Московское Великое княжество

Возвышение Москвы

 

В 1156 году Москва - пограничная крепость. В ХIII веке Москва - удельный княжеский городок. В ХV веке Москва - столица огромного Русского государства.

Кроме крепости - Москвы Юрий Долгорукий построил и укрепил города: Юрьев - Польской, Дмитров, Звенигород и другие. Добившись престола в Киеве, Юрий Долгорукий на этом не успокоился. Он то выигрывал сражения, дойдя до Карпат, то бежал из Киева в лодке, бросив дружину и дипломатическую переписку. Летопись отмечает его любовь к веселью и питию, бранит за игру святостью клятв, за то, что волновал несогласиями страну для выгод своего честолюбия. Юрий Долгорукий не заслужил народной любви. Когда он умер в 1157 году в Киеве, народ разграбил его дворец и не похоронил рядом с Мономахом, а похоронил за городом, в церкви Спаса на Берестове.

Возвышению Москвы способствовало её географическое положение. Окружённая густыми, непроходимыми лесами и болотами, она была сравнительно тихим местом. Сюда редко добирались отряды орды. От набегов немцев, шведов, литовцев Москву защищали Псков, Новгород, Смоленск. Сюда бежали из пограничных областей востока и запада русские люди и охотно селились в Москве и в Подмосковье. Кроме того, Москва находилась на перекрёстке торговых путей. По Москве - реке на судах плыли новгородские купцы к Волге. Через Москву проезжали купцы с севера на юг, в Крым. С юга в Москву приезжали греческие и итальянские купцы, останавливаясь в Москве, обменивались товарами. Москва, становясь важным торговым центром, росла и богатела. Если до ХIII века Москва входила в состав Владимирского княжества, то в 1263 году она получила самостоятельность. Её князем стал младший сын Александра Невского Даниил. Первые московские князья стремились расширить своё маленькое Московское княжество. Даниил отвоевал у рязанских князей в 1301 году Коломну, в 1302 году, по завещанию от бездетных родственников, Даниил получил Переяславль-Залесский. Его сын Юрий III отвоевал у смоленских князей Можайск. После смерти Юрия III московским князем стал его брат Иван Данилович - расчётливый хозяин, умный и дальновидный политик. Он скупал земли у мелких купцов. О московском князе Иване Калите («калита» - сума, торба, мешок) сохранились легенды, рисующие его облик светлыми красками: «... был милостив зело, носил калиту (кошелёк) с серебряными деньгами и раздавал их людям»... Он наладил связи с ханами Золотой Орды, привозил ханам и его жёнам ценные подарки. Хан жаловал ему звание Великого князя всея Руси. Москва стала политическим центром Русской земли. Иван Калита привозил Орде дань раньше других князей, и вскоре хан доверил ему сбор дани со всех княжеств. Теперь все князья зависели от Москвы. Хитрая политика Калиты избавила народ от разорительных набегов. По словам летописца, «... была тишина великая на всей Русской земле»... В интересах возвышения Москвы Иван Калита использовал церковь. Он подружился с главой русского духовенства - митрополитом Петром, жившим во Владимире, и построил ему в Москве Успенский собор и большой дом, где Пётр останавливался. Новый митрополит уже окончательно переехал в Москву. Был построен Архангельский собор, где был похоронен Калита, после чего собор стал местом успокоения московских князей. Москва стала религиозным центром. На службу в Москву приходит боярство. Москва становится центром великорусского боярства. Так в Москве появились родоначальники Сабуровых, Годуновых, Шеиных, Воронцовых, Кутузовых, Пушкиных и других. Пригласил Иван Калита в Москву на постоянное жительство правнуков героев Невской битвы. В Москве стало создаваться ядро правящей верхушки будущего государства. Калитой были заложены основы могущества Москвы. Иван Калита умер в 1340 году, отдав много сил объединению русских земель вокруг Москвы. Его сыновья Семён Гордый (1340-1353) и Иван Кроткий (1353-1359) продолжили политику отца.

Перед Куликовской битвой

Во вторник, 12 октября 1350 года, у двадцатичетырёхлетнего Ивана Кроткого родился первенец, названый Дмитрием в честь святого воина Дмитрия Солунского. Его главным духовным наставником и учителем был митрополит Алексий, который постарался внушить юноше - князю мысль об особенном его предназначении.

А в это время его тёзка - 37-летний суздальский князь Дмитрий Константинович в 1360 году, ссылаясь на малолетство соперника, выхлопотал в Орде ярлык на великое княжение Владимирское. Московским боярам с митрополитом Алексием потребовалось несколько лет напряжённой борьбы, чтобы вернуть великокняжеское достоинство внуку Ивана Калиты. Война между Дмитриями закончилась, как в сказке, свадебным пиром: Дмитрий Константинович уступил великокняжество, заключив с Москвой союз и отдав в жёны Дмитрию Ивановичу дочь Евдокию.

Продолжалось соперничество Москвы с Тверью. Верх одержала Москва. В 1377 году, желая принудить волжских болгар к уплате дани, Дмитрий Иванович терпит неудачу. На реке Пьяне ему нанёс поражение татарский царевич Арапша. Но уже на следующий год был взят реванш: получило отпор на реке Воже татарское войско во главе с Бегичем в 1378 году.

Золотоардынский хан Мамай решил расправиться с непокорной Москвой. Он собрал сотни тысяч воинов, заключил военный союз с Литвой и в августе 1380 года выступил в поход на Москву.

А в это время на Москве - реке, в княжеском тереме, шёл пир. За большим дубовым столом сидели великий князь Дмитрий Иванович со своей княгиней Евдокией, бояре московские, видные князья, а за малым столом потчевали сурожан - купцов из города Сурожа, что в Крыму, разных людей меньшего чина.

На столах блюда менялись за блюдами: солёные рыжики, пироги с рыбой, окунёва уха, жареные жаворонки и лебеди, паюсная икра с ореховым маслом, жареная стерлядь, сазан, начинённый винными ягодами, караваи хлеба. Великий князь Дмитрий Иванович поднял чашу с вишнёвым мёдом за дорогого брата своего двоюродного и сердечного друга Владимира Андреевича Серпуховского - Боровского.

