Психология власти: генезис и основные виды проявления

Феномен власти, как и любое явление реальной жизни, не является предметом монопольного анализа какой-либо одной науки. Проблема власти рассматривается в политологии, в юриспруденции, в истории и, конечно, в психологии. Предметом психологического анализа являются не властные отношения как таковые, а скорее их субъективные аспекты - восприятие институтов власти, установки по отношению к властным фигурам, адекватность осознания степени зависимости от носителей власти и т. д. Субъективный аспект власти - это готовность и непосредственно активное участие субъектов властных органов и структур в их функционировании. Но, пожалуй, самый интересный вопрос - это проблема психологических механизмов, власти: почему люди готовы принимать одну власть, подчиняться одним людям или правилам, но решительно, иногда жертвуя жизнью, отвергают другую? Что дает одним людям власть над другими?
Психология политической власти - это закономерности, механизмы, условия и факторы образования, а также ее функционирования как института. Та или иная власть необходима в любом обществе, и общества без власти так же неизвестны этнографам, как и общества без семьи или без собственности. Властью обладают президент или монарх по отношению к гражданам страны, руководитель по отношению к подчиненным, родители по отношению к ребенку, влюбленные по отношению друг к другу.
Для выявления психологических характеристик политической власти целесообразно опираться на потенциал конструктивных подходов ее познания. Прежде всего на такие, как социобиологический под ход, компенсаторная концепция власти и другие.

Социобиологческий подход к проблеме власти
Одной из первых попыток найти источник стремления к доминированию стало предположение о его врожденном характере. Сначала эта мысль высказывалась в философско-умозрительной форме, в виде тех или иных представлений о природе человека. Так, Аристотель считал, что есть народы и люди, которые по своей природе призваны властвовать, а другие - им подчиняться [10]. По мнению Т. Гоббса, “общей склонностью всего человеческого рода” является “вечное и беспрестанное желание все большей и большей власти, желание, прекращающееся лишь со смертью” [140]. Французский философ К.А. Гельвеции источник стремления к власти видел в любви к наслаждению и на этом основании также делал вывод, что оно “коренится в самой природе человека” [111].
В наше время вариантом достаточно распространенными являются концепции, видящие истоки “воли к власти”, если использовать выражение Ф. Ницше, в биологических структурах человека [140]. Исследователи, придерживающиеся данной точки зрения апеллируют к данным, полученным при изучении общественных животных. У последних наблюдаются явления, которые могут быть обозначены терминами социальной жизни человека иерархия, господство и т. д.).
Например, работа голландского этолога Ф. де Ваала называется “Политика у шимпанзе. Власть и секс среди обезьян” [168]. Соответственно, считается возможным говорить о наличии соответствующих инстинктов не только у предков человека, но и у него самого.
Говоря о социобиологическом подходе к проблеме власти, согласимся, что биологически детерминированные характеристики индивида могут быть весьма релевантными для достижения власти и лидерства. К ним относятся такие параметры, как состояние здоровья, внешности нервной системы, психофизиологические особенности (согласно данным этологов, доминирование или подчинение среди обезьян позитивно связано с уровнем серотонина в крови).
Вместе с тем, необходимо сделать две принципиальные оговорки. Прежде всего, пока нет данных, позволяющих говорить о наличии “гена власти”. Поэтому речь в данном случае должна идти не о стремлении к власти как таковом, а именно о предпосылках к достижению власти, и эти два аспекта проблемы не следует смешивать. Следует помнить, что Значимость тех или иных особенностей человека не инвариантна. Сыграют ли они свою роль, зависит как от конкретных социокультурных условий, так и от личностного уровня психологической регуляции. Так, физическая сила или рост по-разному оцениваются в разных обществах, а личностные ценности могут определить совсем иную область для приложения потенциала человека (например, в религиозной, а не властной сферах).
Второй аспект также связан с культурной детерминацией деятельности человека. Безусловно, у людей, как и у животных, есть врожденные регуляторы поведения, в том числе и инстинкты. Однако их роль принципиально различна. Побуждения, производные от биологической природы, хотя и занимают у людей “подчиненное” положение, остаются фундаментом жизнедеятельности, но не составляют основы структуры человеческой мотивации. В данном аспекте интересной представляется точка зрения отечественного социобиолога Н. А.. Монахова. Согласно его мнению, объяснить проявление у человека стремления к доминированию и честолюбию можно исходя из сохранения у него т. наз. Инстинкта “простазии” (стремления, к превосходству). У животных он имеет прямое биологическое назначение и связан с процессом размножения, выбором полового партнера. В человеческом же обществе данный инстинкт утратил первоначальную функцию, но сохранил свою Энергетическую значимость и может “включаться” под воздействием различных социально обусловленных “пусковых механизмов” [111]. Своеобразным переходом от биологических к социальным теориям мотивации власти может служить теория американского психолога Р. Уайта. Им была высказана идея о том, что в основе человеческой активности лежит потребность в “действенности” (еffi-сасу) во взаимодействии с окружающим миром. Согласно У. Стоуну, предпринявшему попытку применить данный тезис к политике, многие побуждения личности, в том числе власть,- это результат социокультурного научения на основе присущей всем людям потребности в “действенности” [151, с. 108].

Компенсаторная концепция власти
Другим распространенным объяснением мотивации власти является компенсаторная концепция. Ее основоположником является компенсаторная концепция. Ее связавший стремление личности к доминированию, превосходству с попытками преодолеть реальную или воображаемую неполноценность. Данное положение было воспринято Г. Лассуэллом, разработавшим на её основе теорию мотивации политической деятельности, ставшую весьма влиятельной. “Люди стремятся к власти, преследуя эту ценность как средство компенсации какой-либо неполноценности...” (156, с. 39). При этом власть и все связанное с ней становятся средством повышения в собственных глазах собственной значимости преодоления заниженной самооценки. Сходной точки зрения придерживалась видный представитель психоанализа К. Хорни. По ее мнению, многим людям присуща т. наз. базальная тревожность, восприятие себя как “маленького”, “униженного и оскорбленного” человека. Стремление к власти становится одним из путей для восстановления психического равновесия.
Теория компенсации была и остается весьма популярной, однако ряд проведенных в 1050^4-970 гг. исследований политически активных людей, прежде всего членов законодательных органов штатов (работы Д. Барбера, В. Стоуна, Г. Бэрилаа и др.) не подтверждают тезиса о преимущественно компенсаторном характере участия в политике было доказано наличие среди законодателей (как и в обществе в целом) людей с различным уровнем самооценки, и в то же время “не выявлено значимых различий в самооценке политиков и, например, студентов/университетов. При этом обнаружился тот факт, что успех политической деятельности определяется не только типом самооценки, а ее сочетанием с другими личностными параметрами (например, сложностью Я-концепции).
Недостаточность объяснения мотиваций политической власти на основе только принципа компенсации обусловлена рядом причин. и не являются политическими в прямом смысле” [139, с. 59]. От этого же факта оттолкнулся Г. Лассуэлл, попытавшийся ответить на вопрос/чем занимающиеся политикой отличаются от простых граждан?
Сущностной чертой “политического человека” является, по мнению американского ученого, “акцентуация... на власти, предпочтение власти по отношению к другим ценностям” [156, с. 22]. Предметом своей направленности он отличается, к примеру, от “ученого”, ориентированного на знания, образование. В своих работах Г. Лассуэлл выделил черты, характеризующие идеальный тип homo politikus а:

1) ненасытное стремление к власти;
2) использование других ценностей и людей как средств достижения власти; 3) желание ее только для себя; владение техноло 156, с. 54-5б]

Ориентируясь на отмеченные и другие подходы в анализе власти, представляется возможным проследить ее психологические особенности, в частности, рассматривать власть и как самоценность, в которой основным механизмом выступает мотивация, и в виде влияния власти на деформации личности, и в качестве инструмента достижения цели, и как систему властных отношений, и в целом, как самобытный феномен.

