Изменения в системе судебных органов Российской империи в период просвещенного абсолютизма

Bo второй половине XVIII в. в судебной системе Российской империи, сформированной в годы правления Петра I, произошли существенные изменения. Сенат стал высшим административно­судебным учреждением страны. Он состоял из 6 департаментов: первый - ведал государственными финансами и секретным дело­производством; второй - надзором за деятельностью судов, обоб­щением судебной практики, кадровым обеспечением судебных ор­ганов, пересмотром дел; третий - административными и финансо­выми делами провинций; четвертый - военными делами; пятый - местной администрацией; шестой - местными судебными органа­ми. Как видим, судебные функции выполняли только второй, шес­той и частично третий департаменты. Так, к компетенции второго департамента относились апелляционные дела, поступавшие из экспедиции Сената, из Юстиц- и Вотчинной коллегий; дела Рекет- мейстерской конторы, а также дела, связанные с вопросами гене­рального межевания, и поступавшие из Судного приказа, розыск­ных экспедиций по сыщиковым делам и др. Третий департамент, наряду с функциями по управлению Малороссией, Остзейскими провинциями и Выборгской губернией, ведал также делами по управлению университетами и апелляцией. Шестой департамент рассматривал апелляционные дела, поступавшие из местных су­дебных органов.

Генерал-прокурор, возглавлявший Сенат, имел право приос танавливать принятое единогласно или большинством голосов ре­шение по определенному делу и требовать его рассмотрения в Об­щих собраниях Сената. B том случае, если генерал-прокурор не

был согласен с решением Общих собраний Сената, то данное дело передавалось непосредственно на рассмотрение императора. При­чем это дело должны были представлять монарху генерал- прокурор и два несогласных с ним сенатора1.

Некоторые категории дел генерал-прокурор направлял непо­средственно императору, а затем они решались в соответствии с его резолюцией в одном из Общих собраний Сената. K таким де­лам, прежде всего, относились: 1) дела, для решения которых тре­бовалось принятие нового закона или пояснения и дополнения к уже существовавшему нормативно-правовому акту; 2) дела, по ко­торым Сенат выступал с ходатайством о смягчении наказания или помиловании; 3) дела, связанные с такими наказаниями, как лише­ние дворянства, чести и жизни; 4) дела, в которых ставилось под сомнение дворянское происхождение подсудимых; 5) дела, связан­ные с возведением в дворянское сословие и изменением должност­ного статуса в сфере гражданской службы; 6) дела о пожаловании титулов и перемене фамилий; 7) дела, по которым необходимо бы­ло обеспечить безусловное исполнение совместно с другими госу­дарственными органами.

B нормативном акте “Описание канцелярского порядка, на­блюдаемого в Правительствующем Сенате...” в частности отмеча­лось: “Дозволяется Сенату, если по общим государственным делам существовал Указ, который был бы сопряжен с великими неудоб­ствами в исполнении, или по частным делам не согласен с прочими Узаконениями, или же не ясен, представлять о том Императорскому

Величеству; но когда по таковому представлению не будет учинено перемены, то остается он в своей силе”1.

Естественно, что генерал-прокурор был не в состоянии один контролировать работу всех департаментов. Поэтому он должен был следить за своевременным рассмотрением важнейших дел, ис­ходя из государственных интересов. K таковым относились секрет­ные дела, относительно которых указывалось: “Секретныя дела по Департаментам или по Общему Собранию, какого бы рода ни бы­ли, зависят все непосредственно от Генерал-Прокурора, разве он сам из оных какое либо дело разсудить поручит Обер-Прокурорам, тогда они имеют только участие в тех делах”2.

Делопроизводство департаментов Сената вели канцелярии, которыми руководили обер-прокуроры, распределявшие дела меж­ду отделениями или экспедициями для подготовки их к слушанию в присутствии департамента. Здесь обычно дело решалось оконча­тельно при полном согласии сенаторов или большинством голосов (простым или в 2/3 голосов). B сложных случаях проект решения направлялся генерал-прокурором в Государственный совет, а затем непосредственно императору. После этого с резолюцией монарха он возвращался в одно из Общих собраний Сената для принятия окончательного решения.

Обер-прокурор одного из департаментов, входящих в Общее собрание Сената, обеспечивал контроль над производством дел, за прохождением приговора или определения по решенному в депар­таменте делу, за его соответствием существующему закону. Если

Описание канцелярского порядка, наблюдаемого в Правительствующем Сенате при производстве и решении гражданских и уголовных дел, как по депар­таментам, такипоОбщемусобранию.-М., 1824.-C. 11.

Краткий сводъ законовъ, определяющих должность и права.. - С. 38.

же для решения рассматривавшегося дела нужна была резолюция императора или необходимо было согласие другого государствен­ного учреждения, а также требовалась разработка нового закона или изменение уже существовавшего, обер-прокурор должен был обратиться к генерал-прокурору для представления дела монарху.

Большое внимание уделялось оформлению рассматривав­шихся в Сенате дел. Так, в Указе от 11 декабря 1767 г. указыва­лось: “Чтобы сила решения судейского на всякое дело в журналах видна была, и чтобы данные резолюции подчиненные, которые протокол сочиняют, не только собою отменить, HO и в случае OT забвения оной другого рассуждения полагать, и в сочиняемые при­говоры вносить не могли, а паче для правосудия; во всех Присутст­венных местах, не только во вседневных журналах, но и в доклад­ных реестрах, которые отмечаются судейскими руками, силу при­казания писать именно и так ясно, чтобы при сочинении приговора оставалось сочинителю подкрепить только обстоятельством дела и указными резонами[79]”.

B 1775 г. Екатерина II предприняла попытку отделить суд от местной администрации. B утвержденном ею “Учреждении для управления губерний Всероссийской империи” предусматривалось осуществить это в рамках преобразования системы местного само­управления. B административно-территориальном делении России, включавшей 23 губернии, 66 провинций и около 180 уездов, необ­ходимо было осуществить разукрупнение губерний. K середине 90-Х годов XVIII в. их число достигло пятидесяти. B основу НО­ВОГО административно-территориального деления был положен количественный принцип: на территории губернии должно было проживать около 400 тыс. человек, а на территории уезда - око­ло 30 тыс. человек.

B целом губернская реформа 1775 г. способствовала усиле­нию власти губернаторов укреплению положения административ­ного аппарата на местах. Этому непосредственно содействовали создаваемые специальные полицейские, карательные органы и пре­образования в судебной системе.

Для дворян на местах были созданы уездные земские суды, состоявшие из судьи и двух заседателей. Судьи избирались дворя­нами данного уезда на трехлетний срок. Они непременно утвер­ждались губернатором и верхним земским судом, который созда­вался в каждой губернии и являлся апелляционной инстанцией для уездных земских судов.

Верхний земский суд состоял из двух департаментов - по уголовным и гражданским делам. Он состоял из назначаемых им­ператором председателя, вице-председателя и десяти заседателей, избиравшихся на три года дворянами данной губернии. Верхний земский суд располагал правом ревизии и контроля над деятельно­стью уездных судов.