Светел был день 23 июля 1380 года. Ничто не предвещало беды. Солнце тихо и ласково играло в чистой, прозрачной воде реки, блестело на позолоченной крыше княжеского терема. В палатах от бревенчатых стен стоял смоляной дух. Вот уже как два года поутихли татарские рати: в орде уже 20 лет идёт междоусобица. В Москве внимательно следили за ордой, с опаской смотрели за возвышением темника Мамая, понимали, что Мамай попытается утвердить свою власть в Орде за счёт богатого русского улуса.

И вот 23 июля, в тёплый солнечный день, когда Московский князь сидел со своими гостями за дубовым столом, в палату весь в пыли вошёл Андрей Попов и молвил: «Беда, великий князь, поднялась вся Волжская орда, все колена татарские, двенадцать орд, три царства и семьдесят три князя, кованая рать наёмников фрягов (генуэзцев), с ними армяне, бесермены, черкесы, ясы, буртасы... Перешли они Волгу и откочевали к реке Воронежу и на своём кочевом совете говорили: «Пойдём на князя Дмитрия, на всю Русскую землю, как было при Батые, попалим все церкви, погубим их законы».

Смешался пир в московском тереме, поскакали гонцы в разные стороны Руси. Братьев и князей вместе с ополченцами звал Дмитрий Иванович к Москве. Весть о нашествии Мамая быстро распространилась по Руси. Крестьяне оставили недостроенные дома, невывезенное сено на полях, брали в руки кто топор, кто косу, кто палицу дубовую и шли в полки на битву с погаными полчищами. Весь июль и начало августа пыль клубилась на подмосковных дорогах. Со всех сторон, отовсюду, шли к Москве люди: княжеские полки и дружины, крестьяне из сёл и деревень. Пришёл к Москве Васюк Сухоборец из - под Звенигорода с огромной палицей в руках, поднялись все ремесленные слободы: кузнецы, сапожники, гончары, плотники - брали из оружия, кто что имел, и шли в ополчение. Московский ремесленник Юрка Сапожник на последнее купил в оружейном ряде небольшой круглый щит и боевой топор, кольчугу ему одолжил старик - сосед. На шлем ему денег не хватило. Так и пришёл на княжеский двор с непокрытой головой. Ненавистна была людям неволя. Каждый из них испытал на себе ханскую петлю, видел над собой нагайку баскаков. Купцы и ремесленники платили налог в Казанскую орду.

Перед походом навестил Дмитрий Иванович Троицкий монастырь, просил совета у игумена Сергия. Дал отец Сергий в помощь двух иноков - богатырей, двух братьев - Александра Пересвета и Андрея Ослябю с сыном Яковом. Прибыли они в Москву на могучих конях, с копьями в руках, в броне, снаряжённые на монастырскую казну.

Сразу переменилась жизнь в кремлёвском княжеском тереме. По разным дорогам из кремлёвских ворот поскакали гонцы в города и веси. В боярских дворах толпился вооружённый люд, подтягивался волостной люд с косами, рогатинами, с плотницкими топорами. В боярских воеводных домах им давали где кольчугу, где лук со стрелами, где меч, боевой топор. Гомон стоял на Москве. С каждым днём прибывали сюда новые пополнения. Разослал князь за Оку сторожу в 33 человека. «Язык» - татарский мурза заявил: «Мамай поджидает литовского князя Ягайло на подмогу».

Сила русская

Яркое Солнце играло на шлемах воинов. Пахло конским потом. Скрипели колёса тысяч телег. Со своими отрядами стояли князья и бояре. За ними плотной стеной гудели полки и ополчения. Вдруг всё затихло. На крыльцо вышел великий князь Дмитрий Иванович в золочёном шлеме, стальной кольчуге, с позолоченными пластинами лат на груди, с пурпурным плащом на плечах. Он прошёл в Архангельский собор, встал на колени перед иконой Спаса и молил спасения для православной Руси. На площади, перед собором, его уже ждали жена, сыновья, князья, бояре, дружины, полки, ополчения. Жёны плакали, отдавая своим мужьям последнее целование, потому что шли воины на смерть и не знали, вернуться ли они живые.

Русские полки выходили через Фроловские (Спасские) ворота, Никольские, Константиновские. И стояли возле ворот митрополит и весь клирос, осеняя воинов крестным знамением, благословляя их чудотворными иконами на великие ратные подвиги.

Первым вышел полк во главе с Дмитрием Ивановичем. С ним шло 50 тысяч человек. Двинулись полки на Коломну разными дорогами, так как им было тесно вместе идти. И в миг опустела и тревожно затихла Москва. Замерла жизнь на посаде. Переночевав в Коломне, великий князь наутро назначил смотр полков.

Утром трубы звали людей по своим полкам. Великий князь сам уряжал каждому полку воеводу, распределяя полки на передовой, главный, правой и левой руки. Всё под Коломной было заполнено воинами. В передовой полк князь определил воеводами Дмитрия и Владимира Всеволжских. К себе, в главный полк, он взял удалых белозёрских князей с их кованой конной дружиной. Полки правой руки отдал под начало князю Владимиру Андреевичу и ему же дал дружины князей ярославских. Во главе полков левой руки Дмитрий Иванович поставил князя Глеба Брянского, а во главе городских полков определил бывалых московских воевод, которые уже дрались с татарами и ратями Ягайла. С коломенцами шёл Микула Васильевич, с владимирцами - Тимофей Валуевич, с костромичами - Иван Родионович Кваша, с переславцами - Андрей Серкизович. В полку Владимира Андреевича (двоюродного брата Дмитрия Ивановича) воеводами были: Андрей Муромский, Даниил Белеутов, Константин Кононович. В главном полку, вместе с Дмитрием Ивановичем, шёл его шурин - опытнейший Дмитрий Боброк - Волынский и любимец князя - боярин Михаил Бренок.

А потом великий князь - Дмитрий Иванович вместе с князем Владимиром Андреевичем Серпуховским объехал полки, и отвечали ему воеводы, сколько собрано у него людей в полках. От главного полка отвечал Фёдор Семёнович Белозерский, и было в полку 25 тысяч человек, с Глебом Брянским шло также 25 тысяч. У Дмитрия Всеволжского - 36 тысяч, Микула Васильевич вёл с собой 20 тысяч, Тимофей Валуевич - 15 тысяч, Иван Кваша - 16 тысяч, Данила Белеутов - 13 тысяч, с Константином Кононовичем - 20 тысяч. И всей Русской Силы под Коломенском было более 200 тысяч человек.

