Жизненный путь в понимании психолога 3 страница

Комическое, юмористическое восприятие тех или иных жизненных ситуаций выступает как определенный способ разрешения ее противоречий, а не просто как восприятие смешных и забавных сторон жизни. Сам Рубинштейн, когда трагично сложилась его собственная жизнь, когда он подвергся обвинениям в космополитизме, был снят со всех постов, когда была рассыпана верстка его кни­ги, вырабатывал именно такое отношение к про­исходящему, чтобы не сломиться, как это произошло со множеством людей. И тогда оружием его борьбы с происходящим стал юмор, который он назвал юмо­ром с позиций силы, юмором как выражением победы добра над злом. Усилия людей, стремивших­ся опорочить его, представились ему ничтожными и смешными.

Что же помогает человеку встать над ходом жизни и даже переломить его? Именно то, что его жизненные чувства разнообразны, выражают не только трагическое, но и юмористическое, а более высоко — оптимистическое отношение к жизни. Чувства не только следуют за ходом жизни, но и в какой-то момент дают возможность человеку «вый­ти за пределы» трагического поворота жизни и сво­его трагического отношения к ней, скажем отнестись к ней с позиции добра, с оптимистических позиций. Тогда человек выступает в новом качестве — субъек­та жизни. Преодолевая обиду, страдания, несправед­ливость, человек реально изменяет расстановку сил, соотношение добра и зла в жизни.

Проблемой жизнь оказывается для человека в силу конкретности противоречий между правдой и неправдой, между нравственностью и беспринцип­ностью, в силу того, что в ней нет абстрактных правил и рецептов для принятия решений. Человек становится субъектом и в том смысле, что он выра­батывает способ решения жизненных противоречий, осознавая свою ответственность перед собой и людь­ми за последствия такого решения.

Ответственность, с точки зрения Рубинштейна, является воплощением истинного, самого глубокого и принципиального отношения к жизни. Под от­ветственностью он понимал не только осознание всех последствий уже содеянного, но и ответственность за все... упущенное. Ответственность возникает в связи с тем, что каждое совершающееся сейчас действие необратимо. Поэтому ответственность — это способность человека детерминировать события, действия в момент их осуществления, по ходу их свершения, вплоть до радикального изменения всей жизни. Он должен всегда спрашивать себя: а нельзя ли поступить иначе? Существует ответственность как своего рода самоограничение («как бы чего не вышло»). Но ответственность может проявляться и в свободе своего выбора, в осознании права на него и в способности его отстоять.

Истоки такого понимания ответственности мы находим в «Основах общей психологии», где Рубин­штейн писал: «...последний завершающий вопрос, который встает перед нами в плане психологическо­го изучения личности, это вопрос о ее самосознании, о личности как «я», которое в качестве субъекта сознательно присваивает себе все, что делает чело­век, относит к себе все исходящие от него дела и поступки и сознательно принимает на себя за них ответственность в качестве их автора и творца» ¹¹. Здесь уже самосознание рассматривается как отно­шение к себе в качестве субъекта всего содеянного, т.е. намечена линия понимания субъекта во всем многообразии его проявлений, линия на возвышение субъекта как творца своей жизни.

Однако мысль о неиспользованных, упущенных возможностях в жизни, о нереализованных способ­ностях человека для психолога является принци­пиальной. Она направляет внимание на то, как чело­век может построить жизнь, чтобы более полно реализовать свои возможности, способности в дан­ных реальных жизненных условиях. Эта проблема прямо выводит к проблеме построения жизненной стратегии. Кто задумывался о том, сколько невыяв­ленных талантов остались неизвестны людям, не вошли в культуру, сколько способностей не нашли своего применения в силу отсутствия соответствую­щих условий или беспечности, пассивности самого человека? Кто задумывался о том, сколько добрых дел, умных мыслей остались лишь добрыми намере­ниями, мимолетными идеями, которые так и не во­плотились в жизнь? Многое в таких случаях списывается на жизненные обстоятельства. Но Рубин­штейн призывал к ответственности человека не только за его поступки, дела и их результаты, но и за судьбу его способностей и таланта, в соответствии с которыми он сумел или не сумел построить свою жизнь.

