Править]Сказания Уладского цикла

66. События разворачиваются во времена правления короля Конхобара Мак Несса, который правит Уладом из свой столицы Эмайн Маха. Одним из центральных героев выступаетКухулин, племянник Конхобара. Врагом Улада чаще всего выступают королева Медб и король Аилиль, правящие Коннахтом, и их союзник Фергус, бывший правитель Улада в изгнании. Самое длинное и важное сказание цикла - Похищение быка из Куальнге, в котором Медб созывает огромную армию, чтобы вторгнуться на полуостров Куальнге и увести лучшего быка Улада, Донн Куальнге. Сопротивляться им предстоит одному лишь семнадцатилетнему Кухулину. В цикле существуют подобные сюжеты. В сказании Táin Bó Flidhais объектом раздора является белая корова, известная как "Маол" (Maol). Согласно сюжету, она была способна за одну дойку дать достаточно молока, чтобы накормить целое войско. Возможно самая известная история цикла это история о Дейрдре, с сюжетом которой перекликаются произведения таких драматургов как Синг и Йейтс. Другие сказания повествуют о рождениях, ухаживаниях, смертях и т.п. героев, а также о различных конфликтах между ними.

67. Тексты сказаний выполнены на Древне и Средне Ирландском, в основном в прозе со стихотворными вставками. Хотя сказания дошли до нас в манускриптах XII-XV вв, в большинстве случаев они гораздо старше: язык самых ранних историй может относиться к VIII в., а события и персонажи встречаются в поэмах VII в.^[2] Повествования носят сжатый характер, встречаются сцены насилия, иногда попадаются комические сюжеты. В целом авторы склонны к реализму, хотя иногда он нарушается сверхъестественными элементами. Кухулин, в частности, обладает сверхчеловеческими боевыми навыками (в результате полубожественного происхождения). Особенно это заметно в битвах, когда впадает в состояние боевого безумия (ríastrad). В таком состоянии он становится настоящим чудовищем, не способным отличить врага от союзника. Божества, такие как Луг, Морриган, Аэнгус и Мидир время от времени появляются по ходу сюжета.

68. В отличие от большинства раннеирландских саг, в которых древняя Ирландия представляется достаточно централизованной страной под правлением Верховного Короля, сказания Уладского цикла изображают страну со слабой центральной властью, разделённую на отдельные королевства, часто воюющие друг с другом. Общество языческое, сельское население управляется военной аристократией. Отношения между знатными семьями скреплены т.н. обменом детей, когда дети из одной семьи воспитываются в другой. Достаток зиждется на скотоводстве. Войны часто принимают форму угона скота у вражеской стороны или поединка между сильнейшими войнами. Иногда поступки персонажей ограничены религиозными запретами, известными как гейсы.

69. Традиционно считается, что события цикла разворачиваются примерно во времена Христа. В сказаниях о рождении и смерти Конхобара можно провести аналогии с рождением и смертью Христа,^[3]. Согласно Книге Захватов, события Похищения быка из Куальнге и жизни Кухулина относятся к правлению верховного короля Конайре Великого, который, согласно источнику, был современником Римского императора Октавиана Августа (27 BC — AD 14).^[4] Тем не менее некоторые истории, включая "Похищение", указывают на Cairbre Nia Fer как на короля Тары, подразумевая, что в то время Верховного Короля не было.

70. Б) Тема Грааля в бретонском цикле.

АРТУРОВСКИЕ ЛЕГЕНДЫ

АРТУРОВСКИЕ ЛЕГЕНДЫ, предания и легенды, в центре которых король Артур – одна из самых знаменитых фигур в литературе Средневековья. Он прославлен в романах и хрониках, в стихах и прозе на всех основных европейских языках той эпохи. Историческим прототипом легендарного монарха послужил, по-видимому, военный вождь бриттов, живший в конце 5 в. и возглавивший их борьбу против вторгшихся саксов. Он дал несколько крупных сражений, завершившихся ок. 500 победой при горе Бадон на юге Британии. И хотя в конце концов саксы одержали верх, слава Артура не померкла. Латинская хроника История бриттов, составленная валлийским священником Неннием ок. 800, приводит в гл. 56 список двенадцати побед Артура над саксами, а в гл. 67 два британских «дива дивных» связаны с Артуром – свидетельство того, что местные легенды в это время уже ассоциировались с его именем. Другая латинская хроника, созданная в Уэльсе ок. 955, Анналы Камбрии, упоминает не только победу у Бадона, но и битву при Камблане, в которой пали Артур и Модред, его племянник.