Тогда обратился Дмитрий Иванович ко всему русскому воинству со словами: «Братья мои, все князи русские и воеводы, гнездо князя Владимира Киевского и молодшие люди. Предки наши заповедовали нам хранить Русскую землю и православную веру, и, кто постраждет за них, во веки славен будет. И я вместе с вами хочу крепко пострадать и, если надо, смерть принять. Поспешим же братья против безбожных татар, а если придётся нам смерть принять, то помнить должны, что все мы смертны, а земля наша вечна. Крепитесь и мужайтесь, и пусть старый в бою помолодится, а молодой пусть добудет честь».

Первого сентября русская рать перешла реку и вошла в Дикое поле. 5 сентября прискакали два гонца и рассказали, что Мамай стоит на Кузьминой гати, ждёт своих приятелей Ягайло и Олега Рязанского и не ведает про собрание русских князей. Выслушав гонцов, собрал великий князь думу с князьями и воеводами. Одни советовали перейти Дон (Москву - реку - раньше называли Доном. Отсюда - Донской монастырь на берегу Москвы - реки) и расположиться на Куликовом поле (на Кулишках), а в голове держал такую мысль: поле - не широкое, татарской коннице не развернуться, река Дон позади будет, и не будет ни у кого мысли об уходе назад, и каждый пусть бьётся без страха.

За два дня до рождения Богородицы (6 сентября) русская рать вышла на берег Дона. За день до Рождества Дмитрий Иванович дал указание строить мосты через реку, искать броды и переводить войско. Едва к вечеру вступили русские на другой берег Дона, прискакали сторожа, рассказали, что подходят татары к устью Непрядвы, что недалеко они стоят, стоит Мамай на Гусином поле, и всего одна ночь между ними. К утру будет Мамай на Куликовом поле.

Куликовская битва

Медленно тянулась ночь. Воины отдыхали перед тяжким смертельным трудом. Дмитрий Иванович, Владимир Серпуховской, Владимир Боброк развели полки по местам. На востоке уже пробилась первая светлая полоска. Боброк попросил тогда князя: «Разреши, князь, испытать свою примету на завтрашний день, кто верх одержит».

Дмитрий Иванович с Боброком на конях выехали на середину поля, встав между русскими полками и подошедшими к дальним холмам татарами, Дмитрий Боброк слез с коня, приложил ухо к Земле, долго слушал, потом встал и сказал: «Слышу, как на татарской стороне плачет земля еллинским языком о чадах своих, а на нашей стороне будто свирель жалостно играет, и мыслю я, что победа будет над татарами, но много христиан падёт в бою…» И поехали великий князь и воеводы в свои полки молча.

И утром наступил день 8 сентября, праздник Рождества Богородицы. От восхода Солнца поднялась темень вверх, но осталась на земле Куликова поля серая мгла, пелена, похожая на дым. На другой стороне вдруг заиграли татарские зурны, ударили татарские барабаны. И грянули им в ответ русские боевые трубы, навстречу восходящему Солнцу взметнулись золочёные стяги и хоругви русичей, встали русские полки, каждый под своё знамя.

А над главным полком взвилось чёрное великокняжеское знамя с лицом Иисуса Христа. И встал под это святое знамя на колени князь и поцеловал его, а потом поднялся и обратился к русичам с такими словами: «Братья мои милые, сыновья русские, уже близко наши гости, стоят на реке Непрядве, и суждено нам испить сегодня общую смертную чашу за Русскую землю, за православную веру и за наши горькие обиды. Бдите и крепитесь. Да будет вам мир, братья мои...»

Ещё раз объехал Дмитрий Иванович все полки, утверждая их на битву. Вернувшись к своему чёрному стягу, отдал он Бренку своего любимого коня, свой золочёный шлем, пурпурный плащ, надел на него свои золочёные латы, а сам облёкся в обычную воинскую одежду, потому что многие князья и воеводы уговорили его поменяться одеждами с Бренком, чтобы не ставить под татарские удары великого князя. Дмитрий Иванович взял в руки лишь железную палицу и приготовился к бою, но здесь воеводы пытались уговорить его не идти под татарские сабли и стрелы: «Не подобает тебе, государю, самому биться. Тебе, государь, подобает под стягом стоять...» Но не согласился с ними Дмитрий Иванович: «Не могу терпеть я, видя вас побеждённых, а если спасёмся, то и я с вами буду спасён...»

С этими словами великий князь двинулся в главный полк. Поднялась вместе с Солнцем кверху серая мгла, и стали видны татарские полки и Мамай с тремя темниками возле шатра на вершине холма.

И наступил шестой час утра, и двинулся вперёд полк Владимира Всеволжского: справа шёл от него брат его Владимир, слева - коломенцы с воеводой Микулой Васильевичем. И двинулись навстречу татары, и впереди них выделялся могучий всадник на мохнатой лошади и с копьём в руке. Тогда навстречу ему поскакал троицкий чернец - Александр Пересвет, воскликнув: «Ты ищешь по себе противника, хочу же сразиться с тобой». И направили они копья друг на друга. Со страшной силой ударил Пересвет в татарский щит, пробил его одним ударом насквозь и вонзил остриё в тело противника, и в тот же миг сам получил страшный удар копьём под левую пазуху. Оба разом, бездыханные, упали с коней.

Возликовали татары. Воспрянули русичи. Передовой татарский отряд врубился в войска Дмитрия Всеволжского. Треск и звон поплыли над Куликовым полем... Тучи стрел из самострелов (арбалетов) обрушилось на войско Мамая. «Стрельба велась железными стрелами - болтами (без оперения) как прямым, так и навесным огнём в глубь боевых порядков Мамая. На перезарядку русского самострела уходило 8-15 секунд, и до момента схватки татарская армия находилась 20-25 минут буквально под ливнем болтов из 4-6 тысяч самострелов, успевших выпустить до... миллиона стрел! Болт из тяжёлого русского самострела весил 600 граммов и на расстоянии до 400 метров пробивал доспехи западного рыцаря. Даже если один из десяти болтов на поле Куликовом попадал в цель, то ещё до схватки Мамай мог иметь 100 тысяч убитых и раненых...

