Обыденное и научное экологическое 2 страница

Это позволяет нам сделать вывод о том, что научно обоснованное сознание является субъективной категорией, базирующейся на объективных закономерностях мира.

Рассматривая научно обоснованное экологическое сознание, мы должны принять и положение о том, что оно всегда несет элемент активности, который отражается во многих его свойствах, особенно в его рациональности. Этот элемент активности не обязательно должен реализовываться в действиях, он может выражаться в позиции, мнении, в попытках исследования причинности содержания экологического сознания или его связей и отношений. Один из основателей экологической психологии, Дж.Гибсон, писал: «Воспринимать некоторый предмет - это значит воспринимать, как приблизиться к нему и что с ним можно сделать».

Подводя итог вышесказанному, можно представить следующие характеристики, свойства научно обоснованного экологического сознания независимо от того, является ли ее носителем конкретная или абстрактная личность, или оно свойственно группе или коллективу.

В основе научного экологического сознания лежит научное знание об объектах внешней среды, связях, существующих между ними, их значимости для человека (т.е. о возможностях их использования для удовлетворения потребностей человека или причинения прямо или косвенно вреда человеку) и знание о возможности использования в интересах человека тех или иных свойств этого объекта или процесса. Непременным условием является также знание о последствиях взаимодействия человека и объекта среды для человека и для объекта. Конечно, в идеале должен учитываться весь комплекс взаимоотношений, возникающих в данной экологической системе в результате воздействия человека на эту систему, однако это очень трудная и зачастую невозможная для решения задача. Поэтому приходится вводить некоторые ограничения, связанные с использованием ряда ассоциаций, основанных на учете прошлого опыта, известных аналогий и даже допущений.

На основе этих сведений в сознании формируется модель экологических отношений в виде гипотезы, теории, учитывающей прошлое, настоящее и прогнозируемое будущее системы, в которую включен или предполагает включиться человек.

Такая модель не является чем-то раз и навсегда фиксированным, она постоянно «проигрывается» в сознании, проверяется путем введения новых, не учитывавшихся ранее знаний или путем намеренного изменения некоторых параметров системы (как бы ставя перед сознанием вопрос: что будет, если?..) с целью более полного соответствия этой модели реальному миру и определения отношения к этой реальной системе, оценки возможности и необходимости преобразования той или иной конкретной экологической ситуации.

Созданная модель, рассматриваемая как оптимальная или близкая к ней, является базой для формирования программы действий. Она может включать в качестве целевой функции весь диапазон, начиная от полного отказа взаимодействия или вмешательства в природную среду и кончая преобразованием существующих экологических отношений или полной ликвидацией данной экологической системы и замены ее на другую.

Здесь также действует принцип оптимальности, который учитывает ряд важных по отношению к системе факторов, не являющихся естественной частью этой системы. Такими факторами могут быть экономические, политические соображения, а также критерии, базирующиеся на духовных элементах сознания. Любая экологическая ситуация может быть признана неоптимальной, поскольку существующие государственные границы разделяют эту систему, или же сложившееся решение затрагивает интересы некоторой группы населения, например коренной национальности: так, решение продовольственной проблемы, допустим, путем разведения поголовья свиней в мусульманской стране явно встретит сопротивление по религиозным соображениям.

Среди этих факторов особое место в научно обоснованном экологическом сознании занимает понимание и учет той роли, которую приобрел человек в результате научно-технического прогресса, его возможности преобразования практически любой природной системы, что ведет не только к расширению путей и способов взаимодействия с природными системами, созданию экологических систем, выгодных для человека, но и к повышению моральной ответственности человека перед природой и перед самим собой.

Человек в структуре ноосферы признает себя высшей силой, которая прежде всего должна реализовываться в создании и сохранении гармонии природы и мироздания, где все взаимообусловлено, т. е., как писал В.Маяковский, если кто-то зажигает звезды, значит это кому-нибудь нужно. Научному сознанию чужд узкий подход с позиций немедленной выгоды, более того, в нем всегда есть некий элемент самоограничения, отказа от матери¹-альной выгоды во имя каких-то высоких целей.

Именно это чувство хозяина и одновременно чувство единства с природой позволяет человеку принимать «невыгодные» с позиций рациональности решения, отказываясь от каких-то действий, идущих вразрез, например, с его эстетическим воззрением.

