Воспитание и общественная жизнь в спарте

Практическое занятие

Вопрос 3

Цари и эфоры.

Особый статус царей, которые занимали в Спарте среднее, промежуточное положение между суверенными монархами и обычными государственными чиновниками, подметил уже Аристотель. По его словам, "царская власть в Лакедемоне представляла собой в сущности наследственную и пожизненную стратегию" (Пол., III, 10,1, 1285b). Действительно, цари в Спарте прежде всего являлись верховными главнокомандующими. В нижеприведенном отрывке Ксенофонта детально рассматривается как раз эта сторона их деятельности.

(КСЕНОФОНТ. ЛАКЕДЕМОНСКАЯ ПОЛИТИЯ, 13, 15)

Какие права Ликург дал царю над войском. Во-первых, во время похода государство снабжает царя и его свиту продовольствием. С ним питаются те полемархи,14 которые постоянно находятся вместе с царем, чтобы в случае надобности он мог совещаться с ними. Вместе с царем также питаются три человека из числа "гомеев",15 их задача - заботиться обо всем необходимом для царя и его свиты, чтобы те могли целиком посвятить себя заботам о военных делах. Я хочу как можно точнее рассказать о том, как царь выступает в поход с войском. Прежде всего еще в городе он приносит жертву Зевсу-Водителю и божествам, спутникам Зевса.16 Если жертвы благоприятны, "носитель огня" берет огонь с алтаря и несет его впереди всех до границы государства. Здесь царь вновь приносит жертвы Зевсу и Афине. Только в том случае, если оба божества благоприятствуют начинанию, царь переходит границы страны. Огонь, взятый от жертвенного костра, несут все время впереди, не давая ему угаснуть; за ним ведут жертвенных животных различных пород. Каждый раз царь начинает приносить жертвы в предрассветных сумерках, стремясь снискать благосклонность божества раньше врагов. При жертвоприношениях присутствуют полемархи, лохаги, пентекостеры, командиры наемников, начальники обоза, а также те из стратегов союзных государств, которые пожелают этого. Также присутствуют два эфора,17 которые ни во что не вмешиваются, пока их не призовет царь. Они наблюдают за тем, как каждый ведет себя, и учат всех достойно вести себя во время жертвоприношений... Когда войско находится на марше и врага еще не видно, никто не идет впереди царя, за исключением скиритов18 и конных разведчиков. Если предстоит битва, царь берет агему первой моры и ведет ее вправо, пока не оказывается с нею между двумя морами и двумя полемархами. Старейший из свиты царя строит те войска, которые должны стоять позади царского отряда. Эта свита состоит из гомеев, которые питаются вместе с царем, а также из гадателей, врачей, флейтистов, командира войска и из добровольцев, если таковые имеются. Таким образом, ничто не мешает действиям людей, так как все предусмотрено заранее...Когда наступает время располагаться на ночлег, царь выбирает и указывает место для лагеря. Отправление же посольств к друзьям или врагам не дело царя. К царю все обращаются, когда хотят чего-либо добиться. Если кто-нибудь приходит искать правосудия, царь отправляет его к элланодикам,19 если добивается денег - к казначею, если приносит добычу - к лафирополам.20 Таким образом, в походе царь не имеет других обязанностей, кроме обязанностей жреца и военачальника...

Какие взаимоотношения Ликург установил между царями и общиной граждан, ибо царская власть - единственная, которая остается именно такой, какой она была установлена с самого начала. Другие государственные установления, как всякий может убедиться, уже изменились и продолжают изменяться даже сейчас. Ликург предписал, чтобы царь, ведущий свое происхождение от бога, совершал все общественные жертвоприношения именем государства. Он также должен вести войско туда, куда ему прикажет родина. Царю предоставляется право брать почетную часть жертвенного животного. В городах периеков21 царю разрешают брать себе достаточное количество земли, чтобы он имел все необходимое, но не был богаче, чем следует. Чтобы цари не питались дома, Ликург предписал им участвовать в общественных трапезах. Он разрешил им получать двойную порцию не для того, чтобы цари ели больше других, а для того, чтобы они могли почтить пищей того, кого пожелают. Кроме того, Ликург дал право каждому царю выбрать для своей трапезы двух товарищей, которые назывались пифиями...22 Таковы почести, воздаваемые царю в Спарте при его жизни. Они лишь немного отличаются от почестей, оказываемых частным лицам. Действительно, Ликург не желал ни внушить царям стремление к тирании, ни возбудить зависть сограждан к их могуществу. Что касается почестей, воздаваемых царю после смерти, то из законов Ликурга видно, что лакедемонских царей чтили не как простых людей, но как героев.