Сторожевой полк лёг весь - его буквально задавили трупами, атакуя со всех сторон. Напор пошёл на Большой полк, где в доспехах рядового воина стоял сам князь. Стояла на поле железная стена в 13 вёрст из сплошной стали лучшего в мире оружия, одетых в сплошную броню русских людей.

Долго готовился князь Дмитрий к этой битве, днём и ночью куя по всей Руси оружие, каждый год после сбора урожая проводя обязательные для всех мужчин двух - трёхнедельные воинские сборы. И каждый крестьянин умел владеть оружием...

Стена прогибалась, но не пробивалась - общий строй в 13 вёрст мгновенно отступал на нескольеко шагов, освобождая место для следующего вала атакующих. Это была не битва. Это была бойня. На Куликовом поле работала гигантская русская живая «мясорубка», в которую лезло живое мясо само. Рекой текла кровь. В ужасе смотрели издали на происходящее несколько специально привёзённых Дмитрием купцов - иноземцев, которые должны знать и рассказать миру, что делают с теми, кто посягнёт на Землю Русскую! А татары всё лезли и лезли. Поднимался очередной вал окровавленных трупов. Тринадцативёрстная сплошная броня, как единое существо, делала назад несколько шагов. Следующие! Картина была страшной!

Любая европейская армия прекратила бы подобные атаки - Европа знала неприступность таких стен. На Куликовом поле была великая русская железная стена щитов!

И сначала лезли на неё не ордынцы, а люди подневольных орде народов Кавказа и Заволжья. Они полегли все до единого, так как за их спиной стояли ордынские тьмы, рубившие всякого, кто повернётся назад. Потом пришёл черёд ордынцев... Снова вал из трупов, снова стена стальных русских делала несколько шагов назад.

Такого реванша Земля ещё не знала! Сплошной стеной стояли князья, купцы, монахи, крестьяне, ремесленники за Землю Русскую.

Уже час шёл бой. И всё меньше и меньше оставалось воинов в передовом полку Всеволжских. Полегли на левом крыле коломенцы. Окружили татары Микулу Васильевича, накинули на него аркан, стянули с коня и тут же проткнули его насквозь копьём. Рухнул коломенский стяг, перерубленный татарской саблей. И теснили татары всё сильнее и сильнее...

Вдруг особенно взревели русские сигнальные трубы. И там, где находился князь Дмитрий, медленно стала прогибаться железная стена, а весь остальной фронт стоял на месте. Мамай стал бросать к месту прогиба всех своих, кого можно. Прогиб становился всё больше. Остальные русские продолжали стоять, не отходя назад...

И подумал Мамай: ещё усилие - и он прорвёт стальную стену...

В тревожном ожидании стоял главный полк, вглядываясь туда, откуда раздавался треск ломаемых копий, стук мечей, яростные крики и стон раненых... Настало время дать подмогу. И двинулся главный полк, и в ту же минуту от Мамаева шатра рванулись навстречу русским воинам татарские тумены (тумен равен 10 тысячам воинов). Мамай заглотнул наживку: те, кто прорвался в прогиб, не поняли, почему в стене из сплошных огромных щитов нет просвета. Сплошная броня не давала трещин, так как на место погибшего из тыла выдвигался новый щит...

Мамай бросил в прогиб последний, самый последний резерв - генуэзский полк - его личная охрана. Но не шли генуэзцы в первых рядах. Они знали, что такое сплошная стена из щитов. Это были рыцари - наёмники. Они прибыли к Мамаю через генуэзскую колонию Кафу (ныне Феодосия). Русские историки сообщают о десяти тысячах телохранителей Мамая. Все они были в броне, и это были воины - профессионалы. И теперь они должны были увязнуть в этой стене... И этот бронированный таран врезался в стену и захлебнулся в собственной крови.

А навстречу главному полку русичей из шума и огромного пыльного облака вырывались оставшиеся в живых воины передового русского отряда. Сбили они первый татарский порыв, положили в траву передовые татарские тумены, смутили их дух... Но Мамай гнал и гнал на сечу бесчисленные свои рати.

И вскоре всё огромное поле пришло в движение, заклубилось, завертелось. Попробовали татары обойти главный русский полк с боков, но натолкнулись на русские силы правой и левой руки...

И вот уже русичи бьются с ворогами и в середине, и справа, и слева... И на всём поле идут бесчисленные поединки в тесноте, в пыли, и не видно взошедшего над полем Солнца - застилает его огромное пыльное облако, ржут раненые кони, краснеет от крови вода в реках...

Уже пали в бою Дмитрий и Владимир Всеволожские, и мало кто уцелел от передового полка... И всё новые и новые тумены заливали поле, тесня со всех сторон русские полки, достали копьём Михаила Бренка, и возликовали враги, думая, что убили великого князя, рубанули они саблей и по древку стяга, но подоспели русские воины, оттеснили татар от стяга и полегли вокруг него многие...

Два часа уже шла битва. Тумены ещё больше стали теснить русичей... Упали в сече белозерские стяги, и над ними погибли смелые белозерские князья...

Сквозь едкую пыль увидел Юрка Сапожник, как наседают на великого князя три татарина, норовят достать его копьём и саблей, а он крутит над головой тяжёлой палицей, угрожая страшным ударом. Наконец, один из басурман приблизился и обрушилась ему на голову палица, но великий князь отвёл на мгновение от груди щит и тут же получил удар копьём, качнулся в седле, а на выручку уже спешили великокняжеские люди и отбили Дмитрия Ивановича...

А в дубраве, близ Дона, стоял Засадный полк князя Владимира Андреевича и Дмитрия Боброка - Волынца. И увидели воины из дубравы, как обошли татары левое крыло русских, как проломили середину Главного полка. Не выдержал Владимир Андреевич и обратился к Дмитрию Боброку с такими словами: «Беда, брат, идёт, не начать ли нам? Какая польза от нашего стояния? Скоро некому помогать будет?»

И отвечал ему мудрый воевода: «Не в этом беда, а беда без времени дело начать. Потерпи ещё немного, зато воздастся нам!»

А выжидал Боброк момента, когда татарские тумены углубятся, словно в болото... И вот уже стали видны спины татарских воинов, что миновали дубраву, и тогда скомандовал Боброк - Волынец: «Вот теперь пришёл и наш час! Братья и друзья, дерзайте на нечестивых, и сила Духа Святого пусть поможет нам». И вылетел из дубравы бронированный русский медведь из 40 тысяч профессионалов - воинов - сводный Запасный полк русских княжеских дружин, каждого из которых учили на Руси военному делу с трёхлетнего возраста! И как учили! Физическая и военная подготовка, обязательная грамотность, вежливость со всеми без исключения, обязательное умение играть в шахматы. Каждый дружинник смог командовать отрядом из сотни ополченцев. Эта гвардия состояла из выходцев всех сословий!