В то же время происходит и обратный процесс: познавая природу, человек формирует на основе выявленных закономерностей ряд духовных критериев. Так, очень легко прослеживается связь глубины познания внешнего мира, например, с эстетическими воззрениями, начиная с «золотого сечения» древних и кончая современными изысками авангарда, где человеку по исходным блокам, атомам внешней среды предлагается самому воссоздать гармонию исходя из его чувства прекрасного.

Учитывая опыт прошлого и прогнозируя будущее, человеческое общество может принимать на себя санкционированные сознанием ограничения, что в принципе недоступно любой другой экологической системе, существующей вне человека.

Очень важным свойством научно обоснованного экологического сознания является его способность формировать модели новых экологических систем с заранее заданными функциями, свойствами и целевой функцией. Возможно, следует вновь вернуться к старой оценке лозунга преобразования природы, убрав из него элементы произвола, волюнтаризма, поспешности, пренебрежения возможными последствиями, и понять его как реализацию той огромной эволюционной силы, которой владеет человек, исходя из концепции как В.И.Вернадского, так и П.Тейя-ра де Шардена. С этих позиций отказ от лозунга есть не что иное, как проявление трусости, растерянности обывательского экологического сознания перед грандиозностью помыслов научного сознания.

Следует сказать, что экологические системы, существующие вне человека, не имеют цели, они существуют сами по себе, подчиняясь законам системы. Система «антилопа-степь» так же лишена целевой функции, как и система «звезда-планета». Наивно приписывать степи цель поддержания жизни антилопы, а планете - поддержания своей орбиты.

Включение человека в экологическую систему обязательно ведет к тому, что в антропоцентристском экологическом сознании этой системе приписывается та или иная цель, которая, в общем, выглядит как удовлетворение той или иной потребности человека, формируя соответствующее этой цели экологическое поведение, в том числе и в случае, когда человек перестраивает экологическую систему в систему с заранее заданными свойствами.

Так, еще И.И.Мечников выдвинул идею создания искусственных экологических систем как антагонистов существующих природных, естественных систем.

Выражение «закат существует для того, чтобы им любоваться» может быть принято и научным экологическим сознанием как антропоцентрический взгляд на систему, отражающий реальную связь в системе «человек-солнце-горизонт» в ее чувственной, эмоциональной репрезентации. То, что это не придуманный, а действительный пример, доказывает наличие в различных путеводителях для туристов указаний на места, где закат особенно красив, а поиск «зеленого луча» стал одной из увлекательных приманок. Каждый житель Еревана, встретив приезжего, посоветует ему на утренней заре полюбоваться снежной вершиной Арарата.

Одним из очень важных свойств научного экологического сознания является его активность, готовность к тем или иным действиям. Активность может характеризовать и обыденное экологическое сознание, но оно менее обосновано, базируется на случайно выбранных критериях или критериях, искусственно навязанных извне, и редко имеет план экологического поведения, предусматривающий спектр стратегий, возможность компромиссных, субоптимальных решений.

Активность научного экологического сознания обусловлена, помимо всего прочего, и тем, что поставленные этим сознанием проблемы не могут быть решены каким-либо индивидуальным усилием, и требуются коллективные организованные действия.

Это дает нам основание рассматривать современные экологические движения не только как социальное явление, но и как проявление коллективного и научного экологического сознания. На примере анализа этих движений попытаемся выявить некоторые особенности влияния социального заказа или неполноты информации об объективных законах природы на содержание этого сознания.

Как было показано в главе 3, экологические проблемы еще в глубокой древности приобретали социальную окраску, поскольку именно они определяли экономический уклад, образ жизни и судьбу популяции. В те или иные исторические периоды они маскировались под различным камуфляжем: в виде социальных, экономических, военно-политических или даже биологических проблем, как это было в период средневековых пандемий в Европе. Сейчас ни у кого не вызывает сомнений, что именно экология была побудительной причиной великих переселений народов. Однако в отчетливой, очевидной форме экологические проблемы вошли в общественное экологическое сознание лишь в начале XX в., когда частные, локальные проблемы взаимоотношения природы и общества превратились в национальные государственные проблемы.

Столкнувшись с фактом расхищения природных ресурсов, нерациональным землепользованием и т. п., общественное сознание поставило перед наукой вопрос о причинах этих явлений и возможных способах борьбы с ними или ликвидации нежелательных последствий.

