По этой системе все кровные родственники, близкие и отдалённые, находятся в одном из следующих отношений родства: родители, дети, деды, внуки, братья и сестры. Эта система возникла вместе с первой формой семьи – кровнородственной – и представляет собой важнейшее доказательство её древнего существования, так считает Льюис Морган.
Туранская система родства.
Эта система возникает тогда, когда начинает господствовать пуналуальная семья и появляется родовая организация. Морган считает, что эта система могла возникнуть только тогда, когда на предыдущую систему родства, малайскую, повлияла родовая организация. А именно видоизменения произошли вследствие того, что стали ограничиваться брачные отношения между братьями и сёстрами, родными и коллатеральными. Морган отмечает, что эта система удивительна своей тщательностью, которая отозвалась потом в следующей системе – арийской.
Арийская система родства.
Эта система выражает виды родства моногамной семьи. Она не была основана на туранской системе, как эта последняя – на малайской, но она сменила у цивилизованных наций прежнюю систему, что доказывается Морганом иным путём. Туранская система была остановлена, а на её место был введён описательный способ – своеобразный переход от одной системы родства к другой. Далее потребовалось такое великое учреждение, как родовая организация, чтобы изменить малайскую систему в туранскую, и столь влиятельное учреждение, как собственность с её правами владения и наследования вместе с созданной ею моногамной семьёй, чтобы устранить туранскую систему и сменить её арийской.
После небольшой характеристики каждой системы родства целесообразно перейти к тезисам, которые были отмечены в работе Моргана.
Необходимо указать на длительность периода, в течение которого происходила эволюция форм семьи и систем родства. Естественно формы семьи развиваются быстрее, чем системы родства, которые лишь затем фиксируют семейные отношения. Эти системы развивались с прогрессом общества из низшего состояния в высшее, и переход от одной к другой системе характеризовался возникновением учреждения, глубоко влиявшего на структуру общества. Три такие системы, следовавшие одна за другой, представляют всё развитие семьи от кровнородственной до моногамной. Уже в самом начальном состоянии древнего общества должно было существовать представление о родственных отношениях, и для их обозначения могли быть изобретены соответствующие термины, постоянное применение которых к лицам, составлявшим таким образом группу родственников, привело к образованию системы родства. Понятно, что форма этой системы зависела от формы брака. Исследователь эти системы сводит, в конечном счете, к двум в основе своей различным формам: одной – классификационной, другой – описательной. Таким образом, к классификационной форме относятся малайская и туранская системы родства, а к описательной – арийская система родства. Морган отмечает, что граница распространения обеих основных форм, классификационной и описательной, почти совпадает с демаркационной линией между варварскими и цивилизованными нациями, это исходит из закона прогресса. Принятие, изменение или смена систем родства не происходили произвольно. Их возникновение связано с органическими движениями общества, вызывавшими глубокие изменения в его состоянии. Раз данная форма вошла во всеобщее употребление, её номенклатура изобретена и её метод установлен, изменение в ней, по самой природе вещей, может произойти только очень медленно. Эта тенденция постоянства увеличивалась ещё тем, что системы родства существовали скорее по обычаю, чем на основе законодательного акта, скорее как естественные образования, чем искусственные создания; поэтому движущая система должна быть столь же универсальна, как и данный обычай. Элемент стойкости придаёт достоверность выводам, сделанным Льюисом Морганом.
Таким образом, мы точно попытались воспроизвести значение систем родства, которое придавал исследователь, строя свою теорию. Если интерпретировать полученные выводы, то можно представить, что Морган решал уравнение, в котором системы родства были коэффициентами, а неизвестными при них можно считать формы семьи и брака.
Следующей задачей будет рассмотрение непосредственно форм семьи, которые представляет нам Морган.
Кровнородственная семья.
