Рынок труда России на конец 1996 г

*/ Информация подготовлена на основе данных табл. № 1, материалов обследований населения по проблемам занятости и отчетности по труду ГКС РФ.

**/ Информация подготовлена на основе данных отчетности по трудоустройству ФСЗ и материалов обследований населения по проблемам занятости ГКС РФ.

***/ Данная категория работников определяется как разница между численностью работников, намеченных к высвобождению и численностью работников, находящихся под риском потери рабочего места в связи с его ликвидацией. Рассчитано по данным обследований населения по проблемам занятости, отчетности ГКС РФ и ФСЗ Минтруда РФ.

Таким образом, общее предложение рабочей силы на российском рынке труда к концу 1996 г. составило 8,41 млн. чел., в том числе через службу занятости — около 3,0 млн. чел.

Как видим, предложение рабочей силы в основном исходит от незанятого населения. Фактическое положение вещей на рынке труда данными расчетов по методике МОТ характеризуется более реалистично. Именно эти расчеты позволяют точнее выявить контингента занятых поиском другой или дополнительной работы. А таких, как следует из таблицы, на рынке труда около 20%. Причем, в основном, это люди, неудовлетворенные имеющимся у них рабочим местом (8,7%). Меньшее число занятых (6,3%) озабочено поиском дополнительного рабочего места и толь ко 4,1% занятых озабочены поиском новой работы, находясь под риском увольнения и иным причинам.

Спрос на рабочую силу значительно, уступает предложению и составляет по расчетам, основанным на данных госстатистики, — 0,48 млн. чел. и по расчетам, основанным на данных ФСЗ РФ, — 0,42 млн. чел.

Соотношение спроса и предложения рабочей силы на конец 1996 г.

8,41: (0,475) = 17,7 ~ 18 чел. на вакансию, в том числе через ФСЗ

3,0: 0,413=7.3 ~ 7 чел. на 1 вакансию.

Не исключено, что показатель численности граждан, активно ищущих работу, на одну вакансию подлежит уточнению. Дело в том, что подбор работников на замену тем, кто не удовлетворяет работодателя, обычно сопровождается увольнением неудачников, и число претендентов на рабочие места не уменьшается. Поэтому предложение рабочей силы 8,41 млн. чел. (методика МОТ) или 3,0 млн. чел. (методика ФСЗ) следует соотносить только с заявленным числом вакансий (0,255 млн.), без числа рабочих мест, которые заняты работниками, не устраивающими работодателя. В этом случае напряжение на рынке труда будет выражаться величиной — 8,41 млн.: 0,255 = 32 человека на 1 рабочее место по данным ФСЗ.

Приведенные доводы, а также расчет реального рынка труда России на конец 1996 г., должны показать ошибочность расширительной трактовки рынка труда, тем более что ее сторонники в своем подавляющем большинстве и не пытаются доказательно аргументировать свою позицию, ограничиваясь одним ее декларированием.

Характерно, что видение проблемы специалистами-практиками с расширительной трактовкой рынка труда ничего общего не имеет.

При анализе и прогнозировании рынка труда, как в целом по России, так и по регионам, работники[19] службы занятости Минтруда РФ рассматривают, во-первых, спрос на рабочую силу, определяемый числом вакансий (раздельно по новым рабочим местам и на замену выбывшим по причинам текучести кадров, а также по причинам, предусмотренным законом).

Во-вторых, предложение рабочей силы — различные категории граждан, ищущих работу.

В-третьих, распределение рабочей силы на рынке труда, характеризующее способ поиска рабочего места (самостоятельно или через службу занятости), а также прогноз: будут искать работу; найдут работу (с разбивкой по годам).

В-четвертых, численность незанятых граждан и занятых в домашнем хозяйстве; из них число зарегистрированных в качестве безработных.

Как видим, практические работники рассматривают рынок труда, прежде всего, функционально, т.е. как механизм купли-продажи рабочей силы, учитывающий соотношение спроса и предложения. Этим механизмом опосредуется деление экономически активного населения на занятых (покинувших рынок труда) и продолжающих искать рабочее место (остающиеся на этом рынке), а также распределение занятых по рабочим местам (профессионально-квалификационный, отраслевой, территориальный и демографический аспекты). Это еще раз дает основание упрекнуть сторонников расширительной трактовки рынка труда в пренебрежении не только к теории, но и к практике.