B подчинении верхнего земского суда находились уездные суды, дворянские опеки и земские суды его округа. B соответствии с данной иерархией в него направлялись дела по апелляции на ре­шения перечисленных нижестоящих судебных органов, а также гражданские и уголовные, исковые дела, тяжбы и жалобы дворян н на дворян, дела, касавшиеся вотчин, завещаний, права наследова­ния и привилегий. B верхний земский суд направлялись также де­ла, связанные с разночинцами.

Следует подчеркнуть, что по всем перечисленным выше де­лам верхний земский суд имел право принимать окончательные

решения лишь в том случае, если цена иска не превышала 100 руб. Остальные же дела направлялись в вышестоящую судебную ин­станцию - палату гражданского суда, а все уголовные дела - пала­ту уголовного суда.

K кандидатам в судьи, избиравшимся в губернские суды, предъявлялись соответствующие требования. Они, в частности, были изложены в речи В.Новикова, подготовленной в 1786 г. к собранию дворянства Калужской губернии, приуроченного к из­бранию судей. От дворян губернии зависит, подчеркивал В. Новиков, избрание “в законоисполнители особ достойнейших и способных no своим знаниям, опытности и добрым свойствам со­держать весы правосудия в точнейшем наблюдении, дабы в про­тивном случае не пожертвовать нашим спокойствием”[80].

Для городских жителей (мещан) в каждом уездном городе были созданы городские магистраты. Члены этих магистратов из­бирались на три года. Губернский магистрат являлся апелляцион­ной инстанцией для городских магистратов губернии. Он состоял из двух председателей и заседателей, избиравшихся из состава жи­телей центрального города губернии.

Для государственных крестьян были учреждены нижние рас­правы в уездах и верхние расправы в губерниях. Апелляционной инстанцией для нижней расправы стала верхняя расправа, дела в которую вносились под денежный залог.

Кроме того, в каждой губернии учреждался совестный суд, состоявший из сословных представителей (председателя и заседа­телей): дворян - по дворянским делам, горожан — по делам горо­жан, крестьян - по крестьянским делам. Он носил характер прими­рительного суда, рассматривал гражданские дела, дела о преступ­лениях малолетних и умалишенных, дела о колдовстве, а также жа­лобы на незаконное содержание под стражей.

Важно отметить, что в каждой губернии были созданы гу­бернская палата уголовного суда и губернская палата гражданского суда, выполнявшие функции апелляционных и ревизионных ин­станций для всех судебных органов губернии. Приговоры и реше­ния палат должны были непременно утверждать губернаторы, а приговоры по наиболее важным делам направлялись на утвержде­ние в Сенат, который оставался высшим судебным органом страны.

B городах страны действовали также словесные суды, полу­чившие распространение еще в середине XVIII в. и рассматривав­шие в основном дела купцов о взыскании денег по векселям Об этом, в частности, свидетельствуют материалы Московского словесного суда и характер дел, которые он решал: I) дело о взы­скании 260 руб. по векселю с московского купца Иванова в пользу сторожа мастерской ружейной палаты Петра Шапошникова (от 4 февраля 1758 г.); 2) дело о взыскании 100 руб. по векселю с московского купца Ломтева в пользу поручика Татищева (от 4 мая 1758r.); 3) дело о взыскании 565 руб. 90 копеек по векселю с купца Семенова в пользу московского купца Грезенкова (от 6 мая 1758 г.); 4) дело о взыскании 600 руб. с московского купца Ми­чурина в пользу коллежского асессора Ивана Маркова (от 12 мая 1758 г.); 5) дело о взыскании 10 руб. с крестьянина Васильева в пользу канцеляриста Михайлы Вецкаго (от 19 мая 1758 г.); 6) дело о взыскании 73 руб. 33 копеек с московского публичного нотариуса Федора Намана в пользу купца из г.Углича Михайлы Панкова (от 10 сентября 1769 г.); 7) дело о взыскании 200 руб. с московско- r0 купца Ивана Глазунова в пользу купца Сергея Осипова (ог9марта 1771 г.)1 и др. Следует отметить, что последнее дело подвергалось рассмотрению в вышестоящих апелляционных ин­станциях и было окончательно решено только в 1790 г.

Российская судебная система второй половины ХѴПІ в. включала и системы нерусских областей и регионов, которые име­ли свои особенности и отличия от общеимперской. Так, например, на Украине до 1782 г. существовала особая судебная система, во главе которой стоял гетман, а генеральный судья помогал ему в осуществлении правосудия. Гетман рассматривал лишь важные дела, а также дела должностных лиц казацкого войска. Остальные же дела решались полковниками и полковым старшиной, из под­судности которых исключались незначительные дела, за решение которых несли ответственность сотники. Решения гетмана и гене­рального судьи обжаловались в Малороссийской коллегии, подчи­нявшейся непосредственно Сенату. Следует сказать, что некоторые украинские города пользовались правом самоуправления на осно­вании магдебурского права, сохранив его и после вхождения в со­став России до 1835 г.

После введения в 1783 г. на территории Прибалтики норм “Учреждений для управления губерний Всероссийской империи” во всех уездах сохранялись существовавшие до этого местные cy- дьі. Судьями в них назначались только дворяне и представители Других сословий немецкого населения. Высшим судебным органом там являлся Надворный суд (гофгерихт). Практически на террито- Рии всей Прибалтики в то время существовала судебная система,созданная на основе шведского права. Местные суды Прибалтики находились в подчинении коллегии Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел, которая была ответственна перед Сенатом.

Ha территориях, где проживали мусульмане высшей судеб­ной инстанцией был коронный суд, а коронные судьи рассматрива­ли лишь наиболее важные уголовные дела, а также решали споры между русским и местным населением. По менее значительным уголовным и гражданским делам принимали решение башкирские и татарские старшины и судьи - кадии и бии. Важно отметить, что все дела на этих территориях решались на основе шариата. Недо­вольные могли обжаловать их в вышестоящей судебной инстан­ции - коронном суде.

После вхождения в состав Российской империи двух казах­ских жузов их высший административный и судебный орган нахо­дился в Оренбурге в составе пограничного суда, в который входили царские чиновники и представители казахской знати. Кроме того, рассмотрением гражданских и уголовных дел занимались также расправы, состоявшие из родовых старшин.

Особое место в судебной системе России занимал в иссле­дуемый период вопрос о правосудии в отношении крепостного крестьянства. Помещик единолично обладал правом суда над кре­стьянами, за исключением особо тяжких преступлений. Помещик в своих имениях мог создавать так называемые локальные системы управления и суда: I) приказчик (бурмистр) или староста, назна­чаемый помещиком; 2) орган мирского самоуправления - староста и целовальники, избираемые крестьянами.