Несмотря на большое число уже имеющихся теоретических работ (в России они связаны с именами Д.И.Менделеева, В.А.Докучаева и др.), общественное мнение выбрало два исходных положения, хотя уже тогда были некоторые сомнения в их абсолютной истинности. Этот выбор, вероятно, был сделан потому, что вытекающие из этих положений выводы доступны пониманию обыденного общественного сознания. Этими положениями были теория Мальтуса, устанавливающая зависимость численности населения от уровня ресурсов и характера потребления, прежде всего пищевого и энергетического, и некоторые представления о природе человека, заимствованные у З.Фрейда, а в последствии и у К. Юнга.

Во второй половине XX в. стало ясно, что человечество встретилось и с глобальными экологическими проблемами, имеющими антропогенное происхождение и связанными с научно-техническим прогрессом. Появились «мертвые» реки в Европе и «мертвые» Великие озера в США, мир столкнулся с глобальными последствиями наземных атмосферных испытаний ядерного оружия, резко возросла загазованность воздуха в мегаполисах, появились кислотные дожди. Как бы завершающим актом, знаменующим глобальное экологическое неблагополучие, явилась катастрофа в Чернобыле.

Весь комплекс изменений как регионального, так и глобального экологического равновесия вызвал озабоченность многих представителей общества, для которых стало ясно, что возникающая ситуация может при ее дальнейшем развитии привести к деградации и гибели всей биосферы, включая человечество. Это привело к появлению так называемых групповых убеждений, с одной стороны, ставших стимулом для развития научных работ в области экологии биосферы, а с другой - положивших начало формированию общественных движений и партий.

Наука, получившая социальный заказ, направила свои исследования на выявление причин, сформировавших такое критическое состояние природы, изучение механизмов действия различных факторов и их сочетаний, на разработку рекомендаций по устранению и предупреждению экологического бедствия.

Общественные движения в основу деятельности положили борьбу с социальными причинами, обуславливающими, по их мнению, экологическую катастрофу, причем эта борьба стала вестись на два фронта - против ряда направлений научно-технического прогресса, поддерживаемых государственными и межгосударственными структурами, и против такого общественного и индивидуального экологического сознания, в котором доминировали элементы неограниченного потребления, т. е. объектом воздействия является как общество, так и личность.

В общественных движениях можно выделить два направления. Первое опирается не столько на объективные, научные знания, сколько на чувства и эмоции, возникающие при ознакомлении с пагубным воздействием научно-технического прогресса. Они идут на некоторые обобщения через наглядно-образное мышление: вымазанные в нефти водоплавающие птицы при авариях танкеров, лишенные растительности эрозированные ландшафты, загрязненные сточными водами реки - все это способствует возникновению в сознании активного неприятия существующих экологических отношений и общества, поддерживающего эти отношения.

Представители этого направления не склонны идти на компромиссные решения. В их декларациях проявляется стремление несколько преувеличить отрицательные стороны того или иного промышленного проекта или действующего объекта и пренебрежение экологическими расчетами, в результате чего часто оказывается, что реализация предлагаемого ими пути решения той или иной экологической проблемы приводит к еще большему экологическому бедствию. Почти все известные случаи экстремизма в проводимых экологических акциях протеста были осуществлены представителями именно этого направления.

Второе направление базируется на строгом анализе социальных и экологических причин, вызвавших то или иное экологическое неблагополучие, и апеллирует не к эмоциям, а к рассудку людей. Для него характерно стремление к компромиссу, его представители борются не с научно-техническим прогрессом как явлением, а лишь с теми его направлениями, которые усугубляют нарушения экологического баланса в его не только материальном, но и духовно-эстетическом выражении.

Конечно, наличие людей с общими убеждениями по какой-либо проблеме, с единой так называемой субъективной перспективой еще не является поводом для формирования общественного движения, а тем более партии, для этого необходимо сочетание некоторых условий.

Многие авторы (D.Krach и R.S.Crutchfield, 1948, в последующем L.M.Kilian, 1964 и др.) выделили условия, необходимые для того, чтобы неформальные, иногда даже стихийно возникшие образования превратились в социальную организацию, в специфическую группировку. В эти условия входят наличие общей системы убеждений, которые могут рассматриваться в виде сложного переплетения личных или персональных убеждений, т. е. осознающихся человеком как созданные, сформулированные им самим на основе непосредственного опыта или анализа известных фактов, с общими, разделяемыми кем-то еще, убеждениями, которые принимаются субъектом за истинные.

