Современные модели мышления

Субъектная специфика мышления как деятельности характеризуется тремя классами свойств: интенциональные свойства выражают то, на что она направлена (предмет, объект, цель, результат и т. п.); инструментальные свойства выражают ее средства и формы (операции, понятия, язык, образы и т. п.); кондициональные свойства выражают условия ее осуществления (потребности, интересы, мотивы и т. п., а также зависимость от таких факторов, как воля,

 

эмоции, память, бессознательное и т. п.). Свое название модели мышления как деятельности получают в соответствии с каждым из перечисленных классов свойств, в терминах которых они изучают мышление в качестве предмета исследования. Поэтому здесь речь пойдет об интенциональных, инструментальных и кондициональных моделях мышления, имеющих, кстати, широкое хождение в сегодняшней философии и смежных с нею областях знания.

Интенциональные модели. Интенциональные свойства мышления стали систематически изучаться со времен Ф. Брентано и Э. Гуссерля. Хотя идея интенциональности мышления длительное время оставалась высоко-абстрактной и терминологически вычурной, она оказалась очень плодотворной и работающей, ибо выражала реальную динамику его процессов. Ее использование в работах последних лет дало интересные результаты.

9 Отвлекаясь от подробного обсуждения феноменологической методологии исследования, которое составляет специальную задачу, мы уточним важнейшие положения интенционального подхода к Мышлению.

За понятием интенциональности закрепилось основное значение направленности мышления на предметные значения любых объектов и целей. Интенциональные свойства, по Гуссерлю, являются самыми специфическими и универсальными свойствами мышления как деятельности. Их совокупность определяет способ ее осуществления. Реализация мыслительных действий-операций зависит от того, что стоит «перед» ним, с чем или с кем они «встречаются» как с предметом. Мир предметов в мышлении предстает в виде поля его возможных интенциональных актов и состояний. Каждый предмет обладает гораздо большим объемом своих значений, нежели тот их объем, который раскрывается в мышлении. Мышление имеет дело лишь с частью предметных значений. Остальная часть информации остается за пределами мышления.

9 См: Husser], Intentionaly and Cognitive Science / Ed. by H. L. Dreyfus. Cambridge, 1982; Husserl and Intentionality: a Study of Mind, Meaning and Language / Ed. by D. W. Smith, R. Mclntyre. Dordrecht, 1982; Searle S.R. Intentionality: an Essay on the Philosophy of Mind. New York; Cambridge, 1983.

 

Интенциональная деятельность мышления осуществляется двумя основными способами: ноэматическим и ноэзоматическим. От их взаимной согласованности зависит эффект направленности и продуктивность мышления. Ноэматические средства и формы мышления «ответственны» за определение предметных значений. Они, так сказать, соотносятся с внешним миром предметов, выражают значения в понятийных формах и упорядочивают их в операциональные последовательности. Понятийные категории отличаются априорными способностями организации предметных значений в мышлении, они формальны и лишены образности. Процесс порождения мысли с помощью априорных матриц — понятийных форм протекает согласно логико-синтаксическим и семантическим правилам. Критерием правильности ноэматической организации мышления служит интуиция аподиктического типа со своими значениями достоверности и необходимости. Один и тот же объект (искомая цель) может приобретать в мышлении разные предметные значения, которые оформляются в соответствующих ноэмах. Но каждому мыслительному акту будет соответствовать только одна ноэма.

Другой способ интенциональной организации мышления — Ноэзоматический — обеспечивает направленность его связей с разнообразными субъектными факторами. Ноэзоматический способ «подключает» к мышлению любые явления сознания и психики (волю, эмоции, прошлый опыт, перцепцию, интуитивные и бессознательные средства). Необходимость их «подключения» к мышлению возникает всякий раз тогда, когда требуется прояснить, какое предметное значение может преодолеть дефицит информации. С интенционалистской точки зрения субъектные факторы имеют побочный статус, и обращение к ним следует «по требованию». Например, Ноэзоматический способ «подключения» к мышлению прошлого опыта сводится: а) к освобождению мышления от иллюзий, предрассудков и предпосылок, оказавшихся ложными; б) к обоснованию мнений, покоящихся на вере и ранее необоснованных; в) к превращению обоснованных мнений в истинные утверждения.

