвергается сомнению ввиду общей ненадежности хронологических указаний Евсевия по отношению к антиохийским епископам. Здесь же поднимается вопрос о состоятельности даты смерти св. Игнатия.
Что святой Игнатий умер славной смертью мученика — сообщения об этом идут непосредственно от времени этого мученичества. О нем свидетельствует Поликарп в Послании к филиппийцам (cap. 9), хотя во время написания послания он еще не имеет подробных и точных сведений об этом (cap. 13). Ириней (Adv. haer. V, 28.4) и Ориген (Homil. in Luc. VI) сообщают, что он брошен был диким зверям. Что местом мученичества был Рим, об этом говорит не только Послание Игнатия к римлянам, но также Ориген (Homil. in Luc. VI), Евсевий (Hist. eccl. III, 36.3) и все позднейшие писатели. Только Иоанн Малала во второй йрловине VI в., утверждает, что Игнатий пострадал во время бывшего в Антиохии 13 декабря 115 г. сильного землетрясения и именно в самой Антиохии (Chronogr. XI). Хотя Иоанн Малала был сириец, но уже прежде него антиохиец Иоанн Златоуст перед всем народом говорил, что Игнатий пострадал в Риме (In S. Ignatium martyrem 4).
Относительно времени и ближайших обстоятельств осуждения на смерть Игнатия Богоносца Martyrium Colbertinum сообщает, что император Траян лично произнес смертный приговор Игнатию, когда, приготавливаясь к походу против армян и парфян, прибыл в Антиохию в девятом году своего управления (т. е. между 26 января 106 г. и 26 января 107 г.), и что Игнатий претерпел мученическую смерть в Риме, когда Сура и Сенеций были второй раз консулами. На основании этого свидетельства многие год смерти Игнатия относят к 107 г., когда действительно были консулами Сура в третий, а Сенеций — во второй раз. Но по указанным раньше основаниям, сведениями, сообщаемыми в Martyrium Colbertinum, должно пользоваться с большой осторожностью. В данном случае невозможно согласовать известий этих актов об осуждении Игнатия самим императором с разными указаниями и предположениями посланий самого Игнатия, в особенности с Посланием к римлянам, явно считающим возможным апелляцию к императору. Кроме того, не выдерживает испытания и указанная дата, так как война с парфянами началась только в 112 г. и до настоящего времени не доказано, чтобы Траян раньше этого года предпринимал какой-нибудь поход на Восток. С другой стороны, и Евсевий (в Hist. eccl. III, 36) говорит только, что Игнатий умер в царствование Траяна, и хотя в «Хронике» относит его смерть к 9-му[251]году этого царствования, однако ясно дает понять, что точной датой он и сам не располагал. Не имея, таким образом, твердой почвы для хронологического определения, исследователи указывают разные годы мученической кончины Игнатия — 108, 109, 112, 114-116. Ad. Harnack прежде старался доказать, что Игнатий пострадал в конце царствования Адриана[252], но в последнее время признал возможным отнести смерть Игнатия к последним годам Траяна — 110—117 гг.[253]Ввиду такого состояния хронологических данных, положительно можно только утверждать, что св. Игнатий пострадал в царствование Траяна, приблизительно около того времени, какое указано в «Хронике» Евсевия, т. е. около 110 г.