Перевод М.Н.Ботвинника

Учреждение эфората в 754 г. до н.э. знаменовало собой победу полиса над суверенной царской властью. С усилением эфората постепенно все более и более уменьшалась власть спартанских царей. Кроме надзора за царями во врем войны эфоры постоянно нааблюдали за ними и в мирное время. Очевидно, сразу же после учреждения эфората между царями и эфорами была установлена ежемесячная клятка как знак компромисса между монархическими и демократическими началами в государстве.

(КСЕНОФОНТ. ЛАКЕДЕМОНСКАЯ ПОЛИТИЯ, 15, 7)

Эфоры и цари ежемесячно обмениваются клятвами: эфоры присягают от лица полиса, царь - от своего имени. Царь клянется править сообразно с законами, установленными в государстве, а полис обязуется сохранять царскую власть неприкосновенной, пока царь будет верен своей клятве.

Перевод М.Н.Ботвинника

В классическое время эфорам принадлежала вся исполнительная и контрольная власть в государстве. Избираемые из всей массы граждан, эфоры по сути дела выражали интересы всей общины и были своеобразным демократическим элементом в спартанской государственной системе. В таком своем качестве эфоры постоянно выступали как антагонисты царской власти. Уже в классический период власть эфоров была столь велика, что Аристотель уподобляет ее тиранической (Пол., II, 6,14, 1270b). Однако, как всякая республиканская магистратура, власть эфоров была ограничена избранием только на один год и обязательностью отчета перед своими преемниками. Ксенофонт в "Лакедемонской политии" останавливается на цензорской власти эфоров.

(КСЕНОФОНТ. ЛАКЕДЕМОНСКАЯ ПОЛИТИЯ, 8, 3-4)

Естественно, что те же самые люди /самые знатные и влиятельные в Спарте/ совместно /с Ликургом/23 учредили и власть эфоров, поскольку они считали, что повиновение является величайшим благом и для государства, и для армии, и для частной жизни; ибо чем большей властью обладает правительство, тем скорее, как они считали, оно и граждан заставит себе подчиняться. Так вот эфоры имеют право наказывать любого, кого только пожелают, и они обладают властью немедленно привести приговор в исполнение. Им дана также власть отстранять от должности еще до истечения срока их службы и даже заключать в тюрьму любых магистратов. Однако присудить их к смертной казни может только суд. Имея столь большую власть, эфоры не позволяют должностным лицам, как это имеет место в других полисах, в течение их служебного года делать все, что те сочтут нужным, но подобно тиранам или руководителям гимнасических состязаний, немедленно подвергают наказанию тех, кого уличат в противозаконии.

Перевод Л.Г.Печатновой

Аристотель, говоря о спартанском эфорате, указывает на целый ряд недостатков, которые часто парализовали его деятельность, в том числе и на случаи подкупности эфоров. По-видимому, в IV в. до н.э., в период общего кризиса полиса, коррупция затронула также и эфорат.

(АРИСТОТЕЛЬ. ПОЛИТИКА, П, 66, 14-16, 1270b)

Плохо обстоит дело и с эфорией. Эта власть у них ведает важнейшими отраслями управления; пополняется же она из среды всего гражданского населения,24 так что в состав правительства попадают зачастую люди совсем бедные, которых вследствие их необеспеченности легко можно подкупить, и в прежнее время такие подкупы нередко случались, да и недавно они имели место в андросском деле, когда некоторые из эфоров, соблазненные деньгами, погубили все государство, по крайней мере насколько это от них зависело.25 Так как власть эфоров чрезвычайно велика и подобна власти тиранов, то и сами цари бывали вынуждены прибегать к демагогическим приемам, отчего также получался вред для государственного строя: из аристократии возникала демократия. 15. Конечно, этот правительственный орган придает устойчивость государственному строю, потому что народ, имея доступ к высшей власти, остается спокойным... 16. Однако избрание на эту должность следовало бы производить из всех граждан26 и не тем слишком уж ребяческим способом, каким это делается в настоящее время. Сверх того, эфоры выносят решения по важнейшим судебным делам, между тем как сами они оказываются случайными людьми; поэтому было бы правильнее, если бы они выносили свои приговоры не по собственному усмотрению, но следуя букве закона. Самый образ жизни эфоров не соответствует общему духу государства: они могут жить слишком вольготно, тогда как по отношению к остальным существует скорее излишняя строгость, так как они, не будучи в состоянии выдержать ее, тайно в обход закона предаются чувственным наслаждениям.