Особенно остро проблема реализации возможно­стей человека встает в связи с необратимостью жизни. Существуют предположения физиологов, что огромное число нейронов, составляющих потенциал человеческого мозга, с возрастом постепенно умень­шается (например, известно, что с возрастом во много раз труднее становится выучить иностран­ный язык). Во взаимоотношениях людей бывает упущен момент, когда еще можно сказать правду, но если такой момент отодвигается, то это часто оборачивается ложью другому и самому себе.

Необратимость жизни требует особого отношения человека к времени жизни, особенно настоящему, требует от него своевременности. Что же такое своевременность? Значит ли это, что все в жизни нужно делать вовремя, везде успевать? В том ли секрет успеха, чтобы вовремя направить свою жизнь относительно каких-то заданных временем, но еще незримых факторов? Своевременность, равно как и ответственность, многим кажется чем-то скучным и необходимым, чему нужно следовать как букве зако­на, чтобы избежать неприятных последствий. Где же активность желания, стремление добиться цели, высокие мотивы и притязания? Почему не выделя­ются в отдельный, самый важный фактор желания, почему «свобода — это осознанная необходимость», а не «осознанные желания»?

Своевременность — это способность человека оп­ределить момент наибольшего соответствия логи­ки событий и своих внутренних возможностей и желаний для решительного действия. Это способ­ность определить момент готовности начать то или иное дело (и уже не только в смысле настроения, желания и т.д., но и в смысле трезвой оценки своих «шансов», умений, учета возможных трудностей и т.д.). Своевременность — это качественная и инди­видуальная характеристика отношения человека к жизни во времени.

Все эти вопросы не являются риторическими, а требуют своего осмысления каждым человеком. Каждый «решает» вопрос о соотношении инициати­вы и ответственности, притязаний и достижений, желаний и обязанностей по-своему. Однако оказыва­ется, что трудность не в том, чтобы решить этот вопрос, а в том, чтобы правильно его поставить, сформулировать, выявить для самого себя. Бывает, что объектом самого пристального внимания того или иного человека становятся те вопросы и пробле­мы, которые при «зрелом» размышлении этого не «стоят». Часто мы приступаем к решению таких «жизненно необходимых» задач, которые на деле оказываются не только не необходимыми, но даже вовсе и не жизненными, причем нередко это обнару­живается слишком поздно. Жизненно ли значимо наше желание или поступок, умеем ли мы отделять случайное для других и для самих себя от жизненно важного — ответ на эти вопросы имеет принципи­альное значение.

Ответственность (или безответственность) незри­мо присутствует везде и проявляется во всем, при­чем если ее присутствие часто незаметно, то отсут­ствие сразу дает о себе знать. Рубинштейн понимал ответственность не как верность формальному дол­гу, догме, не как следование раз и навсегда приня­тым правилам, а как способность по ходу жизни видеть, выделять, ставить проблемы, вовремя их осознавать и принимать ответственные решения. И потому таким не связанным абстрактными догма­ми, абстрактными правилами, абстрактной моралью предстает субъект в реальной диалектике жизни в понимании Рубинштейна. Ответственность — это и верность самому себе, доверие к нравственному содержанию собственных чувств, уверенность в сво­ей правоте. Ответственность — это способность отве­чать не только за себя, но и за других людей, за их судьбы, за характер своих с ними взаимоотношений. Берем ли мы на себя ответственность за каждый шаг человека, за его личность (каким он может быть) или за его судьбу в целом — это жизненное решение ставит нас перед сложнейшим выбором.

Субъектом своей жизни личность становится не только в силу способности решать свои проблемы, отвечать за свои поступки. Личная жизнь включает отношение к другому человеку и разные характери­стики отношений к другим. Другой как условие моего существования и «я» как условие бытия дру­гого — такова реальность человеческой жизни.