Можно думать, что во время какого-то возбуждения или движения в Антиохии, вызванного неизвестными нам причинами, поднявшиеся страсти толпы нашли выход в ярости против христиан: мир Церкви был нарушен, а предстоятель ее был обвинен перед местным трибуналом в принадлежности к христианству и осужден на смерть. Другие Церкви, например, малоазийские, наслаждались миром. Насколько сильно было преследование христиан в Антиохии, мы не знаем, — оно окончилось скоро после удаления св. Игнатия из города, когда он достиг Троады. Может быть, св. Игнатий был единственной жертвой; во всяком случае примечательно, что в своих посланиях он не делает никакого указания на других мучеников. По каким-то неизвестным нам основаниям, может быть, вследствие возрастающих требований на жертвы для амфитеатра, приговор не был приведен в исполнение в самой Антиохии, и Игнатий был отправлен в Рим, чтобы там быть брошенным диким зверям. Во всяком случае несомненно, что св. Игнатий, оставляя Сирию, уже был осужден ad bestias и в Рим вызван был не для того, чтобы предстать перед трибуналом императора, как ап. Павел, а только для исполнения над ним приговора. Из Антиохии Игнатий был отправлен под стражей в сопровождении римских солдат, которых он за свирепость называет леопардами (Ad Roman. 5.1). Путь, которым он следовал, точно неизвестен, но по различным отрывочным указаниям в посланиях Игнатия и их заглавиях его можно определить таким образом: в Селевкии, порте Антиохии, св. Игнатий вступил на корабль и высадился в какой-нибудь гавани на киликийском или памфилийском берегу. Отсюда он должен был пройти через Малую Азию сухим путем. Первое место, где мы видим следы его, находится вблизи слияния рек Лика и Меандра, где дорога разделяется: северный путь идет среди долин Когама и Ерма, через Филадельфию и Сарды в Смирну, южный — на Эфес через Траллы и Магнезию. Игнатий поведен был северной дорогой и, После небольших остановок в Филадельфии и Сардах, прибыл в Смирну, ионийскую гавань, где имел более продолжительный отдых. Здесь он радушно и с почетом принят был епископомТПоликарпом и смирнской Церковью и встретил делегатов от некоторых малоазийских Церквей, расположенных на южной дороге, которые, как видно, получили сообщение о его путешествии и послали своих представителей выразить исповеднику свое почтение и сочувствие. Из Эфеса прибыл епископ Онисим с четырьмя клириками; из Магнезии — епископ Дамас и три клирика; из более отдаленных Тралл — один епископ Поливий. Этим представителям трех Церквей Игнатий вручил послания для их Церквей, с выражением благодарности за участие и увещаниями к единению и возможно тесной связи с епископом ввиду угрожающей опасности от еретиков. Отсюда же написано было особое послание к римской Церкви. Из Смирны Игнатий, может быть морем, направился в Троаду. Здесь посланные от антиохийской Церкви принесли ему радостное известие, что гонение на христиан в Антиохии прекратилось. В Троаде Игнатий написал послания к филадельфийской и смирнской Церквам и к смирнскому епископу Поликарпу. Из Троады Игнатий морем достиг Неаполя и отсюда прошел в Филиппы. Филиппийская Церковь приняла его с трогательной любовью (Polycarpus, Ad Philipp. 1.1). С этого пункта относительно путешествия Игнатия могут быть только одни догадки. Вероятно, он прошел Македонию и Иллирию, в Диррахии (Эпидамне) или Аполлонии (на Адриатическом море) взошел на корабль и из Брундузия остальной путь до Рима совершил пешком. Martyrium Colbertinum передает, что, переплыв Адриатическое и Тирренское море, Игнатий хотел высадиться в Путеолах, чтобы прийти в Рим тем путем, каким шел ап. Павел; но сильный ветер воспрепятствовал этому, почему он вышел на сушу в римской Пристани. В Риме он был отдан на растерзание диким зверям и пострадал мученически в амфитеатре Флавия в присутствии властей и, может быть, самого гуманного императора Траяна.
Из представленного очерка ясно, как трудно получить цельный образ св. Игнатия ввиду отсутствия каких бы то ни было данных о происхождении его, обстоятельствах обращения в христианство, условиях деятельности; мы даже ничего не знаем о нем как епископе своей Церкви в мирное время ее существования. Непроницаемая тьма, окутывающая жизнь и деятельность св. Игнатия, только в конце прорезается ярким, хотя и мимолетным лучом. Если бы обстоятельства мученичества не вывели Игнатия из неизвестности, то он, подобно своему предшественнику Еводию, остался бы для последующих поколений только именем и ничем более. Но внезапно озаренный конец его жизни показал его христианскому миру как выдающуюся определенную и живую личность, истинного отца Церкви, учителя и образец непоколебимой веры на все последующие времена.