Перевод С.А.Жебелева

Вопрос 4

Воспитание и общественная жизнь в спарте.

Желание унифицировать всех спартанских граждан и подготовить их исключительно к военной карьере привело к созданию в Спарте единой системы общественного воспитания. Эта система включала в себя круг обычаев, официальных запретов и предписаний, определявших повседневную жизнь каждого спартанца с рождения и до смерти. Для спартанского государства с его ярко выраженным военным характером казарменная система воспитания и образования молодого поколения оказалась достаточно эффективной. В Греции у спартанцев не было подражателей, ни один греческий полис не пытался ввести у себя подобных обычаев, хотя все признавали эффективность спартанской системы воспитания и восхищались спартанской армией как лучшей армией Эллады. Детальное изложение системы спартанского воспитания мы находим у Ксенофонта (Лак. пол., 2-4) и Плутарха.

(ПЛУТАРХ. ЛИКУРГ, 16-18)

Отец был не в праве сам распорядиться воспитанием ребенка - от относил новорожденного на место, называемое "лесхой", где сидели старейшие сородичи по филе. Они осматривали ребенка и, если находили его крепким и ладно сложенным, приказывали воспитывать, тут же назначив ему один из девяти тысяч наделов.27 Если же ребенок был тщедушными безобразным, его отправляли к Апотетам (так назывался обрыв на Тайгете), считая, что его жизнь не нужна ни ему самому, ни государству, раз ему с самого начала отказано в здоровье и силе.28 По той же причине женщины обмывали новорожденных не водой, а вином, испытывая их качества: говорят, что больные падучей и вообще хворые от несмешанного вина погибают, а здоровые закаляются и становятся еще крепче. Кормилицы были заботливые и умелые, детей не пеленали, чтобы дать свободу членам тела, растили их неприхотливыми и не разборчивыми в еде, не боящимися темноты или одиночества, не знающими, что такое своеволие и плач. Поэтому иной раз даже чужеземцы покупали кормилиц родом из Лаконии. Есть сведения, что лаконянкой была и Амикла, кормившая афинянина Алкивиада. Но, как сообщает Платон,29Перикл назначил в дядьки Алкивиаду Зопира, самого обыкновенного раба. Между тем спартанских детей Ликург запретил отдавать на попечение купленным за деньги или нанятым за плату воспитателям, да и отец не мог воспитывать сына, как ему заблагорассудится. Едва мальчики достигали семилетнего возраста, Ликург отбирал их у родителей и разбивал по отрядам, чтобы они вместе жили и ели, приучаясь играть и трудиться друг подле друга. Во главе отряда он ставил того, кто превосходил прочих сообразительностью и был храбрее всех в драках. Остальные равнялись на него, исполняли его приказы и молча терпели наказания, так что главным следствием такого образа жизни была привычка повиноваться. За играми детей часто присматривали старики и постоянно ссорили их, стараясь вызвать драку, а потом внимательно наблюдали, какие у каждого от природы качества - отважен ли мальчик и упорен ли в схватках. Грамоте они учились лишь в той мере, в какой без этого нельзя было обойтись,30 в остальном же все воспитание сводилось к требованиям беспрекословно подчиняться, стойко переносить лишения и одерживать верх над противником. С возрастом требования делались все жестче: ребятишек коротко стригли, они бегали босиком, приучались играть нагими. В двенадцать лет они уже расхаживали без хитона, получая раз в год по гиматию, грязные, запущенные; бани и умащения были им незнакомы - за весь год лишь несколько дней они пользовались этим благом. Спали они вместе, по илам31 и отрядам, на подстилках, которые сами себе приготовляли, ломая голыми руками метелки тростника на берегу Эврота. Зимой к тростнику подбрасывали и примешивали так называемый ликофон: считалось, что это растение обладает какою-то согревающей силой. 17. В этом возрасте у лучших юношей появляются возлюбленные. Усугубляют свой надзор и старики: они посещают гимнасии, присутствуют при состязаниях и словесных стычках, и это не забавы ради, ибо всякий считает себя до некоторой степени отцом, воспитателем и руководителем любого из подростков, так что всегда находилось, кому вразумить и наказать провинившегося. Тем не менее из числа достойнейших мужей назначается еще и педоном - надзирающий за детьми, а во главе каждого отряда сами подростки ставили одного из так называемых иренов - всегда наиболее рассудительного и храброго. (Иренами зовут тех, кто уже второй год как возмужал, меллиренами - самых старших мальчиков). Ирен, достигший двадцати лет, командует своими подчиненными в драках и распоряжается ими, когда приходит пора позаботиться об обеде. Большим он дает наказ принести дров, малышам - овощей. Все добывается кражей: одни идут на огороды, другие с величайшей осторожностью, пуская в ход всю свою хитрость, пробираются на общие трапезы мужей. Если мальчишка попадался, его жестоко избивали плетью за нерадивое и неловкое воровство. Крали они и всякую иную провизию, какая только попадалась под руку, учась ловко нападать на спящих или зазевавшихся караульных. Наказанием попавшимся были не только побои, но и голод: детей кормили весьма скудно, чтобы, перенося лишения, они сами, волей-неволей, понаторели в дерзости и хитрости... 18. Воруя, дети соблюдали величайшую осторожность; один из них, как рассказывают, украв лисенка, спрятал его у себя под плащом, и хотя зверек разорвал ему когтями и зубами живот, мальчик, чтобы скрыть свой поступок, крепился до тех пор, пока не умер. О достоверности этого рассказа можно судить по нынешним эфебам: я сам видел, как не один из них умирал под ударами у алтаря Ортии.32