Каковы причины, обусловливающие стремление Рубинштейна раскрыть закономерность жизни как закономерности взаимоотношений людей? Показать взаимную зависимость, взаимовлияние способов жизни и поступков людей друг на друга — таков способ раскрытия этичности жизни. Нравственность в данном случае является не только «формой общественного сознания», но и одним из способов жизни, который предполагает реальное этическое отношение человека к человеку, реальные нравст­венные поступки.

В течение многих веков формировалось представ­ление о нравственном субъекте, который часто определялся как субъект свободного нравствен­ного выбора, нравственного самоопределения. Но не ограничивалось ли такое определение нравственно­го субъекта лишь критериями и пределами данного субъекта? Не проявлялся ли в этом своего рода этический индивидуализм? Нравственное воздейст­вие одного человека на другого, причем воздействие не словом, а поступком, нравственной жизнью,— таков рубинштейновский выход за пределы нрав­ственного индивидуализма. Помочь другому в разрешении его собственных трудностей, помочь ему даже вопреки его отрицательному отношению ко мне — вот черты новой этики. Раскрыть человеку глаза на все богатство жизни — значит укрепить его душевно, помочь жить полной жизнью даже в трудных условиях. В этом заключается основная задача новой этики. «Основная этическая задача,— писал Рубинштейн,— выступает, прежде всего, как основная онтологическая задача: учет и реализация всех возможностей, которые создаются жизнью и деятельностью человека,— значит, борьба за выс­ший уровень человеческого существования, за вер­шину человеческого бытия. Строительство высших уровней человеческой жизни есть борьба против всего, что снижает уровень человека» ¹².

С этих позиций Рубинштейн относился и к проблеме социальной детерминации личной жизни, к соотношению материального и духовного, нравствен­ного в жизни человека. Он боролся против уничто­жения внутреннего уникального, неповторимого мира человека, против уничтожения возвышенного плана его жизни: «жизнь — не кухня и мастерская, а природа — не сырье для производства, общест­во — не фабрика и контора, а люди — не только служащие» ¹³. Никакой общественный строй не устранит всех горестей человеческого сердца, не решит всех проблем индивидуальной жизни. Он вы­являл те принципиальные проблемы индивидуаль­ной жизни, которые могут создаваться, но не могут решаться обществом.

Если для А. П. Чехова основной жизненной проблемой являлась проблема вытравливания из себя раба, если для А. Грина свобода выступала как защита своей индивидуальности, уносящая все жизненные силы, то для Рубинштейна задача лич­ности состоит не только и не столько в борьбе с несвободой внешней. Устоять внутренне, справить­ся внутренне с тем, что не удалось преодолеть в процессе борьбы за достойную жизнь,— такова главная проблема жизни субъекта. «Смысл этики состоит в том, чтобы не закрывать глаза на все трудности, тяготы, беды и передряги жизни, а открыть глаза человеку на богатство его душевного содержания, на все, что он может мобилизовать, чтобы устоять, чтобы внутренне справиться с теми трудностями, которые еще не удалось устранить в процессе борьбы за достойную жизнь» ¹⁴.

В отличие от многих психологов Рубинштейн, с одной стороны, не только видел психологический аспект проблемы жизненного пути, выделял не только ее восприятие, переживание, т. е. субъектив­ную картину жизни, но и подчеркивал необходи­мость учета объективных проявлений субъекта, его способность реально изменять жизнь. В тех конкрет­ных социальных обстоятельствах, в которых он создавал свою концепцию субъекта жизни, когда личность испытывала на себе огромное социальное давление, которое лишало ее всякой индивидуаль­ности, свободы, права иметь свой внутренний мир, он боролся за сохранение и поддержание внутреннего мира человека, как нравственного, так и душев­но-психологического. Тем самым Рубинштейн дал ключ к анализу как типичных, общих для всех людей аспектов личной судьбы, так и сугубо инди­видуальных.