В ранней валлийской литературе Артур выступает в совсем другом качестве – мифическом и сказочно-авантюрном. В поэме Добыча Анвинна (10 в.) он ведет отряд на штурм крепости Анвинн (она же – загробный мир кельтов) с гибельным намерением завладеть магическими талисманами.

Таким образом, документы, отразившие раннюю стадию легенды, имеют валлийское происхождение. Однако слава Артура выходила далеко за границы Уэльса. Жители Корнуолла и Бретани, родственные валлийцам по языку и культуре, также отдавали дань восхищения британскому герою. Бретонцы распространили Артуровскую легенду, вывезенную с Британских островов, по всему европейскому континенту.

Не позднее 1138 Джефри (Гальфрид) Монмутский в своей Истории королей Британии дополнительно обосновал роль Артура как победителя саксов. История Джефри начинается с основания Британского королевства Брутом, прямым потомком Энея, через которого британская старина оказывается связанной со славным прошлым Трои и Рима. В повествовании Джефри о жизни и деяниях Артура, центрального героя всей книги, видную роль играет Мерлин. Артур изображается не только как победитель саксов, но и как покоритель многих европейских народов. В войне, которая началась после его отказа платить дань римлянам, Артур со своими союзниками победил врага в сражении и завоевал бы Рим, если бы не Модред, который предательски завладел его троном и королевой. Джефри описывает гибель Артура в битве с Модредом и затем постепенный распад некогда созданной им империи вплоть до окончательного ее разрушения в 7 в.

В 1155 История была переведена в стихах на французский язык норманнским поэтом Васом, получив название Роман о Бруте. Вас первым из авторов, которые нам известны, упомянул в своей поэме Круглый стол, сооруженный по распоряжению Артура для того, чтобы избежать споров о старшинстве. Он сообщает также о вере бретонцев в то, что Артур жив и находится на о. Авалон.

Первым английским поэтом, воспевшим Артура, был Лайамон, приходской священник в Арли-Риджисе (графство Вустершир). Его поэма Брут, написанная в последнем десятилетии 12 в. или чуть позже, представляет собой расширенный пересказ поэмы Васа английским аллитерационным стихом. Хотя поэма Лайамона сохранилась только в двух списках, в отличие от большого числа манускриптов, содержащих тексты Джефри и Васа, ее существование доказывает, что Артур был воспринят в качестве героя даже потомками его врагов-саксов.

Псевдоисторическая традиция, основанная Джефри Монмутским, не включает сюжетов о Тристане, Ланселоте и о Граале, которые стали повсеместно известны в средние века благодаря французским романам. Во французских романах на Артуровские темы (вторая половина 12 в.) двор Артура изображается как отправная точка приключений разных героев, но сам Артур не играет в них центральной роли.

Однако авторитет легендарного короля был настолько велик, что его образ втягивал в Артуровскую орбиту сюжеты различного происхождения. Одним из них, и наиболее ранним, оказалось печальное повествование о Тристане, имевшее хождение во Франции ок. 1160. Историческим прототипом Тристана был некий пиктский царь конца 8 в., легенды о котором, как и легенды об Артуре, хранил один из разгромленных кельтских народов. Некоторые версии легенды о Тристане выдвигают на первый план захватывающую фабулу – приключения, побеги, козни, однако во французском романе Томаса Британского (1155–1185) и в немецком шедевре его последователя Готфрида Страсбургского (ок. 1210) главное – разработка характеров и трагический конфликт между чувством и долгом.