Перевод С.П.Маркиша

Не только дети, но и взрослые граждане в Спарте в своем образе жизни обязаны были следовать определенным законам, имевшим целью сохранение единодушия и строгости нравов. Будучи избавлены от материальных забот и по закону не имея даже права заниматься ремеслами, спартиаты большую часть своего времени проводили на охоте, в гимнасиях, за общественными столами, т.н. сисситиями. Сисситии являлись своеобразными обеденными клубами, участие в которых для всех спартанских граждан было строго обязательным. Они были самым тесным образом связаны с армией: члены одной сисситии на войне жили и сражались вместе. Благодаря общественному воспитанию и общественным обедам Спарте удалось унифицировать всю жизнь своих граждан и добиться если не фактического, то по крайней мере декларативного равенства всего гражданства. Возможно, благодаря своему диковинному характеру, сисситии были столь подробно описаны античными авторами, в особенности Ксенофонтом и Плутархом.

(КСЕНОФОНТ. ЛАКЕДЕМОНСКАЯ ПОЛИТИЯ, 5, 2-7)

...Заметив, что тот порядок, который он застал у спартанцев, когда они, как все остальные эллины, питались у себя, ведет к изнеженности и беззаботности, Ликург ввел совместные трапезы. Он заставил питаться на глазах у всех, полагая, что при этом будет меньше нарушений предписанных законов. Он установил такое количество продовольствия, чтобы оно не вело к излишествам, но и не было бы недостаточным. К этому часто добавляется охотничья добыча, и богатые иногда заменяют хлеб пшеничным.33 Таким образом, когда спартанцы совместно обедают в палатках, стол у них никогда не бывает ни лишенным яств, ни роскошным. Что касается напитков, то Ликург, запретив чрезмерные попойки, расслабляющие душу и тело, разрешил спартанцам пить лишь для утоления жажды, считая, что напиток тогда безвреднее и всего приятнее. Как при совместном питании можно было нанести серьезный вред себе и своему хозяйству пьянством или чревоугодием? В остальных государствах люди большей частью проводят время со своими сверстниками, так как с ними они чувствуют себя свободнее. Ликург же смешал в Спарте все возрасты, считая, что молодые люди могут многому научиться на опыте старших. На филитиях было принято рассказывать о подвигах, совершенных в государстве; так что в Спарте чрезвычайно редко встречается заносчивость, пьяные выходки, позорные поступки и сквернословие. Питание вне дома приносит еще и такую пользу: люди, возвращающиеся домой, вынуждены совершать прогулку; они должны думать о том, чтобы не напиться пьяными, зная, что не могут остаться там, где обедали.