Власть как самоценность
Если при инструментальной мотивации власти она является средством, то в противоположном случае власть рассматривается как самоценность. При этом ведущую роль играют связанные с обладанием властью, положительные эмоциональные переживания. Как отмечал М. Вебер, стремиться к власти можно и “ради нее самой”, чтобы наслаждаться “чувством престижа, который она дает” [29, с. 646]. Он подчеркивал, что это, в частности, может быть связано с ощущением того, что “держишь в руках нерв исторически важного процесса”, принимаешь участие в принятии важных решений, касающихся жизнедеятельности всего общества.
При этом указанное мотивирующее основание в содержательном плане не совпадает с инструментальным стремлением к статусу, поскольку может проявляться и у политика, не претендующего на публичность. В поведенческом плане рассматриваемый вариант мотивации власти реализовывается в двух основных тенденциях:
1) стремлении к приобретению и расширению ресурсов власти или потребности чувствовать себя сильным (X. Хекхаузен) (своеобразный, “статический” аспект);
2) желании использовать эти ресурсы на практике (“динамический” аспект).

Мотивация политической власти
Давно замечено, что отношение людей к власти весьма неоднозначно. На одном полюсе находится позиция "дай Бог не вляпаться во власть". На другом - столь сильное стремление к ней, что от него, по выражению Н. Макиавелли, “не могут оградить все достоинства ума и сердца...” [78, С./184]. При этом последний тип отношения к власти гораздо более социально заметен. Как отметил в этой связи Б. Рассел, у человека имеются две ненасыщаемые и бесконечные страсти - к славе и власти. Не удивительно, что именно проблема мотивации власти, ее источника и проявлений постоянно находилась в центре внимания мировой социальной мысли.

Полипотребностный подход к мотивации власти
Подводя итог изложенному выше, отметим, что выделенные основы стремления к власти отнюдь не исключают друг друга. В реальности все они в той или иной мере связаны и взаимодетерминируют друг друга. В свете этого весьма обоснованной представляется полипотребностная концепция мотивации власти, предложенная российским психологом С. Б. Кавериным. С его точки зрения, потребность власти - синдром пяти базовых потребностей: свободы (власть используется для достижения безопасности), гедонистической (власть - средство удовлетворения материальных потребностей), самоутверждения (через власть достигаются престиж, уважение, признание), самовыражения (власть, как достижение значимых результатов, игра, соревнование), потребности быть личностью (через обладание властью реализуется стремление сделать что-либо для других, а не только для себя).
Сама по себе потребностъ во власти как интегративное личностное образование не являётся ни плохой ни хорошей. Ее проявление в поведении определяется как внешними условиями, так и соотношением указанных потребностей. “Суммарность и одновременность действия базовых потребностей побуждает считать, что каждый человек, осуществляющий власть движим одновременно мотивацией и независимости, и господства, и выгоды, и служения людям”,- пишет ученый [119, с. 19]. Исходя из этого, С.Б. Кавериным разработана оригинальная типология людей на основании того"; какая из потребностей преобладает в структуре мотивации власти.
Отметим, что позиция С.Б. Каверина перекликается с точкой зрения ряда зарубежных ученых, также полагающих, что стремление к доминированию не следует рассматривать исключительно как признак психического нездоровья. Так, К. Хорни принципиально отделяла невротическую мотивацию власти, коренящуюся, по ее выражению, в слабости личности, нормального желания власти, вытекающего из силы человека, его объективного превосходства и детерминируемого особенностями социализации, культуры общества. Подобной точки зрения придерживался и Э. Фромм, отмечавший, что “в психологическом плане жажда власти коренится не в силе, а в слабости...
Власть - это господство над кем-либо; сила - это способность к свершению, потенция” [126, с. 140]. Рассмотренная выше концепция позволяет охарактеризовать феномен мотивации власти как многомерное явление, не сводимое к какому-либо одному побуждению. Это тем более важно, что, как следует из проведенных в последние годы исследований, имеет место изменение иерархии мотивов в период достижения власти и собственно властвования.
С другой стороны, говоря о мотивации власти, ее множественной детерминации, следует также помнить, что поведение человека (в том числе и политическое) отнюдь не исчерпывается стремлением к господству над другими. Поэтому представляется весьма значимым положение А. Джорджа о том, что мотив власти может, как усиливаться другими побуждениями личности, так и вступать в конфликт с ними. В свою очередь исследование подобного рода внутриличностных противоречий и их влияния на политическую активность должно стать одной из важных проблем психологии политики.