Субъект жизни в его понимании — это своеобраз­ный идеал, оптимальный способ осуществления жиз­ни. Путь к этому идеалу, который предполагает реализацию ценностей жизни, нравственных цен­ностей, доступен всем. Но чем менее нравственна окружающая жизнь, тем больше жизненной стойко­сти, личного мужества требуется от человека. Поэто­му часто жизнь конкретных людей есть лишь стрем­ление и движение к этому идеалу. Условия жизни данного общества, обстоятельства жизни данного человека вступают в противоречия с возможностя­ми, способностями личности, научаясь решать кото­рые личность и становится субъектом своей жизни. Как субъект собственной жизни, человек сам видит, понимает и решает (оптимально или нет) свои про­блемы, сам перестраивает ее, поднимая на вое более высокие уровни.

Таким образом, для Рубинштейна жизненный путь — это не только движение человека вперед, но и движение вверх, к высшим, более совершенным формам, к лучшим проявлениям человеческой сущ­ности. И если движение вперед по жизни многими понималось лишь как движение от расцвета к зака­ту, от рождения к смерти, то рубинштейновское понимание жизненного пути как движения вверх, к человеческому — этическому, социальному, пси­хологическому — совершенству позволяло по-иному понять завершение жизни: достижение не старости, упадка и смерти, а достижение личностного совер­шенства.

1. Особенности жизненного пути

Можно отметить, что эволюция научных пред­ставлений о жизненном пути человека в известной мере отражала социальную ситуацию в нашем об­ществе. Понятие жизненного пути и идея субъекта жизни были предложены Рубинштейном в середине 30-х годов, но затем они надолго исчезли с горизон­та психологической науки. Они не развивались да­лее в советской психологии из-за той социальной атмосферы, которая составляла особенности нашего общества и влияла на развитие гуманитарных наук: отрицание какой бы то ни было роли отдельного человека. К решению этих проблем Рубинштейн обратился в 50-х годах — в самый тяжелый период своей жизни и жизни общества, когда эти научные проблемы стали остросоциальными.

В 60-х годах конкретными исследованиями жизненного пути занялся советский психолог Б. Г. Ананьев ¹⁵. Для него основным в характеристи­ке жизни является возраст человека. Возраст, по Ананьеву, соединяет социальное и биологическое в особые «кванты» — периоды жизненного пути. В жизненном пути он выделяет познание, деятель­ность и общение, через которые проявляется и изучается личность. Ананьев ввел понятие социаль­ных достижений личности и выделил несколько периодов ее жизни: детство (воспитание, обучение и развитие), юность (обучение, образование и обще­ние), зрелость (профессиональное и социальное самоопределение личности, создание семьи и осуще­ствление общественно полезной деятельности). На период зрелости приходится «пик» карьеры. Послед­ний период — старость, т.е. уход из общественно полезной и профессиональной деятельности при сохранении активности в сфере семьи.

Но поскольку в общественном сознании тех лет в силу тенденции к стандартизации, к унификации людей господствовало представление о типичности жизни всех людей, оно отразилось и на концепции Ананьева, который, с одной стороны, стремился подчеркнуть индивидуальность человека, но с дру­гой — все же не смог отойти от тенденции унифи­кации, стандартизации жизни. Концепция жизнен­ного пути, по Ананьеву, учитывала скорее социаль­ную и возрастную периодизацию жизни, чем собст­венно личностную. Ему не удалось раскрыть инди­видуальный аспект жизни потому, что он не обра­тился к изучению активности самой личности, кото­рая и формирует собственную, неповторимую жиз­ненную линию. Вместе с тем концепция Ананьева была необходимой предпосылкой для последующего обсуждения вопроса о типичном и индивидуальном в жизненном пути личности.

Сегодня мы имеем возможность раскрыть инди­видуальные особенности жизненного пути человека. Но для этого нужно не просто установить соот­ветствие тех или иных этапов, событий и обстоя­тельств жизни тем или иным особенностям и чертам личности, а раскрыть причинную связь активности, развития личности и изменений ее жизни. Мы не можем погрузиться в описание индивидуальной истории жизни каждого человека, потому что каж­дая история неповторима. Кроме того, исходной остается зависимость личности от объективных ха­рактеристик жизнедеятельности как общественного процесса. Но личность включается в совокупность причин и следствий своей жизни не только как зависимая от внешних обстоятельств, но и как активно их преобразующая, более того, как форми­рующая в определенных пределах позицию и линию своей жизни.