 

 

Предметные значения, не охваченные интенциональными средствами и формами ноэматического и ноэзоматического способов организации мышления, сохраняют свою искомость и создают перспективу — горизонт его когнитивной работы. Искомость подобного горизонта стимулирует последующие поиски мысли, когда одна решенная проблема влечет за собой постановку другой.

Инструментальные модели. Общее инструментальное представление мышления сводится к его определению в качестве основного средства познания. Задачей инструментальных интерпретаций мыслительной деятельности является нахождение эффективных и оптимальных средств достижения искомой цели и результатов. В качестве средств мышления рассматриваются не только его собственные (языкоречевые, понятийные, образные и т. п.), но и любые другие субъектные и интерсубъектные факторы. Важны не столько объекты и цели, субъект и условия его деятельности, сколько сам процесс мышления: предметные значения объектов и субъектных факторов фиксируются в виде функций средств мышления.10

Ход мыслительных процессов распадается на ряд этапов, последовательно сменяющих друг друга. На начальном этапе мысль сталкивается с ситуацией, не удовлетворяющей субъекта по причинам неопределенности и искомости. Чтобы трансформировать неудовлетворительную ситуацию в удовлетворительную, субъекту необходимо согласовать мыслительные средства с искомыми целями и тем самым сформулировать проблему. У него вызревают догадки, предположения или гипотезы, которым он пытается придать функциональный вид решения проблемы. Фаза выдвижения гипотез представляет собой перебор различных мыслительных возможностей достижения искомой цели. Плодотворное решение может потребовать от субъекта перебора большего числа возможностей и соответствующих им решений. Когда решение предложено, то следующий шаг в работе мышления состоит в извлечении следствий из гипотез. Его инструментальный

10 См: Gardner H. Frames of Mind. The Theory of Multiple Intelligences. New York, 1983; Castaneda H. Thinking and Doing. Dordrecht, 1975.

 

смысл заключен в операционально-проверочных процедурах. Решение считается успешным, если из него можно получить достаточное число следствий. Эффективными считаются те следствия, которые позволяют установить меру соответствия информации, имеющейся в распоряжении субъекта, с предложенной гипотезой-решением. Эта фаза мышления сопровождается ожиданиями, совпадет ли гипотеза с полученной информацией или нет. Последовательность проверочных операций может быть сколь угодно длинной. Но на каком-то этапе проверки «нащупывается» удовлетворительное решение, и мыслительные операции прекращаются.

Согласно инструментальной модели последовательность мыслительных операций организуется на основе функционального способа их связи, содержащего значительный элемент случайности. Мыслительные процессы на любой фазе их протекания отличаются свойствами случайности, что позволяет ввести в инструментальную модель количественную меру вероятностного упорядочивания мыслительных операций. Ее выражением стало количество мысленных экспериментов по отбору гипотезы в духе известного принципа «проб и ошибок». Конкретное число мыслительных проб и ошибок может измеряться большей или меньшей величиной вероятности предположений о соответствующих предметных значениях информации.

Определению предметных значений в процессах мышления может предшествовать их чувственная апробация в виде смутных образов, предпочтений и оценок («нравится» — «не нравится», «подходит» — «не подходит»). Перцептивные формы переработки информации являются действенным средством принятия решения. Окончательную функциональную форму предметные значения принимают в понятиях. Любая понятийная форма есть результат соответствующих ей мыслительных операций. В работах Ж. Пиаже, например, детально прослеживаются операциональные механизмы мыслительной деятельности. Операцией называется мыслительное действие, которое обратимо. Так, операции обобщения соответствует операция конкретизации, операции анализа — синтез, операции отождествления — различение и т. д. Как

только возникает необходимость эксплицировать какое-то предметное значение информации, узнать, что оно собой представляет, мы должны определить, какие операции требуется совершить по отношению к нему. Информация оказывается бессмысленной, если не удается найти нужных операций, раскрывающих ее употребление, и функционально выразить их в понятийной форме. Ценность понятий зависит от эффективности их употребления в контексте ситуации.