Мотивация власти
Личность политического лидера является сложнейшим многомерным образованием и состоит из множества различных взаимосвязанных структурных элементов. Не все они в одинаковой степени ответственные за политическое поведение, проявляются в нем. Однако, после многочисленных исследований, проведенных в американской политической психологии, удалось выделить наиболее влиятельные личностные характеристики, которые мы для удобства сгруппируем в шесть блоков: представления политического лидера о себе самом; потребности и мотивы, влияющие на политическое поведение; система важнейших политических убеждений; стиль принятия политических решений; стиль межличностных отношений; устойчивость к стрессу.
Я - концепция политического лидера. Проблема компенсации реальных или воображаемых дефектов личности была поставлена еще соратником 3. Фрейда А. Адлером. Эта идея получила свое более полное развитие в работах Г. Лассуэлла Согласно его концепции, человек для компенсации низкой самооценки стремится к власти как средству такой компенсации. Таким образом, самооценка, будучи неадекватной, может стимулировать поведение человека в отношении политически релевантных целей - власти, достижений, контроля и других.
Внимание Г. Лассуэлла было приковано к развитию представлений человека о самом себе, степени развития и качеству самооценки и их воплощению в политическом поведении. Его гипотеза состояла в том, что некоторые люди обладают необычайно сильной потребностью во власти или других личностных ценностях, таких, как привязанность, уважение, как в средствах компенсации травмированной или неадекватной самооценки. Личные ценности или потребности такого рода могут быть рассмотрены как эго-мотив, поскольку они часть эго-системы личности.
А. Джордж в одной из своих работ продолжил линию рассуждения Г. Лассуэлла о стремлении к власти как компенсации низкой самооценки. Он детально рассмотрел возможную структуру низкой самооценки и считает, что низкую самооценку могут составлять пять субъективных негативных чувств в отношении себя в различных их комбинациях: чувство собственной неважности, незначительности; чувство моральной неполноценности; чувство слабости; чувство посредственности; чувство интеллектуальной неадекватности.
Уже, после того как Г. Лассуэлл привлек, внимание политологов и политических психологов к роли самооценки в политическом поведении лидера, появился целый ряд исследований, посвященных представлению политика о себе.
Политический лидер в любой ситуации за редким исключением ведет себя в соответствии с собственной Я-концепцией. Поведение его зависит оттого, кем и как он себя осознает, как он сравнивает себя с теми, с кем он взаимодействует.
Я - концепция, то есть осознание человеком того, кто он, имеет несколько аспектов. Наиболее существенные из них это - образ “Я”, самооценка и социальная ориентация политического лидера. У. Стоун приводит рассуждение классика психологии У. Джемса, что наша самооценка может быть выражена как отношение наших достижений к нашим претензиям. Но хотя сам У. Стоун считает, что самооценка - это позитивное чувство в отношение себя, понимая его как самоуважение.
Под социальной ориентацией подразумевается чувство автономно в противоположность чувству-зависимости от других людей в самоопределении. По мнению психолога Е.Т. Соколовой, “автономизация самооценки окончательно оформляется в подростковом возрасте, преимущественная ориентация на оценку значимых других или на собственную самооценку становится показателем стойких индивидуальных различий, характеризующим целостный стиль личности”.
Американские исследователи Д. Оффер и Ч. Стразаер рассматривают образ Я - политика, который соответствует “общей сумме восприятии, мыслей и чувств человека по отношению к себе”... “Эти восприятия, мысли и чувства могут быть более или менее ясно договорены в образе Я, в котором Я разделено на шесть различных частей, тесно взаимодействующих”.
Эти шесть Я- следующие: физическое Я, сексуальное Я; семейное Я,; социальное Я; психологическое Я; преодолевающее конфликты Я. Как отмечает Е.Т. Соколова, “ценность и субъективная значимость качеств и их отражение в образе Я и самооценке могут маскироваться действием защитных механизмов” [55].
Физическое Я представляет собой, с точки зрения этих ученых представления политического лидера о достоянии своего здоровья и физической силе или слабости. Политический лидер должен быть достаточно здоровым, чтобы это не препятствовало его деятельности. В политологической и психологической литературе были описаны страдания, которые причиняло президентам США Рузвельту, Вильсону и Кеннеди их плохое здоровье.
По поводу сексуального Я, то есть представлений политика о своих претензиях и возможностях в этой сфере, ученые отмечают отсутствие статистических данных о том, как сексуальные предпочтения или сексуальное поведение связано с лидерскими способностями. Сомнительно, что президентом современного развитого государства может стать гомосексуалист или эксгибиционист. Прежде всего, такие наклонности закрыли бы ему путь в большую политику вне зависимости от лидерских качеств. В истории же известные тираны отличались патологией сексуальной сферы и нередко страдали различными извращениями.
Семейное Я является очень важным элементом личности политика. Хорошо известно, и, прежде всего из психоанализа, какое огромное влияние оказывают отношения в родительской семье на поведение взрослого человека. Некоторые политические лидеры преодолевают ранние травмы и конфликты, другие - нет и становясь лидерами, переносят фрустрации из своего детства на свое окружение в стране в мире. Для людей, находящихся на высших государственных постах, очень важно обладать способностью к совместной деятельности с другими. Представления политика об этом качестве отражены в социальном Я. Политический лидер должен, научиться тому, как вести переговоры и как стимулировать своих коллег к проявлению их лучших качеств. Он должен быть способным использовать навыки межличностных отношений для эффективной работы с различными, порой враждебными группами людей, с лидерами других стран.
Психологическое Я составляют представления о своем внутреннем мире, фантазиях, мечтах, желаниях, иллюзиях, страхах, конфликтах - важнейшем аспекте жизни политического лидера. 3. Фрейд говорил, что психопатология - участь обыденной жизни. Как и у обычных людей, у лидеров нет врождённого иммунитета от невротических конфликтов, психологических проблем, а иногда и более серьезных форм психопатологии, таких как психоз. Страдает ли политик от осознания собственных страхов или относится к этому спокойно, или даже с юмором - проявляется в его поведении, особенно в периоды ослабления самоконтроля.
Преодолевающее конфликты Я - представления политического"лидера о своей способности к творческому преодолению конфликтов и нахождению новых решений для старых проблем. Лидер должен обладать достаточными знаниями и интеллектом, чтобы воспринять проблему. Он должен быть достаточно самоуверенным при принятии политических решений, чтобы суметь передать эту уверенность другим. Иной аспект преодолевающего конфликты Я - осознание лидером своей способности к преодолению стрессов, связанных с его ролью и деятельностью на посту, например, главы государства. Стресс может привести к тяжелым симптомам, которые самым серьезным образом ограничивают интеллектуальные и поведенческие возможности политического лидера. Он может увеличивать жесткость познавательных и мыслительных процессов в исторически сложные моменты, приводить к снижению гибкости и самообладания, в особенности тогда, когда они необходимы.
Сложность Я - концепции Р. Зиллер и его коллеги понимают как число аспектов Я, воспринимаемых политическим лидером, или как степень дифференциации Я- концепции. На ранних стадиях самосознания происходит отделение человеком себя от других. Далее, Я в его сознании разделяется на неограниченное число частей. Впоследствии у человека проявляется тенденция оценивать себя в сравнении с другими людьми. Этот процесс получил подробный анализ в теории социального сравнения Л. Фестингера. Главным положением этой теории является утверждение, в основе стремления человека правильно оценит свое мнение и способности в сравнении с другими людьми лежит потребность иметь ясную и определенную Я - концепцию.
Через процесс социального сравнения у человеке устанавливаются рамки социального рассмотрения Я как точки отсчета. Р. Зиллер в другом своем исследовании, проведенном в 1973 г., обнаружил, что люди с высокой сложностью Я - концепции имеют тенденцию стремиться к получению большей информации перед принятием решения, чем обладающие низкой сложностью Я - концепции. Поскольку сложность Я - концепции связана с восприятием сходства с другими людьми, то более вероятно, что политики с высокой сложностью Я - концепции воспримут информацию от других. Политические лидеры с высокой сложностью Я - концепции имеют тенденцию легче ассимилировать как позитивную, так и негативную информацию и, таким образом, реагировать на ситуацию на основе обратной связи, чем лидеры с низкой сложностью Я - концепции.
В то же время, чем выше самооценка у политиков, тем хуже они реагируют на ситуацию, тем ниже их реактивность. Лидеры с высокой самооценкой менее зависимы от внешних обстоятельств, они имеют более стабильные внутренние стандарты, на которых они основывают свою самооценку.
Политические деятели с низкой самооценкой оказываются более зависимыми от других людей и, таким образом, более реактивными. Они являются более чувствительными к обратной связи и изменяют свою самооценку в зависимости от одобрения или неодобрения других. Р. Зиллер и его коллеги разработали типологию личности политических лидеров на основе исследования самооценки и сложности Я - концепции. Первый тип составляют лидеры с противоречивым, на первый лишь взгляд, названием аполитичные политики. Это деятели с высокой самооценкой и высокой сложностью Я - концепции, которые ассимилируют новую информацию, касающуюся их, без угрозы для их Я - концепции, но при этом для их реактивности существуют серьезные ограничения. Они чувствуют себя оторванными от других и поэтому с трудом реагируют на поведение своих последователей или населения государства в целом.
Другой тип, наиболее удачливый в политике, - прагматики. Это политические лидеры с низкой самооценкой и высокой сложностью Я - концепции, отвечающие на широкий круг социальных стимулов. Они прислушиваются к мнениям других людей и модифицируют свое политическое поведение на основе обратной связи.
Третий тип составляют политические лидеры с высокой самооценкой и низкой сложностью Я - концепции не реагирующие на мнения других. Их познавательные процессы и поведение очень жестки, а самооценка чрезвычайно стабильна. Это - “идеологи”, столь знакомые нам по Политбюро КПСС.
И, наконец. Четвертый тип - это деятели с низкой самооценкой и низкой сложностью Я - концепции, которые интенсивно реагируют на узкий круг социальных стимулов. Их назвали “недетерминированные”.
Самооценка политического лидера накладывает очень важный отпечаток на внутри- и внешнеполитический курс его страны или возглавляемой организации. Если у него в течение жизни сформировалась заниженная самооценка, то его постоянное недовольство собой могло быть той самой движущей силой, которая толкала его на взятие все новых и новых барьеров в сфере внутренней или внешней политики. Такими предстают президенты США Р. Никсоны, Р. Рейган, отечественные политики Рыбкин, И. Лебедев, Жириновский-младший и др. Заниженная самооценка толкает политического лидера к различным шагам на международной или внутренней арене - крупно - масштабным военным или миротворческим акциям неожиданным для окружения экстравагантным поворотам, пассивному созерцанию и т. п.
Лидеры государств с завышенной самооценкой, переоценивая собственные качества политика и главнокомандующего, зачастую не замечают всеобщей и внешней, и внутренней реакции на свой курс на международной арене. Они упиваются собственным успехом (даже если он мифический) и относят критику к, злобствующим завистникам. Здесь можно говорить о нарушении обратной связи между последствиями политического действия и субъектом. Почти никакие последствия не способны заставить такого лидера испугаться или содрогнуться от мысли о том, к чему могут привести его поступки.
Другой тип лидеров: завышенной самооценкой, сталкиваясь с недооцениванием их политики, как в стране, так и за рубежом, сильно страдает аффекта неадекватности. Когда их политика строилась, с их собственной точки зрения, на принципах высокой морали или же казалась им продуманной и продуктивной, воспринималась как безнравственная или же бессмысленная, такие политические лидеры шли на самые неожиданные шаги. И чем больше они обижались и переживали, тем чаще они повторяли аналогичные политические акции, еще больше вызывая неодобрение.
Лидеры с адекватной самооценкой представляют ''лучший образе; партнеров на политической арене. Их внешняя и внутренняя политика не мотивирована стремлением к самоутверждению, обратная связь между последствиями акций и ними самими работает неукоснительно. Адекватно оценивающий свои политические способности лидер, как правило, уважительно и высоко оценивает других лидеров. Не боясь, что его унизят, обидят, обойдут, твердо зная собственную высокую цену, считая себя не хуже тех, с кем ему приходится взаимодействовать, такой лидер будет вести политику, которая позволила бы добиться поставленных целей и дала бы обоюдную выгоду. Отсутствие невротического компонента в самооценке приводит, как правило, к его отсутствию и в политическом поведении.
Невротическое стремление к политической власти. Поиск любви и привязанности является одним из путей", часто используемых в нашей культуре для получения успокоения от тревожности поиск власти - другой такой путь.
Завоевать любовь и расположение &- значит получить успокоение путем усиления контакта с другими, в то время как стремление к власти означает получение успокоения через ослабление контакта с другими и через укрепление собственного положения.
Ощущение власти может возникать у нормального человека в результате реализации его превосходящей силы, будь то физическая сила или способность, или умственные способности, или зрелость и мудрость.
Его стремление к власти может быть вызвано также некоторой особой причиной, связанной с семьей, политической или профессиональной группой, родиной или научной идеей. Однако ^невротическое стремление к политической власти рождается из тревожности, ненависти и чувства собственной неполноценности. Иначе говоря, нормальное стремление к власти рождается из силы, невротическое - из слабости. То, что невротики в нашей культуре выбирают этот путь, происходит потому, что в нашей социальной советы, стремление направлять дела других людей, в “виде инициативности или лидерства. Но если за такими отношениями скрывается враждебность, другие люди - дети, супруги, подчиненные - будут ощущать ее и реагировать либо подчинением, либо сопротивлением. Сам невротик обычно не осознает привнесенной сюда враждебности. Даже если он приходит в состояние бешенства, когда дела идут не так, как он хочет, он все равно продолжает думать, что он по своей сути является нежной душой, впадающей в дурное расположение духа лишь потому, что люди ведут себя столь неблагоразумно, пытаясь противостоять ему.
Таким образом, психология политической власти понятие весьма многомерное, оно отражает субъект - объектные отношения в обществе. Упрощенно субъектно-объектные отношения сводятся к тому, что одни люди стремятся обладать властью, а другие ищут этой власти над собой. Однако удержаться на вершине власти первые могут только при условии, что вторые, им доверяют, то есть при условии реальной легитимности власти. где быть правым”). Это часто ведет к экстремизму, враждебности, негибкости и упрямству, непредсказуемости в поведении. Согласно исследованиям американским их психологов, существует сильно выраженная связь между стремлением президента к власти и использование силы в международных отношениях
При этом следует отметить, что постоянное сосредоточение на достижении власти негативно влияет на личность политического деятеля или иного субъекта властных отношений. Данный факт был замечен давно власть, по оценке Платона, неизбежно делает его (тирана) завистливым, вероломным, несправедливым, недружелюбным и нечестным. В чем коренятся причины таких трансформаций? [100, с. 342]. Несомненно, важное влияние оказывают явления, Сопряженные с исполнением властных полномочий - известность, почет, материальный статус, которые начинают восприниматься как атрибуты личности, а не должности. Нельзя отрицать и того, что определенные черты личности, оказавшиеся релевантными политической деятельности, могут получить в ее условиях чрезмерную выраженность, например, стремление к достижению цели, уверенность в себе. Следует упомянуть и оригинальную концепцию “политической наркомании”, выдвинутой российским психиатром и психоаналитиком А. Белкиным [141, с. 186- 198]. Он исходит из того, что при выполнении любой деятельности, тем более значимой, в организме у человека вырабатываются гормоны, сходные по действию с, наркотиками и дающие человеку позитивные эмоции.
Политика, в свою очередь, связана как с высокими затратами энергии, так и с огромными возможностями для удовлетворения потребностей власти, самореализации, статуса и соответствующими эмоциональными состояниями, продуцирующими соответствующие биохимические процессы. Став политиком, человек с определенными психическими особенностями может привыкнуть получать такую “подпитку” и после определенного момента “садится на политическую иглу”.
Соответственно, для получения удовлетворения требуются все большие доли власти, почитания, более грандиозные политические прожекты. Данному процессу сопутствуют изменения личности, сходные с клинической картиной, выявленной у людей с наркотической зависимостью: некритичность к происходящему, сверхценность собственных идей, подозрительность и т. п. В связи со сказанным можно привести мнение Г. Лассуэлла о том, что люди, которые “полностью отделились от других ценностей во время достижения и удержания власти - опасные члены общества” [156. с. 211]