Личность не просто изменяется на протяжении жизненного пути, не только проходит разные воз­растные этапы. В качестве субъекта жизни она выступает как ее организатор, в чем и проявляется, прежде всего, индивидуальный характер жизни. Ин­дивидуальность — это не только неповторимость жизни, которая обычно подчеркивается понятием судьбы как якобы независимой от человека. Инди­видуальность жизни состоит в способности личности организовать ее по своему замыслу, в соответствии со своими склонностями, устремлениями (они отра­жаются в понятии «стиль жизни» ¹⁶). Чем меньше человек продумывает, осмысливает свою жизнь, чем меньше он стремится организовать ее ход, опреде­лить ее основное направление, тем больше, как правило, его жизнь становится подражательной, а потому похожей на жизнь других людей, стан­дартной.

Разные люди в разной мере являются субъектами жизни, поскольку они в разной мере стремятся и могут реально организовать свою жизнь как целое, соединить ее отдельные планы, сферы, выделить главное направление. Организацию жизни иногда связывают с планированием, с осмыслением жиз­ненных перспектив, будущего. Конечно, планирова­ние является одной из важных составляющих ор­ганизации жизни, но она не сводится к одному пла­нированию, предвидению. Как уже отмечалось, со­временная общественная жизнь предъявляет челове­ку множество не связанных друг с другом требова­ний, он все время оказывается в разных ситуациях, которые, так или иначе, требуют от него если не участия, то присутствия. Способность к организации жизни и заключается в том, чтобы не поддаться этому жизненному потоку, не раствориться и не захлебнуться в нем, забыв о собственных целях, за­дачах. Поэтому организация жизни — это и способ­ность так связать и осуществить дела, ситуации, чтобы они подчинились единому замыслу, сконцент­рировались на главном направлении, придать им желательный определенный ход.

Люди различаются как раз по степени влияния на ход собственной жизни, овладения многочислен­ными жизненными ситуациями, которые могут «раз­дробить» человека на не связанные друг с другом части. В свое время советский психолог Л. С. Выгот­ский для обозначения высших психических функ­ций ввел понятие «овладение» низшими психически­ми функциями. Для нас понятие субъекта жизни предполагает всевозрастающую степень и расши­ряющееся пространство таких «овладений», при­своений. Сначала у ребенка происходит овладение своими действиями для придания им нужного на­правления, затем посредством действий — овладение ситуациями, далее на этой основе — построение от­ношений, и через их регуляцию все более возрастает возможность организации жизни как целостного процесса, учитывая ее изменчивость и сопротивля­емость.

Способность личности регулировать, организовы­вать свой жизненный путь как целое, подчиненное ее целям, ценностям, есть высший уровень и подлин­ное оптимальное качество субъекта жизни. Оно од­новременно позволяет человеку стать относительно независимым, свободным по отношению к внешним требованиям, давлению, внешним «соблазнам». Но это лишь идеал, а реально у разных людей обнаруживается разная мера целостности жизненного пути, разная степень соответствия действий лич­ности ее ценностям, намерениям ¹⁷.

Одни люди зависят от хода жизненных событий, едва успевая за ними, другие — предвидят, органи­зуют, направляют их. Некоторые попадают под власть внешних событий, их удается вовлечь в чуж­дое их характеру общение, а то и в дела. Они легко забывают о собственных целях, планах, совершая неожиданные для себя поступки. Иные, напротив, живут только планами, мечтами, создают собствен­ную логику внутреннего мира, уходят в него, так что внешние события не имеют для них никакого значения. Они также не способны организовать свою реальную жизнь. Столь разный характер способ­ностей к организации жизни позволяет выделить определенные типы личностей с точки зрения способа их жизни. При таком подходе мы увидим уже не бесконечное множество различных характеров и бесконечное множество отдельных проявлений наст­роений каждого человека, а различия по существен­ному основанию — способности к организации жиз­ни, умению сконцентрировать свои силы и действия в решающий момент, скоординировать ситуации и события в главном направлении. Поэтому разные способы организации жизни мы рассматриваем как способности разных типов личностей стихийно или сознательно строить свои жизненные стратегии.