Задние ряды татарского тарана не успели понять, что произошло. Взревели трубы стены. Дальний конец прогиба упал навзничь, закрывшись щитами. И ринулись в этот проход татарские телохранители и наёмники...

Вырвался, как молния, из дубравы Засадный полк и ударил в бок татарским туменам. Не успели татары опомниться, как смяли их русские дружины и начали сечь. А когда опомнились татары, то оказались стиснутыми со всех сторон. Тогда воспрянули полки левой руки и Главный полк, где держался Дмитрий Иванович. Дрогнули татары и побежали, спасая свои шкуры. Позднее летописец так записал этот момент: «И обратишася погани и даша плеша и побегоша...»

Началась паника в татарских туменах, бежали они без оглядки, бежали, бросив щиты и копья, бежали конно и пешими, а русичи гнали их к Мамаеву шатру. И вслед за наступающими русскими полками с поля поднимались раненые русичи, кто мог ходить, и вставали в полки и помогали своим братьям. Только мёртвые не могли встать.

Увидев, какую большую свинью подложили ему русские из леса на его правом фланге, заманив в ловушку построенную по саксонскому образцу стены щитов «Гастингс 1066», уничтожив полностью самые лучшие части, полностью экипированные по европейскому образцу, Мамай сбежал со своего холма в звериной ярости, жестикулировал и кричал что-то страшное своим воинам, угрожая им саблей, но его тумены проносились мимо него, спасая свои жизни. Тогда Мамай вскинулся на своего коня, украшенного драгоценной сбруей, и с девятью своими телохранителями бросился прочь. А через мгновение русичи были уже около его шатра, и рухнули татарские стяги, подсечённые русскими удальцами»...[144]

Призывно запели трубы, собирая полки русичей, подтянулись здоровые и раненые к своим стягам. К чёрному великокняжескому знамени подъехали Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич. Великий князь был сильно истомлён, почернел в лице, доспехи на нём были побиты, шлем помят от ударов саблей, плащ порван, но ран на теле его не было. Удары мечей западных профессионалов не могли пробить броню рядового воина, в которую был одет князь Дмитрий.

«Надетую на манекен кольчугу второй половины ХIV века Куликовской битвы, не пробивает пуля от пистолета Макарова! Её можно свернуть в небольшой свёрток, она не стесняет движений, её вес практически неощутим, так как распределён по всему телу равномерно. Хороша кольчужка?» (там же, в журнале «Свет»).

Здоров, но тоже истомлён был и Владимир Андреевич. И объехали они всё Куликово поле - и ужаснулись. Как сенные стога, лежали кругом трупы татар и русских, кровь ручьями текла к Дону и к Непрядве. Земля вокруг была красной. Нашёл великий князь своего любимого друга - боярина Михаила Бренка. Лежал он на поле, пронзённый копьём и посечённый татарскими саблями. Неподалёку лежали белозерские князья: Семён Михайлович и Фёдор Семёнович с сыном Иваном, воевода Микула Васильевич. И увидели богатыря Пересвета, пробитого копьём, а рядом сына Осляби Якова. Сам же Ослябя, весь израненный, лежал под кустом. А неподалёку бездыханный лежал смелый Фёдор Мелюк.

Три дня стояли русичи, считая убитых. И недосчитались 40 московских бояр, 12 князей белозерских, 20 бояр коломенских, 40 муромских, 40 бояр владимирских, 50 бояр суздальских, 60 можайских, 30 звенигородских, 70 ярославских, 40 серпуховских, 40 переяславских, 15 костромских, 30 ростовских, 15 угличских, 30 панов литовских и много иных. А людей простых, дружинников, городских и волостных людей погибло великое множество. И смиренно принял батюшка Дон тела степняков.

Несколько дней копали русичи на Куликовом поле великое множество могил и хоронили своих братьев. Похоронив всех убитых и отслужив молебен, двинулись русские войска на север.

21 сентября пришла русская рать в Коломну и стояла там четыре дня, а на пятый день выступила в Москву. Слава о великой победе разнеслась по всей Руси. Люди встречали воинов вдоль всей дороги до Москвы. Был день Покрова - 1 октября 1380 года, когда прибыли русичи в Москву. И стояла в Москве великая радость из-за славной победы, и был великий плач, потому что многие жёны и дети не дождались своих мужей и отцов.

За славную Победу народ прозвал князя Дмитрия Ивановича Донским. Никоновская летопись оставила для потомков портрет и характеристику Дмитрия Ивановича Донского: «Сам крепок зело и мужествен, и телом широк и плечист, и чреват (дороден) велми, и тяжек собою зело, брадою же и власы черн, взором же дивен зело... добродетельне и воздержне во всём целомудренно живяши, пустошных бесед не творяше, глумления, играния не любяше, срамных словес отбегаше, злонравных человек отвращащеся... отечество своё, державу свою мужеством своим крепко держаше... а умом совершен муж бяше, во бранех же храбр воин и врагом всем страшен являшеся, многия ж враги, возстающие на нъ, победи...» В браке с Евдокией Дмитриевной он имел восьмерых сыновей: Даниила, Василия, Юрия, Семёна, Ивана, Андрея, Петра, Константина и четырёх дочерей: Софью, Марию, Анастасию и Анну.

Куликовская битва имела большое значение. Русский народ понял, что объединёнными силами можно добиться победы над врагом. Ещё выше подняла свой авторитет Москва.

У князя Дмитрия была хорошо налажена разведка. Русские пленники были даже на Балеварских островах, не говоря об Орде. Священников и монахов не трогали даже ордынцы. Они шли в Орду, где совершали православные обряды. Среди них были и «тайные люди». И текла информация в Радонеж, к Сергию. Победа в Куликовской битве закрепила руководящее положение Московского княжества в русских землях.

В духовном завещании Дмитрий Донской впервые передал великое княжение своему сыну Василию как свою «отчину» без санкции хана Золотой Орды.