Власть как инструмент
Понимание власти только в качестве средства компенсации является весьма узким. Обладание властью тем более политической, дает обширные возможность для удовлетворения соответствующих потребностей. Как заметил еще Т. Гоббс, все страсти (желания власти, богатства, знаний или почестей) “могут быть сведены к первой.., ибо (они) суть различные виды власти” [151, с. 55]. В связи с этим в качестве еще одного источника мотивации к власти выделяют инструментальную функцию.
При помощи власти облегчается достижение безопасности (в различных проявлениях - от возможности использовать силу для воздействия на других до депутатской неприкосновенности). По мнению видного американского психолога Д Макклелланда, мотив власти подразумевает два вектора, если первый можно обозначить как власть “для” (чтобы господствовать над другими), то второй - как власть “от” (обеспечить собственную свободу).
За желанием иметь власть могут скрываться материальные мотивы (от обеспечения повседневного существования до обогащения). Каждому человеку в норме присуща потребность, стремление к получению признания со стороны людей, рассмотрению себя как авторитетной, пользующейся популярностью личности.
Нахождение на верхних этажах пирамиды власти также способствует получению статуса, известности, значимости. При этом, согласно Д. Макклелланду, мотивация власти может носить как эгоцентрический, так и социоцентрический характер [161]. Поэтому стремление к власти может быть средством реализации социально-значимых мотивов (что, хотя и является сущностной задачей политики, встречается весьма нечасто).
В связи с этим следует отметить, что в настоящее время имеется неоднозначность самого термина “власть”. Она, как социальный феномен, неразрывно связана с упомянутыми выше смысловыми следствиями - почетом, уровнем в иерархии, материальным уровнем и т. п. Поэтому внешне выраженное стремление к господству может иметь весьма различную психологическую основу. Более того, Как заметил Г. Лассуэлл, люди чаще мыслят не в общих в категориях “желания власти”, а в более конкретных- “стать депутатом” и т. п. [156, с. 84].
Под обыденным выражением “стремление к власти” может скрываться и желание достичь высокого поста, и поиск социального статуса, и собственно власть. В последнем случае термин “мотив власти” может употребляется в его более узком смысле, как синоним доминирования- “стремление к первенству над другими людьми, к оказанию активного влияния на них и... социальную ситуацию.., тягу к самоутверждению в социуме собственной и не рядовой роли” [156, с. 60].
Как правило, в любом обществе экономически господствующая элита достигает того, что осуществляемая во всей стране государственная власть и государственная воля - это ее собственная воля, возведенная в государственный закон, во всеобщность. Навязывая обществу выгодные для себя законы, экономически господствующий класс вынужден искать какую-либо общенациональную идею, которая прикрыла бы их своекорыстные цели и помогла удержать у власти обслуживающего их интересы лидера. Данное явление актуально и для современной России.
Чаще всего власть осуществляется в рамках определенных институтов- государства, армии, семьи, но может существовать и в рамках неформализованных сообществ. Почти каждый человек обладает властью по отношению к какому-то числу других людей, и, одновременно, для каждого из нас существует масса людей, которые могут заставить или убедить нас совершать те или иные поступки, т. е. обладают властью по отношению к нам. При этом власть, допустим, президента или председателя правительства для рядового человека предстает весьма опосредованной и может вообще не замечаться, в то время как власть непосредственного начальника, безусловно, осознается и является фактором, определяющим повседневную жизнь человека.
В целом с позиции политической психологии можно властные отношения представить схематично (см. рис. 7). Определив субъекты, объекты, движущие силы и механизмы взаимосвязи, представляется возможность раскрыть психологические характеристики политической власти.