K середине 90-х годов XVIII в. судебная система Россий­ской империи включала четыре инстанции и выглядела следую­щим образом: 1) Нижняя расправа (для однодворцев и свобод­ных крестьян), Магистрат или Ратуша (для городских жителей), Уездный суд (для дворян), Нижний надворный суд (для разно­чинцев в С.-Петербурге и Москве); 2) Верхняя расправа (для од­нодворцев и свободных крестьян), Губернский магистрат (для городских жителей), Верхний земский суд (для дворян), Верх­ний надворный суд (для разночинцев в С.-Петербурге и Москве); 3) Палаты уголовного и гражданского суда; 4) Правительствую­щий Сенат.

B целом в результате преобразования судебной системы в соответствии с “Учреждениями для управления губерний Всерос­сийской империи” 1775 г. в России была более последовательно, чем в предшествовавший период, предпринята попытка осущест­вить принцип отделения судебной власти от административной. Это обеспечивалось, прежде всего, созданием параллельно сущест­вовавших местных судебных и административных органов власти. Тем не менее, сохранившиеся за губернатором право надзора за судом с возможностью приостановления судебных решений в зна­чительной степени ограничивало самостоятельность судебной вла­сти на местах.

B губерниях были введены единообразные судебные органы, что позволило организовать общий порядок делопроизводства и Достаточно четкую иерархию судебных инстанций. Однако сохраня­лась возможность осуществления правосудия административными органами управления. Деятельность судебных учреждений России в этот период характеризовалась, как отмечает Н.Н. Ефремова, “воло­китой, взяточничеством, низким умственным и моральным уровнем сУдей, бесцельной жестокостью карательных мер, отсутствием стро­гой законности в деле отправления правосудия, что в значительной мере определялось и существующей организацией суда”'.

Реформы 1775-1785 гт. способствовали упрочению сослов­ной судебной системы. Созданные в этот период новые судебные органы отражали в первую очередь интересы дворян, так как они обладали правом осуществлять общее руководство судами и ут­верждать руководителей судебных учреждений на местах. “Засилие дворянского элемента в губерниях и уездах лишь в малой степени компенсировалось, - полагает T.JI. Мигунова, - "городовым" само­управлением как социально-административной деятельностью приказа общественного презрения, так и социально-судебными действиями сиротских городских судов”[81].

B целом преобразования последней четверти XVIlI в. спо­собствовали продолжению модернизационных процессов в Россий­ской империи. Законодательная политика царского правительства определялась господством в правотворчестве периода просвещен­ного абсолютизма идей правового государства и гражданского об­щества, выбор путей реализации которых ограничивался политиче­скими интересами самодержавия и был обусловлен этническим, правовым и культурным многообразием народов России. Главное место в правоприменительном и правоохранительном механизме империи отводилось сословным учреждениям, являвшимся B TO время средством регулирования общественных взаимоотношений. B результате проведения реформы местных органов управления в стране были созданы общие суды трех крупнейших категорий на­селения и положено начало складыванию региональных судебных подсистем, в которых нашли отражение особенности местного со­словного размежевания.

Пределы подсудности местных судов за­висели от юридического статуса социальных групп, что, несомнен­но, отражалось на персональном составе судей.

Губернская реформа 1775 г., отражавшая в целом предложе­ния и пожелания дворянского сословия, способствовала совершен­ствованию органов местного управления, включая и судебные ор­ганы. B то же время необходимо подчеркнуть, что деятельность местных судов по-прежнему характеризовалась волокитой, взяточ­ничеством, низким образовательным уровнем судей, неоправдан­ной зачастую жестокостью карательных мер, недостаточным со­блюдением законности в деле отправления правосудия и т.д. “В учреждениях, установленных при Екатерине II, эти новыя нача­ла получили скорее, - как отмечал А.А. Кизеветгер, - принципи­альное признание, чем практическое осуществление”[82].

3. Судоустройство и судопроизводство в России в первой половине XDC в.

B созданную в годы правления Екатерины П судебную сис­тему России были внесены в конце XVIII - начале XEX в. некото- рые изменения. B частности, бьши упразднены верхние земские суды, рассматривавшие дела дворян, верхние и нижние расправы, подсудность которых распространялась на государственных кре­стьян и однодворцев, а также губернские магистраты, решавшие Дела городских жителей.

B 1802 г. было учреждено Министерство юстиции, которое занималось кадровым обеспечением и организацией новых судеб­ных органов, а также надзором за их деятельностью. Однако отсут­ствие четкой регламентации взаимоотношений Сената и Мини­стерства юстиции в российском законодательстве приводило часто к разногласиям по процедуре и существу рассматриваемых дел. Министр юстиции в качестве генерал-прокурора являлся по- прежнему и руководителем канцелярии Сената. Так, например, ес­ли сенаторы департамента не достигли решения по какому-либо делу, то его рассмотрение переносилось в общее собрание депар­таментов Сената, где для положительного решения дела необходи­мо было собрать не мене двух третей голосов. Если же решение по данному делу не получало необходимого количества голосов или министр юстиции был против, то мнение меньшинства должно бы­ло обсуждаться на заседании совета обер-прокуроров. Решение, принятое данным советом, поступало на утверждение сенаторов департамента. B случае невозможности достичь согласия, дело на­правлялось в Государственный Совет, а затем к императору.

Важнейшими функциями Министерства юстиции в соответ­ствии с Манифестом “Об общем учреждении министерств” были: управление судебной системой страны и осуществление общего надзора за деятельностью судебных органов, а также обеспечение охраны земельных прав дворянства, посредством надзора за судеб- но-межевыми делами.

Как видим, главным направлением в работе Министерства юстиции в первой четверти XlX в. был надзор за деятельностью судебных органов в стране. 5 августа 1816 г. в письме министру юстиции Д.П. Трощинскому император Александр I очертил круі его полномочий, заключавшихся в том, чтобы усилить “надзор, да­бы дела, как в Правительствующем Сенате, так и во всех подчи­ненных ему местах имели успешнейшее течение”, а “законы и ука­зы повсюду исполнялись неизменно...”[83]. Касаясь проблемы волоки­ты и мздоимства, присущих российским судам, Александр I под­черкивал, чтобы “обличаемые в сем гнусном пороке нетерпимы были в службе и преследуемы со всею строгостью законов”[84].

Преобразования высших органов государственной власти коснулись и структуры Сената. Так, 27 января 1805 г. были образо­ваны пятый (уголовный) и шестой (уголовный) департаменты, яв­лявшиеся высшим апелляционным судом по уголовным делам, а также седьмой (апелляционный) и восьмой (апелляционный) де­партаменты, которые представляли собой высший апелляционный суд по гражданским делам. C 16 марта 1808 r. пятый департамент стал подразделяться на два отделения: 1-е отделение ведало делами о волнениях крестьян, об убийствах, грабежах, разбое, поджигате­лях, о вероотступничестве, сектантах и раскольниках, преступле­ниях против государственной власти; к компетенции 2-го отделе­ния относились дела о должностных преступлениях, о казнокрад­стве, о крепостных, судимых за побеги; о порубке леса, контрабан­де, об уклонении от рекрутской повинности, о жалобах подсуди­мых, о протестах прокуроров, о несогласии губернаторов с реше­ниями судебных палат.