Существование этой формы приходится доказывать иным путём, чем на основании непосредственных её проявлений. Будучи первой, после промискуитета и наиболее древней формой данного учреждения (низшая ступень дикости), она перестала существовать даже у самых отсталых дикарских племён. «Такое доказательство даёт система родства и свойства, пережившая на бесчисленный ряд столетий те брачные обычаи, от которых она произошла, и сохранившаяся ещё теперь, чтобы засвидетельствовать факт, что такая семья существовала тогда, когда эта система сложилась». Эта система – малайская. Она выражает те отношения родства, которые должны были существовать в кровнородственной семье, и предполагает существование такой семьи для объяснения её собственного существования. Морган ведёт своё доказательство методом «от противного», использование которого можно начать словами: «Если бы не было кровнородственной семьи, то откуда могла произойти малайская система родства?» Также создатель рассматриваемой теории пытается экстраполировать известные свойства взаимодействия между арийской системой родства и моногамной семьёй на взаимодействие мало известной малайской системы родства и кровнородственной семьи. Морган утверждает: «Совершенно очевидно, что малайская система не могла произойти от какой-либо другой уже существовавшей системы, так как нельзя себе представить какой-либо более элементарной системы». Таким образом, простота и точность этой системы обращает на себя внимание, прямо указывая на то, что групповой брак родных и коллатеральных братьев и сестёр был источником, из которого эта система возникла. Можно вполне допустить, отмечает Морган, что малайская система получила своё начало в многобрачии кровных родственников, в том числе родных братьев и сестёр, что она действительно началась с брака между братьями и сёстрами и постепенно включала в свой круг коллатеральных братьев и сестёр, по мере того как расширялся круг брачной системы. Если подробно рассмотреть данную систему родства, то не найдётся различия между родством по крови и по свойству, то есть оно не проводится. Льюис Морган считает необходимым привести замечание Оскара Пешеля: «В наше время, когда установлено, что даже у бескровных растений возможность взаимного оплодотворения потомков одних и тех же родителей затруднительна, кажется прямо невероятным, чтобы когда-нибудь и где-нибудь дети одной матери размножались путём браков между собой в течение долгого времени». На это замечание автор отвечает, что «группы кровных родственников, соединённых браком, не ограничивались родными братьями и сёстрами, но включали также коллатеральных братьев и сестёр. Чем шире были брачные отношения данной группы, тем меньше зла от половых сношений между близкими родственниками».
Морган приводит и другие доказательства существования данной формы семьи. Например, на Сандвичевых островах брак между братьями и сёстрами сохранился в качестве пережитка кровнородственной семьи при пуналуальной семье. Вкратце коснувшись «девяти степеней родства китайцев», исследователь отмечает, что она показывает, что в то время, когда образовались эти степени родства, у китайцев существовала пуналуальная семья, необходимой предшественницей которой была кровнородственная семья.
В заключении Морган приводит главные выводы. «Общественное состояние, которому свойственна кровнородственная семья, с логической необходимостью указывает на предшествующее состояние промискуитета». Далее следует привести утверждения Моргана, которые носят чисто социологический характер. Кровнородственная семья была первой организованной формой общества, она, несомненно, представляла улучшение предшествовавшего неорганизованного состояния, каково бы оно ни было. От этой формы семьи можно начинать историю человеческого прогресса, факторами которого является развитие домашних учреждений, изобретений и открытий. Установив существование кровнородственной формы семьи будет легко доказать существование остальных форм семьи. Именно на этот вывод Морган будет опираться при следующем рассмотрении развития идеи семьи.
Пуналуальная семья.
Переход к пуналуальной семье, как считает Морган, был вызван постепенным исключением родных братьев и сестёр из брачных отношений. Главный фактор, который толкнул происхождение новой формы семьи, это родовая организация. На основе исследований Льюис Морган делает вывод, что во всех человеческих племенах, обладавших родовой организацией, в прошлом господствовала классовая организация. Учёный смог найти зачаток рода в австралийских классах и в гавайских группах. В австралийских классах было замечено два основных правила рода, а именно: запрещение брака между братьями и сёстрами и счёт происхождения по женской линии. Рассматривая ниже гавайские семьи, также найдётся зачаток рода.