Власть как распорядительно исполнительские отношения
Власть по своей сути представляет одну из сторон неравенства в отношениях субъектов политики, в которых легитимно имеет место господство и подчинение, независимо от того, идет ли речь об отдельных индивидах, группах людей, классах, нациях или народах. Власть позволяет обладающим ею осуществлять свою волю, оказывать решающее воздействие на подчиненных и таким путем добиваться собственной цели.
Власть необходима в любом обществе. Власть - это право, которым наделен социальный субъект - человек, структура в обществе в силу своего социального статуса в обществе или в его институте.
Конечно, власть, исходящая сверху, распространяется на большее число людей, чем власть тех, кто находится внизу, но сами взаимоотношения между носителем власти и тем, кто ему подчиняется, не зависят непосредственно от места двух этих субъектов на социальной лестнице. Таким образом, было бы неверным считать, что власть сосредоточена на высших этажах общества или государства. Она распределена всем уровням социальной иерархии. Одни и те же психологические закономерности могут быть обнаружены и в большой политике, и во взаимоотношениях рядовых граждан. При этом где-то обнаруживаются “сгущения” власти - в каких-то структурах кто-то обладает очень большой властью по отношению к другим людям, а где-то - своеобразные “разрежения” - власть будто вовсе не существует, никто не подчиняется никому. По крайней мере, носители власти и применяемые ими методы управления не видны ни стороннему наблюдателю, ни, иногда, даже и самим участникам взаимодействия.
Отношения господства и подчинения, т. е. властные отношения, или отношения власти, естественно присущи общественно-производственной, коллективистской природе человека. Парализовать или подчинить волю одних воле других можно разными средствами: через чувства и с помощью разума, любовью и страхом, подкармливающим богатством и требующей сострадания нищетой, убеждением и принуждением.
Государственная власть - не просто одна из разновидностей власти наряду с властью чувств, властью разума, властью предрассудков, отличающаяся тем, что она осуществляется с помощью насилия. Это важнейшее орудие принуждения граждан, причем единственное в своем роде, если иметь в виду могущество этого орудия, имеющего свои ответвления в любом районе, в любом населенном пункте страны, а также разноплановость его воздействия на граждан. Государственная власть - это не только его институты, призванные своими средствами защищать интересы и осуществлять волю, цели господствующей в стране общественно-политической силы, но и самые разнообразные экономические, идеологические, информационные структуры и их средства и методы. Система государственной власти в Российской Федерации включает вполне определенные конституционные органы (см. рис. 8).
Важно отметить, что наиболее существенные признаки власти проявляются в легитимности и суверенитете. Легитимность власти зависит от влияния таких детерминант, как время, успешность деятельности властных институтов, авторитетность власти и ее субъектов и др. Легитимность власти с психологической точки зрения представляет собой субъективную законность - сами люди, а не только соответствующие юридические, церковные или международные институты признают право данной власти управлять. Достаточно часто бывает и так, что с юридической точки зрения власть вполне легитимна, все закреплено соответствующими национальными и международными документами, но сами люди эту легитимность не признают. Собственно, именно так происходит каждый раз, когда осуществляется революционная или насильственная смена политического режима.