Типы активности человека — это характерные для него способы соединения личностью внешних и внутренних тенденций жизни, превращения их в движущие силы своей жизни. Можно проследить, как у одних эти тенденции совпадают (целиком или частично), поддерживают друг друга, у других оказываются разобщенными. Одни преимущественно опираются на социально-психологические тенденции, т.е. окружающих людей, используя социальные ситуации; другие — на внутренние возможности, рассчитывают на свои силы в жизни, действуют самостоятельно; третьи оптимальным образом соеди­няют внешние обстоятельства и внутренние тенден­ции; четвертые постоянно решают противоречия между ними. При всех условиях эта типология раскрывает не просто свойства каждого характера, психические особенности личности. Она в первую очередь позволяет сопоставить особенности, способ жизненного движения личности, выявить способ­ность к решению жизненных противоречий. Совпа­дение внешних и внутренних тенденций в жизни личности или их столкновение, противодействие ха­рактеризуют способ организации жизни и тип лич­ности.

Жизненные цели и задачи личности одного типа оказываются целиком сосредоточены на том, чтобы разрешить жизненные противоречия, которые она, строго говоря, сама создает непоследовательностью своих действий или, напротив, чрезмерной актив­ностью, подавляя инициативы окружающих. Она не может их решить, поскольку не в силах изменить свой способ жизни и понять, что сама является их причиной. Другой тип личности оказывается вовле­ченным в конфликты, которые, хотя и разверты­ваются в конкретной группе (в семье, в производ­ственном коллективе), являются выражением более глубоких общественных противоречий. В таком слу­чае личность либо обретает опыт и социальную зре­лость, которые затем способствуют организации лич­ной жизни, отстаиванию ее ценностей, либо «перема­лывается» неразрешимым конфликтом и затем ста­рается отделить свою личную жизнь от обществен­ной.

Высшие личностные качества, такие, как созна­ние, активность, психологическая зрелость, интегративность, проявляются и формируются в жизненном пути личности, в специфическом процессе ее изме­нения, движения, развития. Активность личности проявляется в том, как она преобразует обстоятельст­ва, направляет ход жизни, формирует жизненную позицию. Динамика жизни человека перестает быть случайным чередованием событий, она начинает зависеть от его активности, от способности организо­вать и придать событиям желаемое направление.

Жизненный путь подлежит периодизации не только возрастной (детство, юность, зрелость, ста­рость), но и личностной, которая, начиная с юности, уже перестает совпадать с возрастной. Один человек проходит один социальный этап в более раннем, дру­гой — в более позднем возрасте; юноша оказывается по-стариковски мудрым, а старик — по-юношески не­зрелым. Личность выступает как движущая сила жизненной динамики, интенсивности, содержатель­ности своей жизни.

Ее качество как субъекта жизни проявляется не в произвольных поступках, действиях (делаю, что хочу), а в действиях, учитывающих сопротивление обстоятельств, их несовпадение с желательным для личности направлением, их противодействие. Поэто­му внутренние намерения, цели испытываются на прочность в жизни, а личность должна отдавать себе отчет в их прочности.

Эти общие соображения грузинская школа пси­хологов конкретизировала на таком примере. У группы молодых людей сформировалось опреде­ленное представление о будущей профессии, они сделали свой выбор, возникла установка на поступ­ление в институт. У другой группы такая установка отсутствовала, поскольку они слабо представляли себе профессию, свои способности, возможности. Но насколько сильна эта установка, насколько она не только существует в сознании, но и определяет характер жизненных действий, насколько противо­стоит внешним неблагоприятным событиям, оказа­лось возможным выявить только тогда, когда мо­лодые люди стали сдавать экзамены в институт. Действительно упорными, настойчивыми организа­торами своей жизни можно назвать тех молодых людей, кто несколько лет подряд поступал в этот институт, несмотря на предыдущие неудачи, и, конце концов реализовал свою установку.