Кондициональные модели. Подобно тому, как инструментализм противопоставил операционально-орудийные качества мышления свойствам его направленности, кондициональные модели главное внимание уделяют роли субъектных факторов и условий. Неизбежно, что такая акцентировка повлекла за собой не только определенные издержки, но и продемонстрировала эвристические возможности кондициональных моделей мышления. Мыслительная активность скрыта в недрах субъектных оснований. Чтобы прояснить ее природу, потребовалось обособиться от интенциональных и инструментальных значений мышления как деятельности. Ввиду необычайной сложности субъектной организации необходимы критерии выбора тех факторов, которые могут служить в роли интегральных причин мыслительной активности, возникающая здесь сложность вопроса о критериях выбора субъектной детерминации породила крайнюю разобщенность кондициональных моделей мышления- В них отстаивается приоритет влияния то культурно-исторических, то социально-психологических, то индивидуально-личностных или каких-либо других субъектных условий мыслительной деятельности.

В отличие от интенционалистских и инструменталистских подходов к мышлению кондициональные исследования не имеют каких-то обобщающих программ. Что их роднит, так это общая установка на объяснение зависимости мышления от действия конкретных субъектных факторов и условий. Поэтому????? кондицисаальные модели мышления отличаются большой терминологической пестротой. Их показательными примерами могут служить отдельные экзистенциалистские, герменевтические и психоаналитические версии источников активности движения.

 

Так, по Μ. Хайдеггеру, познавательная активность мышления таится в совокупном действии переживаний, памяти и перцепции. Память хранит прошлый опыт субъекта и активизирует мыслительный процесс проектирования будущего. Так как истина не поддается мыслительным калькуляциям, то мышление нельзя свести к компьютерным операциям. Истину нужно созерцать, представлять, пережить и оценить. Без прошлого опыта, чувств и эмоций это сделать нельзя. Именно они составляют необходимые условия проникновения мышления в истину. С точки зрения прошлого опыта мыслительный процесс — это не вычисление будущего, но его ожидание. Истина не исчерпывается калькуляционным значением «есть», ей присуще проективное значение «весть». Мыслительный процесс — процесс эмоционально-чувственного вслушивания в бытие, процесс воспоминаний подлинной сущности явлений и ожидания встречи с истиной.

В экзистенциальной психологии обращают внимание на факты мышления в экстремальных ситуациях, в которых оно оказывается под непосредственным влиянием положительных или отрицательных эмоций. Например, эмоции страха негативно сказываются на мыслительных процессах анализа и разрешения проблем в сложных ситуациях. Страх сковывает мыслительные способности, ибо он появляется вследствие высокой неопределенности и искомости предметных значений информации. До. тех пор, пока ситуация не прояснится, у субъекта будет оставаться чувство неуверенности при принятии решения. Снятие негативной эмоциональной напряженности и преодоление страха происходят в ходе определения искомых целей и получения информации из других источников — прошлого опыта или за счет волевой регуляции.

Кстати, еще Р. Декарт и А. Шопенгауэр усматривали в воле то достаточное основание, без которого неосуществимо мышление как деятельность. Ф. Ницше полагал, что мышление есть разновидность волевой активности субъекта, позволяющей ему принимать решения и командовать. Мысль коренится в волевом акте и осуществляется как волевой акт. ' Акт мышления — это акт воления человека, означающий

 

регуляцию моего состояния в данный момент времени путем мыслительных операций сравнения с другими состояниями жизни, включая собственный опыт и опыт других людей. Только при затрате волевых усилий субъект способен сомневаться, утверждать, отрицать, анализировать и совершать любые другие мыслительные операции.

С психоаналитической точки зрения главной субъектной детерминантой и источником мыслительной активности является мотивационный комплекс условий, выполняющих информационно-энергетические функции. Известно, что увеличение энергии уменьшает содержание информации и, наоборот, рост информации влечет за собой уменьшение энергии. Увеличение количества свободной энергии в мотивационном комплексе повышает эмоционально-волевую напряженность мышления и порождает чувство неудовлетворенности субъекта искомостью ситуации. Информационное насыщение мыслительных процессов предметными значениями уменьшает энергетический потенциал: чувство неудовлетворенности сменяется удовлетворением достижения искомой цели.

Схематическое обсуждение современных моделей мышления как деятельности указывает на многозначность его философских трактовок. Стремление сторонников каждого типа моделей абстрагировать отдельные свойства субъективной специфики мышления и ограничить ими задачи своего анализа свидетельствует о реальной сложности и трудоемкости возникающих в связи с этим проблем.