Далее автор исследуемой мною работы рассматривает каждое учреждение (пуналуальную семью, родовую организацию и туранскую систему родства) в отдельности, что кажется мне не нужным в моей работе. Однако я считаю необходимым привести некоторые тезисы из данных Морганом доказательств.
Можно сказать, что пуналуальная семья выросла из обычая «пуналуа», по которому гавайские семьи образовывались следующим образом: родные и коллатеральные сёстры считались жёнами группе «близких товарищей», то есть «пуналуа»; они друг другу не являлись родными братьями, они находились в отношении пуналуа, их связывало только то, что у них были общие жёны. Обычай «пуналуа» помог сложиться туранской системе родства. Отсюда ясно, что эта форма семьи образовалась из кровнородственной семьи. Прогресс общества от кровнородственной к пуналуальной семье был началом великого движения вперёд, которое подготовило путь для родовой организации, приведшей постепенно к синдиасмической, а, в конце концов, к моногамной семье. Влияние родовой организации на древнее общество было консервативным и в то же время возвышающим, потому что это учреждение явилось катализатором изменений, происходивших в то время в обществе.
Утвердившись в мысли, что первобытное общество в своей основе было родовым, Морган резко противопоставил его обществу политическому (классовому). Обозначенные сообщества представляют собой два качественно отличных друг от друга типа социальной организации. Родовые объединения, где бы они ни были географически расположены, оказываются идентичными по структуре и принципам действия, вместе с тем они трансформируются от низших к высшим формам в соответствии с последовательным развитием людей. Род – это совокупность родственников, происходящих от одного общего предка, отличающихся особым тотемом и связанных узами крови. Его характеризуют коллективная собственность на землю и другие средства производства, первобытно-коммунистическая организация хозяйства, отсутствие эксплуатации и равенство всех членов племени.
Туранскую систему родства Морган подробно рассматривает, опять-таки, потому, что это доказывает существование пуналуальной формы семьи, как господствовавшей в период средней ступени дикости. Морган объясняет тех видов родства туранской системы, которые отличаются от малайской, на основе пуналуального брака и родовой организации.
Далее мне бы хотелось сделать вывод словами, которые Морган приводит, когда полностью исследовал две основные формы семьи.
«Мы истолковали происхождение двух форм семьи при помощи двух параллельных систем родства. Доказательства, по-видимому, убедительны. В кровнородственной семье, до которой человечество поднялось из ещё более низкого состояния, мы имеем исходный пункт развития человеческого общества. Переход от первой формы ко второй был естественен и представлял собой развитие из более низкого в более высокое общественное состояние, совершавшееся благодаря наблюдению и опыту. Это был результат совершенствования умственных и нравственных свойств, присущих человеку. Кровнородственная и пуналуальная семья представляют сущность человеческого прогресса в течение большей части периода дикости. Хотя вторая форма обнаруживает значительный прогресс по сравнению с первой, она была всё же далека от моногамной. Из сравнения различных форм семьи мы можем судить о медленном ходе развития в периоде дикости, когда средства, способствующие прогрессу, были незначительны, а препятствия, стоявшие на его пути – чрезвычайно велики. Века за веками неподвижной жизни с едва заметными колебаниями в сторону прогресса и регресса, без сомнения, отмечали ход событий этого раннего периода; в общем, движение общества шло из низшего состояния к высшему, иначе человечество коснело человечество бы в дикости. Всё же мы нашил определённую исходную точку, от которой человечество начало свой великий и изумительный путь прогресса, хотя бы она была так близка к самой низкой ступени развития и ограничивалась такой своеобразной формой семьи, как кровнородственная».