Московское княжество в ХIV-ХV веках продолжало расширяться. В 1392 году был присоединён Нижний Новгород. Усобица внутри Московского княжества закончилась победой великого князя Василия Второго Васильевича Тёмного. К этому времени территория Московского княжества составляла 430 тысяч квадратных километров с населением около 3 млн. человек. Во второй половине ХV века Московское княжество стало основным ядром складывающегося единого Русского государства.

В 1382 году большое татаро-монгольское войско во главе с ханом Тохтамышем внезапно напало на русские земли. Узнав о приближении татар, московский князь Дмитрий Донской отъехал в Кострому для сбора войска для отпора. Значительная часть бояр и феодалов стала покидать Москву. Тогда москвичи собрали вече и взяли власть в свои руки, организовав оборону Кремля. По-видимому, по приглашению веча руководство обороной взял на себя литовский князь А. Остей, оказавшийся в тот момент в Москве.

23 августа Тохтамыш начал осаду города. Москвичи отбили штурм, впервые на Руси применив огнестрельное оружие. Находившиеся в монголо - татарских войсках суздальско - нижегородские князья Василий и Семён Дмитриевичи уговорили москвичей открыть ворота города, что позволило врагам 26 августа ворваться в город и разрушить его. Погибли десятки тысяч человек. Погиб и литовский князь Остей, руководивший обороной Москвы, вернее, вероломно был убит по приказу Тохтамыша, когда поверил обещаниям татар, вышел из города в стан неприятеля с дарами... «потом вниидоша во врата града татарове заяша вся крепости и начаша вся граждане без милости сещи. Священнический иноческий чин овех изсекоша, а другия плениша, и церкви разграбиша, и книг множество отвсюду снесено в осаду пожгоша и богатство, а имение и казны княжеския взяша. Взят же бысть град месяца августа в 26 день в 8 час днии...Тогда убо Тахтамыш хан распусти рать свою, овех к Володимеру и овех к Переславлю, друзии же Юрьев взяша, а инии - Звенигород, Можаеск, Боровеск, Рузу и Дмитров и власти и села вся плениша... и повоева Рязанскую землю, и полону много взя с собою, отъиде в Поле восвояси... И посла в Новгород в Нижний ко князю Дмитрею... давая ему ярлык на великое княжение Володимерское...

...Не по мнозех же днех князь великий Дмитрей Иванович и брат его - князь Володимер Андреевич з бояры своими приидоша во свою отчину во град Москву и видевше оный пуст и полонен совсем, токмо множество тел христианских всюду лежаху, опечалишась о бывшем и прослезивщеся, повелеша избиенных хоронити... Полону же толико выведено бысть во Орду многое множество, яко и зчести невозможно. И повеле князь великии Москву паки устрояти. И людие изхождаху из лесов и иных градов разбегшися, нача строитися, первее град укрепиша...»

Препятствуя усилению Москвы, Тохтамыш поддерживал её соперников - нижегородских и тверских князей. Великий литовский князь Ягайло признал себя вассалом Тохтамыша. Великий князь тверской Михаил Александрович также объявил ему свою покорность. Сам же Тохтамыш был вассалом Тимура и пытался освободиться от его власти В 1385 году он напал на владения Тимура в Азербайджане. Столкнулся он с войсками Тимура и в 1387, в 1388 годах... В 1391 году в долине Кондурчи (на территории современной Самарской области России) произошло сражение между войсками Тохтамыша и Тимура, в котором Тохтамыш был разбит. В 1394 году он возобновил военные действия против Тимура на территории Азербайджана, но в 1395 году на Тереке потерпел поражение и бежал в Болгар. Столкновения Тохтамыша с Тимуром закончились полным поражением Тохтамыша, в результате чего он потерял все свои владения восточнее Волги. В 1398 году Тохтамыш был разбит ханом Заволжской орды Темир - Кутлугом и бежал в Литву. В 1399 году Тохтамыш вместе с литовским князем Витовтом потерпел жестокое поражение от Темир - Кутлуга и Едигея в кровопролитной битве на реке Ворскла. В 1406 году Тохтамыш был убит сибирским ханом Шадибеком. [145]

Москва была восстановлена. В 1404 году в Кремле была установлена башня с часами. Вокруг Кремля разрастался посад. Подступы к Москве охраняли монастыри - сторожи: Данилов, Симонов, Андроников. В 1485-1495 г.г. вокруг Кремля были построены стены из кирпича. В 1535-1538 г.г. Москва была обнесена каменными стенами Китай - города. В 1580-1590 г.г. для безопасности была построена каменная стена Белого города (по линии современного Бульварного кольца). Посад за стенами Белого города в ХVI веке был укреплён деревянными стенами и валом - Земляным или Деревянным городом (по линии современного Садового кольца).

В 1553 г. была основана в Москве первая русская типография, позже был создан Печатный двор.

В ХIV - ХV веках Москва становится культурным центром Русского государства. Усилились связи с другими государствами. В Москве стал находиться центр управления государством.

Глава 45

На степной границе Руси

 

[146]Нам всем известны имена и подвиги трёх русских богатырей: Ильи Муромца, Алёши Поповича, Добрыни Никитыча, живших и защищавших от врагов границы Киевской Руси в ХI - ХII веках. Но никто не знает о подвигах и даже имена таких же русских богатырей, защищавших от врагов рубежи Руси на юго-востоке в последующие века.

Восстановить названия многих селений, названия народов и имена людей помогает топонимика. Этой темы мы уже коснулись в главе «Память в звуках».

Топонимика - это язык Земли. А Земля - это книга, где история человечества записывается в географической номенклатуре. «Топоним - собственное название отдельного географического места (населённого пункта, реки, угодья и др.)... Топонимика - раздел языкознания, изучающий топонимы» (словарь С.И. Ожегова, стр. 800).

Ходит среди людей Подмосковья, Зарайского района, легенда о трёх лесовиках - первосёлах Бортников: о Холме, Калинине и Мурзине. Давно это было. На месте современных городов и деревень стояли тогда дремучие, непроходимые леса, которые кишели дикими зверями и ядовитыми змеями. И жили тогда в этих дремучих и непроходимых лесах три лесовика, которые были ростом выше дерева стоячего, чуть пониже облака ходячего. Люди боялись близко подходить к владениям этих лесовиков. Были они людьми вольными, ни от кого не зависели, жили, как хотели, и всегда друг другу помогали. Были они бортниками: добывали мёд диких пчёл. И умели делать из мёда разные напитки, даже с градусами, говоря современным языком. Как напьются медовых напитков да медовой браги, начинали шуметь, плясать и играть. От их пляски земля ходуном ходила, все птицы прочь улетали, а звери в норы поглубже забирались.