71.

АРТУРОВСКИЕ ЛЕГЕНДЫ

Легенда о Тристане уже была известна, когда начал писать Кретьен де Труа, один из самых популярных авторов 12 в. Почти все его крупные сочинения, созданные между 1160 и 1190, основаны на Артуровских сюжетах, ходивших в среде бретонцев. Кретьен редко придумывал что-то от себя, но его интерес к психологическим конфликтам, рожденным, в частности, непримиримостью велений любви и рыцарского долга, обогатил содержание легенд. Последний роман Кретьена, Персеваль, или Повесть о Граале, тема которого – воспитание героя в понятиях рыцарства, остался незаконченным. Явившийся ко двору короля Артура юный Персеваль невежествен и по-детски неотзывчив на чужие страдания. Внешние атрибуты рыцарства он усваивает быстро и выказывает себя не по годам доблестным бойцом, но терпит неудачу там, где требуются рассудительность и сострадание. В замке увечного Короля-Рыболова Персеваль не спросил, кому предназначена пища в Граале, большом блюде, которое проносит по замковым покоям дева в таинственной процессии. Он промолчал, поскольку наставник предостерегал его от болтливости. Потом это молчание ставится ему в укор: задай он вопрос, и Король-Рыболов был бы исцелен. Несмотря на то, что за этот промах Персевалю грозят ужасные кары, он не ведая страха отправляется в странствия – разыскивать Замок Грааля. В том месте, где текст Кретьена обрывается, бедного Персеваля преследуют всевозможные беды. Дальнейшая его судьба описывается в немецком Парцифале (1195–1210) Вольфрама фон Эшенбаха, частично основанном на поэме Кретьена.

В конце 12 – начале 13 вв. были широко распространены различные версии легенды о поисках Грааля. В это время Грааль, изначально обладавший магическими свойствами, был вовлечен в сферу христианской традиции и переосмыслен как чаша причастия (дароносица).

Для Артуровской литературы 13 в. в целом характерны переход от стихотворных форм к прозе, дальнейшая христианизация легенд и тенденция к объединению текстов в цикл. Так называемая Артуровская Вульгата (Vulgate) состоит из пяти прозаических французских романов: 1) История о Святом Граале, cодержащая начальные сведения о Граале и его чудотворных свойствах; 2) Мерлин, расширенное переложение Мерлина Роберта де Борна с добавлениями из других источников; 3) Прозаический Ланселот, уснащенный различными подробностями рассказ о детстве Ланселота, о его воспитании у мудрой Владычицы Озера; о том, как он вырос не знающим себе равных рыцарем короля Артура, как любил Гиневру и сокрушался о своей греховной страсти, из-за которой ему было не дано достичь Святого Грааля, и как он зачал Галахада с дочерью Увечного короля; 4) Подвиг во имя Святого Грааля, где центральным персонажем является сын Ланселота Галахад, благодаря своему духовному совершенству превзошедший всех остальных рыцарей Круглого стола; и наконец 5) Смерть Артура – рассказ о распаде братства Круглого стола, начавшемся с того, что Ланселот, несмотря на прежнее раскаяние, снова вернулся к своей греховной любви, и кончающийся предательством Модреда, гибелью Артура и уходом Гиневры и Ланселота от мира в затворничество и покаяние. Отдельные нити повествования в цикле связаны не только ретроспективными и предвосхищающими напоминаниями, но также и характерным приемом переплетения эпизодов. Этими методами в громоздкую компиляцию привносится некоторое единство.

Артуровский прозаический цикл 13 в. оказал мощное воздействие на более поздние рыцарские романы во Франции, Италии, Испании, Нидерландах, Ирландии, Уэльсе и Англии. Его влияние особенно сказалось на самой знаменитой английской Артуровской книге – Смерти Артура Т.Мэлори. Авторское название книги неизвестно: Смертью Артура назвал печатник У.Кэкстон выпущенный им в 1485 том, который оставался единственным текстом Мэлори на протяжении столетий, пока в 1934 не был обнаружен Уинчестерский манускрипт. В целом Мэлори точно следует своим источникам – как английским, так и французским, но его роль не ограничивается переводом. Как и его предшественники, он переосмысливает Артуровские легенды в духе своего времени. Его версия выделяет богатырские черты эпоса, в то время как вкусам французов была ближе утонченная духовность.