Психологи выявили много личностных характе­ристик, которые как будто подтверждают наличие у человека активности: это побуждения к действию, притязания, способности, намерения, направлен­ность, интересы и т.д. Но трудности психологов в изучении личности были до сих пор связаны с тем, что эти характеристики и черты личности изучались сами по себе, вне жизненного применения, часто в искусственных условиях или искусственными мето­дами. Нельзя сказать, что эти методы не давали знания о личности. Однако реальным критерием активности личности (мотивов, желаний, намерений) является ее способность (или неспособность) реализовать эти устремления в действиях, в поступках, жизненном пути.

Необходимо постоянно выявлять, как намерения, притязания, склад личности выражаются в жизнен­ных проявлениях личности и какие последствия те или иные способы жизни имеют для внутреннего мира и личностного склада, как изменяют ее моти­вы, характер, как развивают способности. Например, закаляют ли неудачи характер или ослабляют, ло­мают его? Иными словами, необходимо знать, на­сколько жизненная практика личности (а не отдель­ные ее поступки) соответствует ее намерениям, за­мыслам, ценностным установкам. Степень совпаде­ния или расхождения жизненной практики и ценно­стей своего «я», способностей, устремлений человека может служить показателем цельности или разобщен­ности, противоречивости личностных структур, пер­спективности или регрессивности их развития. Именно поэтому изучение личности и ее жизненного пути имеет значение и для психологической науки, и для людей, которые реализуют, применяют, про­веряют свои способности, характер, склонности в реальных жизненных достижениях ¹⁸.

Все перечисленные способности к организации жизни, к решению ее противоречий, к построению ценностных отношений мы называем жизненной позицией, которая является особым жизненным и личностным образованием. Способ самоопределения личности в жизни, обобщенный на основе ее жизнен­ных ценностей и отвечающий основным потребно­стям личности, можно назвать жизненной позицией. Она представляет собой результат взаимодействия личности с ее собственной жизнью, ее личностное достижение. Будучи таким результатом, жизненная позиция начинает определять и все последующие жизненные направленности личности. Она стано­вится потенциалом ее развития, совокупностью ее объективных и субъективных возможностей, откры­вающихся именно на основе занятой человеком по­зиции, своеобразной опорой, крепостью.

В 70-е годы в общественно-политической литера­туре появилось понятие активной жизненной пози­ции. Социологи попытались определить это понятие через совокупность ролей, которые осуществляет личность в жизни, но этим обозначением не раскры­вается, как личность реализует свои жизненные роли (важно не только то, что женщина — мать, но какая она мать; важно не то, что человек — пе­дагог, но какой он педагог и т.д. ¹⁹). На наш взгляд, жизненная позиция личности — это совокупность ее отношений к жизни. (Психолог В. Н. Мясищев раз­работал теорию личности, в которой она определя­ется через совокупность отношений.) Но отношения личности — это не только ее субъективные мнения и взгляды, это способы ее взаимоотношений с окру­жающими людьми и действительностью. В. Н. Мя­сищев понимал под отношениями совокупность субъективно значимого для личности, а жизненная позиция предполагает не только наличие субъек­тивных отношений, но и их действенную, практиче­скую реализацию личностью в жизни.

Выше речь шла об одном из главных отношений к жизни — об ответственности. Кроме этого отноше­ния, которое можно назвать своеобразным жизнен­ным принципом, существует множество других от­ношений: отношения к другим людям (в том числе к близким), отличающиеся или равнодушием, или заботой; отношения к труду, к своей профессии, к самому себе (более конкретно — к тому месту, кото­рое удалось занять в обществе, в профессиональ­ной сфере) и т. д. Испытывая страх перед жизнен­ными трудностями, человек может занять созерца­тельную жизненную позицию, отстраниться от проб­лем близких людей, уклоняться от помощи им, забо­ты о них. Аналогичной может оказаться и его про­фессиональная позиция: работать в меру сил, не ставить никаких задач, делать только то, что тре­буют. К сожалению, подобные жизненные позиции были наиболее типичными в недавнее время.