Всем известно, что никто из людей и животных вечно не живёт. Пришло время, пришла костлявая со своими граблями и заграбастала лесовиков. Похоронили их в земле, где они жили и хозяйничали, а на их могилы люди взвалили тяжёлые камни - плиты. Бортниковцы и сейчас боятся встретиться с этими могильными плитами - камнями. Если невзначай набредут на них, сразу бегут прочь, только пятки и сверкают. Поговаривают, что по ночам души этих лесовиков появляются над лесами, летают и всё кого-то высматривают. До сих пор их бывшие поселения называют Холм, Калинино, Мурзино.

В этих сказах - былях правда, не ложь, да добрым молодцам - урок.

Пронеслись над Русью столетия. До сих пор в тех местах живут были, которые повествуют, что много веков назад, в Зарайских дремучих лесах, живал князь Калинский, а через поле лес занимал татарский мурза. Через сотни лет дошли до нашего времени имена Калинский и Мурзин. Сказывают, русский князь и татарский мурза не ладили между собой. После каждой ссоры их дружины сходились в поединках, и сечи были злые и затяжные. Скакали по лесам и полям разгорячённые кони с всадниками, сверкали острые сабли, звенели кольчуги....

С тех пор березняк на взгорье называется Калининбугор. Были в этой местности когда-то прежние топонимы: Калинино, Калинский лес, теперь ещё появился - Калининбугор, деревня Мити Калинина, Калинина сечь. Кем же был Митя Калинин, коль через несколько столетий сохранилось его имя. Сохранился также древний документ от 1 декабря 1506 года, где написано: «Данная и отводная грамота великой княгини рязанской Аграфены игуменье Аграфениной пустыни Покровского монастыря... на село Белыничи - Татариново с деревнями и землями у реки Осетра близ Зарайска...» Дьяк Фёдор Матвеев, определяя границы монастырского владения, перечисляет объекты, среди которых встречаются уже знакомые имена - «деревня Мити Калинина»...з деревнею на речке на Любобуже Мити Калинина с нивами и с пожнями и с бобровыми гонами в речке Осетре»...

Чтобы было понятно, о чём идёт речь, вернёмся к историческим событиям 15 - 16 веков нашей эры.

...1480 год. Хан Ахмед, заручившись поддержкой польско-литовского короля Казимира Четвёртого, предпринял последнюю попытку восстановить над Русью ханскую власть. Но после «стояния на реке Угре» он признал своё бессилие и ушёл ни с чем 11 ноября. Этот день считается днём полного освобождения Русского государства от зависимости Золотой орды.

Но борьба русского народа с монголо - татарскими завоевателями на этом не закончилась. Ещё около 200 лет Русь вела изнурительную войну с агрессивными Крымским, Казанским ханствами и с Ногайской ордой, которые объединились, чтобы противостоять непокорной Руси.

«Тогдашняя граница Русского государства с Диким полем, где властвовали крымские татары, протянулась более чем на тысячу километров. Окраинные русские земли, примыкавшие к степной границе, назывались «украиной»: «Крымской украиной» - с юга, «Казанской украиной» - с востока. Опустошительные набеги степняков на «украины» были всегда неожиданными и опустошительными. Русские воины не успевали встретить и отразить нападения врагов, отбить добычу и пленников. Враг был неуловимым. Вторжения были часты. Так в первой половине XVI века было 50 нападений крымских ханов на русские «украины». За эти 50 лет на южных границах было лишь 5 мирных лет. Один год на каждое военное десятилетие.

Татары безжалостно опустошали южные уезды, в том числе Зарайский, сжигали города, уводили в плен тысячи людей. Под копытами кочевников колыхалась земля - татарскому разорению не виделось конца. Вот почему для Русского государства создание прочной оборонительной системы «на украине» было жизненной необходимостью. Нашим пращурам надлежало быть всегда начеку. О зарождении сторожевой и станичной службы, об обороне «Крымской украины» можно прочитать в книге В.В. Карагадова «На степной границе».

В начале XVI века первая линия обороны степной границы Руси пролегла по Оке и Угре. А в 40-х годах, когда военная активность Крымского ханства возросла, государство приняло дополнительные меры по её охране. Сохраняя первую линию обороны, «по берегу», оно возводит южнее Оки и Угры, «в поле», новую линию, куда вошли такие «украинные» города, как Пронск, Михайлов, Зарайск, Одоев, Белев, Козельск, Карачев, Мценск. Гарнизоны этих городов должны были первыми выходить навстречу завоевателям и сдерживать натиск степняков, не пропускать их через Оку, в центральные уезды Руси. Около Зарайска, где в 1531 году появилось мощное военно - инженерное сооружение - Кремль, пролегла и Большая засечная черта, протянувшаяся на сотни километров от Алатыря и Ряжска, через Зарайск и Тулу и далее к Белеву и Козельску. Эта Большая засечная черта опиралась на лесные массивы Мещеры и Брянщины, на водные рубежи Оки, Вожи и Осетра.

Вместе с «украинными» городами, «от поля», новорожденная засечная черта превратилась в единый грандиозный и глубоко эшелонированный оборонительный пояс страны. В эпицентре этой оборонительной линии, на пятидесятикилометровом пространстве оказалась и Зарайская земля. И многие кровавые и опустошительные набеги крымских татар проходили через Зарайский край.

Искусственные лесные завалы - засеки - строго охранялись воеводами, и местному населению запрещалось ходить туда. За состоянием засек зорко следила специальная «засечная стража» со своими дозорными постами и дружинниками. Они предупреждали воеводу о вторжении врагов, и первыми вступали с ними в ожесточённые схватки.

На Зарайской земле подобная караульная служба развёртывалась в районах старинных поселений: Глебово городище, Бараново, Большой Алененц, Авдеево, Бортников, Большие Белыничи. Возможно, Митя Калинин избрал местом своей «засечной стражи» высоту между Бортниками и Большими Белыничами, где со временем возникли деревни, где жили и несли нелёгкую, порой опасную службу, отважные и доблестные русские войска. Митя Калинин был человеком богатырского сложения, мужественным, храбрым. Какова была по численности его дружина, можно только догадываться. Письменных документов на этот счёт не сохранилось. А нужно было держать дозорные посты и защищать границу в 30 - 50 километров. И ратники Мити Калинина, как и он, были смелыми, удалыми, сильными.

