Основные переменные в дистантной оценке Буша и горбачева*

* Источник: Уитнер Д. и др. Дистантное изучение личности Буша и Горбачева: процедуры, портреты, политика. Цит. по: Хрестоматия по политической психологии. Пер. с англ, под ред. Шестопал Е.Б. М.: ИНФРА-М, 2002.

Переменная Мотивы: достижения     аффилиации     власти Убеждения и стили: убеждения:   национализм   контроль над событиями   уверенность в себе когнитивные, межличностные стили:   концептуальная сложность     недоверие     инструментальный акцент (task emphasis) Операциональный код:   самоатрибуции личности (self attributions):   дружелюбный / враждебный   оптимистический/ пессимистический     высокий / низкий контроль   всеобъемлющие/ ограниченные цели   личностные сценарии (self scripts):   методы достижения целей	Описание показателей и основные ссылки   нацеленность на превосходство, успех в соревновании или уникальное достижение   ориентация на теплые, дружеские отношения; дружественное, позитивное поведение; плодотворную помощь   ориентация на оказание воздействия на других, на престиж или репутацию     идентификация или позитивное отношение к своей нации; идентификации или негативное отношение к другим нациям   принятие ответственности за планирование или инициирование действий   восприятие себя в качестве инициатора действия, авторитетной фигуры или обладателя позитивной поддержки отношение числа слов высокой сложности к числу слов низкой сложности   сомнения, опасения или ожидание вреда от групп, с которыми нет самоидентификации   отношение числа слов-задач (task words) к числу слов-взаимодействий (interpersonal words)     политическая жизнь рассматривается как гармоничная / конфликтная; отношения с оппонентами как дружественные / враждебные   оптимизм / пессимизм в отношении осуществимости ценностей и стремлений   история видится как определяемая людьми / случаем   провозглашает всеобъемлющие и длительные / постепенные и ограниченные цели     вербальные (обещания, угрозы) / действия (награды, наказания); политические (награды, обещания) / конфликтные (наказания, угрозы); позитивные (призыв или оказание поддержки) / негативные (сопротивление, оппонирование)
Вербальный стиль(отражает личностные качества и механизмы защиты):
соотношение «я / мы»     выражение чувств     ценностные критерии     прямое обращение к аудитории     использование усилительных наречий   риторические вопросы   отречения     отрицания     объяснения   смягчения   творческие выражения	соотношение числа местоимении «я» к числу местоимений «мы»   описание себя как человека, испытывающего какие-либо чувства   суждения о добре / зле, полезном / бесполезном, правильном / неправильном, корректном / некорректном, подходящем / неподходящем, приятном / неприятном и высказывание мнений   прямое обращение к аудитории, ситуации или физическому окружению   наречия, которые усиливают утверждения   вопросы с целью пробудить и увлечь аудиторию   частичный или полный отказ от ближайших предшествующих утверждений   все отрицательные слова: «нет», «не», «никогда», «никто», «ничего» и т.д.   причины или оправдания действий; причинные связи   выражение неуверенности, поправки, ослабляющие утверждение, и фразы, создающие неопределенность или неуверенность.   неологизмы и метафоры

Изучаемыми компонентами политического мышления у Уинтера и его соавторов были убеждения, уровень понятийной сложности, методы достижения целей и некоторые другие особенности, прежде всего спонтанных (не написанных заранее) текстов, проанализированные посредством их сопоставления с аналогичными количественными характеристиками 148 высших политических руководителей из разных стран, культур и периодов. Таким образом, наряду с чисто качественными особенностями метод контент-анализа позволяет использовать и количественные параметры, позволяющие получить более объективные результаты.

Другим методом изучения политического менталитета тех групп, которые имеют артикулированные политические ценности, является метод построения их семантического пространства*. Российский психолог В. Петренко проанализировал политические штампы и клише в лексике новых российских партий. Материалом анализа послужили речи известных политиков, партийные документы. Данные этого исследования позволили построить многомерную типологию сознания политических активистов. Не менее интересно применение того же метода и при исследовании этнических стереотипов. Методика, используемая Петренко, восходит к методам семантического дифференциала Ч. Осгуда и теории личностных конструктов Дж. Келли. Одна из типовых процедур использования инструментария психосемантики — оценка респондентами анализируемых объектов по градуальным шкалам с последующим уменьшением размерности исходного пространства описания с помощью факторного анализа, а затем представление выделенных структур в форме геометрического пространства. При этом количество выделенных факторов отражает когнитивную сложность респондентов в осознании данного смыслового поля; содержание и сложность выделяемых факторов отражают присущие респонденту формы категоризации и их субъективную значимость**.

* Петренко В.Ф., Митина О.В. Семантическое пространство политических партий // Психологический журнал, 1991. № 6; Петренко В.Ф., Митина О.В. Анализ динамики общественного сознания. Смоленск: СГУ, 1997.