Суверенитет власти
Не менее важным понятием, характеризующим готовность людей следовать установлениям власти, является понятие суверенитета. Суверенитет - право, власти уравнять именно этой территорией и именно в это время. Важность этого аспекта властных отношений видна прианализе сепаратистских движений, которые обычно не отрицают легитимности власти центра - они лишь не согласны с распространением его власти на их территорию, т. е. отрицают его суверенитет над данным пространством.
В некоторых случаях целесообразно говорить о временном суверенитете. Он возникает в особых, чрезвычаиных ситуациях, возможно, в результате стихийного бедствия или какого-нибудь социального катаклизма. Естественно, ситуации возникновения временного суверенитета чреваты конфликтами и разночтениями. Одно должностное лицо может считать ситуацию уже достаточно чрезвычайной для того, чтобы он мог пользоваться особыми полномочиями, другие же должностные лица или рядовые граждане могут и не согласиться с подобной расширительной трактовкой положения дел.
Аналогичным образом конфликты могут возникать и по поводу определения момента прекращения временного суверенитета. Ни одна инструкция не может предусмотреть всего многообразия возможных жизненных ситуаций, поэтому и у чиновников, и у граждан остается простор для собственных интерпретаций того можно ли уже возвращаться к обычному стилу правления или еще рано, и власть должна оставаться в руках структур чрезвычайного положения.
Легитимность и суверенитет тесно связаны друг с другом. Потеря легитимности неизбежно приводит и к отказу в суверенитете власти над данной территорией. Например, резкое снижение легитимности власти КПСС в конце восьмидесятых годов повлекло за собой и потерю суверенитета Москвы над союзными республиками, а затем и сомнения по поводу суверенитета центра и над некоторыми национальными регионами в самой России! Аналогичные процессы можно проследить и на Чехословакии, Югославии, Ливане и других странах. Здесь очень важна роль психологического компонента - изменение отношения людей к государственным институтам ни в коей мере нельзя недооценивать. Люди не выступают против того, что считают справедливым и законным.
Политико-психологический подход к проблеме власти ставит вопрос о диагностике степени выраженности стремления к доминированию. Отметим, что решение данной проблемы сопряжено с достаточно большими трудностями. С одной стороны, это отсутствие инструментария для оценки собственно мотивации власти, хотя в составе тех или иных психодиагностических методик (например, тесты ММРI, Кеттелла и др.) существуют соответствующие шкалы. Также возможно использование в этих целях (как это было сделано американскими исследователями Р. Браунингом и Г. Джекобом) проективной методику ТАТ. Однако (и в этом заключается второе затруднение) применение классических диагностических процедур, в первую очередь тестирования, к действующим и достаточно высокопоставленным политикам практически невозможно.
Вследствие этого при оценке мотивации политиков (в том числе и власти) наиболее часто применяются “дистантные” методы. К их числу относятся различные варианты психосемантических и психолингвистических методов исследования. Так, В.Ф. Петренко предложил психодиагностический семантический дифференциал, Р. Донли и Д. Винтер - систему индикаторов, позволяющую проводить психологический анализ различных сторон власти и политики. А. Джордж предложил систему показателей, отражающих компенсаторный характер стремления к власти: нежелание допускать других к разделению полномочий, отказ принимать советы, отказ от информирования других, отказ от делегирования задач, входящих в воспринимаемое “своим” поле власти и др.
Определенную значимость имеет психологическое измерение политико-властных процессов. Такая постановка вопроса имплицитно заложена в классическом определении М. Вебера: “политика... означает стремлеие к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти…” [28, с. 646]. Кто желает власти? Какие психологические особенности присущи этим людям? Что дает им власть? Какими мотивами они движимы? Почему люди подчиняются власти? - ответы на эти вопросы крайне важны для адекватного понимания как политики, так и психологии человека. Некоторые ученые видят в психологии власти сердцевину политической психологии. Так, по мнению К.К. Платонова, предмет этой науки заключается в “психическом отражении в индивидуальном и групповом сознании социальных явлений, связанных с завоеванием, удержанием и укреплением государственной власти” [101, с. 174].
В целом психологический анализ различных сторон власти дает возможность обеспечивать ее высокую легитимность. При этом во главу повышения ее эффективности ставится человеческий фактор, который наиболее действенное влияние оказывает на субъектной основе, когда каждый проводник политической власти выступает ее активным и самобытным субъектом.

 

 

Политическая власть — это форма социальных отношений, характеризующаяся способностью социального субъекта (личности, группы, класса, нации, партии и т.д.) побуждать других социальных субъектов к действиям, обеспечивающим его интересы либо интересы общества в целом.

Основные функции политической власти сводятся к: формированию политической системы общества; организации его политической жизни, политических отношений, которые включают в себя отношения между государствами и обществом, общественными группами, классами, ассоциациями, политическими аппаратами и органами государственного управления, партиями, гражданами и т.д.; управлению делами общества на разных уровнях; руководству органами власти и политическими, а также неполитическими процессами; контролю политических и других отношений и в итоге созданию определенного, характерного для того или иного общества типа правления, политического режима и государственного строя (открытого или закрытого, замкнутого, отгороженного от других государств), присущей данному государству политической системы, соответствующих им политических отношений и иных политических характеристик общества.

Политическая власть реализуется в процессе политической деятельности людей и через политические отношения в обществе. Она, особенно если те или иные ее представители добились права управлять государством, может осуществлять свои функции различными способами: экономическим регулированием и принуждением, политическим и идеологическим воздействием, правовыми, юридическими нормами и санкциями, моральным и нравственным стимулированием, психологическими средствами. Однако только государственная власть как главенствующая среди различных видов политической власти обладает монополией на принуждение с помощью госаппарата в отношении всех членов общества.

Политические отношения, как и всякие общественные отношения, могут и должны изучаться психологами. Главным направлением их анализа выступают психологические механизмы, обусловливающие зависимость между индивидом (или группой людей) и властью: стремление к власти или уход от нее; лучшее или худшее приспособление к ней; мотивация процессов приобщения к политике, психологические особенности формирования политических ценностей и т.д.

Совершенно очевидно, что политическая власть имеет и психологическую природу, поскольку существует в форме восприятий и переживаний личности (групп людей), зависит не только от воздействий общества и его экономики, но и от сложных, формируемых культурой, моралью и нравственностью, воспитанием индивидуальных и социально-психологических характеристик личностей (групп людей), над которыми осуществляется власть. Феномен власти находится в двойной зависимости от психологических факторов. С одной стороны, власть приводится в действие конкретными людьми с их своеобразной психикой, а с другой — ее существование зависит от поведения, взаимодействия людей в ходе их политической активности.