Эти убеждения, принимаемые всей группой, становятся групповыми убеждениями как база, на основе которой и происходит объединение людей в какое-либо формальное социальное образование.

Система убеждений обязательно должна включать наличие признаков, разграничивающих людей на тех, кто примыкает к группе, и на тех, кто против нее. Наличие этих признаков обеспечивает второе условие организации - общие, разделяемые всей группой ценности, идеология, т. е. система взглядов на общественные и природные явления и процессы.

Следующее условие подразумевает наличие общих стремлений, сформулированных в виде четкой цели, которую ставят перед собой члены общественной структуры. Должны быть найдены отличительные образцы поведения в виде программы действий и используемых при этом средств и методов. Очень важным элементом, обуславливающим возникновение оформленного движения, является наличие условий, определяющих принятые ограничения, и используемые при этом меры принуждения.

Другие условия связаны с некоторыми формальными признаками, такими как общее название и символ движения или организации, имеющиеся в их распоряжении продукты культуры, как материальные, так и духовные, среди которых на первое место выдвигаются средства массовой агитации и пропаганды. С нашей точки зрения, к этим требованиям должно быть добавлено еще одно - наличие авторитетного лидера.

Рассматривая современное состояние общественных экологических движений, можно заметить, что в ряде случаев они почти полностью соответствуют описанным выше требованиям, а другие находятся еще в стадии формирования.

С этих позиций, конечно, нельзя признать общественными экологическими движениями стихийно возникающие общественные протесты по некоторым локальным экологическим проблемам. Там есть и убеждение, и общие ценности, но нет одного - постоянной цели, поэтому, после того как конкретная цель достигается, она исчезает и рассыпается само движение.

Однако важность таких временных объединений очень велика. С одной стороны, участие в какой-либо экологической акции как бы стимулирует, раскрывает активность экологического сознания, а с другой стороны, участники акции становятся готовыми для последующего участия в экологическом движении, являются как бы его потенциальными членами. Система убеждений в экологических движениях включает уверенность в том, что от общественного решения экологических проблем зависят будущее человечества и уверенность в возможности их решения.

Формулировка первого убеждения, вернее, его ориентация на будущее или на настоящее позволяет выделить два направления массового экологического движения. Так, одно из мощных международных экологических движений - «Гринпис» (в русскоязычной литературе обычно используется калька английского Green Peace) в основном направлено на сегодняшний день, а движение Римского клуба - в будущее при всей условности такого разделения.

Пожалуй, самые крупные различия существуют в системе взглядов на конечную цель движения. Наиболее активным является движение, где ретризм положен в основу экологического идеала, в котором сильна ностальгия по прошлому, неприятие самой идеи научно-технического прогресса.

Программы экологических движений разнообразны. Одни ограничиваются просветительными задачами с целью привлечения сторонников, другие склонны к акциям протеста в виде каких-либо действий, начиная с обливания чернилами меховых шубок и кончая широко рекламируемыми акциями, препятствующими проведению испытаний атомного оружия, перевозке и захоронению отходов атомных реакторов и т. п.

Наиболее развитые в своем оформлении экологические движения приобретают все атрибуты партийной организации с целым рядом ограничений, которые накладывает на ее членов партийная дисциплина. Такой уровень характерен для экологического движения в Германии и некоторых других странах.

Надо сказать, что проблемы экологического характера, начиная от частных, локальных и кончая общегосударственными, стали настолько важными и беспокоящими широкие слои общества, что заставили практически все политические партии включить в свои программы близкие по содержанию, хотя и разнящиеся по форме выражения, разделы, посвященные решению вопросов экологии.

Вторая половина XX в. характеризовалась тем, что в экологическом движении наметилось два направления, принципиально различающиеся по основным исходным положениям. Одно из них - наиболее массовое, более заметное и имеющее давние корни - взяло за основу тенденцию пассеизма, о котором мы уже не один раз говорили, а второе претендовало на научные знания, унаследовав от своих предшественников теорию Мальтуса как основу, исходную базу для построения идеологии движения, программы и действий.