Шестой (уголовный) департамент, находившийся в Москве, рассматривал дела по следующим губерниями: Вологодской, Bo- Ронежской, Вятской, Грузино-Имеретинской (с 19 апреля 1811 г.);

областям: Бессарабской, Кавказской, Каспийской и земли Войска Донского (с 28 сентября 1820 г.).

Седьмой (апелляционный) и восьмой (апелляционный) де­партаменты также находились в Москве и рассматривали в иссле­дуемый период дела в порядке очередности без разграничения их по видам или по губерниям. Рассматриваемые дела в основном ка­сались жестокого обращения помещиков с крестьянами, продажи крепостных, незаконного закрепощения крестьян, пожалования земель и крестьян, земельных споров между помещиками, крестья­нами и церковью, а также продаж, залога, раздела движимого и не­движимого имущества, прав владения фабриками изаводами.

Государственный Совет, учрежденный 1 января 1810r., стал дополнительной судебной инстанцией, так как его департамент гражданских и духовных дел имел право рассматривать граждан­ские и уголовные дела, поступавшие в качестве апелляции.

B губерниях действовали всесословные судебные органы - губернские палаты по уголовным и гражданским делам. Они рас­сматривали дела о должностных преступлениях, поджогах и др. в качестве суда первой инстанции, а также являлись апелляционной инстанцией для уездных и городских судов. Так, палатами по уго­ловным делам “в 1847 году осуждено, - как указывает В.И. Власов, - 29123 человека, из них приговорено к каторжным работам 627 лиц (2,2%) и к тюремному заключению и к аресту 4604 (15,8%); в 1849 году, соответственно, 28690, 850 (3%), 3502 (12,2%); в 1850 году - 28389, 646 (2,3%), 3083 (10,9%); в 1851 го­ду-35132, 727 (2,1%), 3373 (9,6%)”'.

B каждой губернии существовали совестные суды, созданные еще при Екатерине II. Совестной суд состоял из судьи и 6 заседате­лей, избиравшихся по 2 представителя от дворянского, городского и сельского сословий. B этих судах рассматривались дела о пре­ступлениях несовершеннолетних и умалишенных, имущественные споры между родственниками, а также другие гражданские дела, если стороны соглашались решать спор в совестном суде. Деятель­ность совестных судов носила примирительный характер. Сторона, неудовлетворенная решением совестного суда, имела право обра­титься в обычный суд.

Сохранились также низшие сословные уездные суды, рас­сматривавшие дела дворян и государственных крестьян. Городовые магистраты и ратуши решали дела купцов и мещан.

Bo всех крупных городах, а иногда и в каждой части города действовали торговые словесные суды. Они рассматривали споры между торговцами по поводу векселей, счетов и т.п. Апелляцион­ной и ревизионной инстанцией для словесных судов являлись го­родовые магистраты.

Следует отметить, что в судебной системе Российской импе­рии в начале XDC в. был создан особый суд - коммерческий, при котором состоял прокурор. B его состав входили председатель, че­тыре члена и один консультант (докладчик или секретарь). Причем члены суда избирались купцами из своего сословия.

Юрисдикция коммерческого суда распространялась на купе­ческие сделки, иски городских и иногородних купцов, а также в отношении представителей других сословий, касавшихся исключи­тельно торговых дел. Суд имел право принимать окончательное решение по делам, стоимость иска которых была менее 500 руб., дела с более высокой исковой стоимостью должны были рассмат­риваться в порядке апелляции в Сенате. Коммерческие суды созда­вались, прежде всего, в приморских городах, а затем стали форми­роваться и в других местах, где широко развивалась торговля.

Кроме того, в Петербурге, Москве, Вильно и Архангельске функционировали надворные суды, рассматривавшие дела иного­родних граждан, а также военнослужащих, оказавшихся в отдале­нии от расположения своих воинских подразделений.

Дела, связанные с малозначительными имущественными спорами и проступками, рассматривали волостные и сельские рас­правы, созданные в 1838 r. Существовали также ведомственные суды: военные, морские, духовные, лесные, горные и др.

Таким образом, в России в первой половине XIX в. суд не был отделен от администрации, сохранялся принцип сословности, а судебные функции выполняли не только суды, но и местная адми­нистрация. Так, решения губернских палат по уголовным и граж­данским делам по-прежнему должны были утверждаться губерна­торами, а некоторые должностные лица полиции (городничие, ча­стные приставы, квартальные надзиратели и становые приставы) имели право рассматривать дела о кражах, сумма иска которых не превышала 20 рублей.

Судебный процесс в первой половине XK в. характеризовался следующими особенностями: 1) судебные заседания проходили тай­но, при закрытых дверях; 2) на суде не могли присутствовать не только посторонние лица, а также стороны и свидетели; 3) дела рас­сматривались судом на основании одних лишь письменных показа­ний; 4) устные свидетельские показания на суде не допускались.

Приговоры и решения суд выносил только на основе письмен­ных материалов следствия. Собственное признание обвиняемого по- прежнему являлось важнейшим доказательством его виновности.

При этом широкое применение получили пытки. B основе приговора было не убеждение судей, а формальные соображения, в зависимо­сти от того, сколько было свидетелей “за” и “против”. Если у суда не было необходимых доказательств виновности обвиняемого, то дело прекращалось. Однако данное лицо в соответствии с приговором оставляли на всю жизнь “в подозрении”, что значительно осложняло их положение в обществе. “Сельские общества нередко высылали, - отмечает C.A. Егоров, - опороченных таким судебным решением сочленов на постоянное жительство в Сибирь”'.

Была значительно затруднена возможность обжаловать при­говор или решение суда, так как для этого необходимы были боль­шие средства. Поэтому жалобы в течение многих лет находились в судах нерассмотренными.

Тайный характер судопроизводства предоставлял широкий простор для различных злоупотреблений, необоснованных обвине­ний, взяток и т.п.

Что касается развития судебной системы страны в целом, то она практически сохранялась в том виде, в каком она сложилась еще в конце XVIII - начале XK в. Особенно это наглядно отраже­но на местах, на уровне уездов и губерний. Главами администра­тивных органов в губернии были губернаторы, опиравшиеся в сво­ей деятельности на губернские правления.

B соответствии с законом 1845 г. губернское правление со­стояло из общего присутствия и канцелярии. Председательствовал на общем присутствии губернатор, а оно само включало вице- гУбернатора, советников и асессоров. Возглавляли губернии губер-

' Егоров C.A. История отечественного государства и права, IX - первая по­ловина XD(века. Опыт проблемного изложения. - Ярославль, 2000. - С. 328.

наторы, а на окраинах страны во главе нескольких губерний обыч­но назначали генерал-губернатора.