Постоянные схватки с врагами закалили Митю и его дружинников. Вместе с добрыми молодцами Митя Калинин стоял на рубежах вдоль речки Хвалиж и Осетра - реки и принимали первый удар на себя. Татарская конница лавиной наваливалась на горсточку русских героев (также в недавнюю войну, в августе 2008 года, во время нападения грузин на Южную Осетию, 800 русских воинов - богатырей дали отпор 18 - тысячной грузинской армии). Как и тогда граница не сдавалась. Столкновения с врагами несколько сотен лет назад всегда заканчивались поражением врагов.

Простолюдины нарекли места страшных боёв «Калининой сечью», а богатырю народ сохранил или придумал ласкательное имя Митя.

Митя Калинин прошёл через десятки сражений. Этот русский герой, богатырь вновь упоминается через 23 года (в «Памятниках русской письменности»), в 1529 году, как «старожилец» и свидетель земельного спора о Неговой поляне, вспыхнувшего между монастырём и светским землевладельцем.

Митя Калинин и его храбрая дружина были бессменными стражами степной границы четверть века, и сам он был участником крупных сражений с ханом кочевой орды Мухаммедом - Гиреем в 1521 году и с ордой Ислама - Гирея в 1527 году. Оба побоища проходили на Зарайской земле.

Условной датой рождения Мити Калинина является 1480 год. Когда Герой покинул наш свет, к какому сословию принадлежал, документы молчат. И не нашлось в то время сказочника, чтобы сочинить об этих героях былины, как когда-то сочинили о трёх русских богатырях. Скорее всего, Митя Калинин был простолюдином, заслужившим своей преданной службой на границе пахотные земли и бобровые гоны на Осетре.

Прошло более 500 лет с тех пор, когда охранял мужественно и стойко наши границы реальный человек - зарайский богатырь Митя Калинин со своими богатырями - дружинниками, и благодарный народ не забыл его имени и увековечил его в топографических названиях местности.

За 500 лет много изменилось в той стороне. Речка Хвалиж, где на берегу во главе с Митей Калининым сражалась его храбрая дружина с полчищами врагов, теперь зовётся Хвалищем. Река Гремушка носит теперь имя Гремуха. Усохли речки Нахабна, Любобуж, приток Осетра - Малый Осетрик, который в те времена звался Малым Осетрецем. Да и сам Осётр прежде назывался Большим Осетром. Село Белыничи-Татариново превратилось в Большие Белыничи. Не слышно старинных топонимов: Микулина поляна, Сысоев овраг, Неговский брод, (возможно, их также нарекли в честь русских витязей, защищавших границы Руси), Свозы, куда свозили раненых в сражениях с полчищами степняков русских ратников, выхаживали их. И они, после выздоровления, продолжали защищать Русскую землю от врагов в дружинах Сысоя, Негова, Микулы..., Мити Калинина. Навсегда исчезли деревни Бакланово и Негова поляна, стоявшие неподалёку от деревни Мити Калинина. Не стало деревни, где жил когда-то русский богатырь со своей богатырской дружиной. О её существовании напоминает лишь урочище Калинино да родник на вершине леса. Исчезло из народной памяти и имя героя - богатыря. Поляна в Бортниках с названием «Калинина сечь» стала просто «Сеча» и то с ударением на втором слоге. Какое имя потеряли! Вернее, какие имена потеряли! Спасибо автору статьи в газете В. Полянчеву, который, приехав в Зарайские леса за грибами, помог нам вспомнить защитников Родины XV-XVI веков. Да, ранимо и беззащитно прошлое. Может быть эта статья поможет потомкам - русичам вспомнить и не забывать имена своих пращуров-героев, которые, не жалея своих жизней, защищали от вражеских полчищ Русскую землю, свою Родину, которую они горячо любили.

 

Глава 46

Что такое «поминки»?

 

В конце пятнадцатого века русский народ сбросил ненавистное татаро - монгольское иго, но борьба с монголо-татарами не прекращалась. При поддержке Турции, крымские и ногайские татары совершали набеги на русские, украинские и польские селения, оставляя после себя руины, тысячи убитых, угоняя в плен десятки тысяч людей, которых продавали в рабство на рынках Крыма, Турции, Малой Азии за 40 - 200 рублей за пленного. Чтобы предотвратить эти страшные нашествия, Русское государство посылало против кочевников войска, устраивало “засеки” - укреплённые линии крепостей на южных границах. Но татары не раз прорывались через границы, производя огромные опустошения. За одну только первую половину семнадцатого века татары угнали в плен свыше 200 тысяч русских людей. Чтобы предотвратить нашествия, русское правительство давало подарки крымскому хану и его приближённым. Эти подарки назывались “поминками”. Размер “поминок” колебался по годам. В первой половине семнадцатого века Россия в год платила до 25 тысяч рублей в переводе на золотые деньги конца ХIХ века.

Расходы на уплату “поминок”, на содержание русских и крымских посольств, посылку гонцов достигали огромных размеров и ложились тяжёлым бременем на Русское государство. Лишь за первую половину семнадцатого века Россия израсходовала на уплату “поминок” около миллиона рублей золотом в деньгах конца ХIХ века. На эти деньги можно было построить свыше 200 городов - крепостей. Но Россия шла на эти материальные жертвы, чтобы спасти население от физического уничтожения татарами.

Очень часто татары прибегали к изощрённым пыткам, чтобы добиться от русских послов в Крыму увеличения “поминок”. Так в 1639 году, в Крыму, хан Гирей подверг жестоким пыткам посланников И. Фаустова и И. Ломакина. Их били “обушками”, держали в одной рубашке на морозе, приковывали к стене, морили голодом, пытали на деревянной и железной кобылах, подвешивали на ремне за большой палец, за правую ногу на целый день...

Жестокость и произвол крымских татар вызвали возмущение в Москве. Вопрос о надругательстве татар над послами обсуждались на Земском соборе... Уплата “поминок” Крыму была прекращена Россией в конце семнадцатого века.[147]

 

Глава 47