Вместе с тем не следует забывать, что власть в то же время зависит и от доминирующего в обществе типа политического сознания. Типы политического сознания — тоталитарное, авторитарное, либеральное, демократическое — различаются по пяти основным признакам, которые в свою очередь определяются характером властных отношений.

Первым из них является характер и мера осуществления власти. В тоталитарном обществе это всеобщий, не знающий границ контроль и насилие; в авторитарном — возникают анклавы, недоступные контролю; в либеральном — власть ведет диалог с независимыми группами в этих анклавах и сама определяет его результаты; в демократическом же обществе власть осуществляется представителями граждан, избранными в соответствии с законом.

Второй признак представлен отношением людей к власти: не «за» или «против» конкретной власти, а общая характеристика взаимодействий общества с политической властью. Для тоталитарного сознания характерно слияние с властью, для авторитарного — отчуждение от нее, для либерального — влияние на нее и для демократического — выбор конкретных носителей власти.
Статус горизонтальных социальных структур — третий дифференциальный признак, различающий разные типы организации политической власти. Тоталитарный режим разрушает любые горизонтальные структуры, авторитарный —допускает их в той мере, в какой они носят неполитический характер, либеральный — разрешает любые организации, кроме тех, которые претендуют на власть. При демократическом строе структура общественных организаций становится основой политической системы.

В любом обществе есть своя сфера допустимого и запретного, и характер этих запретов является четвертым дифференциальным признаком. В тоталитарном обществе разрешено то, что приказано властью, все остальное запрещено. В авторитарном обществе разрешено то, что не имеет отношения к политике. В либеральном обществе разрешено все, кроме смены власти. В демократическом обществе разрешено все, кроме того, что запрещено законом.

К пятому признаку относится характер идеалов политического поведения. Он определяет тот тип личности, который признается наиболее соответствующим целям власти, и тот тип власти, который наиболее соответствует ценностям общества. В тоталитарном обществе от власти требуется всемогущество, от людей — энтузиазм и скромность. В авторитарном обществе от власти ждут компетентности, от людей — профессионализма и послушания. В либеральном обществе от власти требуется нравственность, от людей — активность. В демократическом обществе от власти и от граждан требуется одно — соблюдение законов.

Сложившаяся в национальном государстве система власти и общественного устройства формирует определенный склад мышления представителей той или иной этнической общности, установки на своеобразие их восприятия, стандартные отношения к поведению и деятельности в условиях развитых политических отношений, соответствующий тип общественного сознания (политические взгляды, идеи, теории), определенные социально-психологические черты людей, проявляющиеся в процессе развития политических отношений в государстве. Вот почему можно говорить о конкретных стандартизированных формах политической активности под воздействием власти в различных государствах.

Сегодня общепризнанно, что представителям западноевропейских стран присущи такие особенности политического поведения, как слабая политическая активность, замкнутость в своем политическом мире, сравнительно большой нигилизм, недостаточная общительность, стремление к удовлетворению только своекорыстных интересов, индивидуализм во всех делах и поступках, что объясняется определенными условиями.

Представителям восточных государств, как считают зарубежные психологи, свойственны ориентация на приоритет групповых интересов в ущерб ярко выраженным личным, внешнее показное восприятие общественных ценностей, видимое показное индивидуальное равнодушие, стремление выглядеть коллективистом, одобряющим любую совместную инициативу, хотя и остающимся при этом себе на уме.

Особой формой борьбы за власть является психологическая война, в настоящее время имеющая два значения. В понимании профессионалов данное понятие отражает содержание деятельности специальных органов одного государства, оказывающих психологическое воздействие на гражданское население и (или) военнослужащих другого государства в интересах достижения как чисто политических,'так и военных целей.

Официально и формально психологическая война против иностранных государств ведется с санкции президента, правительства или совета национальной безопасности государства. Фактически же в стране со слабой законодательной и исполнительной властью психологическая война осуществляется с помощью средств массовой информации, контролируемых теми или иными политическими группировками либо финансово-промышленными группами (в том числе транснациональными).

В обыденной жизни понятие «психологическая война» обозначает интуитивное, неквалифицированное использование средств общения и механизмов социально-психологического воздействия одними людьми против других людей с целью подчинения их себе или создания благоприятных условий для своего существования и деятельности.

Психологическая война в таком виде существует (применяется) столько времени, сколько существует сам человек. Однако в далеком прошлом люди умели влиять друг на друга только в процессе непосредственного общения, оказывая воздействие на своих собеседников посредством слов, интонации, жестов, мимики. В настоящее время способы воздействия стали более разнообразными, действенными и изощренными благодаря накопленному и осмысленному за тысячелетия опыту, а также за счет создания специальных технологий общения, взаимодействия и управления людьми.

Сегодня психологическая война в обычной жизни проявляется как:
• результат функционирования неодинакового ролевого положения (экономического, политического, культурного, этнического и религиозного) индивидов и их групп;
• следствие столкновения противоположных взглядов, убеждений, ценностных ориентации и установок людей;
• производное от их излишне обостренной эмоциональной чувствительности в неудовлетворительных или конфликтных условиях существования, проявления повышенных самолюбивых притязаний к другим членам группы Или общества в целом.
Термин «психологическая война» в его ненаучном (житейском, обыденном) значении может характеризовать:
• политическую деятельность отдельных лиц, группировок, партий, движений;
• избирательные кампании и выборную активность кандидатов на различные выборные посты;
• рекламную деятельность, осуществляемую в интересах быстрого завоевания новых рынков сбыта готовой продукции или проводящуюся в государстве со слабой степенью развитости и юридической защищенности производства отечественных товаров;
• борьбу соперничающих индивидов (и малых групп) за лидерство в производственных, научных и других коллективах;
• политическое, экономическое или культурное противостояние конфликтующих между собой этносов;
• переговорный процесс между конкурирующими фирмами или организациями.
Психологическая война в повседневной жизни людей сегодня применяется или стихийно возникает, если:
• руководители государства, политические лидеры или старейшины различных социальных групп не могут правовыми и разрешенными политическими средствами отстаивать интересы своих представителей;
• осуществляется бескомпромиссная политическая борьба за господство над умами и настроениями представителей больших неорганизованных общностей людей, не вовлеченных в сферу активных внутригосударственных и межрегиональных отношений;
• средства массовой информации государства находятся в руках не правительственных органов, а куплены или отстаивают интересы олигархического капитала, стремящегося прибрать к рукам те сферы жизни и деятельности большинства населения, которые еще не подконтрольны им или не приносят большого дохода;
• недостаточно эффективны гуманные способы воздействия на сознание людей, к которым обычно относят убеждение, заражение, эмпатию и рефлексию;
• определенным политическим силам в соответствии с их интересами и целями потребовалось обмануть или ввести в заблуждение определенные слои населения;
• кому-то необходимо на словах оправдать допущенные акты насилия или вероломства по отношению к другим людям.

 

2. Социально-психологический анализ политической власти. Власть как феномен межличностного и массового поведения.

 

3. Психологические закономерности власти: мотивация, источники, принципы эффективности и закономерности устойчивости.