B начале 30-х годов XDC в. были в два раза увеличены сроки пребывания на выборных должностях в судебных учреждениях. “Закон 1831 г. для выборных должностей вводил, - пишет

В. Бочкарев, - по судебному ведомству шестилетний срок, взамен прежнего трехлетнего, и вместе с тем уравнивал выборную службу с правительственной”1. K тому же в Манифесте от 6 декабря 1831 г. вводилась выборная система для председателей губернских судеб­ных палат, которые ранее назначались на эти должности. При этом подчеркивалось, что избираться они должны были непременно дворянством.

Очевидно, такими мерами царское правительство пыталось привлечь к работе в органах управления видных представителей местного дворянства. Однако, как указывает В. Бочкарев: “На су­дебные должности преимущественно попадали представители мел­копоместного дворянства, все же, что было в губернии покрупнее и позначительнее, или совсем не служило, или старалось сделать блестящую карьеру в столице, в высших правительственных учре­ждениях’.

B уезде функционировал, как и прежде, нижний земский суд, который возглавлял руководитель уезда капитан-исправник. Прав­да, в 1837 г. местная судебная система была незначительно преоб­разована. Нижний земский суд теперь включал исправника, непре­менного заседателя и 2 сельских заседателей.

Bo главе волостей были волостные правления (волостной го­лова, заседатели и писарь), станами руководили приставы.

Рассуждая об образовательном уровне судей, В. Бочкарев указывал, что “образовательного ценза для судей закон не устанав­ливал, и каждый дворянин, имеющий какой-нибудь чин, или купец, приписанный к гильдии, мог быть избран на любую должность в местных судебных установлениях...”, вследствие чего “в судах пер­вой инстанции неграмотные или малограмотные составляли боль­шинство”[85]. Даже Сенат не всегда был укомплектован достаточно образованными чиновниками. Так, “в 1841 г., например, в семи пе­тербургских департаментах Сената и двух общих собраниях, имевших отдельные канцелярии, было всего только 6 человек с высшим образованием”[86].

Однако “главной язвой, разъедавшей старые суды, было, - подчеркивает В. Бочкарев, - поголовное взяточничество, в котором повинны были решительно все, от мелкой приказной сошки до сильных высокопоставленных чиновников министерства юсти­ции”[87]. 0 повсеместном распространении взяточничества в судеб­ных учреждениях красноречиво свидетельствует тот факт, ‘Чго сам министр юстиции граф Панин, составляя рядную запись в пользу своей дочери в петербургском уездном суде, вынужден был, в силу обычая, дать, правда, не лично, а через директора департамента Топильского, 100 рублей надсмотрщику, в руках которого находи­лось это дело”4.

Волокита была в то время характерна практически для всех судебных учреждений, включая и Сенат. “Дела иногда в одной первой инстанции залеживались по 10-15 лет, а по известномуделу Шидловских, - как указывает В. Бочкарев, - в течение семи лет Сенатом было издано до 12 противоречивых указов; и только через 20 лет решен был формальный вопрос о порядке направления этого дела; по существу же оно ни разу не разбиралось в течение всего этого времени”[88].

B целом “в старых судах во всем решительно господствовала, - как указывает В. Бочкарев, - канцелярия, и секретарь, как знаток бумажного крючкотворства, играл в ней первенствующую роль. Заседатели являлись простыми статистами, а в большинстве случа­ев просто отсутствовали во время разбора тех или иных дел”[89].

Характерной чертой политики Николая I в области государ­ственного устройства России, было то, что собственная его импе­раторского высочества Канцелярия фактически по своему значе­нию была выше всего государственного аппарата управления. При­чем небольшая группа высших чиновников из ближайшего окру­жения императора принимала решения по важнейшим вопросам внешней и внутренней политики. Bo время правления Николая I в структуре данной канцелярии было образовано шесть отделений, которые по своему функциональному назначению практически не отличались от действовавших в то время министерств. Особое ме­сто в деятельности канцелярии занимало II отделение, осущест­вившее большую работу по завершению кодификации российского законодательства и участвовавшее в подготовке различных проек­тов по совершенствованию аппарата управления, в том числе и су­дебных учреждений страны.

B целом судебная система первой половины XEX в. мало чем отличалась от структуры судоустройства последней четверти XVIIl в. B нее входили особые суды для дворян, горожан, крестьян, специальные коммерческие, совестные, межевые и т.д. Кроме того, судебные функции выполняли и такие административные органы, как губернские правления, управления полиции и др. B частно­сти, “к концу первой половины XIX в. оказалась подробно раз­работана, - отмечает Л.И. Земцов, - структура крестьянского самоуправления (на примере казенных деревень), частью кото­рой были судебные функции, в том числе и с правом суда по мел­ким проступкам в крестьянской среде”[90].

Таким образом, можно вполне согласиться с утверждением Н.Н. Ефремовой о том, что изменения в судебной системе России “проводились в основном по следующим направлениям: 1) ограни­чение числа инстанций; 2) изменение правил делопроизводства с целью его ускорения; 3) декларирование ограничения вмешательства администрации в отправление правосудия; 4) повышение образова­тельного уровня кадрового состава судебного ведомства”[91]. Ho даже эти незначительные перемены осуществлялись зачастую медленно и недостаточно эффективно, не затрагивая саму структуру и принципы организации судебной системы России. Характеризуя волокиту и чрезмерную медлительность в ходе рассмотрения дел, С.В. Юшков указывал, что “в 1831 г. в петербургских губернских учреждениях было обнаружено 120 тыс. нерешенных дел, среди которых 5361 де. ло относилось к должностным преступлениям”[92].

B целом судебные учреждения в России в первой половине XDC в. находились под сильным влиянием административных ор­ганов. Полиция осуществляла проведение следствия и исполнение приговора. Она также нередко брала на себя и судебные функции по незначительным делам. Рассмотрение дел в суде происходило при закрытых дверях. K тому же в судебных учреждениях процве­тали повсеместное взяточничество и волокита. Bce это свидетель­ствовало о серьезном кризисе судебной системы России, практиче­ски не претерпевшей существенных изменений со времени “Учре­ждения для управления губерний Всероссийской империи” 1775 г., и о насущной необходимости ее реформирования.

Вопрос 3. Судебная система пореформенной России (1864 - 1917 г.)

B соответствии с Судебными уставами 1864 г. вводились следующие новые для российского правосудия принципы: 1) отде­ление предварительного следствия от суда; 2) устность и гласность процесса; 3) участие в процессе обвинения и защиты; 4) равенство сторон, признание подсудимого невиновным до тех пор, пока в су­дебном порядке не будет доказана его невиновность; 5) ликвидация формальной оценки доказательств и введение принципа свободной оценки доказательств самим судом на основе обстоятельств дела; 6) апелляция и кассация. Порядок судебного производства четко представлен во второй части книги К.П. Победоносцева “Судебное руководство”2.