** Петренко В.Ф. и др. Психосемантический анализ этнических стереотипов, лики толерантности и нетерпимости. М.: Смысл, 2000. С. 11.

 

Исследование личности в политическом процессе началось еще в 30-гг. в рамках преимущественно психоаналитической традиции. С этим связан и интерес исследователей прежде всего к таким методикам, которые позволяли проникнуть в бессознательную, эмоциональную сферу личности, раскрыть глубинные мотивы политического поведения. В одной из первых политико-психологических работ Г. Лассвелла материалом для изучения политиков стали их медицинские карты, заведенные на них в одном из элитарных санаториев, где этих политиков лечили от неврозов, алкоголизма и т.п.*. Современные политические психоаналитики продолжают традицию качественного изучения личности политика, создавая психологические профили представителей данной профессии**.

* Lasswell H. Psychopathology and Politics. Chicago: University of Chicago Press, 1931.

** Ракитянский Н.М. Семнадцать мгновений демократии. Лидеры России глазами политического психолога. М.: Российское объединение избирателей, 2001.

 

Наряду с этим в политической психологии при непосредственном исследовании политиков широко используются психологические тесты, а также многочисленные методы дистантного анализа, если объект недоступен исследователю, в таких случаях изучаются тексты выступлений, видеозаписи, мемуары и другие прямые и косвенные источники данных об объекте. Нередко используется и метод экспертных оценок, который позволяет оценить отдельные качества личности, дать прогноз ее поведения.

Примером использования метода экспертных оценок является работа Пола Коуверта, основанная на методе g-сортировки [ Q-sorting ],который, в свою очередь основывается на g-методологии, разработанной Стефенсоном (1953), и в совсем недавнем времени (1978 г.), Блоком для психологов, а также Брауном для политологов (1980). Этот метод позволяет исследователю компилировать экспертные оценки индивидуальности тех людей, непосредственное исследование поведения которых недоступно и может использоваться даже для систематизации данных, полученных при использовании метода case study (методу отдельных случаев). В то же время, так же как и контент-анализ, Q -сортировка является строгим и объективным методом сравнения субъективных оценок индивидуальности.

Однако лучшие методы измерения оказываются бессмысленными, если они позволяют более точно оценивать только индивидуальности. Многие ученые стремятся выйти за рамки описания и приблизиться к предсказанию поведения. Однако далеко не каждая типология или метод позволяют обоснованно сделать такие оценки. Оценки индивидуальности лидера полезны, главным образом, в том случае, когда они могут быть привязаны к его деятельности. Так же считает Ф. Гринстайн, утверждающий, что при исследовании политической личности нужно уделять особое внимание обстоятельствам, в которых индивидуальные черты могут стать индикаторами деятельности индивида. Лучшими описательными исследованиями индивидуальности руководителей является произведенное Саймонтоном ранжирование 39 президентов на основе 14 черт индивидуальности с использованием Gough Adjective Check List; исследование Д. Уинтером (1980, 1987) мотивационных профилей лидеров; оценка Этериджем (1978) и Шепардом (1988) президентов США по уровню экстраверсии и доминантности; исследования профилей президентов «на дистанции» [ personality-at-a-distanceprofiles ],произведенные М. Херманн и ее коллегами, — все эти исследования должны быть дополнены аргументами, которые свяжут эти особенности с поведением указанных индивидов во время исполнения ими служебных обязанностей*.

*Kowett Paul A. Where Does the Buck stop? //Political Psychology, 19%. Vol. 17. №3.

 

Чрезвычайно эффективен в политической психологии метод отдельных случаев (case-studies). «Случай» может быть единичным явлением или источником данных, например объект эксперимента, исследуемая зависимость, или невозникновение войны между воюющими сторонами (Кинг, Кеохан, и Верба, 1994). С другой стороны, это могут быть уникальные в историческом или географическом смысле события, типа мюнхенского сговора или вторжения Советского Союза в Афганистан. Следовательно, термин «случай» (case) может иметь различные значения, каждое из которых важно для эмпирического исследования.