В своих пропагандистских акциях, протестах против тех или иных нарушений экологического равновесия участники как первого, так и второго направления, борясь за поддержку своих идей, делая их более доступными для понимания, стремясь к увеличению числа своих сторонников, нередко выходили за границы истины, несколько преувеличивая негативные стороны научно-технического и промышленного прогресса. Характерным было также пренебрежение экономическими аспектами проблемы для представителей первого направления и отсутствие широкого охвата экономических и социальных проблем во втором направлении, где все расчеты программ «спасения» человечества делались на основе недостаточно проверенных данных или рассмотрения только одной стороны проблемы.

Однако, несмотря на эти недостатки, заслугой экологического движения стало активное внедрение проблем охраны природы, поставленных вне зависимости их от критерия полезности-вредности или научности и ненаучности, в индивидуальное и коллективное общественное сознание как духовных проблем, доминирующих над утилитарной стороной вопроса. Благодаря активности участников движения были сохранены находившиеся под угрозой исчезновения уникальные природные ландшафтные и биоценозные регионы, сохранены многие биологические виды, лишившиеся необходимых для них мест обитания, восстановлен ряд нарушенных ранее экосистем, например реки Рейн в Германии. К успехам экологического движения следует отнести и достижение межгосударственного соглашения о запрете отстрела китов, создание многих заповедников, охраняемых государством, «возвращение к жизни» Великих озер, регулярную публикацию различного рода Красных книг.

Вместе с тем эти движения имеют некоторые слабые моменты, которые, вероятно, свойственны обыденному экологическому сознанию, т. е. они органичны для подобных движений.

Одним из них является неспособность отделить главное от второстепенного, что иногда приводит к распылению сил. Уже говорилось о пренебрежении экономическими расчетами, многие аналитики указывали на то, что достаточно сильная и обоснованная критика ряда общественных и государственных шагов, ведущих к значительному ухудшению экологической ситуации в мире или в том или ином регионе, сочетается с очень слабыми конструктивными предложениями, которые позволили бы избежать экологического бедствия, но в то же время способствовали бы улучшению условия проживания людей, особенно в районах с низким уровнем экономического и социального развития.

Односторонний подход к научным данным, причем «сдобренный» изрядной дозой популизма с целью завоевания симпатий обывателя, привел к ряду ошибочных акций, например в отношении атомных электростанций, которые в некоторых странах являются стержнем энергетики.

Эта слабость позиций ряда общественных движений, особенно тех, которые во многом отражали обыденное экологическое коллективное сознание, привела к тому, что они оказались неспособными решить ряд серьезных экологических проблем, связанных с оценкой и перспективами некоторых достижений естественных наук, проблем, которые сама природа не могла поставить перед человечеством, так как они - продукт человеческой мысли.

Так, благодаря появлению генной инженерии появилась возможность генных трансмутаций, что может привести к созданию новых биологических объектов с заранее заданными свойствами, которые отсутствовали в исходных объектах. Возникает хотя бы теоретическая возможность в некоторых случаях повернуть вспять эволюционный процесс или направить его по заранее рассчитанному пути, который был бы невозможен при естественном течении эволюции. В настоящее время вошли в практику экстракор-поральное зачатие, пересадка органов и изменение пола человека. Связанные с этим вопросы биоэтики, конечно, являются обязательными компонентами экологического сознания.

Сейчас даже самые ярые сторонники пассеизма понимают, что простым запрещением нельзя решить вопрос, как нельзя руками остановить движение поезда.

От правильного решения этих и близких к ним задач зависит очень многое как для глобальных проблем будущего, так и для частных ситуаций. Конечно, они не могут быть предметом дискуссии для движений, ориентирующихся на обыденное экологическое сознание, но результаты такого обсуждения следует обязательно довести до участников экологических движений хотя бы для того, чтобы не возникали чудовищные искажения значения полученных данных и их места в экологическом сознании, как это порой наблюдается сегодня. Основным критерием решения должны быть не чувства, а точные знания.

Именно это привело в последние годы XX в. к значительному преобразованию общественных экологических движений. Осталась массовость движения, его способность заставить общество принимать нужные для движения решения. Существует также и зависимость сознания рядовых членов движения от случайной информации, особенно популистского толка, в какой-то мере сохранилась зависимость трактовки научных данных от мнения большинства или мнения лидера. Вместе с этим в экологической проблематике начали доминировать не столько локальные, сколько глобальные проблемы, которые стали непосредственно связываться с глобальными проблемами экономики и геополитики.