Сроки рассмотрения дел были сокращены, вместо прежних разнообразных форм процесса было установлено более общее и четкое деление структуры судопроизводства. Bce это в комплексе C нововведениями в системе судоустройства способствовало повы­шению эффективности гражданского судопроизводства. B допол­нение к “Уставу гражданского судопроизводства” был издан ряд законодательных актов, обеспечивших соответствующие изъятия чз общих правил гражданского судопроизводства.

Изменение порядка гражданского судопроизводства обосно­вывалось региональными условиями или необходимостью учитывать особенности местного права, как это было при введении Су. дебных уставов в прибалтийских губерниях и Царстве Польском.

B 1889 г. в большинстве губерний европейской части Рос­сийской империи институт мировых судей был заменен земскимц начальниками и городскими судьями. Это существенным образом повлияло на осуществление судопроизводства по малозначитель­ным делам. Кроме того, из ведения судебных органов изымались дела об уплате податей, налогов, штрафов, осуществлении вычетов из жалованья и т.п. Другими словами претензии частных лиц к го­сударству практически не рассматривались в судебных учреждени­ях. Вместо этого им предлагалось обращаться с жалобой в выше­стоящую административную инстанцию. B соответствии с “Уста­вом гражданского судопроизводства” суду запрещалось собирать доказательства. Суд должен был выносить приговор на основе до­казательств, представленных сторонами. Однако если таких дока­зательств было недостаточно, то сторонам предлагалось в назна­ченный срок представить соответствующие разъяснения и доказа­тельства. “Суд по выслушании сторон, когда усмотрит из дела, что по некоторым из приведенных сторонами обстоятельств не пред­ставлено, - указывал К.П. Победоносцев, - доказательств, имеет право, не постановляя решения по существу, объявить о сем сторо­нам с назначением подлежащей стороне срока для представления доказательств”[101].

B связи с введением в гражданском процессе состязательного принципа изменилась и степень участия прокурора. Он теперь при­нимал активное участие в процессе лишь по некоторым делам, свя­занным, прежде всего с государственными преступлениями.

B кассационных департаментах Сената прокурор должен был представлять свои заключения по всем делам. Однако он выступал здесь в качестве защитника законов, а не какой-либо из сторон. Особая роль отводилась также прокурору при рассмотрении в ок­ружных судах дел, связанных с оскорблением царской фамилии и подготовке покушения на императора. Примером этого может слу­жить “Дело о привлечении к дознанию H.M. Осиповича и А. Максименко за “оскорбление царской фамилии” и распростра­нении слухов о подготовке покушения на царя в Рославльском уезд. Смоленской губ.”‘ от 16 марта 1894 г. Суть дела заключается в следующем: H.M. Осипович, вернувшись из ссылки в Сибирь, рассказывал, что встретил там социалиста, который поведал о яко­бы готовящемся покушении на жизнь царя. Рассказ слышал владе­лец одесского ресторана Я. Шлеймович. Однако информация об этом поступила от Максименко и Рябцева, которые в ходе дозна­нию подтвердили, что получили ее отЯ.Шлеймовича. Он заявил в свою очередь, что с Осиповичем, являющимся его товарищем по училищу, они говорили только об условиях жизни в Сибири[102]. B связи с тем, что Я. Шлеймович не признал себя виновным и оп- роверг показания Максименко и Рябцева прокурор Одесского ок- Ружного суда принял решение отдать его под надзор полиции. irXo- Тя Осипович, о котором собственно и было произведено исследо­вание, к дознанию не привлечен, за отсутствием улик к обвинению, н°> тем не менее, в виду неблагонадежности его, установить за ним, - Указывается в деле, - самый бдительный надзор, с целью обнаружить его преступную деятельность, если таковая будет иметь место в дей- ствительносги”'.

Определенный интерес представляет и “Дело о привлечении к дознанию Э.В. Бауэра и С.П. Успенского за оскорбление царской фамилии”2. Бауэр рассказывал в ноябре 1893 r. по инициативе старшего контролера Успенского о разговоре двух пассажиров о том, что “будто бы наследник цесаревичь отказывается от престо­ла, так как находится в близких сношениях с Великою княгинею Елизаветою Федоровною”3. B ходе рассмотрения дела предлага­лось Бауэру с учетом семейных обстоятельств (тяжелая болезнь и четверо малолетних детей) вынести строгий выговор, а Успенско­му - тюремное заключение на двухнедельный срок. Однако проку­рор С.-Петербургской судебной палаты принял предложение Зав канцелярией Министерства внутренних дел России “сделать Бауэру и Успенскому строгий выговор’".

Обычный порядок производства дела в окружном суде с представлением соответствующих бумаг (исковое прошение, ответ, возражение и опровержение) характеризовался медлительностью Поэтому были установлены два вида процесса: сокращенное и уп­рощенное судопроизводство.

Сокращенный порядок судопроизводства применялся при рассмотрении дел, в отношении которых суду не требовалось до­полнительного разбирательства, а также не было возражений со стороны истца и ответчика Такой порядок судопроизводства использовался, как правило, при решении дел об исполнении догово­ров и обязательств.

Упрощенный порядок судопроизводства распространялся на все дела, сумма исков по которым не превышала 30 руб. Такого рода дела рассматривал и принимал по ним решения мировой су­дья. После поступления искового заявления ответчик вызывался в канцелярию суда, где его должны были ознакомить с содержанием иска. Неявка ответчика в суд могла повлечь за собой рассмотрение дела без его участия. Если же не являлся истец, то дело прекраща­лось. Bce процессуальные действия мирового судьи должны были фиксироваться в специальной книге протоколов.

Кроме того, особый порядок гражданского судопроизводства был установлен в отношении дел казенного управления, о возме­щении ущерба за вред и убытки, причиненные должностными ли­цами, а также брачных дел и связанных с заключением мировой сделки и разрешения споров третейским судом.

Для мировых судов был характерен следующий порядок су­допроизводства: иск мог быть представлен в устной форме; пись­менная подготовка дела не требовалась; ведение протоколов засе­даний для мировых судов было не обязательным. Приговоры и ре­шения мировых судей по искам на сумму, не превышавшую 30py6., считались окончательными и могли быть обжалованы Дишь в кассационном порядке. Другие решения мировых судов можно было обжаловать, обратившись с апелляцией к съезду ми- Р°ВЫХ судей. Приговоры мировых судей могли приводить B испол­нение не только судебные приставы, состоявшие при мировых ^ездах, но и полицейские чины, волостные, а также сельские op- raHbi власти.

После упразднения в 1889 г. мировой юстиции порядок су­допроизводства у земских начальников и городских судей имел следующие особенности: подтверждение свидетельских показаний присягой допускалось только по усмотрению земского начальника или городского судьи; подсудность по многим делам была сокра­щена до 300 руб.; кассационное производство передавалось гу­бернским присутствиям. «Надзор за деятельностью земских на­чальников принадлежит, - указывал И.Я. Фойницкий, - губернско­му присутствию, уездному предводителю дворянства и губернато­ру; все эти органы имеют право ревизии земских начальников, пра­во давать им указания к единообразному применению закона; но в полной мере право надзора сосредоточивается в губернском при­сутствии, до сведения которого прочие органы надзора обязаны доводить о всех усмотренных ими беспорядках и которое одно лишь может возбуждать против земских начальников дисципли­нарное преследование»[103].