Например, Орум и др. (1991) определили case-study как «глубокое, многомерное исследование отдельного социального явления с использованием качественных методов». Лейпхарт (1971, 1975) рассматривал case-study как отдельный случай, тесно связанный со сравнительным методом, который отличается от экспериментальных и статистических методов. Джордж и Маккеон (1985) указали, что case-study фокусируется на анализе поведения «внутри случая», чтобы выяснить, что послужило его причиной. Наконец, Ян (1994) определил case-study как «эмпирическое исследование, которое исследует современное явление в контексте его реальной жизни, особенно, когда границы между явлением и контекстом не очевидны; и... (которое) полагается на многосторонние источники его информации». Понятно, что существуют различные определения случаев и case-study, что создает трудности для систематического анализа значимости и направленности этой техники. Трудно добиться согласованности в трактовке терминов «случай», «case study» или «метод случая» (Ragin и Becker, 1992) без некоторого понимания того, что эти термины, как предполагается, выражают. Для наших целей, мы предлагаем использовать базовое определение нескольких терминов: под термином «случай» (case) мы будем понимать явление или источник данных, и в этом смысле для нас не имеет значения, как «случай» определяется в дальнейшем, или как он был получен в исследовании. Случаями могут быть экспериментально полученные измерения, исследуемые характеристики, или классификации исторических событий (типа «состояние войны / отсутствие войны»). Мы определяем case tudy как метод получения «случая» или набора «случаев» путем эмпирической проверки реальных мировых событий в их реальном контексте, без непосредственного вмешательства как в само явление, так и его контекст. Сравнительное case study — систематическое сравнение двух источников данных («случаев») или больше, полученное с помощью метода case study *.

*См. Каарбо Дж. и Бизли Р. «Практическое руководство по сравнительному методу case-study в политической психологии (Хрестоматия по политической психологии. М.: ИНФРА-М, 2002.)

 

Постоянной исследовательской процедурой политической психологии является и метод эксперимента — лабораторного (чаще) и естественного. Так, в результате экспериментальной проверки получили подтверждение важные теоретические положения о закономерностях поведения человека в политике. Тверски и Канеман доказали, что человеку свойственно избегать высокой степени риска*. Знаменитые опыты С. Милгрэма показали, что при наличии некоего «научного» авторитета в лице экспериментатора испытуемые готовы пойти даже на ненужную в условиях эксперимента жестокость, снимая с себя ответственность за последствия своих поступков**. Недавние эксперименты С. Ласка и К. Джадда (1988 г.) выявили склонность экспертов давать более крайние оценки кандидатам, чем это делают непрофессионалы*** обычные граждане, оценивая политиков, руководствуются не столько знаниями о том, что и как те сделали в политике, сколько общими впечатлениями, полученными накануне выборов****.

* Tversky A. and Kahneman R. The Fraiming of Decisions and the Psychology of Choise//Science, 1981. 221 (January 31). P. 453 - 458.

** Milgram S. Obedience to Authority: An Experimental View. N.Y.: Harper & Row, 1974.

*** Lask CM. and Judd C.M. Political Expertise and the Structural Mediators of Candidate Evaluations // Journal of Experimental Social Psychology, 1988. 24. P. 105- 126.

**** Lodge et all. An Impression-Driven Model of Candidate Evaluation // American Political Science Review, 1989. June.

 

Следует отметить, что помимо собственно исследовательских процедур в политической психологии используется и широкий набор методов коррекционного воздействия на политическое поведение, сознание и бессознательные структуры личности. Практика политического консультирования включает психодиагностику политического деятеля, анализ и коррекцию его публичного имиджа, разработку стратегии его взаимоотношений как с широкой публикой, так и с собственными единомышленниками и аппаратом. Такая работа политического психолога предполагает использование им методов тренинга, участие в разработке мероприятий в области «паблик рилейшнз», разработки рекомендаций по эффективной политической коммуникации.

Рассматривая область деятельности профессионального политического психолога, следует отметить, что ISPP разработало и предложило своим индивидуальным членам специальный этический кодекс, регламентирующий действия специалистов в этой области. Так же как общий психолог или врач, политический психолог, занимающийся исследованиями или консультированием, имеет дело с достаточно взрывоопасной информацией, так и политический консультант не считает себя вправе не только публично обсуждать данные, касающиеся своего клиента, но даже раскрывать его имя без разрешения последнего. Существует опасность нанести урон репутации того или иного человека, даже если обсуждение сведений о нем имеет профессиональный характер и проводится в научном журнале. Профессиональная община заинтересована, чтобы ее представители четко отделяли свою научную деятельность от участия в практической политике.

Вопросы для обсуждения

 

1. Приведите примеры внутри- или внешнеполитических проблем, которые были порождены причинами психологического характера или на которые подобные причины оказали существенное влияние.

2. В объяснении каких политических явлений уместно использовать психологические методы?

3. Какие методы можно использовать в исследовании таких политических феноменов, как лидерство, авторитаризм, электоральное поведение, политический менталитет?

 

Литература

 

1. Хрестоматия по политической психологии / Сост. и науч. ред. Шестопал Е.Б. М.: ИНФРА-М, 2002.

2. Белановский С.А. Глубокое интервью. М.: Никколо-М, 2001.

3. Белановский С.А. Метод фокус-групп. М.: Никколо-М, 2001.

4. Петренко В.Ф. и др. Психосемантический анализ этнических стереотипов: лики толерантности и нетерпимости. М.: Смысл, 2000.

5. Lasswell H. Psychopathology and Politics, Chicago: University of Chicago Press, 1931.