Перевод М.Н.Ботвинника

(ПЛУТАРХ. ЛИКУРГ, 12)

...На трапезы собиралось человек по пятнадцать, иной раз немногим менее или более. Каждый сотрапезник приносил ежемесячно медимн ячменной муки, восемь хоев34 вина, пять мин сыра, две с половиной мины смокв и, наконец, совсем незначительную сумму денег для покупки мяса и рыбы.35 Если кто из них совершал жертвоприношение или охотился, для общего стола поступала часть жертвенного животного или добычи, но не все целиком, ибо замешкавшийся на охоте или из-за принесения жертвы не мог пообедать дома, тогда как остальным надлежало присутствовать. Обычай совместных трапез спартанцы неукоснительно соблюдали вплоть до поздних времен... Рассказывают, что желавший стать участником трапезы, подвергался вот какому испытанию. Каждый из сотрапезников брал в руку кусок хлебного мякиша и, словно камешек для голосования, молча бросал в сосуд, который подносил, держа на голове, слуга. В знак одобрения комок просто опускали, а кто хотел выразить свое несогласие, тот предварительно сильно стискивал мякиш в кулаке. И если обнаруживали хотя бы один такой комок, соответствующий просверленному камешку,36 искателю в приеме отказывали, желая, чтобы все, сидящие за столом, находили удовольствие в обществе друг друга. Подобным образом отвергнутого называли "каддированным" - от слова "каддихос", обозначающего сосуд, в который бросали мякиш.37 Из спартанских кушаний самое знаменитое - черная похлебка. Старики даже отказывались от своей доли мяса и уступали ее молодым, а сами вволю наедались похлебкой. Существует рассказ, что один из понтийских царей единственно ради этой похлебки купил себе повара-лаконца, но, попробовав, с отвращением отвернулся, и тогда повар ему сказал: "Царь, чтобы есть эту похлебку, надо сначала искупаться в Эвроте". Затем, умеренно запив обед вином, спартанцы шли по домам, не зажигая светильников: ходить с огнем им запрещалось как в этом случае, так и вообще, дабы они приучались уверенно и бесстрашно передвигаться в ночной темноте. Таково было устройство общих трапез.

Перевод С.П.Маркиша

Впервые идеалы военной доблести воплотил в своих элегиях Тиртей, спартанский поэт VII в. до н.э., участник Второй Мессенской войны. Тиртей ценил военную доблесть выше всех человеческих добродетелей. Его знаменитые маршевые песни, т.н. эмбатерии, оказали огромное влияние на воспитание в духе высокого патриотизма многих поколений спартанцев. Поэтическое наследие Тиртея очень рано было канонизировано, став обязательным элементом спартанского школьного образования. Стихи Тиртея являются важнейшим историческим источником: так например, о существовании в Спарте гоплитской фаланги уже в VII в. до н.э. мы узнаем именно из Тиртея. Особой силой воздействия на слушателей обладали военные элегии Тиртея, фрагменты из которых мы приводим ниже (fr.6-9 Diehl).

Так как потомки вы все необорного в битвах Геракла,

Будьте бодры, еще Зевс не отвратился от нас!

Вражеских полчищ огромных не бойтесь, не ведайте страха,

Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,

Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины -

Милыми, как нам милы солнца златые лучи!

Опытны все вы в делах многослезного бога Арея,

Ведомы вам хорошо ужасы тяжкой войны,

Юноши, вы и бегущих видали мужей и гонящих;

Зрелищем тем и другим вдоволь насытились вы!

Воины те, что дерзают, смыкаясь плотно рядами,

В бой рукопашный вступать между передних бойцов,

В меньшем числе погибают, а сзади стоящих спасают;

Труса презренного честь гибнет мгновенно навек:

Нет никого, кто бы мог до конца рассказать все мученья,

Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд!

Трудно решиться ведь честному воину с тылу ударить

Мужа, бегущего вспять с поля кровавой резни;

Срамом покрыт и стыдом мертвец, во прахе лежащий,

Сзади пронзенный насквозь в спину копья острием!

Пусть же, широко шагнув и ногами в землю упершись,

Каждый на месте стоит, крепко губу закусив,

Бедра и голени снизу и грудь свою вместе с плечами

Выпуклым кругом щита, крепкого медью, прикрыв;

Правой рукою пусть он потрясает могучую пику,

Грозный шелома султан над головой всколебав;

Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу

И не стоит со щитом одаль летающих стрел;

Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой

Или тяжелым мечом насмерть врага поразит!

Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая,

Грозный султан - о султан, шлем - о товарища шлем,

Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами.

Стиснув рукою копье или меча рукоять!

* * *

Вперед, о сыны отцов, граждан

Мужами прославленной Спарты!

Щит левой рукой выставляйте,

Копьем потрясяйте отважно

И жизни своей не щадите:

Ведь то не в обычаях Спарты.

Перевод В.В.Латышева

Вопрос 5