Коммерческие суды, впервые появившиеся в России еще B начале XK в., во второй половине XEX в., действовали в столицах, Архангельске, Керчи, Кишиневе, Одессе и Таганроге. Члены ком­мерческих судов частично назначались императором из кандида­тов, избиравшихся купечеством. Другая часть непосредственно из­биралась купцами, третья часть утверждалась Министерством юс­тиции. B качестве апелляционной инстанции для коммерческих судов выступал судебный департамент ЕІравительствующего Сена­та. Коммерческие суды имели территориальную подсудность, рас­пространявшуюся только на город или уезд, где они учреждались.

Для коммерческих судов были характерны два порядка су­допроизводства: словесное разбирательство и письменное произ­водство.

Первый порядок составлял общее правило, второй применял­ся только в соответствии с особым определением суда, по собст­венному его усмотрению или по просьбе одной из сторон.

Словесный порядок разбирательства предполагал, что все устные объяснения сторон заносились в протокол, или же стороны излагали их в особых записках, оглашавшихся на заседаниях суда, которые прилагали к протоколу.

Письменное производство предусматривало обмен двумя со­стязательными бумагами с каждой стороны. При представлении данных бумаг суду присутствие сторон было не обязательным. Од­нако в случаях присутствия истца и ответчика допускались их сло­весные объяснения, из которых исключались новые доказательства или опровержения, не указанные в представленных ранее состяза­тельных бумагах.

Составление докладной записки в канцелярии суда венчало окончание письменного состязания. Затем ее предлагали сторонам для прочтения и подписи. Докладная записка являлась основанием для составления приговора суда. B практической деятельности коммерческих судов письменное производство было фактически вытеснено словесным разбирательством, при котором исковые по­шлины не взыскивались.

B коммерческих судах производство дел осуществлялось на основе следующих принципов: устность, гласность и состязатель­ность. Однако сохранились штрафы за неправые иски и апелляции, Достаточно широко применялась присяга и т.д. Это свидетельство­вало о том, что не все черты дореформенного процесса были пре­одолены и встречались еще иногда в судебной практике.

B соответствии с Судебными уставами l864r. в уголовный процесс вводились две стороны - обвинение и защита, действо­вавшие отдельно и независимо от суда, а также состязание между ними. Однако предварительное следствие сохранило розыскной характер. Кроме того, вводилась гласность судебного следствия, а также устанавливалось участие в отправлении правосудия присяж­ных заседателей и представителей сословий.

B l878r. была несколько сужена подсудность судов с уча­стием присяжных заседателей, а соответствующие дела передава­лись на рассмотрение судебной палаты с участием сословных представителей. B то же время в l882 г. была расширена компетен­ция мировых судей, которые имели право по некоторым делам приговаривать к поремному заключению на срок до полутора лет.

B 1889 г. было снова значительно ограничено число дел, рас­сматривавшихся судом с участием присяжных заседателей.

B 1897 г. был изменен порядок судопроизводства по делам о преступлениях малолетних и несовершеннолетних в возрасте от 10 до 17 лет.

B каждом судебном заседании должны были участвовать не менее трех судей, прокурор или его товарищ, секретарь или его помощник. Судебные заседания с участием присяжных заседателей должны были обязательно начинаться процедурой приведения присяжных заседателей к присяге и объяснения им их прав, обя­занностей и ответственности. Важно отметить, что прокурор или частный обвинитель располагали правом отвода по 3 присяжных заседателя без объяснения причин. Затем из числа оставшихся на­значались по жребию 12 компетентных и 2 запасных присяжных заседателя.

B самом начале судебного заседания зачитывался обвини­тельный акт или частная жалоба. После чего председатель суда об­ращался к подсудимому, признает ли он себя виновным. B том случае, если подсудимый признавал себя виновным и учленов суда не возникало никаких сомнений, то переходили к заключительным прениям. Если же подсудимый отрицал свою вину, то суд начинал судебное следствие. После рассмотрения и проверки имевшихся доказательств приступали к прениям, а затем к решению вопроса о виновности.

Следует подчеркнуть, что приговоры окружных судов с уча­стием присяжных заседателей, а также судебных палат с участием сословных представителей считались окончательными. Они могли быть обжалованы или опротестованы только в кассационном по­рядке в Сенате. Приговоры Сената и Верховного уголовного суда вступали в законную силу немедленно. По ним лишь имели право направлять прошения о помиловании на имя императора.

Ha решения судов без участия присяжных заседателей при­нимались апелляционные отзывы со стороны подсудимых, частных обвинителей и истцов. Их могли также опротестовать должностные лица, осуществлявшие прокурорский надзор. Обычно дело, по ко­торому приговор отменялся, направлялось для повторного рас­смотрения в прежний судебный орган, но с другим составом суда, или в иной суд.

Рассмотрение дел в мировых судах характеризовалось упро­щенным порядком. Оно не делилось на стадии, так как для престу­плений, подсудных мировым судам, не требовалось осуществление предварительного расследования, а все вопросы, связанные с орга­низацией и проведением процесса имел право единолично решать мировой судья.

Несмотря на ограниченное число губерний, в когорых вводи­лись новые судебные органы, на изъятия и изменения, имевшие место в период контрреформ, судебная реформа 1864 г. была наи­более последовательной и эффективной из всех преобразований эпохи Александра П. “Судебные уставы вдохнули, - справедливо отмечал B.M. Гессен, - новую жизнь в обветшалую государствен­ность дореформенной России. Последующим поколениям они за­вещали истину, которой не изгладят никакие превратности судеб: мощь государства - в независимости суда”1.

3. Судебная система России в конце XDC - начале XX в.

Изменения и дополнения, вносившиеся в содержание Судеб­ных уставов 1864 г. и порядок их применения, не всегда осуществ­лялись последовательно и обосновано. Это привело к снижению эффективности в деятельности судебных органов, учрежденных в результате судебной реформы 1864 г. B конце ХГХв. возникла не­обходимость добиться определенной координации в работе по со­вершенствованию сложившейся в стране системы правосудия. Для решения данной задачи в апреле 1894 г. была учреждена комиссия во главе с министром юстиции Н.В.Муравьевым, которой поруча­лось подготовить предложения по следующим вопросам: 1) Каким образом, сохраняя общие принципы и правила судоустройства и судопроизводства 1864 г., усовершенствовать их применительно к новым социальным, политическим и правовым условиям?; 2) Ка­ким образом объединить усилия всех судебных учреждений с дея­тельностью других государственных органов, сохранив при этом всю специфику судебной власти'?