Весь комплекс этих особенностей привел к тому, что общественные движения полустихийно и полунаправленно стали формироваться в политические партии с конкретной, устремленной не только в настоящее, но и в будущее программой. Эти партии включились в политическую борьбу за власть в обществе, что привело к повышению роли экологического движения. Однако популярность экологической проблематики, заинтересованность в ней широких слоев общества привлекли ряд политиков из других партий, которые взяли на вооружение экологическую фразеологию, используя ее лишь как маскарадный костюм, под которым скрываются иные цели и задачи.

Это очень заметно по некоторым шагам, предпринимаемым некоторыми организациями, например оценки той или иной ситуации в мире в зависимости от позиции участников ситуации и ее организаторов: по поводу одной ситуации поднимается огромная шумиха, а другая просто умалчивается. Так, российская пресса уже давно отмечала, что наиболее пристальное внимание некоторых международных экологических организаций привлекают в России и странах СНГ именно те территории, на которых расположены стратегические военные объекты.

Создание движений, партий с их программами для нас важно главным образом потому, что эти программы базируются на научных знаниях, трактовка которых, как мы об этом говорили, зависит от ряда привходящих причин, начиная с предвзятости и ^ кончая внутренней неполнотой того или иного научного знания,теории или гипотезы. Можно сказать, что научно обоснованное общественное экологическое сознание, рассматривающее судьбу человечества в свете современных тенденций развития, существует параллельно обыденному массовому сознанию и связи между ними, вначале весьма незначительные, с каждым годом укрепляются, так как сейчас, вероятно, нет сколько-нибудь значимого экологического движения, которое не использовало бы материал, предоставленный научным знанием.

С самого начала это научное направление, хотя и не отличалось массовостью, отказалось от экстремизма выводов и предложений, ставя своей задачей вызвать тревогу у мирового сообщества за дальнейшую судьбу человечества, если современные тенденции его развития будут сохраняться. Высокий авторитет ученых, которые вскоре объединились в так называемый Римский клуб, убедительность расчетов заставили общественное мнение прислушаться к высказанным доводам.

Как указывалось выше, исходные положения включали две позиции: 1) ограниченность ресурсов потребления и связанные с этим проблемы перенаселения Земли; 2) представление о биосоциальной сущности человека с его явными или скрытыми тенденциями неограниченного потребления.

Основные положения этого направления были разработаны группой ученых, работавших с американскими исследователями Медоузами (1962), которые, анализируя возрастающее потребление природных ресурсов и рост населения Земли, пришли к основному выводу о том, что ведущей причиной неотвратимой, если ситуация сохранится, глобальной экологической катастрофы, которая угрожает самому существованию человечества, является перенаселенность Земли. Это ведет к повышению потребления энергии, загрязнению, обеднению и деградации биосферы. Такая ситуация является основной причиной снижения качественного потенциала населения, т. е. суммы таких свойств и признаков, которые обеспечивают сообществу людей воспроизводство присущих ему структур и функций.

Эти идеи разделили и другие ученые, в результате чего под их давлением было принято решение о создании международной программы «Человеческие измерения» и в 1991 г. в Вене проведена конференция под эгидой Союза научных обществ (ICSU), а также очень представительная встреча в Рио-де-Жанейро в 1992 г. На конференции в Вене был принят программный документ «Задачи науки для охраны среды и развития человечества на пороге XXI века», а в 1992 г. опубликован доклад Римского клуба «За пределами роста», где представлены 14 гипотетических сценариев экологического будущего человечества.

В основу каждого сценария была положена модель ресурсного истощения (Мир-3). Движущими силами роста в этой модели являются численность населения Земли и капитал как отражение экономики. Основные показатели деятельности человека, такие как производство продовольствия и предметов потребления, использование ресурсов и загрязнение окружающей среды, являлись производными от этих параметров. Рассматривая взаимоотношения между ними, Римский клуб проанализировал четыре возможности (модели) поведения человеческого сообщества: одна - это непрерывный рост населения и производства параллельно с непрерывным ростом ресурсов; вторая - сигмоидальное приближение к равновесию между экономической системой и ресурсами; третья - перерасход ресурсов и затем, после резкой, но относительно короткой дестабилизации, затухающее движение к равновесию. В четвертом варианте перерасход ресурсов вызывает коллапс, при котором система не может вернуться к исходному состоянию равновесия.