Однако расширительная трактовка рынка труда не только ошибочна, но и вредна. Во многом благодаря ей произошло смещение акцентов при разработке всего комплекса проблем занятости. Рассмотрение всего экономически активного населения как пребывающего на рынке труда необоснованно выпячивает проблемы обращения рабочей силы как товара и затеняет главную функцию занятого на селения — продуктивный труд.

Не потому ли проблема безработицы, непосредственно касающаяся менее 10% экономически активного населения, практически превратилась в главную проблему занятости, тогда как вопросы повышения эффективности занятости, связанные с главным предназначением более 9/10 экономически активных, оказались вытесненными на второй план. Не умаляя значения минимизации безработицы, не следует забывать, что именно радикальное решение вопросов повышения эффективности занятости важнейшее условие перехода от экономического спада к экономическому росту, от чего зависит будущее страны.

Людям, склонным к некритическому восприятию западных идей, особенно в области экономики труда и занятости, не мешало бы вникнуть в своеобразие раз вития этих научных направлений у нас и на Западе.

Экономика труда всегда была одной из наиболее идеологизированных отраслей советской экономической науки, поскольку затрагивала острейшие стороны экономической и социальной жизни общества. Партийные руководители, считая себя высшими авторитетами в области проблем труда, весьма холодно относились к научным разработкам экономистов-трудовиков. Результаты исследований зачастую не находили путей к практическому использованию. Поэтому многие наши ученые обращались к исследованиям преимущественно теоретических вопросов, в которых наша наука (экономика труда) оказалась продвинутой в гораздо большей степени, чем на Западе. Могут сказать, что эти исследования велись, отталкиваясь от марксизма, допустившего много просчетов. Действительно, чего стоит одна теория классовой борьбы, отрицавшая саму возможность социального сотрудничества и мира, и многое другое. Но было бы нежелательно с мыльной водой выплескивать и ребенка. Марксизму принадлежит фундаментальное место в истории экономической мысли и отбрасывать все наработанное с его позиций неразумно. Взять хотя бы теорию общественного воспроизводства рабочей силы, которая сохраняет свое значение и во многом является частью теоретической базы для развития экономики труда. Немало полезного и в экономических работах В.И. Ленина (в частности, по истории развития капитализма в России и теории империализма).

На Западе экономика развивалась по другому сценарию. Основной упор делался на прикладные вопросы, в которых западные ученые преуспели. К теоретическим же проблемам многие из них относятся как к «политэкономическим тонкостям, не имеющим практического значения». Поэтому не приходится удивляться, что некоторые в их подходы граничат с упрощенчеством. Именно с подобным упрощенчеством мы сталкиваемся в трактовке, рассматривающей все экономически активное население как пребывающее на рынке труда. При этом подчас предают забвению общепринятые азы экономической теории без каких бы то ни было по пыток аргументирования такой позиции.

Как видим, вопрос оказался не столь безобидным, как могло показаться на пер вый взгляд. И в этой связи хотелось бы заострить внимание на следующей проблеме.

В последнее время в экономических сочинениях приходится сталкиваться с отказом некоторых авторов от системы исходных теоретических положений, ранее считавшихся аксиоматичными, но теперь «утратившими значение». Факт деидеологизации экономической науки в умах некоторых ученых-экономистов интерпретировался как «отмена» основополагающих понятий и категорий. Вот почему по являются работы, основанные на произвольных, неаргументированных положениях, либо некритично воспринятых заимствованиях.

Между тем без теоретико-методологического ядра, признаваемого учеными разных научных школ и направлений, не может обойтись ни одна наука, в том числе экономика труда.

Реакцией на сложившуюся в экономической науке ситуацию, когда основополагающие принципы и система общепризнанных основ подвергаются усиливающейся эрозии, явились первые шаги по созданию так называемой экономической аксиоматики, которые могли бы стать общепризнанным фундаментом для любых экономических теорий[20]. Для науки экономики труда это более чем актуально.