Комиссия провела большую работу по сбору, анализу и обобщению значительного массива нормативно-правовых актов, принятых в пореформенный период, осуществила подготовку но­вых редакций Судебных уставов, других законодательных актов. B 1899 г. материалы комиссии были переданы в Министерство юс­тиции России, которое в конце 1901 г. подготовило соответствую­щие проекты и направило их на утверждение в Государственный Совет. Однако начавшаяся в январе 1905 r. революция не позволи­ла завершить эту важную законотворческую деятельность.

Тем не менее, в начале XX в. были внесены изменения в уго­ловное и административное законодательство. B 1903 г. императо­ром Николаем II был утвержден проект нового Уголовного уложе­ния, работа над подготовкой которого продолжалась более двух десятилетий. Данное Уголовное уложение отличалось от прежних нормативно-правовых актов тем, что в нем были синтезированы нормы “Уложения о наказаниях уголовных и исправительных” и “Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями”, адоптиро­ванные к изменившейся социально-политической обстановке в стране. Однако утвержденное императором Уголовное уложение так и не было введено в действие, хотя отдельные его статьи и гла­вы, содержавшие новые составы преступлений (бунт против вер­ховной власти, государственная измена, смута и др.), достаточно широко применялись в последующие годы.

Революция 1905-1907 гг. способствовала росту политиче­ских и государственных преступлений, различных видов массовых выступлений. Это привело в свою очередь к усилению репрессий со стороны государства.

Так, в июне 1905 г. были изданы мнения Государственного Совета “О некоторых изменениях и дополнениях закона 7 июня 1904 г. о порядке производства по делам о преступных деяниях го­сударственных”, а в марте 1906 г. “О мерах к сокращению времени производства наиболее важных уголовных дел”, предусматривав­шие ужесточение санкций в отношении лиц, оказывавших сопро­тивление представителям государственной власти и управления.

B апреле 1906 г. было опубликовано мнение Государственно­го Совета “О преобразовании Верховного суда”, в соответствии с которым должностные преступления изымались из администра­тивного производства и направлялись на рассмотрение окружных судов, судебных палат, департаментов Сената и Верховного уго­ловного суда.

Верховный уголовный суд Российской империи состоял из членов Государственного Совета, назначавшихся императором, а также сенаторов уголовного департамента и первого департамента Сената.

B декабре 1905 г. был принят указ “О временных правилах о наказуемости участия в забастовках на предприятиях, имеющих общественное или государственное значение”, согласно которому усильзались меры наказания и достигали от восьми месяцев до по­лутора лет тюремного заключения.

B марте 1906 г. был издан указ “О временных правилах об обществах и союзах”, в соответствии с которым Министерству внутренних дел предоставлялось право закрывать общества, если их деятельность могла угрожать общесгвенному спокойствию и безопасности. B то же время был принят и другой указ "О времен­ных правилах о собраниях”, в котором допускалась организация непубличных собраний без разрешения властей. Однако в учебных заведениях можно было проводить только собрания, связанные с учебным процессом. Собрания под открытым небом проводились только с разрешения полиции или губернатора. Кроме того, место их проведения должно было находиться на расстоянии в две вер­сты от места пребывания императора, Государственного Совета и Государственной Думы, а при проведении собрания в закрытых помещениях - на полверсты. Причем организаторы собрания должны были предупредить полицию за трое суток, указав место, время и его тему.

B августе 1906 г. Совет министров России утвердил “Поло­жение об учреждении военно-полевых судов”, вводившихся в рай­онах, в которых объявлялось военное положение. Военно-полевые суды имели право учреждать генерал-губернаторы и главнокоман­дующие. Процесс в данных судебных органах был закрытым с ус­коренным сроком рассмотрения дел и не должен был превышать двух суток. Приговор являлся окончательным и приводился в ис­полнение в течение суток. Подсудность военно-полевых судов рас­пространялась и на гражданских лиц. Эти чрезвычайные судебные органы действовали менее года, но “успели вызвать против себя широкую волну протестов”'.

Однако в годы первой мировой войны многие нормы чрезвы­чайного законодательства периода революции 1905-1907 гг. были

восстановлены. Так, уже в июле l914r. в действовавший тогда “Военно-полевой устав” были внесены изменения, в соответствии с которыми уточнялся круг судебных учреждений, имевших право действовать в районах военных действий, изменялся порядок доз­нания и предварительного следствия. Кроме того, существовавшая прежде “система военных судов дополнялась новыми звеньями: этапным и корпусным судами”1. Юрисдикция военно-полевых судов, находившихся под контролем воинских начальников, распространялась и на дела гражданских лиц, независимо от их подданства.

После февральской революции 1917 r. Временное правитель­ство России не имело четкой концепции государственно-правовых преобразований. Хотя оно и вынуждено было отменить наиболее одиозные законы Российской империи. Так, были отменены, преж­де всего “Основные государственные законы” 1906 г., в которых подтверждались священность и неприкосновенность император­ской власти, имущественные и другие права царской семьи, закре­плялась существовавшая тогда организация государственного ап­парата и функции центральных государственных органов.

Тем не менее в системе правосудия продолжали действовать Судебные уставы 1864 г. и нормы Уголовного уложения 1903 г. Кроме того, Юридическое совещание, учрежденное в марте 1917 г., предложило Временному правительству оставить в силе многие законодательные акты, обосновывая эту рекомендацию необходи­мостью сохранить преемственность правовой традиции и дорево­люционной юридической практики.

Судебную систему после Февральской революции 1917 г. со­ставляли Сенат, судебные палаты по уголовным и гражданским делам, окружные суды, съезды мировых судей и мировые судьи. Следует отметить, что в судебных палатах бьиі упразднен институт сословных представителей и была несколько расширена компетен­ция мировых судов.

3 марта 1917 г. в Петрограде в соответствии с приказом ми­нистра юстиции были учреждены временные суды, в составе одно­го профессионального судьи и двух заседателей, один из которых представлял армию, другой - рабочих. K их ведению относились малозначительные дела. Однако после июльских событий 1917 г. временные суды были ликвидированы.

B марте 1917 г. был учрежден Высший дисциплинарный суд, “призванный решать кадровые и организационные вопросы в об­ласти юстиции”1.

B мае 1917 г. был принят закон “О временном устройстве ме­стного суда”, в соответствии с которым в состав мирового суда вводились участковые и добавочные мировые судьи. B это же вре­мя в уездах начали функционировать административные судьи, а в губерниях при окружных судах учреждались административные отделения. Кроме того, к компетенции первого департамента Сена­та были отнесены и админисгративно-судебные функции.

B июле 1917 г. в Петрограде было образовано Управление Уголовного розыска, которое подчинялось прокурору окружного сУда и находилось под контролем прокурора судебной палаты. K ведению органов административной юстиции относились дела, связанные с разрешением конфликтов между государственными органами и общественными организациями и учреждениями.

Таким образом, Временное правительство внесло лишь не­значительные изменения в сложившуюся еще в царской России судебную систему. Радикальное ее преобразование произошло только после Октябрьской революции 1917 г.