В Англии Артуровские легенды остались жить и после средних веков благодаря псевдоисторическому труду Джефри Монмутского и первопечатному изданию Кэкстона, к началу 18 в. выпущенному пять раз. Романтическое возрождение оживило интерес не только к Мэлори, но и к другим Артуровским текстам. В 19 в. наиболее значительные обработки принадлежат А.Теннисону и Р.Вагнеру. Королевские идиллии Теннисона (1859–1885) вводят сюжеты Мэлори в рамки викторианской морали, показывая, как греховность и легкомыслие рыцарей Круглого стола подрывают Артуровские идеалы. Р.Вагнер в музыкальной драме Тристан и Изольда (1865) обращается к версии Готфрида Страсбургского и поднимает легенду до вершин трагедии, впрочем, окрашенной философией Шопенгауэра и Новалиса, где любовь и смерть – одно. Парсифаль Вагнера (1882) следует Парцифалю Вольфрама фон Эшенбаха, но также зиждется на философии 19 в. Эти переработки в сущности являются самостоятельными произведениями искусства и принадлежат 19 в., используя средневековый материал как антураж.

72. А) Минезанг и менезинг

Миннеза́нг ^[1] (ср.-в.-нем. minnesang ^[2][3]; букв. — «любовная песня»^[4][5][6][7]) — жанр немецкой средневековой рыцарской поэзии, являвшийся ведущим^[7] жанром куртуазной литературы на протяжении последней трети XII и всего XIII веков. По своему характеру близок к поэзии трубадуров и труверов. В отличие от провансальской и северофранцузской лирики, чувственность и гедонизм в миннезанге несколько более сдержанны^[8][9][10] и играют значительно меньшую роль^[9]. Немецкая рыцарская поэзия умозрительна и морализованна, многие произведения имеют религиозный оттенок^[9][10]. В своих произведениях немецкие лирические поэты-певцы — миннези́нгеры ^{[1][11][12][13][14]} (нем. minnesänger ^[15]; ср.-в.-нем. minnesinger ^[5][12]; букв. — «певец любви»^[5][8]) воспевали рыцарскую любовь к Прекрасной Даме, служение Богу и сюзерену.

Поэзия миннезингеров сохранилась до настоящего времени, например, в Гейдельбергской и Вейнгартенской рукописях. Музыка раннего и классического миннезанга почти полностью утрачена, однако песни поздних миннезингеров сохранились.

Править]Описание

Править]Значение термина

Термин «миннезанг» был введён в частое употребление немецкими филологами в XVIII веке^[3][16] и восходит к средневерхненемецкому «minne» — любовь и «sang» — песня^[7]. Впервые же этот термин употребил ок. 1195 года немецкий поэт Гартман фон Ауэ^[5]. Изначально он использовался только для обозначения песен, связанных с куртуазной любовью, однако позднее распространился на всю сопровождаемую музыкой поэзию и стал включать также и песни на политические, моральные и религиозные темы^[5]. Таким образом, в широком смысле миннезанг объединяет несколько лирических жанров: светскую рыцарскую поэзию, имеющую те же истоки, что и любовная поэзия вагантов, а также политическая и социально-поучительная поэзия шпильманов, и более позднюю сельскую куртуазную поэзию. В узком смысле под миннезангом понимают совершенно конкретный жанр куртуазной литературы, возникший под влиянием трубадуров Прованса, Франции и Фландрии, — немецкую рыцарскую лирику^[3]. Понятие «minne» эквивалентно «утонченной любви» (фр. Fin'Amors)^[5], являвшейся неотъемлемым элементом куртуазной культуры, проникшей в Германию во 2-ой половине XII века.