 

Мотивация власти (или потребность во власти) - одна из самых главных движущих сил человеческих действий. Считается, что это эгоистическая или даже садистическая сила, которая, как и любое влечение, никогда не бывает насыщенна. Власть не отдают, ее теряют, и, как правило, в драматических ситуациях. Существует мнение, что со временем происходит "эрозия" власти, т.е. она становится все менее эффективной и более эгоистической.

Помимо таких взглядов, которые изображают власть в темном свете, существуют и противоположные взгляды, связанные с культом власти, со стремлением боготворить лидеров и вождей. Но поскольку слишком интенсивное проявление стремления к власти воспринимается в обществе негативно, то люди, которые осознают свои властные стремления, пытаются их скрыть или рационализировать.

Мотивация власти - это совокупность стремлений человека получить влияние на индивидуумы или группы людей с помощью средств власти (таких, например, как принуждение и привилегии, позитивное и негативное подкрепление в форме одобрения или наказания). В случае возникновения разногласия между притязаниями на руководство и реальными возможностями власти возникает мотивационное напряжение и человек стремится увеличить уровень контроля и влияния на других. Борьба за высокое положение в административной иерархии представляет собой пример таких действий.

Стремление к власти

Важное значение имеет установление места мотивации власти в мотивационной системе личности.

Достаточно распространенным является мнение о том, что стремление к власти преобладает в этой системе, что оно является важнейшим регулятивным фактором деятельности. Властолюбцев можно разделить на тех, кто обладает властью и пытается ее укрепить, и тех, кто только ее домогается. Но, очевидно, не следует преувеличивать значение власти как побуждающего фактора, ведь любые мотивы или потребности способны стать побуждающей силой поведения и деятельности человека.

Уровень развития и доминирование определенных мотивов и потребностей личности можно представить в виде мотивационного профиля. Сравнительный анализ мотивационных профилей индивидуумов свидетельствует о том, что между ними существуют значительные отличия.

Можно выделить группу людей, у которых доминирует мотивация власти (это, например, менеджеры, политики, которые занимают высокое положение в иерархии власти). В то же время есть люди, для которых стремление к приобретению власти над другими людьми не имеет существенного значения. В мотивационных профилях этих людей преобладают другие стремления и потребности (например, стремление достигать высоких успехов в труде или стремление к эмоциональным отношениям с людьми). Они заинтересованы скорее общаться, достигать высоких результатов в деятельности, чем контролировать других.

Эгоцентрическая и социоцентрическая власть

Использование власти может служить созданию приятных переживаний вследствие подчинения окружающих своей воле, что приводит к повышению своей самооценки. Но оно может служить и групповым интересам и целям. С моральной точки зрения намерения субъекта власти могут оцениваться как плохие и хорошие, законные и незаконные. Именно в этом смысле Д.Мак-Клелланд различает два вида мотивов, называя их личностно ориентированной и социоориентированной властью.

В первом случае люди стремятся к власти не ради того, чтобы достичь определенных общественно важных целей, а лишь потому, что наличие ее приносит им удовлетворение. Такие люди используют все возможные средства принуждения, чтобы получить и усилить контроль над другими. Межличностное доминирование для них самоцель, составляет смысл их жизни. В структуре их мотивации другие стремления (например, познавательная или коммуникативная потребность) не играют особой роли.

Люди, у которых преобладает социоцентрическая мотивация власти, стремятся к ней, поскольку она предоставляет возможность достигать определенных общественных целей (служит на пользу другим людям). В таком случае человек не только стремится к абсолютному доминированию (господству) над другими людьми, но и озабочен интересами дела.

Это противопоставление, однако, достаточно условно. В реальной жизни предприниматель или политик в одних ситуациях может руководствоваться личными, а в других - общественными потребностями. Есть основания утверждать, что люди с социоцентрической мотивацией не стремятся к постоянному увеличению своего влияния. Их удовлетворяет положение, при котором они могут наилучшим образом служить целям группы или определенного общественного института (государства, предприятия, церкви и др.).

В то же время эгоцентрическая мотивация предусматривает наличие стремления ко все большей концентрации власти в собственных руках.

 

Инструментальная и внутренняя мотивации власти

Власть часто применяется тогда, когда другой человек не склонен содействовать (или даже мешает) удовлетворению потребностей субъекта и достижению его целей. Использование власти в таком случае направлено на то, чтобы сделать другого человека более уступчивым, а мотивация власти является инструментальной (т.е. власть - не самоцель, а средство, инструмент достижения других целей).

Примером такого инструментального действия власти является ее ролевое использование. От людей, которые занимают руководящие позиции в социальных группах, ожидается, что они будут заботиться о том, чтобы члены этой группы соблюдали определенные нормы поведения. Статус дает им источники власти, т.е. возможность и средства коррекции поведения других людей.

Неинструментальная, или внутренняя, мотивация власти - это стремление к использованию власти ради нее самой. В этом случае мотивирующим является ощущение власти. Когда человека побуждает к определенным действиям удовлетворение, наслаждение от власти, то это свидетельствует о наличии внутренней мотивации власти, собственно стремления к власти. А если человек применяет власть для достижения некоторых внешних целей, то имеет место инструментальная мотивация власти (использование власти как средства).

 

Что же является источником власти, благодаря чему
она способна влиять на поведение людей? Источники, или
основания, власти – это средства, используемые субъектами
власти для воздействия на подвластных с целью достиже-
ния поставленных целей.

Во все времена важными источниками власти высту-
пают сила, богатство, занимаемое положение. Сила как вли-
ятельный фактор принуждения изначально присутствовала
в становлении властных отношений. С помощью силы лю-
дей можно заставить поступать определенным образом, даже
если это противоречит их интересам и воле, сформировать у
них уступчивость и покорность. Особенно широко насилие
применяется в авторитарных режимах, где существует раз-
ветвленная сеть карательных органов.

Богатство выступает в качестве источника власти вви-
ду того, что обладание материальными ценностями позволя-
ет их владельцам предоставлять другим людям на опреде-
ленных условиях средства существования. Те, кто
экономически зависят от владельцев средств производства,
вынуждены во многом подчиняться их воле.

Занимаемое положение во все времeна являлась важ-
ным источником власти. Чем более высокий высокий пост
индивид занимает в структуре органов управления, тем боль-
шей властью он обладает. Наибольший объем властных
полномочий традиционно концентрируется в руках высших
государственных деятелей.

В индустриальном обществе влиятельным основани-
ем власти становится организация. Организация позволяет
мобилизовать людские и материальные ресурсы, скоордини-
ровать их деятельность и направить на достижение целей,
реализация которых единичными субъектами в принципе
невозможна. Это легко проиллюстрировать на примере дея-
тельности политических партий, роль и влияние которых в
жизни современного общества трудно переоценить.

В эпоху НТР важным источником власти стала инфор-
мация. Обладание информацией, возможность подать в вы-
годном для себя свете или утаить ее в своих целях дают
существенные преимущества ее обладателям. Распростране-
ние заранее отобранной информации способствует формиро-
ванию у граждан соответствующих мнений и убе